В. В. Сдобников, О. В. Петрова ♦ теория перевода. Му, причем не всегда решающим фактором оказы­валась сама принадлежность к тому или иному лагерю

му, причем не всегда решающим фактором оказы­валась сама принадлежность к тому или иному лагерю. Многое определялось степенью талантли­вости переводчика и его переводческими воззрени­ями. В этой связи интересно рассмотреть особенно­сти переводческого творчества двух ярких личнос­тей, представлявших собой, по сути, две крайности в области перевода, — А. Фета и И.И. Введенского. А. Фет был сторонником формальной точности и дословности в переводе, единственным защитником этого метода. Фет переводил на протяжении всей своей жизни, переводил много и самых разных ав­торов — Шекспира, Гете, Шиллера, Гейне, Мери-ме, Шенье, Беранже, Мицкевича, Гафиза, Саади, Ювенала и многих других. Его переводы, хотя и пре­восходят по количеству произведения оригиналь­ные, не остались в русской литературе. И дело не в том, что Фет был плохим переводчиком; мы не зна­ем, каким бы он мог быть переводчиком — он про­сто не дал себе возможности раскрыть свой талант. И виной всему его ложные переводческие воззре­ния. Главным для Фета является близость перевода к подлиннику, условием достижения которой для него являлась буквальность. Подобный подход пред­ставлялся ему неизбежным в силу его убежденнос­ти в том, что передать поэтическое произведения средствами другого языка в принципе невозможно. «Дух» произведения, его содержание оставляют ощущение неопределенности, их трудно ухватить. Легче сделать акцент на более доступной сфере — языковом выражении, при этом считая бездну меж­ду языками непреодолимой. Для Фета характерно следующее высказывание: «Самая плохая фотогра­фия или шарманка доставляет более возможности познакомиться с Венерой Милосской, Мадонной или Нормой, чем всевозможные словесные описа­ния. То же самое можно сказать и о переводах гени­альных произведений. Счастлив переводчик, кото­рому удалось хотя бы отчасти достигнуть той общей