Какого цвета звук А?

Как-то попался нам на глаза сонет французского поэта Артюра Рембо " Гласные". Привожу его в переводе А. Кублицкой-Пиоттух:

А - черный; белый - Е; И - красный; У -зеленый.

О - синий: тайну их скажу я в свой черед,

А - бархатный корсет на теле насекомых,

Которые жужжат над смрадом нечистот.

Е - белизна холстов, палаток и тумана.

Блеск горных родников и хрупких опахал!

И - пурпурная кровь, сочащаяся рана

Иль алые уста средь гнева и похвал.

У - трепетная рябь зеленых волн широких,

Спокойные луга, покой морщин глубоких

На трудовом челе алхимиков седых.

О - звонкий рев трубы, пронзительный и странный,

Полеты ангелов в тиши небес пространной -

О - дивных глаз ее лиловые лучи.

Что это - странная фантазия поэта? Или какая-то особенность восприятия звуков тонко организованной поэтической душой? А может, гласные действительно " окрашены" в восприятии всех носителей языка?

Решили провести немудреный пробный эксперимент. На доске в строчку пишутся шесть гласных Е, О, Ы, У, И, А. Сбоку в столбик - названия шести цветов: красный, черный, синий, желтый, зеленый, белый. Задание информантам: напишите, в какой из шести цветов, по вашему мнению, окрашен каждый из гласных; если не можете решить, - пишите наугад.

Экспериментатор не должен ничего объяснять и, конечно, ни в коем случае не приводить никаких примеров, доказательств или собственных соображений в пользу тех или иных решений. Информанты работают самостоятельно и безымянно.

Уже первые результаты нас просто ошеломили: против А почти все написали " красный", И для большинства " синий", О - " желтый" или " белый", Ы - " черный".

Стоит ли говорить, что вся наша группа немедленно переключилась на звуко-цветовые эксперименты. Мы проводили их во множестве, применяя разные методики, опрашивая все новых и новых информантов. Проверяли и перепроверяли результаты. Пока наконец окончательно не убедились в том, что гласные звуки речи в нашем восприятии вполне определенно и в основном для всех одинаково окрашены, хотя мы этого не осознаем.

Если учесть еще и результаты измерения значимости гласных по " световым" шкалам (" светлый - темный" и " яркий - тусклый"), то для гласных звуко-цветовые соответствия можно охарактеризовать так:

А - ярко-красный,

О - яркий светло-белый или белый,

И - светло-синий,

Е - светлый желто-зеленый,

У - темный сине-зеленый,

Ы - тусклый темно-коричневый или черный.

Цвета гласных получились, правда, совсем не такими, как у Рембо, но мы забыли пока про сонет - ведь нам открылось новое и невероятно интересное свойство гласных.

С согласными дело обстоит сложнее - много звуков, и работа очень усложняется. Пока можно только вполне определенно сказать, что Р четко воспринимается как " темно-красный".

Трудно сказать, от чего зависят эти " цветные" свойства звуков. Возможно, что А и Р ассоциируются с красным цветом потому, что входят в слово красный. Причем звук А в этом слове ударный, так же как И в слове синий, а О в слове желтый. Но почему тогда У - " сине-зеленый", а Ы - " коричневый"? Может быть потому, что У и Ы - самые " темные" из гласных, и для них выбираются цвета потемнее?

А возможно, и наоборот - слово красный стало обозначать цвет, потому что в нем был ударный " красный" А? Ведь когда-то это слово не имело никакого отношения к цвету, а означало " красивый". Тогда соответствующий цвет назывался " червонный", и в этом слове нет ни одного А. Слово синий тоже когда-то не обозначало " небесный цвет", его значением было - " блестящий". Не " синий" ли И придал этому слову цветовое значение?

Но тогда откуда взялись первоначально цвета звуков? Может, А потому " красный", что это самый громкий, самый сильный, а следовательно, и самый " яркий" звук? Он и ассоциируется с самым броским, самым ярким цветом.

Заметьте еще, что особенно четко, в чистые цвета окрашены только три звука - А, И, О. Но ведь и все богатство цветов и их оттенков можно получить смешением в разных пропорциях трех цветов - красного, синего и желтого. Нет ли здесь удивительного соответствия между природой цвета и звуковым устройством языка?

Вопросы, вопросы... И пока нет ответов. Но одно ясно: звуко-цветовые соответствия существуют. А раз существуют, значит, должны где-то использоваться, проявляться. И конечно, прежде всего, эта интересная особенность звуков должна проявиться в поэзии.

Например, поэт пишет о синем небе. Поэтический талант, чувство языка помогают ему отобрать наиболее выразительные языковые средства, чтобы картина получилась яркой, зримой. Тут бы и заставить речь самим звучанием своим вызывать в глубинах сознания (или подсознания?) читателя синий цвет. Для этого в стихотворении должны быть подобраны такие слова, в которых много звуков соответствующего цвета, т.е. звуков И. Поэт, конечно, может не осознавать этих звуко-цветовых соответствий, но тонкое чутье художника подскажет ему, что подбор именно таких гласных усиливает нужное эмоционально-образное впечатление.

Как проверить эти предположения, мы уже знаем. Нужно подсчитать частотность звуков в интересующем нас стихотворении и посмотреть, каких гласных будет больше нормы, а каких меньше.

Первым анализировалось стихотворение Есенина из цикла " Персидские мотивы". Вот его начальные строки:

Воздух прозрачный и синий,

Выйду в цветочные чащи.

Путник, в лазурь уходящий,

Ты не дойдешь до пустыни.

Воздух прозрачный и синий.

Три раза здесь назван синий цвет (считая " лазурь"). Значит, по нашей гипотезе в этом стихотворении должен доминировать " синий" И. Так и оказалось: И доминирует, превышая норму почти в два раза!

Интересно, что вторым по частотности, тоже несколько превышая норму, идет У (" темный", " сине-зеленый", " печальный"). Канава его роль? Тот, кто любит поэзию, наверное, заметит, что синева в этом стихотворении Есенина не яркого, радостного тона, это скорее синяя дымка, а само это произведение, как и весь цикл " Персидские мотивы", овеяно светлой грустью. Приходится только поражаться поэтическому чутью художника, который в подборе звуков сумел установить пропорции, подчеркивающие и " цветовую", и общую эмоциональную окраску стиха. Действительно, подбери художник только И - звуки способствовали бы изображению яркого, праздничного синего цвета, нажим на У дал бы цвет штормового моря или грозовой тучи; и поэт, оставляя доминирующим светлый сине-голубой, приглушает его, заставляет звучать в светлом, но минорном тоне.

Может быть, эти странные соответствия звука и цвета не что иное, как случайное совпадение? Возьмем другое стихотворение Есенина:

Выткался на озере алый цвет зари.

На бору со звонами плачут глухари.

Здесь заметно увеличена по сравнению с нормой частотность У и несколько больше нормы А. И снова подбор гласных точно соответствует цветовой картине, нарисованной в этом стихотворении словами: темно-синее вечернее небо, подсвеченное угасающим красным - это и есть вечерняя заря. А общий эмоциональный тон?

И пускай со звонами плачут глухари,

Есть тоска веселая в алостях зари.

И здесь все точно: " грустный" У и " радостный" А - " тоска веселая". Нет, это не случайность. Это рука мастера, это творение таланта!

" Цветные" стихи есть, конечно, не только у Есенина. Очень выразительно окрашена звуковая мелодия многих произведений Блока. Есть у него стихотворение, написанное под впечатлением от картины В. Васнецова " Гамаюн, птица вещая". Картина выдержана художником в темных фиолетово-синих и багрово-красных тонах. В той же гамме написано стихотворение:

На гладях бесконечных вод,

Закатом в пурпур облеченных,

Она вещает и поет,

Не в силах крыл поднять смятенных...

Вещает иго злых татар,

Вещает казней ряд кровавых,

И трус, и голод, и пожар,

Злодеев силу, гибель правых...

Предвечным ужасом объят,

Прекрасный лик горит любовью,

Но вещей правдою звучат

Уста, запекшиеся кровью!..

И ту же цветовую картину создают доминирующие гласные: самый " темный" из них Ы (превышение нормальной частотности в 2 раза), " красный" А (в 1, 5 раза) и " темный сине-зеленый" У (в 1, 5 раза).

Вдумайтесь в это взаимопроникновение разных видов творчества - музыки звуков, поэзии слов и красок живописи, почувствуйте гармонию их слияния, и вы постигнете единый смысл искусства!

Поэты нашего времени тоже широко используют цветовую выразительность звуков речи. Стихотворение А. Твардовского " Матери" начинается строчками:

И первый шум листвы еще неполной,

И след зеленый по росе зернистой...

Подсчет гласных показывает, что стихотворение ииструментовано по звуко-цветовому принципу: доминирует " светло-зеленый" Е, частотность которого превышает норму в 1, 5 раза.

Исследование " стихоцвета" - область настолько новая и необычная, что реакции каждого, кто знакомится с результатами анализа звуко-цветовых соответствий в поэзии, почти всегда одинаковы:

- Этого не может быть, - говорят обычно. - А все ваши подсчеты - не более чем парадоксы статистики.

Конечно, не всегда упоминание какого-либо цвета в стихотворении ведет к повышению частоты соответствующего гласного. Так и должно быть - ведь не обязательно в любом " цветном" произведении поэт должен использовать именно эффект " звукоцвета". Но совершенно невероятно, чтобы соответствия, " вычисленные" для всех приведенных здесь стихотворений, были бы лишь результатом удачного совпадения цифр.

Однажды студенты принесли на занятие для анализа стихотворение А. Тарковского " Перед листопадом":

Все разошлись. На прощанье осталась

Оторопь желтой листвы за окном.

Вот и осталась мне самая малость

Шороха осени в доме моем.

Выпало лето холодной иголкой

Из онемелой руки тишины

И запропало в потемках за полкой,

За штукатуркой мышиной стены.

Если считаться начнем, я не вправе

Даже на этот пожар за окном.

Верно, еще рассыпается гравий

Под осторожным ее каблуком.

Там, в заоконном тревожном покое,

Вне моего бытия и жилья,

В желтом, и синем, и красном - на что ей

Память моя? Что ей память моя?

Предполагалось, что в этом печальном стихотворении об осени в природе и в душе человека звуки должны гореть осенними красками. Полученные же результаты звуко-цветового анализа весьма поразительны.

В звуковой ткани стихотворения доминирует прежде всего О, затем Ы и дальше А. Да ведь это и есть желто-коричнево-красная осенняя гамма цветов! Однако в какой-то мере это было предсказуемо. Именно такого результата мы и ожидали. Не так ли?

Но что это за строка в последней строфе: " В желтом, и синем, и красном..."? Неужели поэт подсказывает нам цвета картин, изображенных в первых трех строфах? Посмотрим внимательно. Действительно, в первой строфе прямо назван желтый цвет. Вторая строфа " темная" (в потемках за полкой), " серая" (мышиная стена), может быть, со стальным синеватым отблеском " холодной иголки". В третьей строфе пожар за окном, значит, красный. Точнее, красно-желтый пожар листвы за окном. Но если это так, то не сопровождаются ли эти цветные картины соответствующим звуко-цветовым аккомпанементом гласных? Правда, это было бы уж слишком. Не стремился же, в самом деле, Тарковский изготовить наглядное пособие по изучению звуко-цветовых соответствий в стихе. И все-таки, без особой надежды на успех, я предложил студентам " просчитать" первые три строфы.

Считаем первую. Да, " желтый" О на первом месте. Норма превышена в 2 раза! Пока все подтверждается.

Считаем вторую строфу. Еще одно подтверждение. Доминирует " темный" Ы и " синий" И. Больше ни в одной строфе стихотворения частотности этих букв не превышают нормы. А здесь Ы - в 3 с лишним, а И - почти в два раза. Правда, О тоже больше нормы, но не нужно забывать, что этот звук создает основной цветовой фон для всего стихотворения. И его частотность превышает норму во всех строфах.

Ну что ж, решающее слово за третьей строфой. Кто-то из студентов посчитал первым и крикнул: " Красный! " Мы сидели потрясенные. Все точно: " В желтом, и синем, и красном...". Как поразительно выполнена звуковая ткань этого стихотворения! Как глубоко содержательна игра звуков и красок в нем! Как точно его звуковая форма соответствует содержанию!

А как же все-таки быть с сонетом Рембо? Почему он " окрасил" звуки так странно? Этот вопрос сидел как заноза, покоя не давал. Конечно, заниматься выяснением звуко-цветовых соответствий во французском языке было для нас слишком сложной задачей, но ведь перевод-то русский. Навязал ли Рембо переводчице свои цвета гласных? Это нетрудно проверить.

Будем рассуждать так. Цвета гласных в сонете названы дважды - один раз прямо, а второй раз косвенно - в " расшифровках" цветовой содержательности каждого звука. Если на подсознание переводчицы оказали давление прямые названия цветов гласных, то в строчках-расшифровках она должна нагнетать именно те гласные, которые расшифровывает.

Например, в строчках

А - бархатный корсет на теле насекомых,

Которые жужжат над смрадом нечистот...

должен доминировать по частотности звук А. Тогда мы поверим, что для переводчицы А - черный.

Считаем. И что же? Доминирует вовсе не А. Резко доминирует Ы, превышая нормальную частотность почти в 2, 5 раза! Невероятно! Сознательно переводчица пишет: А - черный, а подсознательно - нагнетает в строчках действительно " черный" Ы.

Значит, А должен быть и у нее " нормального" - красного - цвета? Проверим " красную" расшифровку:

И - пурпурная кровь, сочащаяся рана

Иль алые уста средь гнева и похвал.

Пожалуй, и считать нечего. Здесь почти нет И, зато строчки явно перенасыщены А: чего стоит хотя бы сочащаяся рана. Но все же посчитаем. Так и есть - доминирует, конечно, А. Его частотность превышает норму в 2, 3 раза, тогда как И гораздо меньше нормы. Все правильно: А - " красный".

Что же касается И, то его частотность, как и " положено", выше всего именно в " синей" расшифровке:

О - звонкий рев трубы, пронзительный и странный,

Полеты ангелов в тиши небес пространной -

О - дивных глаз ее лиловые лучи.

Поразительно прочно закреплены у нас в подсознании звуко-цветовые соответствия! Переводчицу не сбили " неправильные" подсказки оригинала, она организовала звучание " цветных" строк в точном соответствии с действительной " окраской" звуков.

Кстати сказать, по наблюдениям французских психологов, А и для французов " красный". Так что Рембо в сонете или продемонстрировал свои сугубо индивидуальные ассоциации, или просто соригинальничал. Говорят, что поэт сам смеялся над теми, кто всерьез принимал эти стихи.

Но мы решили не поддаваться на его розыгрыш, и студент из нашей группы В. Шапиро в пику Рембо написал на тему его сонета собственную вариацию с " правильными" цветовыми расшифровками гласных!

Я вижу яркий свет, когда кричат,

Я слышу крик, свет яркий созерцая.

Все звуки светятся, и все цвета звучат,

И ныне я их тайны раскрываю.

А - красная рубаха палача,

А - ахает толпа, на казнь взирая.

Ы - черный бык, мычащий по ночам.

О - осень: крона клена золотая.

Е - это свежесть молодого лета,

Зеленый переплет Есенина и Фета.

И - птичий свист над синею рекой.

У - это грустный свет зелено-синих

Очей ее, глубоких, как пучина.

У - это гулкий цвет волны морской.