Реформы 90-х — благо или зло?

Реформы начала 90-х были болезненными, но необходимыми. Выбор перед страной стоял простой: либо гражданская война, новая продразвёрстка, аресты недовольных — либо реформы. Либо кровавый югославский сценарий — либо мирный. Был выбран мирный сценарий, и это главная заслуга реформаторов.

Можно ли было избежать гиперинфляции, обнищания людей, обесценения вкладов? Ответ: нет! Экономический хаос создали вовсе не реформаторы — он достался нам в наследство от распавшегося СССР. Это было тяжёлое время смены общественно-политического строя, со всеми его издержками. Среди издержек оказалось и расслоение общества на крайне бедных и беспредельно богатых. Кстати, именно я ввёл в оборот этот термин — «олигархи».

…Когда Ельцин пригласил меня на работу в Москву, я был в шоке. Я увидел, что решения правительства принимаются по согласованию с какими-то малопонятными людьми, приезжающими на бронированных «Мерседесах» в Кремль и Белый дом. И я пошёл работать в правительство с конкретным планом, под лозунгом «Демонтировать бандитский капитализм». С этим планом я сначала пришёл к Ельцину. Первый пункт был такой: национализация Кремля. Кремль был приватизирован олигархами, и нужно было их к чёртовой матери оттуда выгнать. В прямом смысле лишить их пропусков в Кремль, а в переносном — не давать права влиять на кадровую и социально-экономическую политику.
Были и другие пункты, связанные с разделением бюджетных и коммерческих денег, — например, запрет коммерческим банкам управлять средствами госказны. Всего было 7 пунктов… Ельцину план очень понравился — он был простой, яркий, умещался всего на одной странице. И я получил карт-бланш, наивно полагая, что мне быстро удастся с олигархами разобраться.

Первая схватка была за «Газпром», который хотел возглавить Березовский. Он пришёл ко мне с проектом решения, завизированного Черномырдиным и Вяхиревым, о том, что он, Березовский Борис Абрамович , — председатель совета директоров «Газпрома». У меня зашевелились волосы на голове — тогда их ещё было больше. Я сказал: «Борис Абрамович, пока я министр, ты “Газпром” не возглавишь». Он мне показывает визу Черномырдина. А мне всё равно, говорю… Это был первый бой, который Березовский мне не простил.

Второй бой был за «Связьинвест». Когда мы сказали: всё, хватит залоговых аукционов, будет честная приватизация — кто больше заплатит, тот и купит. Тот бой был уже между Гусинским и Березовским. После этого правительство стало объектом гигантского давления. И Ельцин, когда мы с ним открывали часовню Бориса и Глеба на Арбатской площади, сказал: я устал вас защищать. Я вдруг понял, что борьба с олигархами проиграна.

В итоге дело кончилось дефолтом . Я переоценил свои силы: думал, что вместе с Чубайсом и другими нам удастся олигархов «построить». Но мы просчитались. Ельцин уже болел. И хотя он к этим ребятам относился довольно спокойно, без пиетета, тем не менее он уже не управлял страной в полной мере.

Руслан Хасбулатов, завкафедрой мировой экономики Российской экономической академии, председатель Верховного Совета РФ (1991 — 1993 гг.)

Проводить реформы было, несомненно, надо. Другой вопрос — как? У нас это было сделано неправильно и поспешно.