Классификация культуроспецифичных расстройств

Хотя нек-рые ученые и считают, что К. р. представляют собой дисфункции, характерные именно для тех этнокультурных условий и традиций, в к-рых они встречаются, др. придерживаются мнения, что это всего лишь варианты расстройств, обнаруживаемых в зап. мире.

Кив предложил следующую классиф. К. р.: а) тревожные состояния: коро, сусто; б) фобические состояния: мал оджо (mal оjo), смерть Вуду; в) депрессивные расстройства: хива-итчк (hiwaitchk), психоз виндиго (windigo), «злобная тревога»; г) истерические расстройства: лата; д) обсессивно-компульсивные неврозы: шинкейшитсу (shinkeishitsu), фригофобия; е) диссоциативные состояния: амок, пиблоктог (pibloktoq), хси пинг (hsieh ping), одержимость духами. По Киву, К. р. можно распределить по подклассам зап. невротических расстройств.

Яп считал мн. К. р. вариантами реактивных психозов. По его предположению, они составляют четыре базисные формы психопатологии: а) первичные реакции страха: сусто, «магическая смерть», лата, мали-мали, иму, мирьяхит, йонг-да-хте и «магический страх»; б) гипереридические (hypereridic)реакции ярости: амок, неги-неги; в) культурно обусловленные нозофобии: коро; г) трансовые состояния диссоциации: психоз виндиго, хси пинг. Эти формы тж можно разнести по трем осн. категориям психогенных или реактивных психозов, предложенных Шнайдером (К. Schneider, 1959): эмоциональные синдромы (коро, сусто); параноидные синдромы и синдромы нарушенного сознания (лата, амок, неги-неги, хси пинг и виндиго).

Роль культурных факторов в этиологии, начале, манифестации, течении и исходе психол. расстройств установлена достаточно надежно (Marsella & White, 1982, Triandis & Draguns, 1981). Поэтому неудивительно, что определенные культурные условия и традиции связывают с определенными расстройствами. Для зап. психиатрии было достаточно сложно приспособить свои допущения и знания к тому, что каждая культура способствует развитию и сохранению специфических расстройств. «Универсальные» патологии, бесспорно, существуют, однако и они не могут полностью избежать влияния культурных факторов. Т. е. в этом смысле все психол. расстройства яв-ся культуроспецифичными. Это относится к шизофрении и депрессии в такой же степени, как и к коро, лата, амоку и др. собственно «культуроспецифичным» расстройствам. Последние привлекают наше внимание к этноцентрическим предубеждениям в зап. психиатрии и, т. о., дают нам возможность прояснить загадку происхождения и др. проблемы, относящиеся ко всем психол. расстройствам.

См. также Кросс-культурная психология, Культурные различия, Расстройства личности

Э. Г. Марселла

Культур-шок (culture shock)

Изобретение термина «К.-ш.» (для описания тревоги, вызванной утратой ощущения того, что, когда и как нужно делать в новой для себя культурной среде) обычно приписывают Калверо Обергу. Чел., попавший в чужую культуру, обнаруживает, что привычные ориентиры исчезли и замещены странными или незнакомыми. В рез-те у приезжего могут возникать самые разные состояния — от неясного чувства дискомфорта до совершенной дезориентации, требующей полной перестройки мышления. Вообще говоря, любая новая ситуация — напр., новая работа, новые отношения, новый образ жизни или новые соседи, — может потребовать нек-рых корректировок роли и изменений идентичности аналогично К.-ш. Иногда понятие К.-ш. используют для обозначения общей ситуации, когда чел. вынужден приспосабливаться к новому порядку, при к-ром не работают ранее усвоенные культурные ценности и модели поведения.

Вызываемые К.-ш. проблемы можно распознать, опираясь по меньшей мере на шесть отличительных признаков. Во-первых, привычные ориентиры поведения, ожидаемого от конкретного чел., или вообще отсутствуют, или их значение изменено. Во-вторых, ценности, к-рые данный чел. считал подлинными, желанными, привлекательными и важными, могут потерять все эти качества. В-третьих, дезориентация вследствие К.-ш. вызывает эмоциональное состояние тревоги, депрессии и даже враждебности, изменяющееся от легкого беспокойства до «шквалов» слепой, необузданной ярости. В-четвертых, имеет место неудовлетворенность новым образом жизни и идеализация старого. В-пятых, привычные способы восстановления сил и душевного равновесия, к-рые до этого обычно срабатывали, больше не помогают. В-шестых, появляется ощущение, что это состояние перманентно и никогда не пройдет.

Вхождение в новую культуру часто вынуждает чел. негативно оценивать как эту новую, так и свою прежнюю культуру. До недавнего прошлого предполагалось, что К.-ш. несет с собой один только негативный опыт. Оберг указывал по меньшей мере на шесть аспектов К.-ш.: а) напряжение вследствие траты сил на психол. адапт.; б) чувство утраты и лишения в отношении того, что касается прежних друзей, статуса, рода занятий и имущества; в) непринятие чел. новой культурой и ее неприятие им самим; г) утрата ясности в отношении роли, ролевых ожиданий, чувств и Я-идентичности; д) удивление, беспокойство, отвращение или возмущение в отношении культурных различий нового и прежнего образа жизни; е) сознание собственного бессилия вследствие неспособности вписаться в новую окружающую среду. Др. авторы применяли термин Оберга более широко, включая «культурную усталость», «языковой шок», «ролевой шок» и «всеобъемлющую неопределенность». Все эти определения сохраняли единство осн. значения, прилагая его к различным частным аспектам данной проблемы.

Питер Адлер попытался описать процесс и установить последовательность стадий переживания К.-ш. Его модель включает пять стадий: а) первичный контакт, или стадия «медового месяца», когда новоприбывший испытывает любопытство и возбуждение «туриста», но при этом его базисная идентичность все еще связана корнями с родной почвой; б) вторая стадия связана с дезинтеграцией старой системы знакомых ориентиров, при к-рой чел. ощущает себя сбитым с толку и подавленным требованиями новой культуры; типично тж чувство самообвинения и собственной несостоятельности перед лицом возникших трудностей; в) третья стадия предполагает реинтеграцию новых ориентиров и возросшее умение функционировать в новой культуре. Типичные эмоции, связанные с этой стадией, — гнев и обида по отношению к новой культуре как причине трудностей и менее подходящему для жизни месту, чем прежняя среда. Поскольку на этой стадии гнев направлен вовне, то таким лицам очень сложно оказать к.-л. помощь; г) на четвертой стадии продолжается процесс реинтеграции в направлении приобретения автономии и увеличения способности видеть положительные и отрицательные элементы как в новой, так и в старой культуре; д) пятая стадия характеризуется независимостью: чел. достиг, наконец, «бикультурности» и теперь способен функционировать и в старой, и в новой культуре.

Эта последовательность стадий или шагов описывается U-образной или, включая возвращение на родину, W-образной кривой, когда процесс приспособления повторяется в условиях прежней культуры. Чёрч рассматривает одиннадцать эмпирических исслед. в подтверждение гипотезы U-образной кривой. Эти данные подтверждают общую гипотезу, однако полное восстановление до первоначального уровня позитивного функционирования так и не получает объяснения. В пяти из этих исслед. не удалось подтвердить гипотезу U-образной кривой, что свидетельствует об отсутствии подкрепления осн. тезиса данными, полученными на разных выборках. Несмотря на недостаток эмпирических доказательств, U-образная кривая в качестве модели К.-ш. пользуется повышенным эвристическим спросом.

Фурнем и Бохнер обсуждают ряд проблем в связи с гипотезой U-образной кривой применительно к К.-ш. Во-первых, слишком мн. зависимые переменные, такие как депрессия, одиночество, ностальгия и др. аттитюды, могут рассматриваться в качестве разных сторон процесса приспособления. Во-вторых, определены лишь отдельные участки U-образной кривой в работах, где эта гипотеза проверялась на разных выборках лиц, находившихся на момент начала исслед. на различных уровнях приспособления и потому изменявшихся с разной скоростью. Фурнем и Бохнер высказывают мнение, что эмпирические исслед. процесса К.-ш. должны сосредоточиваться на интерперсональных, а не на интраперсональных переменных.

Кили обнаружил, что во мн. случаях сотрудники Канадского агентства междунар. развития (Canadian International Development Agency), испытывавшие сильный К.-ш. в длительных зарубежных командировках, в конечном счете работали более продуктивно, чем те, у к-рых К.-ш. был незначительно выражен или вовсе отсутствовал. Это согласуется с позицией П. Адлера, утверждавшего, что К.-ш. — это процесс межкультурного научения, ведущий к большему самопознанию и личностному росту; такая позиция на данный момент встречает большее понимание, нежели отнесение К.-ш. к заболеваниям. Рубен и Кили пришли к выводу, что интенсивность и направленность К.-ш. не связаны с паттернами психол. адапт. В нек-рых случаях выраженность К.-ш. положительно сказывалась на итоговой профессиональной эффективности в новой обстановке.

Фурнем в обзоре литературы по теме приспособления лиц, временно проживающих в чужой стране, пытался классифицировать различные виды К.-ш., подчеркивая скорее его интерперсональный, чем интраперсональный аспект. Согласно первому подходу, появление К.-ш. связано с географическим перемещением, вызывающим реакцию по типу оплакивания (выражения скорби по поводу) утраченных связей. Тем не менее не всякий К.-ш. связан с горем, и нет никакой возможности предсказать в каждом отдельном случае тяжесть утраты и соотв. глубину скорби.

Согласно второму подходу, вина за переживание К.-ш. возлагается на фатализм, пессимизм, беспомощность и внешний локус контроля чел., попадающего в чужую культуру. Тем не менее это не объясняет различий в степени дистресса и противоречит предположению, что большинство «путешественников» — субъективно — имеют внутренний локус контроля.

С третьей т. зр. К.-ш. — это процесс естественного отбора или выживания самых приспособленных, когда выживают только лучшие. Но такое объяснение слишком упрощает присутствующие переменные, поскольку большинство исслед. К.-ш. ретроспективные, а не прогнозирующие.

Согласно четвертой т. зр., вина за возникновение К.-ш. возлагается на неуместные в новой обстановке ожидания приезжего. Но нет никаких доказательств связи между неудовлетворенными ожиданиями и плохим приспособлением.

Сторонники пятой т. зр. утверждают, что причиной К.-ш. являются негативные события и нарушение ежедневного распорядка в целом. Однако измерить происходящие события и установить причинность очень сложно: то ли сами пострадавшие яв-ся виновниками негативных событий, то ли негативные события заставляют страдать этих людей.

Согласно шестой т. зр., К.-ш. вызывается расхождением ценностей из-за отсутствия взаимопонимания и конфликтов. Но ведь какие-то ценности более адаптивны, чем др., и ценностный конфликт сам по себе не может быть достаточным объяснением.

Седьмое объяснение связывает К.-ш. с дефицитом соц. навыков, вследствие чего соц. неадекватные или неопытные люди переживают более трудный период приспособления. Тем не менее в таком объяснении преуменьшается роль личности и социализации, а в таком понимании приспособления присутствует скрытый этноцентризм.

Восьмая т. зр.: вина возлагается на недостаток соц. поддержки, причем этот подход заимствует аргументы из теории привязанности, теории соц. сети и психотер. Однако достаточно сложно количественно измерить соц. поддержку или разраб. механизм либо процедуру соц. поддержки, чтобы проверить данное объяснение.

Педерсен, развивая исслед. Томаса Коффмана, предложил ряд стратегий совладающего поведения, помогающих справиться с К.-ш. Во-первых, приезжий должен осознать, что любая важная перемена в жизни, как правило, имеет следствием стресс и дискомфорт, и в этом нет ничего необычного или патологического. Страдания, причиняемые К.-ш., могут в меньшей степени восприниматься как нехватка чего-либо или болезнь, если признать К.-ш. нормальной реакцией на перемены.

Во-вторых, сохранение личной целостности и самоуважения должно стать осн. целью того, кто переживает К.-ш. Приезжие зачастую ощущают потерю своего статуса в новой культуре, язык, обычаи и порядки к-рой ему незнакомы. Таким людям нужны ободрение и поддержка для сохранения правильного Я-образа и восстановления уверенности в своих силах.

В-третьих, на приспособление к новой культуре должно отводиться какое-то время, позволяющее избежать давления или спешки. Каждый чел. приспосабливается в своем индивидуальном темпе, в зависимости от ситуации. Для окончательного «примирения» нового и старого может потребоваться больше времени, чем кажется подходящим, но это время должно пройти.

В-четвертых, осознание адаптационных паттернов поможет приезжему выработать новые навыки и понимание ситуации. Составив схем, процессов, приводящих к появлению К.-ш., и предсказав дальнейший ход приспособления в виде логической последовательности стадий, можно сделать этот процесс более конкретным и однозначным. Депрессию и чувство провала следует воспринимать как одну из стадий приспособительного процесса, а не как постоянную составляющую своей новой идентичности.

В-пятых, словесное маркирование симптомов К.-ш. поможет приезжему интерпретировать эмоциональные реакции на стресс в ходе адапт. Знание того, что др. люди испытали К.-ш. и выжили или даже стали сильнее благодаря такому жизненному опыту, может подбадривать и обнадеживать.

В-шестых, то, что чел. легко приспосабливался в родной культуре, вовсе не значит, что адапт. к чужой культуре будет легкой. В нек-рых случаях приезжие могут ощущать ностальгию сильнее, если на родине они жили намного лучше. Возможно тж, что люди переносят свои старые проблемы в новую культуру, что ведет к плохому приспособлению в обеих культурах, хотя они-то как раз стремятся избавиться от старых проблем, сбежав в новую культурную среду.

В-седьмых, если нельзя предотвратить К.-ш., то можно подготовить людей к переходу в новую культуру и, следовательно, облегчить процесс приспособления. Такая подготовка могла бы включать изучение языка, культуры, моделирование ситуаций, в к-рые обычно попадают приезжие, и встречи с представителями землячеств.

Совр. теорет. перспектива, в к-рой ведутся исслед. К.-ш., образована рядом практически общепринятых допущений. Во-первых, К.-ш. — это не болезнь, а процесс научения, каким бы неприятным или болезненным он ни был. Однако К.-ш. м. б. связан с патологическими состояниями или приводить к вредным для здоровья реакциям. Во-вторых, в более широком смысле К.-ш. может относиться к положению, выходящему за пределы ситуации «приезжий в др. стране». Люди, переживающие любые радикальные изменения в своей жизни, могут проходить через процесс адапт. или аккомодации, напоминающий К.-ш. В-третьих, пока невозможно (если возможно вообще) измерить процесс развития К.-ш. или доказать гипотезы U- или W-образной кривой, хотя все еще сохраняется эвристическая ценность К.-ш. в качестве объяснительной модели. В-четвертых, существуют способы подготовки людей к переживанию К.-ш., способствующие в ходе этого процесса облегчению страданий и неудобств. И наконец, К.-ш. — это распространенное явление, с к-рым — в большей или меньшей степени — в свое время сталкивается большинство людей.

См. также Билингвизм, Совладание, Культуроспецифичные расстройства, Групповое давление, Теория реактивного сопротивления

П. Б. Педерсен

Курение (smoking behavior)

К. табака, особенно сигарет, стало объектом серьезного научного исслед. с 60-х гг. XX в. Однако история потребления табака насчитывает более 400 лет.

Хотя внимание значительной части об-ва к данным о вреде К., несомненно, способствовало нек-рому снижению потребления сигарет на душу населения США, во всем мире потребление табака существенно выросло. Эта общемировая тенденция непрерывного роста потребления сигарет подняла множество сложных вопросов о мотивации К., касающейся как возникновения и сохранения привычки, так и избавления от нее.