Вредители в промышленности

Враждебность Запада и его готовность вмешиваться во внутренние дела страны должно было продемонстрировать первое крупное дело " Об экономической контрреволюции в Донбассе". Весной 1928 г. советская пресса сообщила о разоблачении " крупной вредительской организации" в Шахтинском районе Донбасса. На скамье подсудимых по проходившему с 18 мая по 5 июля 1928 г. " Шахтинскому делу" оказались 53 человека (в том числе и несколько граждан Германии), работавшие на угледобывающих предприятиях. Большинство из них представляли старую техническую интеллигенцию. Инженеров обвиняли в заговоре, инспирированном из-за границы.

Государственное обвинение поддерживал Н. В. Крыленко, выделивший " три формы вредительства": неправильную постановку эксплуатации шахт, порчу машин и оборудования, неправильный выбор места для новых разработок угля, в результате чего себестоимость угля якобы была высокой, а качество - низким. " Шахтинцам" вменялась в вину не только " вредительская" деятельность, но и создание подпольной организации, поддерживавшей связи с " московскими вредителями" и с зарубежными антисоветскими центрами. Подсудимые обвинялись в том, что они должны были преднамеренно нарушать производственный процесс, устраивать взрывы и пожары на фабриках, электростанциях и шахтах, портить системы вентиляции в шахтах, тратить деньги на ненужное оборудование, всячески ухудшать условия жизни рабочих.

Объективные условия первых лет индустриализации СССР, такие как использование труда неквалифицированных и неграмотных рабочих, отсутствие у ряда руководителей технического образования и т. д., действительно приводили к крупным авариям, порче оборудования, взрывам. Однако о целенаправленной, преднамеренной вредительской политике, якобы проводимой буржуазными специалистами, объединенными в некую преступную группу, не могло быть и речи. Тем не менее приговор Специального присутствия Верховного Суда Союза ССР под председательством А. Я. Вышинского был суров: 11 человек приговаривались к высшей мере наказания, остальные подсудимые получали различные сроки лишения свободы. Только несколько человек, включая германских граждан, были помилованы. Шестерым осужденным к высшей мере наказания Президиум ЦИК СССР заменил расстрел 10 годами тюрьмы со строгой изоляцией, с последующим поражением в правах на 5 лет и конфискацией всего имущества. Однако 5 человек: инженеры Н. Н. Горлецкий, Н. К. Кржижановский, А. Я. Юсевич, Н. А. Бояринов и служащий С. 3. Будный - 9 июля 1928 г. были расстреляны.

На первом показательном процессе сталинской эпохи лишь 10 из 53 подсудимых полностью признались во всех предъявленных им обвинениях. Пять человек признались частично. Остальные отстаивали свою невиновность и отвергали все обвинения.

Не успел закончиться суд над " Шахтинцами", как на июльском пленуме ЦК ВКП(б) 1928 г. Сталин выдвинул свой печально известный тезис о том, что " по мере нашего продвижения вперед сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, классовая борьба будет обостряться".

Исходя из официальных установок была развернута кампания, направленная на поиск " вредителей". Очередной " мощной вредительской организацией", раскрытой ОГПУ, стала " Промышленная партия" (" Промпартия"). Согласно обвинительному акту, эта организация была создана в конце 20-х гг. представителями старой технической интеллигенции. Всего в ней насчитывалось якобы более 2 тыс. инженеров. Целью " Промпартии" была объявлена подготовка путем экономического саботажа почвы для переворота, намечаемого на 1930 или 1931 который должна была поддержать англо-французская военная " интервенция" в области планирования, согласно обвинению, специалисты (а среди обвиняемых были те, кто работал над " стартовым" вариантом пятилетнего плана) отстаивали те идеи, которые бы замедляли темпы экономического развития, создавали диспропорции, ведущие к экономическому кризису.

Процесс " Промпартии" проходил с 25 ноября по 7 декабря 1930 г. Перед судом предстали 8 человек, среди которых профессор МВТУ Л. К. Рамзин, являвшийся директором Теплотехнического института; ответственные работники Госплана и ВСНХ И. А. Иконников, В. А. Ларичев, Н. Ф. Чарновекий, С. В. Куприянов и др. В ходе процесса обвиняемые признались, что в случае прихода к власти они намеревались сформировать контрреволюционное правительство, в котором премьер-министром должен был стать П. И. Пальчинский (расстрелян в 1929 г.), министром внутренних дел бывший промышленник П. П. Рябушинский (умер во Франции еще в июле 1924 г.) и министром иностранных дел - известный историк Е. В. Тарле. Несмотря на неправдоподобность этого спектакля, подсудимые признали все предъявленные им обвинения. 5 человек из них были приговорены к расстрелу. Однако Президиум ЦИК СССР заменил эту меру наказания на 10 лет лишения свободы и 5 лет поражения в правах.

Прошло всего несколько месяцев со дни окончания дела " Промпартии", как в Москве начался очередной публичный процесс. На этот раз на скамье подсудимых: оказались 14 человек из " Союзного бюро ЦК меньшевиков". С 1 по 9 марта 1931 г. они выслушивали набор тех же обвинений: от развала советской экономики до установления связи с правительствами империалистических держав. Среди тех, кто проходил по этому процессу, оказались член президиума Госплана В. Г. Громан, известный экономист и журналист Н. Н. Суханов, член правления Госбанка СССР В. В. Шер и другие специалисты. Все они признали себя виновными и получили от 3 до 10 лет лишения свободы.

Обвиняемые на публичных процессах 1928-1931 гг. представляли только верхушку внушительной пирамиды из многих сотен арестованных в те годы по " вредительским" делам. Только в 1931 г. во внесудебном порядке на Особом совещании ОГПУ и его коллегии были рассмотрены дела в отношении почти 2, 5 тыс. человек: профессоров, инженеров, экономистов, агрономов и служащих. " Вредительство" в широких масштабах обнаруживалось в лесоводстве, микробиологии, горном деле, мелиорации и т. д.

Меньшевистская газета " Социалистический вестник", выходившая в Берлине, отмечала весной 1931 г., что массовые аресты инженеров осуществлялись для того, чтобы с помощью террора подхлестнуть производительность труда. По данным эмигрантов, из 35 тыс. имевшихся тогда в стране инженеров в заключении находилось 7 тыс. человек. В тюрьмах, где они содержались, создавались специальные " технические бюро".

Под прикрытием публичных судебных процессов конца 20-х - начала 30-х гг. предпринимались попытки списать хозяйственные трудности СССР, диспропорции и сбои на счет " буржуазного вредительства" и отвести тем самым критику от руководства партии и государств.

" Броня крепка, и танки наши быстры"

Кампания по борьбе с " вредительством" захлестнула и военную промышленность СССР. 25 февраля 1930 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление " О ходе ликвидации вредительства на предприятиях военной промышленности". В результате в течение нескольких лет количество инженеров и техников в оборонном производстве сократилось до 6, 2 тыс. человек при потребности более 10 тыс. инженеров и 16, 5 тыс. техников.

В начале первой пятилетки слабость отечественной военной промышленности компенсировалась поисками за рубежом новых образцов вооружений, боевой техники и технологий. В 1929 г. представительная советская делегация побывала в Германии и Австрии с целью заключения договоров о технической помощи в деле организации военно-промышленных производств. Были подписаны соглашения с фирмами Круппа, Цейса и Юнкерса.

Особое внимание в 1929-1930 гг. было обращено на организацию производства боевой техники - танков и самолетов. Недостаточное финансирование в предыдущие годы привело к значительному отставанию от индустриально развитых стран Европы и США, у которых теперь приходилось закупать образцы боевой техники и осваивать их в серийном производстве. К концу 1920-х гг. на вооружении РККА имелся только тип танка T-18 (скорость 12 км/час, вооружение - 37 мм пушка и 2 пулемета, броня 18 мм), не отвечавший никаким современным требованиям. Не случайно на XVI съезде ВКП(б) в 1930 г. наркомвоенмор К. Е. Ворошилов отмечал, что " наша военная промышленность... как в отношении количества, так и качества, к сожалению, хромает довольно основательно" и " оставляет желать много лучшего".

В начале 30-х гг. военная промышленность СССР обеспечивала Красную Армию в основном теми системами вооружений, которые были сконструированы и освоены в производстве накануне Первой мировой войны. Только в 1933-1934 гг. на вооружение РККА поступили новые образцы артиллерийских орудий. В эти же годы начинается изготовление танков Т-26, Т-28 и некоторых других. В 1936 г. появляются эскизы первых опытных образцов танка Т-34 конструкции М. И. Кошкина, А. А. Морозова и Н. А. Кучеренко. Начинается освоение тяжелого танка " KB" - " Клим Ворошилов" (главный конструктор Ж. Я. Котин).

К 1938 г. образцы бронетанковой техники, серийно выпускавшиеся в СССР в 1929-1935 гг., выработали свой ресурс и их состояние, по оценке специалистов, " было ужасным". В 1940 г., согласно постановлению Политбюро ЦК ВКП(б), началось освоение в серийном производстве танков Т-34 и " KB".

Главным поборником и вдохновителем технической переоснащенности Вооруженных Сил был М. Н. Тухачевский, являвшийся заместителем наркома обороны. Под его руководством в СССР был осуществлен первый опыт оперативного использования парашютно-десантных войск.

11 июля 1933 г. Совет Труда и Обороны принял постановление " О программе военно-морского судостроения на 1933-1938 гг.". Предполагалось за 5 лет совершить прорыв в этом направлении. Однако программа не была завершена даже в 1941 г. и не смогла, по оценке адмирала флота СССР Н. Г. Кузнецова, " существенно увеличить наши Морские Силы".

В годы второй пятилетки предпринимались активные попытки по наращиванию мощностей авиационной промышленности. В 1937 г. в стране насчитывалось 57 авиационных заводов, на которых было занято 249 тыс. человек рабочих и служащих. В предвоенные годы основные темпы роста производства военно-промышленных наркоматов составили 141, 5% вместо 127, 3%, предусмотренных третьим пятилетним планом. С развитием военной техники сильный импульс получили также научные исследования. Конструкторскими коллективами были разработаны: бронированный штурмовик ИЛ-2 (под руководством С. В. Ильюшина), скоростной пикирующий бомбардировщик Пе-2 (В. М. Петляков), истребитель ЛаГГ-3 (С. А. Лавочкин), истребитель. МиГ-3 (А. И. Микоян), истребитель Як-1 (А. С. Яковлев). В начале 1941 г. авиапромышленность полностью перешла на выпуск самолетов только новых конструкций. На 22 июня 1941 г. их насчитывалось уже 17% от общего количества находившихся на вооружении самолетов.

В начале 1941 г. к серийному выпуску Т-34 подключились все тракторные и сталелитейные заводы страны. Изготовленные в течение 1940 г. и первой половины 1941 г. 1225 танков Т-34 вместе с 636 тяжелыми танками " KB" производства ленинградского Кировского завода составили около 10% от общего количества единиц бронетанковой техники, состоявшей на вооружении РККА.

В середине 30-х гг. происходил существенный количественный рост советских Вооруженных Сил: с 600 тыс. человек в 20-е гг. до 1433 тыс. человек в 1937 г. Возросло число военных академий для формирования высших командных кадров и военных училищ для подготовки офицерского состава: до 13 и 75 соответственно к концу второй пятилетки. Причем, из 75 военных училищ 18 готовили авиаторов и 9 - танкистов.

В 30-е гг. СССР, несмотря на отсутствие иностранных кредитов и капиталов, сократил техническое отставание в военной области. Тем не менее военно-экономический потенциал любой из индустриально развитых стран еще не был превзойден. По этой причине советское руководство стремилось любой ценой оттянуть военное столкновение с потенциальными противниками, вызвать среди них раскол и добиться выгодного союза с одним из них.