Наименования упоминаемых лиц

В этом разделе собраны ономастические наименования лиц, которые непосредственно не появляются перед читателем, а лишь упоминаются в речи тех или иных персонажей с самыми разными целями. Бó льшая часть их – это общеизвестные имена исторически достоверных лиц прошлых веков или менее известные, но не менее достоверные имена некоторых наших современников. Присутствуют, впрочем, в данном разделе и наименования упоминаемых лиц, существующих только в художественном мире романа и не имеющих аналогов в реальном мире.

1. Августин Кальме. Августин или Огюстен Кальме (Augustin Calmet) французский священник XVIII века (1672 - 1757), урождённый Антуан Кальме, известный nfr; t под религиозным именем Дом Кальме (Dom Calmet). Учёный аббат-бенедиктинец родом из Лотарингии. Кальме занимался преимущественно экзегетическими, историческими и богословско-археологическими исследованиями[17].

«Если мы не хотим получить еще одного Августина Кальме с его мерзкой книжонкой, нам всем, уважаемые, следует проявлять осторожность! – сказал Александр».

В течение нескольких лет А. Кальме занимался сбором информации о вампирах в Венгрии, Богемии, Моравии и Силезии и изложил ее в 1746 году в своей книге «Трактат о появлениях духов и о вампирах или привидениях Венгрии, Моравии» («Traité sur les apparitions des esprits et sur les vampires ou les revenans de Hongrie, de Moravie»). Анализируя сообщения о нападениях вампиров на людей, он хотя и не подтверждал факт их существования, но вполне допускал его.

Собственное имя употребляется в переносном значении: «получить ещё одного Августина Кальме» невозможно, так как всякая личность уникальна. Персонаж употребляет собственное имя Августин Кальме для обозначения некоего потенциального автора, который мог бы своей книгой, подобно Августину Кальме, нанести существенный ущерб интересам киндрэт. Следовательно, оним подвергается метафорическому сдвигу.

Авторы романа использует данное собственное имя с целью вписать фантастические события и героев в контекст реальной истории и подключить художественный мир книги Кальме к своему художественному миру и показать его оценку со стороны персонажей романа. Таким образом, можно назвать три основные эстетические функции онима Августин Кальме:

1) создание большей достоверности художественного мира произведения;

2) обогащение этого художественного мира за счёт формирования реминисцентной связи текста романа с текстом книги Кальме;

3) аксиологическая функция собственного имени, так как носитель его оценивается резко отрицательно. Формально оценке подвергается книга, написанная Кальме, но ясно, что оценка распространяется и на автора этой книги. Причина негативной оценки Августина Кальме и его книги понятна: опубликование книги и ознакомление её читателей с фактами существования и деятельности вампиров препятствует вампирским кланам в достижении многих важных для них задач. Киндрэт гораздо удобнее действовать в таких условиях, когда люди не верят в существование вампиров и не подозревают о могуществе вампирских кланов.

2. Александр Игманд. Известный российский кутюрье XX века, художник-модельер, мастер элегантного классического костюма; сшитые им вещи носили многие известные преуспевающие бизнесмены и политики, в том числе Л. И. Брежнев. Он был не только бессменным модельером Л. И. Брежнева, но и «выдающимся художником, формирующим образ всего мужского населения Советского Союза на протяжении практически 40 лет. Уникальные костюмы от Игманда носили не только партийные боссы, видные представители культуры, но и преуспевающие бизнесмены постперестроечной эпохи» [18].

«На господине Бальзе было длинное бежевое небрежно распахнутое пальто от кутюрье Александра Игманда».

Данный оним является двухкомпонентным: он состоит из личного мужского узуального имени Александр и фамилии Игманд.

В романе пальто от этого модельера носит глава клана Тхорнисх Миклош Бальза. Творческий почерк модельера импонирует всем приверженцам старого классического стиля. За внешней простотой его костюмов стоит безупречная отточенная линия, соразмерность пропорций, идеально подобранный цвет и абсолютное качество материала[19].

Используется функция формирования большей достоверности художественного мира произведения за счет вписывания реального лица в фантастический мир романа, функция формирования образа господина Бальзы, характеризующая функция. Действительно, персонаж Миклош Бальза характеризуется при помощи данного собственного имени как приверженец строгого классического стиля в одежде, чьи вкусы не допускают легкомыслия и экстравагантности. Традиционная элегантная респектабельность – основа его образа. А вот что скрывается за этой внешностью респектабельного буржуа, крупного бизнесмена, мы узнаём в ходе повествования.

3. Антонио Страдивари. Антонио Страдивари (Antonio Stradivari) итальянскиймузыкант XVII-XVIII вв., знаменитый мастер по изготовлению струнных инструментов, признанный впоследствии гением. Страдивари изготовлял скрипки, гитары, альты, виолончели и, по крайней мере, одну арфу – всего более 1100 единиц инструментов.[20]

«Вот и теперь Бальза находился в святая святых – «Лунной крепости» (так назывался его старый особняк), в личном кабинете – и заканчивал партию для виолончели из симфонии собственного сочинения. Когда смычок в последний раз коснулся струн и мелодия стихла, нахттотер отставил созданную Антонио Страдивари в тысяча шестьсот восемьдесят четвертом году виолончель в сторону и сладко потянулся».

Данное собственное имя является двухкомпонентным: состоит из личного мужского узуального имени Антонио, и фамилии Страдивари, относящихся к итальянскому антропонимикону.

В романе Антонио Страдивари упоминается как создатель виолончели, принадлежащей главе клана Тхорнисх – Миклошу Бальзе. Здесь используется функция формирования большей достоверности художественного мира произведения за счет вписывания реального лица в фантастический мир романа; функция формирования образа господина Бальзы, характеризующая функция. Миклош Бальза характеризуется с использованием данного онима как персонаж очень требовательный к подбору музыкальных инструментов: ведь только гениальный Страдивари мог угодить тонкому безупречному вкусу господина Бальзы. Характеризуется и очень высокий уровень достатка этого персонажа, поскольку приобретение музыкального инструмента XVII века, изготовленного самим Страдивари, по карману лишь очень богатому покупателю.

4. Бах. Иоганн Себастьян Бах (Johann Sebastian Bach) – великийнемецкий композитор, живший в XVII-XVIII вв., представитель эпохи барокко, органист-виртуоз, автор множества прославленных произведений, музыкальный педагог. Как известно, за свою жизнь он написал более 1000 произведений. В творчестве великого композитора представлены все значимые жанры того времени, кроме оперы. По общему признанию, И. С. Бах — непревзойдённый мастер полифонии. Ему принадлежат музыкальные произведения как для отдельных инструментов, так и для целых ансамблей[21].

«Гемран, как всегда, не разочаровал своих поклонников. В роли кровожадного, но страждущего призрака он был великолепен. Сильный, низкий, чуть хрипловатый голос рок-певца вплетался в мощное пение труб органа. И у меня пробегал мороз по спине, когда со сцены звучало страстное и отчаянное: «Я жизнь свою на ноты положил…» От музыки Баха начинало колотить. Слишком много правды, боли, ярких картин было скрыто в музыкальных фразах.

Пришлось закрыть глаза и снова сжать ладони в кулаки, потому что на меня хлынул поток человеческих чувств. Восторг, завороженное оцепенение, потрясение, грусть, жалкий внешний скептицизм: «слышали мы и не такое», — а под ним все то же восхищение. А рядом со мной яркое, почти слепящее изумление и счастье Лориана, очарованного волшебной музыкой и голосом. Жаль только, мальчишка не понимал итальянского, на котором Призрак пел свою арию».

Данный оним является однокомпонентным: приводится только фамилия персонажа Бах, относящаяся к немецкому антропонимикону.

Музыка данного композитора упоминается в романе при описании оперы «Призрак», которую слушают в театре Дарэл и Лориан. Здесь используется функция формирования большей достоверности художественного мира произведения за счет вписывания реального лица в фантастический мир романа. Фамилия композитора позволяет связать сцену романа с музыкальным миром произведений Баха, реализуя реминисцентную функцию собственного имени.

Упоминание фамилии великого композитора объясняет то сильное, ошеломительное впечатление от музыки и исполняемой Гемраном пьесы, которое охватывает зрителей и слушателей, в том числе Дарэла и Лориана. Отметим, что включение фрагментов произведений музыкантов-классиков в собственные композиции практиковалось многими современными рок-композиторами.

5. Бодлер. Шарль Пьер Бодлер (Charles Pierre Baudelaire) –известныйфранцузскийпоэт и критик, живший в XIX веке, классик французской и мировой литературы. Наиболее известным его произведением является поэтический сборник «Цветы зла» («Les Fleurs du mal»), вышедший в 1857 году и ошеломивший и шокировавший читателей. Кроме поэзии Бодлер успешно проявил себя на ниве литературной критики. Основная позиция в критике базируется на независимости суждений и свободы от всякого рода рамок.

Бодлер много времени посвящал изучению денди. Это имеет важное значение для романа, поскольку цитата из Бодлера относится именно к этой сфере культуры. «Богатый, праздный человек, который, даже когда он пресыщен, не имеет иной цели, кроме погони за счастьем, человек, выросший в роскоши и с малых лет привыкший к услужливости окружающих, человек, чье единственное ремесло - быть элегантным, во все времена резко выделяется среди других людей. В некотором смысле дендизм граничит со спиритуализмом и со стоицизмом. Но главное - денди никогда не может быть вульгарным. Совершив преступление, он может не пасть в собственных глазах, но, если мотив преступления окажется низким и пошлым, бесчестье непоправимо. Как бы ни назывались эти люди - щеголями, франтами, светскими львами или денди, - все они сходны по своей сути. Все причастны к протесту и бунту, все воплощают в себе наилучшую сторону человеческой гордости - очень редкую в наши дни потребность сражаться с пошлостью и искоренять ее. Когда мы встречаемся с одним из этих избранных существ, так таинственно сочетающих в себе привлекательность и неприступность, то именно изящество его движений, манера носить одежду и ездить верхом, уверенность в себе, спокойная властность и хладнокровие, свидетельствующее о скрытой силе»[22].

Обаяние денди таится главным образом в невозмутимости, которая порождена твердой решимостью не давать власти никаким чувствам; в них угадывается скрытый огонь, который мог бы, но не хочет излучать свет. Именно это в совершенстве отражено в рисунках г-на Г.

«Ученица снова взглянула на рукав. Красный цвет был лишним в ее костюме, и маэстро прекрасно знал это. Шутка в его стиле. Еще вчера он цитировал Бодлера, завязывая галстук перед зеркалом: «Неразумно сводить дендизм к преувеличенному пристрастию к нарядам и внешней элегантности. Для истинного денди все материальные атрибуты – лишь символ аристократического превосходства его духа».

Данное собственное имя является однокомпонентным: приводится лишь фамилия Бодлер.

Собственное имя упоминается в текстовой цитате, когда Паула вспоминает слова Александра – главы клана Фэриартос. Таким образом, в тексте имеет место двойное цитирование: Паула вспоминает слова Александра, который, в свою очередь, цитирует Бодлера. Цитата взята из бодлеровской статьи «Поэт современной жизни»[23].

Имя собственное Бодлер реализует несколько эстетических функций. Во-первых, оно обеспечивает формирование большей достоверности художественного мира произведения. Во-вторых, оно обогащает художественный мир романа за счёт формирования реминисцентной связи его текста с текстом книг Бодлера. В-третьих, имя реализует характеризующую функцию: Александр, глава клана Фэриартос, получает характеристику с использованием данного онима. Этот персонаж изображается весьма начитанным знатоком Бодлера, так как данная статья не принадлежит к самым известным произведениям французского поэта и далеко не любой любитель его поэзии мог бы на память привести данную цитату. Кроме того, мысль Бодлера находит в Александре явную поддержку, он видит в ней чёткое выражение близкого себе жизненного принципа. Это позволяет подчеркнуть в персонаже его особый аристократический шик, его принадлежность к духовной и материальной культуре дендизма, о котором подробно пишет Бодлер в этой своей статье. Показательно, что Александр цитирует не его стихи, в которых наиболее ярко проявился оригинальный талант французского поэта и которыми он прочно вошёл в историю мировой литературы, а именно его критическую статью, где в центре внимания находится явление дендизма. Очевидно, рассуждения Бодлера об аристократическом превосходстве духа денди над духом обычного, заурядного человека и о внешних, материальных атрибутах этого превосходства гораздо больше запомнились Александру, чем стихи гениального поэта.

6. Борис. Неизвестный человек, чьё имя упоминалось в тексте поздравления с днем рождения, написанном на стене съемной квартиры Дарэла Даханавара.

«Пока я завтракал, кадаверциан, заложив руки за спину, стоял у стены, изучая надписи на обоях, сделанные прежним жильцом. Это было поздравление с днем рождения какого-то неизвестного Бориса, пара пословиц на латыни, несколько ругательств, номера телефонов».

Данный поэтоним является однокомпонентным и состоит из личного мужского узуального имени. Неизвестность референта акцентируется употреблением сразу двух определений, образующих минимальный контекст употребления онима: какого-то, неизвестного. Для номинации этого неизвестного лица выбирается подчёркнуто обычное, заурядное славянское имя, которое активно употребляется в антропонимиконах некоторых славянских языков (русского, украинского, белорусского, болгарского, сербского и др.). Имя обладает славянским колоритом и ассоциируется со славянским миром. В данном случае оно напоминает о России и русском языке (что и понятно: действие романа происходит в Столице, в которой по ряду признаков читатель может угадать Москву).

Остается неясным, был ли Борис прежним жильцом квартиры или знакомым прежнего жильца, а также является ли он автором поздравления или же его адресатом. Узкий контекст употребления онима не позволяет точнее ответить на эти вопросы. Так, прежний жилец после переезда мог оставить на обоях своей квартиры поздравление, адресованное своему знакомому Борису, но могло быть и так, что Борис сам был автором поздравления, а не его адресатом. Эта двусмысленность связана с неопределённостью значения родительного падежа собственного имени при отглагольном существительном. В таких случаях, как известно, родительный падеж может выражать как субъектное, так и объектное значения.

Употребление собственного имени реализует хронотопическую функцию, а также функцию формирования ономастического фона.

7. Вагнер. Вильгельм Рихард Вагнер (Wilhelm Richard Wagner) – великий немецкий композитор, дирижер и теоретик искусства XIX века. Крупнейший реформатор оперы, Вагнер оказал значительное влияние на европейскую музыкальную культуру, особенно немецкую. В опере-драме он осуществил синтез философско-поэтического и музыкального начал. В произведениях композитора это нашло выражение в развитой системе лейтмотивов, вокально-симфоническом стиле мышления. Вагнер был новатором в области гармонии и оркестровки. Большинство его музыкальных драм основано на мифологических сюжетах[24].

«Впрочем, господин Бальза не пытался объяснять овцам их заблуждений, в споры не вступал и на расправу был скор. Ну право слово, как можно растолковать «идиотам», что Чайковский бездарен, Шопен создает однообразную трескотню, Вивальди уныл, симфонии Моцарта навевают тоску, Вагнер слишком шумен и, создавая оперы, тешил свое эго, Паганини жаждал только славы и музыка была для него всего лишь инструментом…»

В рамках данного микроконтекста оним соотносится с рядом других узуальных онимов, называющих выдающихся деятелей музыкального искусства, каждому из которых даётся от лица Миклоша Бальзы, главы клана Тхорнисх, критическая характеристика, выражающая его недовольство музыкой прошлых веков. Нужно отметить, что фамилия Вагнер в данном контексте испытала метонимический перенос: слишком шумен, по мнению Бальзы, конечно, не сам Вагнер, а созданные им музыкальные произведения. Кроме реминисцентной функции, благодаря которой оним связывает художественный мир романа с музыкальным миром произведений Вагнера, важнейшей для всех собственных имён, называющих композиторов, является характеризующая функция. Миклош Бальза характеризуется при помощи данного онима как персонаж чрезвычайно требовательный при выборе музыкальных предпочтений. Его якобы безупречному вкусу не могут угодить даже те музыкальные произведения, которые признаются великими всем человечеством. Это не случайно: Миклош Бальза, с одной стороны, презирает всё человечество, и поэтому любые ценности человечества для него не имеют ни малейшего значения; с другой стороны, персонаж настолько высокого мнения о себе и своём музыкальном таланте, что не может признать за кем-либо другим право на собственную индивидуальность и дарование. Такая агрессивность по отношению к чужому музыкальному творчеству и явная переоценка собственной значимости поневоле заставляет подозревать, что никакого таланта у Миклоша Бальзы нет, точнее он существует лишь в его воображении.

8. Вивальди. Антонио Люцио Вивальди (Antonio Lucio Vivaldi) –итальянский композитор, скрипач-виртуоз, педагог, дирижёр, католический священник. Вивальди считается одним из крупнейших представителей итальянского скрипичного искусства XVIII века; он ещё при жизни получил широкое признание во всей Европе. Мастер ансамблево-оркестрового концерта – кончерто гроссо, он является автором девяноста опер. Вивальди известен в первую очередь благодаря своим инструментальным концертам, в особенности для скрипки. Его наиболее известным произведением является цикл из четырёх скрипичных концертов «Времена года»[25].

«Впрочем, господин Бальза не пытался объяснять овцам их заблуждений, в споры не вступал и на расправу был скор. Ну право слово, как можно растолковать «идиотам», что Чайковский бездарен, Шопен создает однообразную трескотню, Вивальди уныл, симфонии Моцарта навевают тоску, Вагнер слишком шумен и, создавая оперы, тешил свое эго, Паганини жаждал только славы, и музыка была для него всего лишь инструментом…»

Данный оним является однокомпонентным: упоминается лишь фамилия персонажа.

Использование собственного имени напоминает использование фамилии Вагнер (см. выше). Как и в предыдущем случае, оним подвергается метонимическому переносу: «уныл», разумеется, не сам Вивальди, а его музыкальные произведения (по мнению Миклоша Бальзы). Функции данного онима аналогичны функциям онима Вагнер. Все фамилии в этом фрагменте, называющие композиторов, реализуют прежде всего характеризуюую и оценочную функции и нужны для того, чтобы охарактеризовать и оценить Миклоша Бальзу.

9. Влад. Речь идет о правителе Валахии Владе III Басарабе, также известном как Влад Дра́ кула (Vlad Dracula) и Влад Це́ пеш (Vlad Ţ epeş). Его правление относится к 1448, 1456-1462 и 1476 гг. Этот валашский князь, будучи вассалом венгерских королей, принимал активное участие в политической и вооружённой борьбе против Турции.

Прозвище Дракул было унаследовано Владом III от отца, Влада II, являвшегося рыцарем Ордена св. Георгия (Ордена Дракона). Каждому рыцарю ордена следовало носить на одежде знак дракона, но отец Влада III, подчёркивая свою принадлежность к ордену, пошёл ещё дальше — поместил изображение дракона на золотые монеты, которые чеканил от своего имени. Монеты широко распространились в Валахии и стали причиной появления прозвища, которое затем унаследовал Влад III. В молодости Влад III звался Дракул (рум. Dracul), унаследовав прозвище отца без каких-либо изменений. Однако позднее (в 1470-е годы) стал указывать своё прозвище с буквой a на конце, поскольку к тому времени оно получило наибольшую известность именно в такой форме.

Прозвище Цепеш (Ţ epeş от рум. tеара «кол») Влад получил за жестокость: своих врагов он казнил, сажая на кол. Впрочем, некоторые историки полагают, что, что это прозвище появилось лишь через 30 лет после смерти Влада и было переводом прижизненного прозвища Казыклы (Kazı klı от тур. kazı k «кол»), полученного князем от турок.

Влад III был прототипом заглавного персонажа в романе Брэма Стокера «Дракула» [26]. Именно после выхода этого романа имя Дракула получило широкую известность. Первое русское издание книги Б. Стокера под названием «Вампир (Граф Дракула)» вышло в Петербурге в 1913 году.

«Амир снисходительно улыбнулся:

- Деточка. Все это обычные людские небылицы. Раньше они рассказывали о нападениях киндрэт устно, после чего отправлялись разрывать могилы своих усопших родственников, дабы удостовериться, что их тела разлагаются с должной скоростью. Теперь пишут об этом в газетах и снимают глупейшие фильмы. Тот валашский князь Влад перевернулся бы в гробу, узнав, какое пугало из него сделали».

Данное собственное имя является однокомпонентным: состоит из личного мужского узуального имени Влад, относящегося к румынскому антропонимикону.

Имя валашского правителя упоминается в романе Амиром Асиман – главой клана Асиман. Чтобы понять, почему Амир вспоминает о валашском князе, следует учесть более широкий контекст той сцены, в рамках которой используется имя. Представители различных кланов киндрэт собрались у Ревенанта, чтобы обсудить вопрос о скоординированной политике кланов по отношению к людям. Поводом для этого послужило несколько случаев обнаружения обескровленных тел с рваными ранами в области шеи, что послужило причиной возникновения слухов о действиях то ли маньяков, то ли вампиров. Бó льшая руководителей часть кланов по разным причинам высказалась за прекращение столь откровенных насильственных действий против людей. Представители кланов Асиман и Тхорнисх остались при своём мнении. Веское подозрение в том, что за этими нападениями на людей стоят представители клана Асиман, заставляет большинство остальных присутствующих киндрэт проголосовать за запрещение открытой агрессии Асиман против людей:

«Ревенант в отличие от остальных киндрэт понял или ощутил это вместе со мной. Все-таки он был человеком, а люди - некоторые из людей, я уже знал - иногда проявляют удивительную чувствительность.

- Амир Асиман, я поддерживаю клан Даханавар в его требовании ограничить ваши агрессивные действия по отношению к человеческому населению. Мы не можем заставить вас следовать Клятве, но требуем не забывать о законе сохранения нейтралитета.

Это означало: можете по-прежнему убивать людей, но не оставляйте после себя тела с «колотыми ранами в области шеи». А если не подчинитесь, будут приняты жесткие меры. Кланы Даханавар, Вьесчи, Грейганн и Фэриартос найдут способ укротить зарвавшихся человеческих убийц».

Не принимая на себя вины в убийстве людей и оправдывая членов своего клана, Амир Асиман приводит в качестве довода исторический прецедент: валашский князь Влад, который получил прозвище Дракула, не был вампиром, но люди сами придумали и приписали ему качества и действия вампира, сделав в глазах потомков бесчеловечным чудовищем. Люди склонны фантазировать, придумывать небылицы и страшилки, с этим ничего не поделаешь, и настоящим вампирам не нужно излишне беспокоиться об этом, – такова мысль Амира. Эту мысль он высказывает, прибегая к историческому прецеденту, для чего и использовано собственное имя.

Онимом реализуется функция формирования большей достоверности художественного мира произведения, так как в его художественный мир вводится персонаж реальной истории. Реализуется также реминисцентная функция имени, поскольку благодаря реминисцентной связи поэтонима с реальным антропонимом и с именами персонажей других произведений разных авторов художественный мир произведения значительно обогащается. В связи с этим следует указать на то, что фигура Влада III Дракулы привлекла большое внимание у писателей и кинематографистов. Так, согласно данным Книги рекордов Гиннесса, в мире было снято 272 фильма о Дракуле, причём Дракула является главным героем в 155 из них. Впрочем, большинство этих фильмов имеют отсылку только к персонажу Брэма Стокера, но не к исторически достоверному Владу Цепешу. Однако и фильмов о Владе Цепеше насчитывается около 10. Более подробный обзор литературных произведений и фильмов, посвящённых этому историческому лицу, можно легко найти в Интернете[27].

10. Джим Кэрри. Джеймс Юджин Керри (James Eugene Carrey) – канадо-американский актёр, сценарист и продюсер. Родился 17 января 1962 г. в Ньюмаркете (Канада). Один из самых высокооплачиваемых комических артистов США. Первая главная роль –роль Марка Кендалла в фильме «Однажды укушенный». Талант Керри высоко оценён критикой: он обладатель двух и номинант на шесть «Золотых глобусов», номинант на премию BAFTA, а также обладатель ряда других премий[28].

Упоминается в несобственно-прямой речи Лориана:

«Подросток понимал, что должен бояться странного нового друга. Любой другой на его месте вообще поскорее перестал бы общаться с ним. Например, Макс. Да если бы ему только намекнули, кто такой на самом деле парень, возивший их на встречу с Вэнсом! Он сторонился того, как зачумленного. Сказал бы, что школьный приятель - ненормальный. Как он всегда это говорил с гнусной, отрепетированной перед зеркалом улыбочкой Джима Кэрри. «Приятель - ты псих. Надо меньше ужастиков смотреть. Вампиров не существует. Значит, у этого чудика не в порядке с головой. А шизофрения - болезнь заразная. Лучше бы тебе держаться от него подальше».

Авторы используют в своём произведении реальные имя и фамилию канадско-американского актёра, сценариста и продюсера, минимально изменяя её написание и подставляя букву э в соответствии с произношением вместо обычной е. Как известно, русское е часто используется в заимствованных словах при сохранении твёрдости предшествующего согласного, в том числе и согласного к (ср. кеб «одноконный экипаж в Англии», кемпинг «лагерь, база для автотуристов»).

Данный оним является двухкомпонентным и состоит из фамилии Кэрри (Carrey), которая входит в англо-американский антропонимикон, и личного имени Джим (Jim), которое, являясь узуальным дериватом от полного имени Джеймс, стало элементом его творческого имиджа. Этот дериват используется при неофициальном, достаточно непринуждённом именовании человека. В этом смысле через два разных наименования сопоставляются два аспекта восприятия носителя имени: человеку как самостоятельной личности соответствует полное имя Джеймс Юджин Керри, в тексте романа отсутствующее, а популярному актёру, благодаря ряду фильмов создавшему свой имидж, соответствует дериват Джим Керри (Jim Carrey). Он как раз и входит в текст романа.

Оним реализует несколько художественных функций.

Во-первых, это сравнительная функция, функция организации сравнения двух объектов художественного мира. Макс, знакомый Лориана, характеризуется при помощи сравнения с голливудским актёром. Улыбаясь точно так же, как в некоторых своих ролях улыбается популярный актёр Джим Керри (Джим Кэрри в романе), Макс, по мысли Лориана, мог бы произнести слова, которые тоже взяты из каких-нибудь голливудских фильмов ужасов. Отсюда вытекает противопоставление двух подростков: естественного, искреннего и одновременно нестандартного в своей искренности Лориана и рисующегося, придерживающегося киношных штампов, как бы играющего чью-то роль Макса.

Сопоставление может производиться по-разному: акцент может ставиться на обнаружении общего или на обнаружении различий между объектами. В данном случае между Максом и Джимом Кэрри подчёркивается сходство, а между Максом и Лорианом – различие. Поэтому ещё одна функция онима, вытекающая из сравнительной, является контрастивная функция. Результатом сравнения является резкий контраст двух персонажей – Лориана и Макса.

Разумеется, собственное имя голливудского актёра помогает дать характеристику Максу, его восприятию окружающих, его манере вести себя со знакомыми и незнакомыми людьми. Это третья функция онима, которую можно назвать характеризующей. Благодаря ей противопоставление распространяется на другие аспекты личности Лориана и Макса: например, Макс опасается всего необычного, он предусмотрителен, рассудочен, осторожен и банален. Лориану интересно всё необычное, нестандартное; он любопытен, и чувства в нём нередко берут верх над соображениями рассудка.

Наконец, у поэтонима следует отметить функцию формирования образа. Читатель представляет Макса под влиянием своего представления о киногероях, сыгранных Керри (конечно, если он смотрел фильмы с его участием), при этом в фокусе такого восприятия находится улыбка этого комического актёра.

11. Джо Дасэн. Джозеф Айра Дассен (Joseph Ira Dassin) –французский певец, композитор и музыкант американского происхождения[29].

«Радио и дождь пели в унисон. Джо Дасэн задушевно рассказывал всему миру о том, что стало бы с ним, если бы у него ‟ …не было тебяˮ. Хорошая песня».

Данное собственное имя является двухкомпонентным: состоит из личного имени Джо (Joe), которое, являясь узуальным дериватом от полного имени Джозеф, стало элементом его творческого имиджа, и фамилии Дасэн (Dassin). Фамилия певца приводится с буквой э вместо более привычного е (как и в предыдущем случае с фамилией Кэрри). Кроме того, авторы упрощают удвоенную с в соответствии с произношением этой фамилии в русском языке.

Имя собственное упоминается в романе Вольфгером Владиславом – главой клана Кадаверциан, который, сидя в своём автомобиле в ожидании назначенной встречи, слушает по радио песню Джо Дассена 1976 г. «Et si tu n'existais pas» («Если б не было тебя»). Это песня, признанная одной из лучших песен о любви, является наиболее популярным произведением Джо Дассена, а потому часто звучит в эфире различных радиостанций. Красивая мелодия, проникновенные слова и выразительный, обаятельный голос французского певца создают её грустное очарование, которое до сих пор ценят многие слушатели. Авторы использовали имя и фамилию знаменитого шансонье, а также цитату из его самой известной песни для того, чтобы передать настроение персонажа, созвучное настроению этой песни. Неслучайно Вольфгер воспринимает манеру пения Джо Дассена (Дасэна в романе) как «задушевную», а песню оценивает как «хорошую». Особенно ясно это видно из сопоставления песни Дассена с очередным шлягером, передаваемым по радио:

«Джо Дасэн уже давно допел свою песню, и теперь из динамиков звучал какой-то незатейливый, совершенно приторный мотивчик. Мэтр без сожаления выключил радио и стал слушать дождь. По его мнению, это было гораздо лучше и куда менее назойливо, чем современная музыка. Он не всегда ее понимал, а оттого не любил».

Глава клана Кадаверциан не любит современную музыку из-за её назойливости, тогда как песня Джо Дасэна близка ему своей тихой задушевностью.

Эта художественная деталь нужна для того, чтобы охарактеризовать то настроение, в котором Вольфгер находится. Для той же цели изображается дождь, в котором «город купался вторые сутки». Это настроение тихой грусти, когда воспоминания и мысли легко скользят в его сознании. Он вспоминает о своём ученике Кристофе, который влюблён в представительницу клана Даханавар Флору. Не исключено, что эти воспоминания возникают под влиянием песни Джо Дасэна.

В опытном киндрэт нет насторожённости, собранности, предчувствия опасности; он, скорее, расслаблен, чем напряжён. А ведь через несколько минут он будет похищен неизвестными, и судьба его останется неясной до конца книги.

Следовательно, можно указать три важнейших эстетических функций онима: 1) характеризующая функция, поскольку оним должен быть использован для характеризации музыкальных вкусов и настроения персонажа; 2) функция формирования большей достоверности художественного мира произведения, так как в нём, как и в реальной действительности, существует известный французский певец и композитор, а также его произведения; 3) функция обогащения этого художественного мира за счёт формирования реминисцентной связи текста романа с творчеством Джо Дассена.

12. Джон Гальяно. Всемирно известный британский дизайнер, модельер и кутюрье ХХ века, популярный благодаря своему эпатажному стилю, поведению и авангардным коллекциям. С 1996 по 2011 год являлся арт-директором модного дома Christian Dior. Лауреат многочисленных премий. Является создателем бренда John Galliano. Настоящее имя модельера – Хуан Карлос Антонио Гальяно Гильен (исп. Juan Carlos Antonio Galliano Guillé n). Родился Джон Гальяно в интернациональной семье, отец — англичанин с итальянскими корнями, а мать — испанка. Специально отметим, что в ноябре 1997 года Джон Гальяно открыл бутик в Москве.

«Британец был одет как всегда во время неофициальных выходов. Потертые джинсы от «Вояж», синяя рубашка из того же материала и той же фирмы. Любой другой в таком виде выглядел бы стильно - на Вэнсе модная одежда возвращалась к своему изначальному предназначению – рабочей спецовке. Светлый плащ с клетчатой подкладкой в исполнении Джона Гальяно немного исправлял это впечатление».

Таким образом, речь идёт о творческом псевдониме модельера. Данный оним является двухкомпонентным: состоит из личного имени Джон (John), относящегося к английскому антропонимикону, и фамильного антропонима Гальяно (Galliano), который восходит к итальянскому атропонимикону. Русская форма фамилии максимально приближена к итальянскому произношению антропонима Galliano, поскольку упрощается удвоенная ll.

В романе плащ этого кутюрье носит Гемран Вэнс.

У поэтонима несколько функций: во-первых, он используется для формирования большей достоверности художественного мира произведения, во-вторых, ему свойственна функция формирования образа Гемрана Вэнса, так как читатель благодаря имени может легче представить себе персонаж; в-третьих, имя модного кутюрье помогает охарактеризовать Гемрана, в одежде которого смешиваются очень разные вещи: потёртые джинсы и рубашка и дорогой плащ от известного модельера.

13. Екатерина Святая, Екатерина. Погибшая подруга Фелиции – главы клана Даханавар. Была обезглавлена и сожжена после неудавшегося колесования.

«Раньше она любила проводить время перед восходом солнца в полумраке. Ей нравились бархатные тени, скользящие по стенам, лежащие на полу за пределами желтого круга лампы, и шелест пламени в жаровне, и чернота за окном. Теперь в мертвые предутренние часы к ней стали являться призраки. Воспоминания о погибших детях и друзьях. Слишком много их накопилось за эти века. Все они теснились в ее памяти и рвались в реальность.

Чаще всех приходила Екатерина. Подруга, почти сестра, единомышленница. Черное обуглившееся лицо, руки как корявые ветки, рассыпающиеся лохмотья. Такой она осталась в воспоминаниях. Екатерина Святая. Ее сожгли на костре. Сначала пытались колесовать, но свершилось «чудо». Орудие пытки сломалось. Тогда ее обезглавили и сожгли».

Данный оним употребляется как двухкомпонентный и как однокомпонентный: состоит из личного женского узуального имени Екатерина и онимизированного прилагательного Святая. Имя Екатерина относится к славянскому антропонимикону и восходит к древнегреческому языку: др.-греч. Α ι κ α τ ε ρ ί ν η - «вечно чистая»[30].

По всей видимости, авторы используют в своём произведении имя христианской великомученицы Екатерины Александрийской (287–305 гг.), которая была казнена отсечением головы. После её казни тело Екатерины исчезло. По преданию, оно было перенесено ангелами на вершину самой высокой горы Синая, теперь носящей её имя. Три века спустя, в середине VI века, монахи монастыря Преображения, построенного императором Юстинианом, повинуясь видению, поднялись на гору, нашли там останки святой Екатерины, опознали их по кольцу, которое было дано ей Иисусом, и перенесли мощи в церковь.[31]

В романе имя упоминается в эпизоде воспоминания Фелиции о своей погибшей подруге.

Важнейшими художественными функциями онима являются три: 1) аллюзивная функция онима, которая обеспечивает соотнесение поэтонима Екатерина Святая с именем собственным христианского мифа (Екатерина Александрийская); 2) хронотопическая функция онима, в результате действия которой читатель соотносит основной хронотоп текста (конец XX века) с хронотопом воспоминания Фелиции (начало IV века нашей эры), поскольку отождествление Екатерины Святой с Екатериной Александрийской фиксирует время и место казни великомученицы. Казнь её состоялась в Александрии во время правления императора Максимина в начале IV века (обычно годом смерти Екатерины считают 305 г.); 3) характеризующая функция, обеспечивающая характеризацию персонажа (главы клана Даханавар Фелиции). Известна пословица: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты». Характеристика персонажа через его дружеский круг – приём, нередкий в русской и мировой литературе. Дружеские отношения Фелиции с Екатериной Святой, которая отождествляется с великомученицей Екатериной Александрийской, важны для понимания и оценки Фелиции. Мировоззрение Екатерины основано на христианских идеалах, за которые ей пришлось заплатить жизнью:

Даханаварская магия дала ей удивительный дар убеждения, и она хотела научить людей христианским заповедям, пыталась приручить дикое стадо, дать ему человеческие законы. Они сожгли ее, а потом канонизировали. И придумали красивую легенду о том, как Екатерина сама положила голову на плаху.

Для Фелиции Екатерина «почти сестра». Глава Даханавар не просто хранит память о соратнице и подруге, а видит её, беседует с ней, несмотря на века, которые миновали со времени казни, и несмотря на мучительность воспоминаний. Этот эпизод позволяет характеризовать Фелицию в трёх отношениях: с точки зрения её гуманного отношения к людям, человечеству; с точки зрения её волевых качеств, личного мужества, с которым она переносит тяжкие воспоминания о жестоко и несправедливо убитой подруге; наконец, с точки зрения её долголетия, так как она вспоминает о дружбе с Екатериной и о казни подруги как очевидец этих давних событий. Это в очередной раз напоминает читателю о том, что срок жизни вампиров намного превышает срок человеческой жизни (разумеется, в том случае когда она не прерывается насильственно).

14. Илья Комаров. Художник, популярный в Столице.

«С их последней встречи, которая была на прошлой неделе, фотограф похудел еще сильнее. Удивительно, как это у него получалось. Лицо осунулось, нос заострился. Но светло-зеленые глаза сверкали неизменным оптимизмом, и человеческая звенящая энергия буквально выплескивалась из него. Волновался и радовался. Еще бы, выставка в крупнейшей галерее города! Редкая удача. На его работы обратил внимание знаменитый меценат. Сам Александр Данвиль Мело. Тот, кто вытащил из неизвестности, почти из нищеты популярного художника Илью Комарова. Можно не сомневаться, после этой презентации имя Влада станет известным не только в творческой среде, а еще через пару выставок - знаменитым».

Данное собственное имя является двухкомпонентным и состоит из личного мужского узуального имени Илья и фамилии Комаров. Оба они относятся к русскому антропонимикону. Илья (устар. Илия) – русская версия библейского имени др.-евр. א ֵ ל ִ י ָ ּ ה ו ּ ‎ ’Ē liiah, ’Ē liiā hū (Элийя́ ху) – «Яхве – мой Бог»[32]. Комаров – весьма распространённая русская фамилия, образованная от прозвища Комар, которое мог получить человек мелкого телосложения либо надоедливый человек[33]. Б.О. Унбегаун включает эту фамилию в сотню наиболее употребительных русских фамилий, ставя её на 80-е место[34].

Авторы используют в своём произведении реальные имя и фамилию московского художника-фрилансера, работающего на заказ в различных областях изобразительного искусства, начиная с иллюстраций к играм и заканчивая разработкой фирменного стиля. Он отметился почти во всех областях изобразительной фантастики: создавал графику для компьютерных игр, рисовал книжные обложки[35]. В романе об Илье Комарове вспоминает фотохудожник Влад Бондарь в связи с присутствием на выставке Александра Данвиля Мело. Он вспоминает, что этот известный меценат вытащил ранее из неизвестности и почти нищеты популярного художника Илью Комарова. Следовательно, Илья Комаров – это пример меценатской деятельности главы клана фэриартос.

Имя реального лица, которое может быть известно некоторым читателям, перенесено авторами в художественный мир произведения. Это придает определённую степень реалистичности повествованию, в котором очень значителен сказочный элемент (магия, вампиры, необычные события, ритуалы и т. д.). Таким образом, данному поэтониму присущи функция вписывания фантастического мира в реальный мир и функции формирования ономастического фона произведения.

15. Лидия. Фрейлина императрицы из воспоминаний Дарэла Даханавар.

«Мы снова сидели в том, первом, баре. Я уже давно выбрал его как предпоследнюю остановку во время ночных скитаний по городу. Он был очень похож на другой бар в другом городе. Тот, в котором давным-давно Кристоф на спор одним ударом разрубил дубовый стол, очаровательная Лидия – юная фрейлина императрицы – назначала свидания своим возлюбленным… однажды Ференц играл на пианино - оно стояло вот в том углу. А почти через век - Сэмюэл учил меня курить марихуану…»

Данное собственное имя является однокомпонентным: состоит из личного женского узуального имени Лидия. Имя является интернациональным и существует не только русском, но и в ряде других антропонимиконов, например, англ. Lydia, греч. Lydia. В русской поэзии начала XIX в. Лидия, Лида – условное имя для поэтической возлюбленной. Возможно, такое употребление данного личного имени восходит к «Одам» Горация, в которых женское имя Лидия, Лида (Lydia, Lyda) употребляется достаточно часто (в I книге в стихотворениях 8, 13, 25; во II книге в стихотворении 11; в III книге в 9, 11, 28 стихотворениях). Показательно, что почти всегда это имя связано с любовью, влюблённостью.

Нет ничего удивительного в том, что авторы для наименования юной и прекрасной фрейлины, которая к тому же влюблена, выбирают это традиционное поэтическое имя. Поэтому за немотивированным на первый взгляд, вроде бы совершенно произвольным именем скрывается мотивация литературной традицией. Следовательно, главными функциями для данного онима является реминисцентная, обеспечивающая обращение читателя к произведениям античной и русской классической поэзии, и характеризующая, которая предусматривает характеристику персонажа в определённом аспекте (изображение юной девушки в ситуации любовных отношений).

16. Людовик XIV. Король Франции и Наварры. Вступил в царствование 14 мая 1643 г. и царствовал 72 года. Был убеждённым сторонником принципа абсолютной монархии и божественного права королей (именно ему приписывают афоризм «Государство — это я!»). Укрепление своей власти Людовик XIV сочетал с удачным подбором государственных деятелей на ключевые политические посты. Царствование Людовика – время значительной консолидации населения Франции, усиления её военной мощи, политического веса и интеллектуального престижа, расцвета культуры – вошло в историю под названием Великого века. Вместе с тем долголетние военные конфликты, в которых Франция участвовала на протяжении правления Людовика Великого, привели к повышению налогов, что тяжёлым бременем легло на плечи населения и вызвало народные восстания, а в результате принятия эдикта Фонтенбло, отменившего Нантский эдикт о веротерпимости внутри королевства, около 200 тысяч гугенотов покинули пределы Франции[36].

«Когда-то на противоположной стене висела картина с изображением очаровательной молодой дамы в зеленом, с глубоким вырезом, платье, и пунцовой розой в руках. Она смотрела на рыцаря сквозь узкие прорези бархатной полумаски, и ее глаза сияли. Флора времен Людовика XIV и молодой Кристоф в своих «парадных» доспехах».

Данное собственное имя является двухкомпонентным: состоит из личного мужского узуального имени Людовик и традиционного для королей приложения, выраженного числительным. Людовик (лат. Ludovicus) - мужское имя, представляющее собой латинизированную форму франкского королевского имени Хлодвиг (Hludwig «славный боец»). Было специально создано Карлом Великим и дано одному из сыновей как символ преемственности по отношению к династии Меровингов.

В романе упоминается при описании картины с изображением героев романа Флоры из клана Даханавар и влюблённого в неё Кристофа из клана Кадаверциан. Имя французского короля использовано для указания на эпоху, когда была написана картина и когда жили изображённые на ней персонажи. Главная функция онима, следовательно, хронотопическая: указание на временной промежуток, к которому относится действие романа. Впрочем, присущи ему и другие функции. Так, имя проявляет характеризующую функцию: авторы в очередной раз напоминают читателю о долгом жизненном цикле киндрэт. Со времени написания картины прошло примерно три столетия, со времён Людовика существенно изменилась манера одеваться, но внешность Флоры и Кристофа ничуть не изменилась, поскольку они на картине легко узнаваемы. Узнаёт читатель и о прошлом героев, которые в эпоху Людовика XIV явно относились к аристократии и вели подобающий придворным аристократам образ жизни.

17. Моне. Оскар Клод Моне (Oscar-Claude Monet) –французский живописец, один из основателей импрессионизма[37]. Моне по-особенному подходил к изображению природы и человека. Художник пытался не просто достоверно передать визуальное изображение, а запечатлеть эмоциональное впечатление от него. Для этого он изобретает новую манеру рисования, так называемый рельефный мазок. В частности, Клод Моне придумал не смешивать краске в палитре, а помещать их на холсте рядом, для того чтобы они смешивались при восприятии их зрителем и давали больший художественный эффект. Позднее творчество Моне характеризовалось как бы растворением реальных форм в различных пятнах и мазках.

Произведения великого французского художника настолько были непривычны для его современников, что их даже не принимали на выставки, их считали низкопробной «мазнёй» и покупали редко за сущие гроши.

«Кристоф хотел пойти с ним. Собирался. И если бы «не было ее» пошел бы точно. Но Флора прикатила на своем ядовито-красном «ягуаре», вошла в холл особняка стремительным шагом, слегка стесненным длинной узкой юбкой, окатила всех присутствующих ароматом пятой «Шанели». И на лице ученика появилось непередаваемое выражение тщательно скрываемой влюбленной дурости.

- Мэтр, вы уверены, что вас не нужно сопровождать?

- Уверен. Можешь идти. Она не будет ждать долго.

- Я могу отменить встречу.

- Не можешь. Она уже надела на тебя шлейку. Осталось пристегнуть поводок.

Кристоф улыбнулся. Похоже, его не пугала перспектива оказаться в роли преданной собачки прекрасной Даханавар. Он был готов принять свою участь до конца.

- Давай, иди. Она ждет.

Флора стояла перед картиной Моне, рассматривая ее со спокойным интересом. Услышала шаги, повернулась, с улыбкой протянула руку для поцелуя».

«Растерянный окончательно, подросток обернулся в противоположную от кровати сторону и увидел огромную картину во всю стену, написанную прямо на штукатурке, — прекрасные девушки в длинных греческих хитонах, стройные колонны, ослепительно светлый мрамор ступеней, облака, ясное небо…

- Нравится? — спросил Дарэл, мгновенно оказавшись рядом.

- Очень. Потрясающая фреска. Кто ее написал?

- Один мой знакомый. Моне.

Девушки, казалось, парили над гладким мраморным полом, держа в руках ветви зеленого лавра и цветы.

- Потрясающе. Моне… Ты был знаком с Моне?

- Да.

- Здорово!»

Данное собственное имя является однокомпонентным: приводится лишь фамилия персонажа Моне, относящаяся к французскому антропонимикону.

В романе данная фамилия фиксируется в двух эпизодах. Во-первых, она упоминается в эпизоде, о котором вспоминает Вольфгер Владислав. Флора приезжает в его особняк, чтобы попросить сопровождать её этой ночью ученика Вольфгера Кристофа из клана Кадаверциан. В ожидании разговора она рассматривает картину французского художника. В данном случае оним, выступающий в качестве художественной детали, реализует характеризующую функцию. Картина Моне, висящая в гостиной, характеризует художественные вкусы владельца особняка и уровень его материального благосостояния.

Ещё трижды фамилия Моне упоминается в диалоге Дарэла и Лориана, когда подросток приходит в кавптиру Дарэла и видит фреску, написанную на штукатурке. Главная функция онима, которую он реализует в рамках микроконтекста данного эпизода, – характеризующая. Дарэл характеризуется через круг своих знакомых, в который входит выдающийся французский художник. Характеризуются также вкусы и пристрастия Дарэла в изобразительном искусстве. Кроме того, оним напоминает о том, что Дарэл, будучи вампиром, живёт в других временных интервалах, чем человек. Если автором фрески действительно является основатель импрессионизма, то написана она могла быть до 1926 года, когда он скончался. Действие же в рамках данного эпизода разворачивается в начале XXI века почти через 80 лет после смерти художника. Разумеется, эта характеристика возможна потому, что собственное имя обладает и хронотопической функцией, которая является следствием того факта, что называемый именем объект детерминирован в пространственном и временном отношении.

Кроме Дарэла, производится характеристика и его знакомого, Лориана, который проявляет себя как человек, знакомый с творчеством французского живописца, для которого фамилия Моне многое говорит, как человек, способный эмоционально воспринять и оценить произведение искусства.

Ради характеризующей функции онима авторы идут лаже на некоторое нарушение правдоподобия повествования: Клод Моне, насколько это можно заключить по его известной биографии никогда не писал фресок, не бывал в Москве (где в районе Покровки находится квартира Дарэла) и не писал картин на темы античности (а «девушки в длинных греческих хитонах», «стройные колонны» и мраморные ступени создают образ античности). Здесь авторы жертвуют достоверностью повествования для большей художественной выразительности использования собственного имени.

18. Моцарт. Вольфганг Амадей Моцарт (Wolfgang Amadeus Mozart) – великий австрийский композитор и исполнитель-виртуоз, являющийся до настоящего времени одним из самых популярных классических композиторов, оказавшим глубокое влияние на дальнейшую западную музыкальную культуру. По свидетельству современников, Моцарт обладал феноменальным музыкальным слухом, памятью и способностью к импровизации. Уникальность Моцарта состоит в том, что он работал во всех музыкальных формах своего времени и сочинил более 600 произведений, многие из которых признаны вершиной симфонической, концертной, камерной, оперной и хоровой музыки[38].

«Здание оперы было построено в позапрошлом веке. Массивное сооружение из серого камня, щедро украшенное колоннами, статуями и барельефами. Монументальное, холодное, величественное. Подсвеченное нежно-золотыми огнями.

Мраморный Аполлон в развевающейся тунике едва сдерживал четверку коней, готовых сорваться со ската крыши. Музы, нимфы, сатиры и менады застыли в танце вокруг солнечного бога и, казалось, готовы броситься под колеса его квадриги.

На плечах каменных танцоров, на головах лошадей сидели чайки. Их пронзительные крики перекрывали шум города, когда вся стая взмывала в воздух. Птиц нервировал белый дирижабль с яркой афишей на боку, рекламирующей новую постановку Моцарта, – он с воем летал вокруг здания, чуть покачиваясь на ветру».

«Впрочем, господин Бальза не пытался объяснять овцам их заблуждений, в споры не вступал и на расправу был скор. Ну право слово, как можно растолковать «идиотам», что Чайковский бездарен, Шопен создает однообразную трескотню, Вивальди уныл, симфонии Моцарта навевают тоску, Вагнер слишком шумен и, создавая оперы, тешил свое эго, Паганини жаждал только славы, и музыка была для него всего лишь инструментом…»

«Может быть, кому-то это могло показаться самолюбованием и даже самовлюбленностью, если бы не одно «но». Миклош Бальза и в самом деле был отличным композитором и, появись у него такое желание, без труда обошел бы столь признанных грандов человеческой музыки, как Чайковский или тот же, не к ночи упомянутый, Моцарт».

Данное собственное имя является однокомпонентным: приводится фамилия персонажа Моцарт.

Данное собственное имя употребляется в рамках двух эпизодов. В первом из них оним прежде всего информирует: он сообщает о некотором событии, которое должно представлять интерес для любителей музыкального театра – новой постановке. Художественные функции онима разнообразны. Прежде всего актуализирована хронотопическая функция, которая отсылает читателей ко второй половине XVIII века (Моцарт родился в 1756, а умер в 1791 году) и к Австрии (место его рождения – Зальцбург, жизни и смерти – Вена). Далее мысль возвращается к основному хронотопу текста (2004 г., Столица, в которой легко узнаётся Москва). В начале XXI века музыка композитора не забыта, её продолжают слушать не только на его родине, но и в далёкой России. Так хронотопическая функция способствует реализации характеризующей и аксиологической (оценочной) функции. Музыкальные произведения Моцарта представляют непреходящую ценность человеческой культуры, и такие произведения могли быть созданы лишь гениальным композитором.

С действием хронотопической функции связан и контраст между представлением о музыкальных произведениях, относящихся к классике музыкального искусства, и тем способом рекламы, который совершенно не соответствует XVIII веку, а более подходит нашей современности. Это «белый дирижабль с яркой афишей на боку», который «с воем летал вокруг здания» оперного театра. В этом можно видеть проявление комической функции имени. Подобный современный способ рекламы входит в некоторый контраст с содержанием рекламы и подсказывает читателю, что рекламируемая новая постановка Моцарта, вероятно, столь же ультрасовременна, как и способ её рекламирования.

Во втором эпизоде оним используется в несобственно-прямой речи Миклоша Бальзы – главы клана Тхорнисх, в которой он выражает недовольство музыкой прошлых веков и композиторами, которые признаны людьми великими. И здесь функции собственного имени разнообразны: оно позволяет связать сцену романа с музыкальным миром произведений Моцарта (реминисцентная функция), вписывает события и персонажей художественного мира в исторический контекст (функция формирования большей достоверности художественного мира произведения).

Специально нужно остановиться на действии аксиологической (оценочной) и характеризующей функций. Всем перечисленным в данном фрагменте именам музыкантов свойственна, как правило, положительная оценка: их носители оцениваются как талантливые, выдающиеся, гениальные и т. д. Наоборот, персонаж романа Миклош Бальза высказывает резко негативные оценки композиторов и их творчества. Вместе тс ними уничижительно оцениваются и те люди, которые формируют и заявляют положительные оценки. Таким образом, персонаж не только отвергает общепризнанные ценности, но отвергает саму возможность иного, расходящегося с его собственным мнения.

Это необходимо для того, чтобы определённым образом охарактеризовать Бальзу. Он предстаёт, во-первых, самовлюблённым эгоистом, которому важна лишь своя собственная точка зрения. Он не допускает даже мысли, что может быть в чём-то не прав. Во-вторых, он крайне низко оценивает всех людей, от обывателей до признанных гениев, которые для Миклоша Бальзы все одинаково бездарны. В-третьих, свержение авторитетов в искусстве для него способ утвердить себя как гениальную творческую личность, создавшую новую совершенную музыку. Другое дело, что персонаж столь высокомерен, что, по сути, не нуждается в признании со стороны других, ему не нужно добиваться признания собственной гениальности, а достаточно признать себя гениальным лишь перед самим собой. Впрочем, нельзя исключить, что, понимая невозможность признания своей якобы гениальной музыки со стороны всего человечества, он сознательно дискредитирует это человечество, заявляя о ничтожности его музыкальных вкусов, поскольку оно состоит из «идиотов». Наконец, в-четвёртых, столь безоговорочное поругание многих и очень разных композиторов невольно наводит на мысль, что Миклош Бальза просто плохо разбирается в музыке, плохо её чувствует, не понимает, а потому и не получает того эстетического наслаждения, которое получают другие. Тогда, вероятно, и сочинённая им музыка, которую сам он считает гениальной, на самом деле лишена всякого проблеска таланта (см. Вагнер, Вивальди).

19. Паганини. НикколоПаганини (Niccolo Paganini) – итальянский скрипач-виртуоз и гитарист, композитор XVIII-XIX вв. Признанный гений мирового музыкального искусства. Имя Паганини было окружено некоей таинственностью, чему нередко содействовал и он сам, говоря о каких-то необычайных секретах своей игры, которые он обнародует только по окончании своей карьеры. При жизни Паганини было напечатано очень мало его сочинений, что его современники объясняли боязнью автора к обнаружению многих тайн его мастерства. Паганини был настоящим виртуозом, основывая свою игру на оригинальных технических приёмах, исполнявшихся чисто и уверенно. Музыкант обладал драгоценной коллекцией скрипок Страдивари, Гварнери, Амати[39].

«Впрочем, господин Бальза не пытался объяснять овцам их заблуждений, в споры не вступал и на расправу был скор. Ну право слово, как можно растолковать «идиотам», что Чайковский бездарен, Шопен создает однообразную трескотню, Вивальди уныл, симфонии Моцарта навевают тоску, Вагнер слишком шумен и, создавая оперы, тешил свое эго, Паганини жаждал только славы, и музыка была для него всего лишь инструментом…».

Оним является однокомпонентным: приводится фамилия персонажа Паганини (Paganini). Она относится к итальянскому антропонимикону.

Функции данного имени схожи с теми, которые были рассмотрены в предыдущем случае (см. Вагнер, Вивальди, Моцарт).

20. Ричард Бах. Ричард Дэвид Бах (Richard David Bach) – американский писатель, философ и публицист ХХ века. Служил в ВВС США, впоследствии занимался исполнением воздушных трюков. Почти все его произведения так или иначе касаются темы полёта. Всемирную писательскую славу Баху принесла повесть «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» (1970), опубликованная в СССР в журнале «Иностранная литература» № 12 за 1974 г.[40].

«Я взял книгу со стола. Это оказалось не жизнеописание Британца, как можно было ожидать, а «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» Ричарда Баха».

Данное собственное имя является двухкомпонентным: состоит из личного мужского узуального имени Ричард и фамилии Бах. Ониму присущи три основные эстетические функции: 1) формирование большей достоверности художественного мира произведения; 2) обогащение этого художественного мира за счёт формирования реминисцентной связи текста романа с текстом книги Баха; 3) характеризующая функция, которая реализуется в характеристике Лориана через его круг чтения. Приём этот достаточно известен в литературе: ещё Пушкин давал характеристику Онегину, прибегая к перечислению прочитанных им авторов. В данном случае настольной книгой Лориана является повесть Ричарда Баха, писателя сложного и, очевидно, созвучного персонажу в своих духовных поисках. Имя американского писателя в совокупности с названием самого известного в России его произведения (которое, кстати, особняком стоит в творчестве этого автора[41]) показывают, в каком направлении развивается Лориан, какие вопросы его волнуют. Показательно, что настольной книгой этого героя оказывается повесть, которую называют «проповедью о самосовершенствовании и самопожертвовании, манифестом безграничной духовной свободы»[42].

21. Рубенс. Питер Пауль Рубенс (Pieter Paul Rubens) – крупнейший фламандский живописец, воплотивший в своих произведениях подвижность, безудержную жизненность и чувственность европейской живописи эпохи барокко. Вполне соответствуют этой жизненности и грузные женские формы, так называемые «рубенсовские», которые могут оттолкнуть современного зрителя своей несколько тяжеловесной телесностью.Творчество Рубенса — органичный сплав традиций брейгелевского реализма с достижениями венецианской школы. Хотя на всю Европу гремела слава его масштабных работ на мифологические и религиозные темы, Рубенс был также виртуозным мастером портрета и пейзажа[43].

«По обеим сторонам широкого крыльца лежали два каменных льва. Добродушные беззубые морды улыбались, слепые глаза смотрели прямо перед собой. У одного откололся кусок игриво закрученного хвоста, другой лишился ушей. Над входом раскинулась морская дева с плоским широким лицом и пышными формами красавицы с полотна Рубенса».

Данный оним является однокомпонентным: приводится лишь фамилия персонажа (Рубенс). Авторы используют в своём произведении реальную фамилию известного нидерландского живописца Питера Пауля Рубенса (28 июня 1577, Зиген - 30 мая 1640, Антверпен).

В романе облик морской девы сравнивается с типичными женскими персонажами Рубенса; женщины на картинах этого художника по большей части изображаются пышными, даже грузными, в соответствии с тогдашними представлениями фламандцев (и, очевидно, самого Рубенса) о женской красоте. Неслучайно позднее возникло выражение «рубенсовские женщины», отражающее приверженность художника к изображению женщин подобного типа. Современному человеку героини могут показаться не слишком привлекательными, однако во времена Рубенса эстетический канон был иным.

Основными художественными функциями поэтонима являются сравнительная, реминисцентная и функция формирования образа. Сравнительная функция проявляется в том, что собственное имя участвует в сопоставлении объекта художественного мира романа с объектами художественного мира произведений Рубенса. В данном сравнении выделяется компарант (предмет сравнения) – морская дева (точнее, её изображение), компарат (объект сравнения) – красавица с полотна Рубенса (тоже изображение) и основание сравнения (признак) – плоское широкое лицо и пышные формы, которые присущи как морской деве, так и красавице с полотна Рубенса. Оним входит в состав компарата, являясь важнейшей его частью, так как без него компарат оказался бы чересчур абстрактным (понятия красавица и красавица с полотна Рубенса отнюдь не одинаковы по объёму).

Для своей реализации сравнительная функция нуждается в опоре на две других. Во-первых, это