Акт четвертый

Не мог терпеть такого Велимир. Он был не прав, но этого не знал. И даже после слов судьи умнее он не стал. Один лишь выход видел он – убить судью, и дело здесь с концом. Слишком мало на земле места для них обоих. И, как любой эгоистичный человек, поступил он с выгодой для себя. Он вздумал прикинуться согласным, что понял все, учел, и отвести третейского судью подальше ото всех.

- Спасибо вам, о ваша честь. Вы, знал я, можете заставить всех поверить в свою правоту. Простите все, что был я груб чрезмерно, и с мнением ничьим не считался. Хочу я искупить свою вину пред всеми. Как? Не знаю. Ваше слово – закон. Только скажите, что поможет забыть о моей преступной речи.

- Я рад, что стали вы умней. И ваша зрелость, ваше понимание – лучшая награда. Не только для меня, я думаю, для всех!

«Вот эгоист, - подумал Велимир. – Как совести хватает у него навязывать всем мнение свое безумное! Но ничего! Недолго ему осталось по земле ходить грязными своими ногами! Я положу этому конец!»

Пока продумывал свой план мерзавец Велимир, четверка молодых людей взобралась на стол. Он увидел в них нечто светлое и теплое, нечто доброе и чистое, вобщем, все то, что противоречило всем его идеалам и жизненным принципам. Представились они Степаном и Романом, Натаном и Юлианом.

- Не смейте верить этому проныре! Обманщику, лгуну, шуту гороховому, крысе! Он не ведает, что творит! Поведай всем свою историю, глупец Велимир!

- О чем вы, парни, я не знаю. У вас иль жар, иль приступ, нужен врач. Кто-нибудь, позовите врача!

- Не думай, что отделаешься. Ты дьявол во плоти! Недавно имел он дело с одним судьей. Обманом заставил продать ему целую кучу денег, а взамен отдал лишь пару копеек. Постановил суд следующее: выплатить истцу все деньги. Плюс к тому! За моральный ущерб и за оскорбление присяжных. С тех пор пропитан Велимир ненавистью к любому человеку, который хоть косвенно, да имеет отношение к этой профессии.

- Чушь и чепуха! Не слушайте их! Дети! Что с них взять!

Разоблаченный Велимир засунул в карман одного из работников таверну целый рулон лакифордолларов и велел рубильник отключать. Без света вся таверна просуществовала секунд пятнадцать, может меньше. Когда свет вновь вернулся, никто не узрел ни Велимира, ни судьи. Защитника справедливости он усадил в карету и, со всей силы ударяя хлыстом сонливого коня, повез пленника к мосту через главную городскую реку. Она была самой глубокой и быстротечной в этих местах.

- Прости, третейский судья. Твой час настал. Быть может прав ты, может, нет. Но так воспитан я, меня пойми. С чужим мнением считаться не привык. Ты не вини себя. И на меня не злись. Уверен, когда-нибудь найдут меня и накажут сполна за то, что я сейчас с тобой сделаю. Но, ты учти, я буду тише воды, ниже травы. Усилий приложу немало, фамилию сменю и внешность, бороду отращу, сожгу дом старый, в новый перееду. Найдут – значит так тому и быть. Нет – им же лучше.

С моста судья вниз головой упал. Не без помощи Велимира, разумеется. Тот был счастлив. Шутливо попросил открытку написать. Отправить по прибытии в дальние края.

Он сел на своего коня. Карета умчалась вдаль. И больше о нем никто не слышал и не знал.

Конец

- Он уже час проспал! Пора будить! – сказал судья. – Проснитесь, Велимир Григорьевич, вам снился сон?

- О да, - улыбнулся директор. – Как долго я был без сознания?

- Минут пять, - ответил Натаня.

- А я думал, лет, пятнадцать лет, - промямлил директор. – Как же медленно течет время! Как река.

Глава 24

Велимир Григорьевич поднялся на ноги, немного пошатываясь, занял свое место и начал что-тонашептывать своему адвокату. В этот момент ребята вдруг вспомнили, что забыли нанять адвоката. Адвокаты – очень полезные люди, друзья. Без них едва обходится какое-либо заседание. Защищают они истца или ответчика, будут доказывать правоту своих подзащитных с одинаковым рвением. Это очень нелегкая работа. Чтобы подготовиться к слушанию дела, адвокату необходимо знать все до последней капли о произошедшем, ни один момент не может быть упущен, ведь в каждом слове, в каждм слоге кроется зацепка, которая впоследствии, возможно, станет камнем преткновения, тем самым, что развеет сомнения судьи в том, что его клиент в чем-то неправ. Это не только сложная, но и достаточно опасная работа. Если адвокат проиграет дело, то его иногда ожидает месть со стороны нанимателей. Как же это так, мол, мы тебе платим, а ты от тюрьмы защитить не можешь! В другом случае, если адвокат выиграет дело, его также может ожидать месть со стороны соперников. Неизвестно, что хуже. Поэтому, друзья, идите в науку. Сделаете намного больше хороших вещей, за что получите благодарность от тысяч, а то и миллионов людей за какое-нибудь важное изобретение.

Как бы то ни было, ребята были в затруднительном положении из-за отсутствия адвоката, но Натаня решил, что он достаточно умен для того чтобы защищать и себя, и друзей. После продолжительного смеха над самим собой он отвел их в холл и обсудил дальнейшие действия. Хотя, если призадуматься, обсуждать-то было и нечего. Натаня смотрел разборки только по телевизору, и со стороны зрителя все казалось чересчур очевидным. Мальчуган практически каждую передачу удивлялся, насколько глупы те адвокаты, если даже он и то смог выдвинуть все доказательства и аргументы раньше их. В конце передачи так и было: Натаня оказывался прав. Но он не знал одной вещи: все это было шоу, заранее отрепетированное для показа на телевидении. Ну ничего, друзья, главное, настроен сорванец по-боевому, а это самое главное в деле. После юридического образования, разумеется.

- Встать! Суд идет! – во второй раз обратился судья к присутствующим, заседание началось.

Ребята, запыхавшись, вбежали в зал.

- Просим прощения, Ваша честь, - сказали они. – Мы сильно опоздали?

- Дилетанты, - ухмыльнулся Велимир. – Такие как вы сейчас должны сидеть дома, мультсериалы смотреть, а не по судам шастать.

- Тишина в зале, - судья постучал молотком. – Велимир Григорьевич, я делаю вам замечание.

«Себе сделай, - подумал про себя Велимир Григорьевич, - и по голове этим молоточком подубась».

- Слово предоставляется стороне истца!

Степа встал из-за стола:

- Спасибо, Ваша честь. Все началось с того, что к нам в почтовый ящик пришло письмо от нашего дяди Архипа… - и он рассказал всю историю, которая произошла с ними в подземелье, на острове и, наконец, в банке.

- Слово предоставляется стороне ответчика!

- Премного благодарен за данное мне слово, Ваша честь, - Велимир так поклонился присяжным, что его голова коснулась пола, а ноги при этом были абсолютно прямыми. Наверное, во время учебы в экономическом университете посещал курсы гимнастики. – Понимаете, КукишБанк очень знаменит…

- Ближе к делу, Велимир Григорьевич, вы мне уже этим все уши прожужжали, - фыркнул судья.

После долгого, очень долгого рассказа, в котором банкир все по сто раз перекрутил, понавыдумывал, удивительно еще, что в хронологии не запутался, ребята были разгневаны: история ведь одна и та же была, а такое чувство, будто две разные. Благо, присяжные были мастерами своего дела и сразу же заметили, где правда, а где вымысел. Но решили поиграть с представителями банка и вызвали адвокатов обеих сторон.

- Ваша честь, - начал адвокат ответчика. – Я предлагаю лишить права участия в данном заседании всех четверых представителей стороны истца. Каждое их слово лишено здравого смысла и юридической силы. Вы только представьте: под станцией метрополитена они нашли пиратский клад, это же только в сказках бывает, затем, это самое интересное, они нашли там корабль и по неизвестной причине отправились на остров…

- Ваша честь! – воскликнул Натаня. – Я протестую. Адвокат КукишБанка невнимательно слушал мой рассказ. Во-первых, все, что вы услышали – чистая правда, во-вторых, пиратскому кораблю на тот момент исполнилось лет где-то сто, вполне вероятно, что его просто бросили в море, потом вода сошла, и корабль оказался на суше, под воздействием природных процессов его засыпало землей.

- Я вам верю больше, нежели банку, Натаня, - успокоил его судья. – Это несложно представить, век прошел как-никак.

- А на остров мы попали не специально. Степа же все сказал: мы только выехали, даже с компасом толком не разобрались, как врезались.

- Но этого попросту не может быть! – воскликнул адвокат ответчика. – Вы скопировали сюжет из какой-то приключенческой книги!

Велимир весь трясся от негодования, он был готов растерзать всех, кто находился в этом зале, за исключением единомышленников, конечно. И посчитал нужным добавить, что у него много влиятельных друзей, которые могут по одному только щелчку пальцами лишить судью его кресла, иначе говоря, сместить с должности. Но судья был не из пугливых, он лишь посмеялся и приказал охранникам вывести Велимира из зала. Без директора адвокат почувствовал себя незащищенным. Натаня не мог этого не заметить и продолжил:

- Вот тебе и численное превосходство. Посмотрите, Ваша честь, у меня есть снимок того самого табло, на котором содержится информация о курсах валют. Внизу – дата последнего обновления. Двадцатое число! А мы совершали обмен двадцать первого.

- Фотомонтаж! – из последних сил кричал сторонник КукишБанка.

- Ну что же вы! – улыбнулся Натаня. – Директор же сам сказал, что мы настолько маленькие, что нам только мультфильмы смотреть, а теперь вы заявляете, что мы владеем сложными компьютерными программами?

- Мультсериалы, он говорил, вы тоже невнимательно слушаете, - за неимением ответа сказал адвокат.

- Я протестую, Ваша честь! – сказал Юлик.

- Я протестую, что вы протестуете, - вскрикнул кто-то из соперников.

- Я протестую, что вы протестуете, что Юлик протестует! Протест отклонен! – отрезал судья.

Таким образом, победа была на стороне ребят. Суд постановил выплатить один миллион лакифордолларов. За время заседания курс Шангладебской валюты вырос еще больше, поэтому проигравшие были особенно недовольны и попросили обосновать, в чем же дело, почему миллион, если было всего четыреста. Судья объяснил:

- Простая математика, уважаемые. Пятьсот лакифордолларов по сегодняшнему курсу обмена, еще пятьсот за нарушения во время заседания, плюс к этому тысяча - за оскорбление присяжных и, девятьсот девяносто девять тысяч - меня.

Вот так бывает, друзья, никогда не стоит унижать человека, если он вам насолил. Прежде всего необходимо оставаться вежливым, а самое главное – сдержанным. Вы можете думать о нем все, что угодно, но произносить вслух не имеете права. Это залог успеха любого из нас.

Вы будете рады услышать, что быть адвокатом Натане понравилось, он даже решил записаться на дополнительные занятия по подготовке юридических кадров, а потом и в университет лыжи навострил. Правда, быстро передумал. Едва открыл ежедневник, как увидел, что все дни на год вперед расписаны. И везде какие-то курсы. То английский, то немецкий, то математика, тоснова английский. Натаня несколько лет назад нашел в кладовке увлекательнейшую книгу «Жизнь и творчество Леонардо да Винчи». Этот величайший итальянский ученый чего только нне изобрел: и парашют, и подшипник, и колесо, и велосипед, и пулемет, и даже бронированный танк – все принадлежит ему, не считая того, что он и медициной увлекался, и живописью, и литературой, вобщем был довольно-таки всесторонне развитой личностью. Натаня хотел стать таким же, поэтому пичкал себя чем только мог и продолжает до настоящего времени. Пора бы уже остановиться и сконцентрироваться на чем-то одному, но нет, хочет мальчуган быть виртуозным во всем.

Когда-нибудь он поймет, что это невозможно и пойдет по американской модели. Почему, вы думаете, США – такая процветающая страна? Потому что там каждый на своем месте. Люди идут трудиться в определенную область не потому, что где-то больше платят, а потому, что умеют делать это лучше всех. Нет смысла, высокооплачиваема профессия или нет, если вам нет равных, вы всегда будете на высоте. Главное: верить в мечту и побольше рисковать. Риск, друзья – совсем не рискованная штука. Согласитесь, никогда нельзя быть в чем-то уверенным наверняка: ведь этого еще не произошло. Где стопроцентная гарантия? Нету. Именно поэтому наша жизнь – и есть неопределенность, а, значит, не надо бояться будущего. Рискуйте на здоровье, но если шестое чувство вам все-таки подсказывает обратное, воздержитесь.

Итак, заседание закончилось. «Финито ля комедия!» - воскликнули ребята.

Как бы то ни было, это еще не конец. На следующий день после суда, когда наступило время платить по счетам, произошло нечто действительно ужасное.

Глава 25

Друзья, кто-нибудь из вас любит платить? Думаю, меньшинство. Вот, говорят, что дарить подарки приятнее, чем их получать. Миф, скажу я вам. Конечно же, больше удовольствия от получения подарков. Но есть одна загвоздка: если вы никого не будете радовать, то и окружающие ответят взаимностью. Поэтому приятен непосредственно сам процесс обмена. На самом деле, в случае КукишБанка речь шла вовсе не о подарках, а об огромной сумме денег, которую ему предстояло выплатить в ближайшие сроки. Ничего не попишешь, так решил суд.

Ребята знали, что никуда их должники не денутся. В тот день все шло как по маслу. В полдень, после сладкого сна, братья лениво встали с кровати. Ими была проделана поистине тяжелая работа, и они заслуживали отдых. Они пожелали друг другу доброго утра.

– Вы чувствуйте этот запах, ребята? – воскликнул Натаня. –Так пахнут деньги. Да, знаю, что, дескать, деньги не пахнут. Все врут. Только принюхайтесь.

Не успели они позавтракать, как в дверь позвонил почтальон, тот самый юноша, он хотел загладить свою вину, поэтому не стал попросту бросать в ящик, а сам поднялся на крыльцо и решил передать лично. Он вручил конверт с извещением. В нем КукишБанк приглашал друзей к себе на выдачу денег. Радостные сорванцы захватили с собой Юлика и направились по указанному адресу.

На пороге стоял ухмыляющийся директор:

- Рад вас приветствовать! – растянул он улыбку.

- Что вы городите, - огрызнулся Рома. – Не рады вы нас видеть ничуть. Вы только в другой жизни образуметесь.

- И то правда, - согласился Велимир. – Пройдемте. У нас для вас есть новость.

- Неужели вы собрались платить частями? Мы против.

«А идея-то хорошая, не подумал» - всплыло в голове директора.

- Нет, - сказал он. – Другая новость. Понимаете, какая штука. В словах судьи не было никаких уточнений, как именно мы должны с вами расквитаться, то есть расплатиться. Поэтому… Вуаля!

Пара здоровых грузчиков вывалила перед друзьями не меньше сотни мешков с монетами. Каждая была ценностью в один лакифордоллар. Под звуки смеющегося банковского персонала ребята принялись пересчитывать. Как долго они это делали? Ответить не так-то и просто. Давайте-ка посчитаем.

Чтобы произнести число 1, нужна секунда. Число 2 – все та же секунда. Число 999999 – уже 3 секунды. Поэтому давайте округлим до двух секунд на каждое число. Чтобы досчитать до миллиона, человеку нужно вдвое больше секунд. 1 минута = 60 секунд. 1 час = 60 минут = 3600 секунд. Разделив два миллиона на 3600 секунд, мы получим почти 556 часов. 1 сутки = 24 часа. Теперь разделим 556 на 24. Ответ: чуть больше 23 суток. 1 неделя = 7 суток.

Получается, что если один человек непрерывно, будет считать до миллиона, то ему понадобятся три недели и два дня. Но ребят-то было четверо. А, значит, справились они в несколько раз быстрее. За недельку управились. Плюс они отрывались на завтрак, обед и ужин, а также сон и еще кучу других вещей. Вобщем, больше месяца они потратили на всю эту эпопею. Хватит, пожалуй, утомлять вас математикой. Следующий этап, как облегчить себе жизнь, в буквальном смысле, ведь потянуть спину с такими тяжеленными мешками прощем простого, заключался в следующем: нужно снова совершить обмен. Но уже на ту же валюту, только номиналом покрупнее. Купив в хозяйственном магазине неподалеку садовую тачку, мальчуганы погрузили в нее деньги. Катили по очереди: Степа первым, Рома вторым, Натаня третьим, Степа четвертым. Юлик командовал, его задача как штурмана была определить кратчайший путь до обменного пункта. Но уже не Кукишбанковского.

- Ветрено сегодня, - заметил Юлик. – Дует с севера, если не ошибаюсь. Давление примерно 735 миллиметров ртутного столба.

- Поберегись, метеоролог! – прикрикнул Степа.

Но Юлик не расслышал, он слишком увлекся анализом погоды, и ветер прилепил к его лицу какое-то объявление.

- А клей-то свежий, «Момент», если не ошибаюсь, я с его помощью всегда книги реставрирую - сказал он. – Ребята, взгляните!

«Коллекционирую монеты. Возраст и страна не имеют значения. Звоните!»

- Маршрут построен, - заговорил Юлик голосом, который мы всегда слышим, когда просим навигатор проложить куда-нибудь путь. – Через двести метров поверните налево.

Друзья прибыли по указанному адресу, вошли в многоквартирный дом, но долго икать нужное помещение не пришлось. Номер этой квартиры отличался от остальных: у всех цифры как цифры, а на дверях коллекционера была прибита монета в десять центов. Ребята осторожно постучались и на всякий случай вооружились тяжелыми мешками. Много еще людей на планете так обозначают свою квартиру? Но беспокоиться было не о чем. Дверь открыл низкорослый мужичок в толстых очках и альбомом в руках. Юлик рассказал, что пришел с друзьями по объявлению и хочет продать все монеты до одной. Мужичок нахмурился:

- Видите ли, уважаемые, данные монетыв моей коллекции уже имеются, я вам больше скажу, они есть у каждого в этой стране, поэтому я разве что могу у вас их обменять на равную сумму бумажных денег, вы не против?

Все четверо одобрительно кивнули головами. Они, собственно, на другое и не рассчитывали. Юлик попросился внутрь, чтобы смыть со своего лица остатки клея. В ванной он достал из кармана салфетку, случайно зацепив лежащую там монету. Она звонко упала на плитку. Этого просто не мог пропустить миомо ушей заядлый коллекционер-нумизмат и ринулся в ванную. Он обеими руками схватил монетуи начал пристально ее рассматривать.

- Сколько вы хотите за это чудо?! – воскликнул он. – Это самая дорогая монета, которую я когда-либо держал в руках. Если я не ошибаюсь… - мужичок взял с полки книгу, - Все верно! 1670 год! Она принадлежала пирату всех времен и народов – Ирнегу Нагрому! Сколько вы за нее хотите!

Юлик дернулся с места, заломал ему руки и отобрал монету:

- Нисколько! Она не продается!

Ребята не могли поверить своим ушам: их друг только что отказался от неимоверной суммы денег! Но коллекционер лишь рассчитался с ребятами и сказал:

- Многие так говорят, думают, такая корова нужна самому. Вы все равно вернетесь ко мне, молодой человек. Никто вам не заплатит больше меня, будьте уверены!

Пропрощавшись с мужичком, уже через несколько минут друзья шли по улице с толстой, но уже не такой тяжелой, стопкой бумажных банкнот. Никто из братьев не рисковал спрашиватть Юлика, что же заставило его оставить эту ценность себе. Время было позднее, и все четверо шли торопливым шагом, час от часу поглядывая на карман Натани, в котором и находились деньги.

Впереди был пешеходный переход, и один из водителей, не успевший проскочить на зеленый, резко затормозил перед светофором, даже не заботясь о том, что его машина полностью перегораживает «зебру». Ребята увидели зеленый сигнал и продолжили путь. Следивший за карманом Натани Степа врезался в стоящий автомобиль и упал на асфальт.

- Олень ты безумный! Крыса канализационная! Какого черта ты поставил сюда свое ведро с гайками? – закричал он. – У тебя что, глаза заплыли, что уже не видишь, где переход?

Водителю это поведение, понятное дело, не понравилось. У него есть автомобиль, это его крепость. А, значит, ему все позволено. Так, по крайней мере, водитель думал. Он вышел из машины.

- Повтори, что ты сказал! – потребовал он, приближаясь к Степе.

- У меня есть план! – прошептал Юлик Роме и Натане, видя, что конфликта не избежать.

Роль Ромы и Натани в этом плане была очень проста: отойти подальше. А что касается Юлика, то он позаимствовал стоящую около одного из магазинов телегу с продуктами, загруженную доверху, и направил ее на водителя. Пока тот разминал кулаки и двигал головой влево вправо, чтобы похрустеть шеей, дабы добавить ситуации немного пафоса. Юлик так разогнался, что до сих пор не может толком понять, как ему это удалось, но очень гордится собой после того случая. Сам того не желая, мальчуган усадил злоумышленника на руль велосипеда и, ничего не видя из-за его большой спины, врезался в стену. Юлику-то ничего, обошлось, а вот водителю больно. Тем не менее с тех пор он всегда соблюдал правила дорожного движения и уважал не только себя, но и пешеходов.

Когда ребята уже находились в паре кварталов от дома, Рома заметил, что за ними следят. Это был человек с безумными глазами, странной походкой и большой прямоугольной рамкой вокруг пояса. Она без труда держалась на его большом животе и служила ремнем. Чудак проследовал за сорванцами еще квартал, а затем, собравшись, наконец, с мыслями, обогнал их и преградил путь.

- Постойте, друзья, постойте, умоляю! – заплакал он от восторга. – Вы, как я понял, Степан, да? Вы – тот, кто мне нужен.

- Кому тут нужна бесплатная истерика? – вспомнил Натаня реакцию Степы на нарушителя. - Ваша бывшая жена снова требует раздела имущества, да?

- Нет, молодой человек, я не женат, - ответил незнакомец. – И скандал – это не лучший способ расположить к себе человека.

«Неудивительно, что он холостой. Чудик!» - подумал Рома.

Оказалось, что перед сорванцами стоял не кто иной, как всемирно известный Гвендин Дарандино – талантливый режиссер.

- Едва я увидел вас, - обратился он к Степе, - у меня внутри все перевернулось! Я обезумел!

- Мы заметили, - сказал Юлик. – Но что же вы хотите от нашего друга?

Минутная пауза продержала интригу. Друзья не могли понять, что заставило великого режиссера обратить внимание на рядового мальчугана. Нет сомнений, они желают приятелю только лучшего, но странности это не отбавляет. Тесен мир, однако, судьба свела Степу с одним из самых узнаваемых людей на планете. Сегодня ты заурядный паренек из заурядной семьи, а завтра – звезда телеэкранов. Но зазнаваться рановато, ведь ребята так и не поняли, что хочет от них Дарандино. Вдруг, ему просто нужно дорогу в МакДональдс указать? Хотя стоп. Какой МакДональдс? Он же режиссер мирового масштаба, обладающий бесчисленным количеством наград! Такие как он, проводят свободное время в самых престижных и дорогих ресторанах, и вместо картошки фри уплетают не один десяток бутербродов с черной икрой.

- Я приглашаю тебя сниматься в моем новом фильме, Степа! – воскликнул Гвендин. – Давай, если согласен, все обсудим в ближайшем МакДональдсе, а то я проголодался немного.

Глава 26

Натаня попросил остальных подождать его, пока он быстро сбегает домой и приприячет деньги в сейф. Когда он все же сделал это, у него как будто камень с души свалился. Сколько раз ребята ликовали по случаю, что история со злосчастным кладом закончилась. Но она начиналась вновь и вновь. Однако не в этот раз, друзья. Наконец-то! Ура, ура! После стольких мучений ребята смогли вздохнуть спокойно.

Когда Натаня вошел в кафе, его приятели еще даже не сели. Вместо того чтобы ответить, что стряслось, Гвендин постучал кулаком по столу, дескать, Натане не следовало спрашивать.

- Нельзя вот просто так взять и сесть за стол, ты понимаешь? – разозлился режиссер. – Я человек искусства, всякие плебеи вроде тебя, может, и не обращают внимания на такие «мелочи», но не я!

- Какие мелочи? – не понимал мальчуган. – Вы о чем вообще?

Сначала ребята сели у окна и уже было собирались послать Рому за заказом, как Гвендин сказал, что не может тут сидеть из-за близости к дороге. Выхлопные газы помешают ему насладиться волшебным запахом вишневого пирожка. Более того, водитель может не справиться с управлением и въехать в их столик, пробив стекло. Так в фильмах часто бывает.

- Но вы же сами снимаете эти фильмы! – воскликнул Рома.

- А на чем они основаны, маленький неуч? На жизненных событиях!

Пошли к другому окну. Но режиссер снова отказался, так как неподалеку была пешеходная зона. Вероятность оказаться под колесами автомобиля, конечно, крайне мала, но он подсчитал, что за минуту в среднем мимо ресторана проходит двадцать человек, а это значит, что все они будут просить у него автограф. Более того, звук дамских каблуков будет отражаться в его голове громким и навязчивым стуком.

– Чем-то этот звук похож на вас, - подшутил Юлик.

У третьего окна Дарандино тоже не понравилось, так как в него светило солнце, а рядом посажены деревья. Ветер, колышущий листья, будет создавать, как сказал Гвендин, «эффект диско». На почти всех массовых мероприятиях, празднествах и, в первую очередь, дискотеках, люди танцуют под разные мелодии, которые, в свою очередь, сопровождаются светомузыкой. На эти цветные мигающие огоньки могут смотреть далеко не все. Так же как и на солнечный свет, просачивающийся сквозь листья.

- Вы же не хотите, чтобы я тут все пеной забрызгал? – возмутился режиссер. – Был у меня в детстве случай, мама сказала, что шампуня напился, но я все равно ей не верю.

Ребята решили отойти подальше от окон и пригласили Гвендина в темный угол. В нем никого не было, только мягкий диван и полукруглый стол, о который кстати, нельзя ни ушибиться, ни порезаться. Дарандино был против. У него клаустрофобия, боязнь замкнутого пространства. Не путайте, друзья, это не боязнь Санты Клауса. Хотя его Гвендин тоже боится.

- Надо бы пододвинуть столик таким образом, чтобы он был ближе к окну, но в то же время меня никто не должен видеть из прохожих.

- Ладно, - согласились ребята. – Раз-два-взяли!

- Три-четыре-положили! – скомандовал режиссер. - Нельзя! Перепланировка запрещена.

- Какая еще… Перепланировка – это когда стены ломают, комнаты пристраивают, - закричал Рома.

- Я не хочу рисковать, - ответил Гвендин. – Знаю, что в шоу-бизнесе принято пиариться, но мне не нужны скандалы, они плохо повлияют на мой статус в обществе.

Слышали ли вы когда-нибудь о пиаре, друзья. Представьте, что вы написали песню, очень красивую. Кто-то еще тоже написал песн, но она не такая хорошая, как ваша. Но в результате выбирают именно его вариант. Происходит это потому, что он пользуется большей популярностью в обществе. Однако это вовсе не значит, что у вас нет шансов стать известным. Для этого мало что-то уметь, нужно еще правильно себя преподнести, а именно: заниматься благотворительностью, выступать в людных местах, но, самое главное, - стать поводом для сплетен. Ели вы, скажем, поругаетесь с какое-нибудь знаменитостью, подожжете его дом или, наоборот, пожертвуете уйму денег на благотворительность, построете детский дом, от этого несомненно будет зависеть ваш образ. Он складывается исходя из вашего поведения: ведете себя хорошо – вас будут любить и будут слушать ваши песни, плохо – возненавидят, но песни все равно слушать будут. Самое время напомнить о Славе Герострата. Давным давно до нашей эры жил в Греции один заурядный человек, который хотел, чтобы его помнили долгое время после его смерти. Он не придумал ничего лучше, как сжечь великое произведение искусства – Храм Артемиды. Во время пыток он во всем сознался и был казнен. Теперь его имя известно каждому, но стоило ли променять жизнь на дурную славу? Конечно, нет. Таков механизм пиара – обратить на себя внимание общества.

Друзья, никогда не думал, что буду писать характеристику ресторанного столика, но так потребовал Дарандино, чтобы вы не верили, что он слетел с катушек и вместо этого думали, что он просто очень разборчивый человек.

Ресторанный столик. Харатеристика.

Преимущества: нормальная циркуляция воздуха, ни одна открытая форточка не может причинить сидящему вред, потоки ветра не доходят до него; удаленность от проезжей части; удаленность от пешеходной части; низкий уровень шума; много света и пространства – рай для клаустрофоба; отсутствует «эффект диско»; все меню на экранах целиком отсюда просматривается, не нужно стоять в очереди и просить подвинуться, можно просто сидеть на стуле и выбирать; не надо долго идти до кассы; нести поднос до столика не занимает много времени, что существенно уменьшает вероятность выронить его или споткнуться; столик не стоит на ножках, которые мешают выпрямиться, он прикреплен к стене; стулья высокие, а значит, уборщица не будет просить вас поднимать ноги, пока будет мыть пол; на расстоянии метра находится баночка с флажками, откуда сотрудница их берет, чтобы раздавать на входе маленьким детям, а, учитывая слабость Дарандино к флажкам, он будет постепенно вытягивать их из банки, пока никто не видит; вдалеке виднеется сквер со скульптурами разных деятелей культуры, эти статуи напоминают Гвендину об Оскаре, о том, к чему он всю жизнь стремится даже после полуения двух таких наград; под зданием проходит линия метрополитена, из-за чего каждую минуту ресторан подрагивает, а тут место наибольшей амортизации, то есть, трясет меньше всего.

Недостатки: отстутствуют.

- Этот столик нам не подходит, - сказал Дарандино.

- Что?? Это еще почему? – изумились ребята.

- У этого столика тринадцать преимуществ.

- Ну и что? Зато ведь недостатков нет.

- Я не люблю число тринадцать, - ответил режиссер. – А вот столик рядом нам подходит. У него на одно преимущество меньше, до флажков не дотянуться. И еще один недостаток все есть.

- Какой?! – уже не вс силах сопротивляться угрюмо спросили сорванцы.

- За ним сидят. Почему я, великий режиссер Гвендин Дарандино должен ждать, пока его освободят?

Он подошел к посетителям и потребовал пересесть:

- Эй вы, убирайтесь отсюда, это мой столик, я его выбирал почти час.

Но семейная пара не послушалась его.

- Проваливай отсюда, чудик. Мы сюда первые пришли. Тебе что, места мало? Вон, полным-полно свободных столов!

- Вот именно! – возмутился Гвендин. – Полным-полно! А вам горит именно здесь! Давайте так: я вам автограф со скидкой, а вы пересаживаетесь.

Супруги переглянулись.

- Ты знаешь его? – спросил муж.

- Нет, впервые вижу, а ты? – сказала жена.

Теперь когда пришел Натаня и увидел друзей во главе с Дарандино, назойливо стоящих и глазеющих на уже немного смутившихся посетителей, он все понял. В первую очередь, что Дарандино сумасшедщий. Видимо, работа выжимает все соки, что сил на отдых вообще нет. А денег на психиатра жалко, наверное. И это с ним Степа собрался связать свою карьеру. Кошмар!

Натаня успокоил приятелей, сказав, что с деньгами все в порядке, они закрыты в сейфе на кодовый замок. А сейф лежит внутри еще большего сейфа, который закрыт на еще один кодовый замок.

Рома, Натаня и Юлик не могли понять, зачем Степе работать на этого режиссера, если у нег и так уже есть куча денег, на которые можно, ни в чем себе не отказывая, жить лет четыреста как минимум. А тут горбаться на какого-то психа, еще даже не известно, каков размер гонораров и будет ли он их вообще платить первое время. Скажет: испытательный срок, ля-ля-тополя. Так обычно жулики и поступают. Держат год, пока человек на них пашет, потом говорят, мол, извините, вы нам не подходите и… Здравствуй, биржа труда!

Но Степа не мог отказаться от работы своей мечты. С раннего детства он мечтал попасть на экраны даже в маленькой эпизодической роли. Даже когда телевизор сломался, а Степа никому не говорил, что это случилось по его вине (когда он смотрел фильм про ковбоев, то так увлекся, что на время даже забыл, где находится, взял игрушечное оружие и прошелся дробью по широкому плазменному экрану; застрелить врага ему, понятное дело, не удалось, а вот телевизор на помойку, так вот даже когда папа понес его выбрасывать, Степа попросил его сохранить рамку, в которой еще несколько устраивал небольшие представления. Переодевался в ковбоя и не давал братьям и родителям скучать. Тем не менее кое-что заставило его призадуматься, стоит ли иметь дело с Дарандино.

Глава 27

О том, что повергло Степу в сомнения, чуть позже. Скажу лишь, что Гвендину пришлось приложить немало усилий, чтобы вернуть своего актера.

Когда пара супругов вышла из-за стола, ребята и Гвендин заняли места и отправились к кассе. Мальчишки сделали по небольшому заказу, а их спутник, похоже, решил скупить все пирожки, все куриные ножки и мороженое в ресторане. Он захотел так много, что стоящие позади него в очереди стали возмущаться, что им может ничего не достаться. Тем не менее палец Дарандино скользил по экрану меню, пока наконец красные названия блюд не потускнели, оповещая тем самым, что еда закончилась. Он это специально сделал, чтобы людей в кафе поубавилось. «Меньше народа – больше кислорода», считал он.

- Заплатите за нас, господин режиссер? – спросил Рома. – Вы же все-таки нас пригласили.

- Нет, конечно, - отрезал тот. – Разве что за Степу. А вы мне не нужны. Можете уходить.

Рома никак не ожидал такого ответа от всемирно признанного режиссера и просто богатого человека. Но делать было нечего, заказ сделан: прощай, карманные деньги на три месяца.

Вот и начался долгожданный разговор.

- Итак, дорогой Степа, - мило прощебетал Дарандино, - кушай, кушай картошечку, я за нее заплатил, ничего, можешь не отдавать, хотя желательно… ладно, не отдавай, хотя если подумать… оставь себе. Я вот к тебе по какому вопросу, слушай, своим сегодняшним поведением ты привлек внимание многих прохожих, среди которых, по счастливой случайности, был я. Видишь этот прямоугольник вокруг моей талии?

- Талии не вижу, прямоугольник вижу, - ответил Степа.

- Это, так сказать, переносной экран, - режиссер с трудом снял его с себя и начал показывать. – Я его перед собой ставлю и смотрю. ну же, помаши мне, помаши! Таким образом я представляю, как ты будешь смотреться по телевизору. Гениальное изобретение, не так ли? Руки прочь! Запатентовано.

- А в какое кино вы хотите меня пригласить? – дрожал Степа. Он это не от волнения, да и не от восторга. Просто поезд мимо проехал.

- Пока думаю, - ответил Дарандино. – Что нибудь такое, где понадобятся твои способности.

- Мыльная опера? – засмеялись Юлик и Натаня.

- Сцена, где главный герой бросает свою любимую, там без слез и криков не обойтись, - добавил Рома.

Степа сделал вид, что не расслышал, но ребят это не смутило повторили то же самое, и тогда об этом уже знали все посетители кафе.

Между говорящими возникла неловкая ситуация: они не знали, как продолжить. Степа видел, что Дарандино теряется, он просто не знает, для чего ему нужен такой актер. Знает, что нужен, да и только. А Дарандино, в свою очередь, видел, что Степа все понял. Мальчуганы уже доедали и собрались уходить, потеряв надежду на продолжение разговора. Заметив это, Гвендин прервал молчание. Правда, совсем по другому поводу. В его картошке фри оказалось на один ломоть меньше, чем написано на упаковке. Он покраснел, затопал ботинками из крокодиловой кожи и потребовал позвать менеджера.

Друзья, еще один недостаток у этого стола я все-таки забыл упомянуть. Ждал подходящего момента, наверное. Вот теперь самое оно. Когда супруги выходили из-за него, они взяли поднос с собой и не покинули кафе, а просто пересели. Зачем они это сделали? Во-первых, устали от настойчивого взгляда режиссера, во-вторых хотели отомстить ему. Один из стульев располагался прямо около двери на кухню. Она не такая, как входная. Ту надо тянуть или толкать, а эта во все стороны открывается. И каждый раз, когда выходил повар, дверь била сидящего рядом по спине. По иронии судьбы, Гвендин сел именно туда. Едва менеджер вышел из кухни и спросил, кто его звал, Дарандино получил удар и подумал, что тот нанес его специально. Началась дискуссия, потом спор, затем потасовка, и, наконец, настоящая драка! Разнимать дерущихся никто не подумал по двум причинам. Первая заключалась в том, что режиссер уже всем порядком поднадоел, а вторая – в том, что все видели: менеджер был не из слабаков. Если кто-то и получит синяк, то точно не он. Когда прошло минут двадцать, зеваки устали зевать, дерущихся разняли.

- Вы в порядке? – спросил один из посетителей.

- А вы как думаете? – ответил Дарандино. – Вызывайте всех: скорую, полицию, пожарных, службу газа. Этому бугаю ничего не сойдет с рук!

- А я не у вас спрашивал, а у менеджера. Вы кто такой вообще? Постойте, я же вас знаю! Это вы рекламируете тот гель от облысения на Центральном канале. Я даже запомнил слоган: Купите гель – вас ждет успех!

Мы опростоволосим всех!

Но негодующий Гвендин сказал, что в той рекламе снимался не он, невозможно перепутать режиссера всех времен и народов с каким-то нищебродом, который, вконец отчаявшись, решил опозорить себя в подобной рекламе. Потом он пошатнулся и упал на живот. Головой, повезло, не ударился. Гуси Рим спасли, а Дарандино спасла полнота. Толстый живот не позволил голове прикоснуться к полу. А вот теперь, похоже, действительно понадобится помощь медиков. Кстати, вызвали их не сразу. Одни думали, что толстячок просто споткнулся, таким людям это свойственно, другие приняли его за симулянта они считали, что Гвендин притворяется, чтобы надавить на жалость.

Вскоре за окном послышался звук сирен, и внутрь забежали врачи, положили режиссера на носилки и уже было собрались увозить в больницу, как Дарандино подал голос:

- Я хочу, чтобы Степа ехал со мной!

- Кем он вам приходится? – спросил доктор.

- Братом, - соврал режиссер. – Младшеньким.

- Не выдумывайте, - засмеялся тот. – У вас с ним разница в возрасте лет в пятьдесят.

- Я же и говорю, младшеньким, - не сдавался Дарандино.

В конце, скорая уехала, увезя Гвендина одного. Для многих посетителей этот визит в МакДональдс запомнился надолго. Да чего уж там, навсегда. Кроме того, люди узнали, что существует такой всемирно известный режиссер Дарандино, а некоторые впоследствии укоряли себя, что не сфотографировались рядом с ним. Ребята стояли озадаченные. Один Рома был расстроен.

- Что с тобой, приятель? – поинтересовался Юлик.

- Его увезли, - сказал Рома. – Теперь он точно за нас не заплатит!

Друзья втихаря покинули ресторан через окно туалета. Так сказать, смылись под шумок. А то, мало ли, сейчас явятся полицейские с овчарками и будут искать свидетелей произошедшего. А ребят и след простыл. Степа успел прихватить с собой клубничное мороженое. В ближайшем парке они присели на скамейку и решили обсудить случившееся. Основной была тема, конечно, профессии актера. Степа утверждал, что это может стать его золотой жилой и принесет богатство и признание. Тем самым он хотел не просто переубедить приятелей и заставить их согласиться с ним, а, наоборот, выслушать, какие полезные аргументы они приведут. Как говорится, не слушайте друзей, слушайте врагов – только они не постесняются сказать правду о вас в лицо, не будут льстить и расхваливать, а попытаются сделать больно, рассказав какой вы на самом деле, делая акцент на недостатках. За то им и спасибо, что направляют нас на путь истинный, ведь лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Никто не спорит, что друзья вселяют в уверенность и самообладание, повышая нашу самооценку, но нельзя не замечать и обратной стороны медали. Нужно видеть не только хорошее и не только плохое, а их сочетание, вникая в самую суть и исправляя ошибки прошлого. Степе везло: его приятели были с ним честны. К их объективности, чего уж скрывать, добавлялась нелюбовь к сумасшедшему режиссеру.

- Посмотри на самого Дарандино! – призывал образумиться Юлик. – Тебе нужно такое признание? Он никому не известен даже в нашем огромном городе, чего уж говорить о глуши.

Степа и для этого нашел оправдание:

- Понятное дело, ведь его не так часто показывают по телевизору, как актеров, которые с ним работают. Его задача – снимать, а не сниматься. И вообще, извините, парни, но мне кажется, что он вам просто не понравился как личность. И в вас говорит эгоизм. Вы просто не хотите, чтобы я был счастлив. В кои-то веки вашему другу повезло, и у него появился шанс в полной мере проявить себя, так нет же, надо вставить палки в колеса и испортить ему будущее. И еще… ай-ай-ай-ай! Дурацкое мороженое растаяло! Вот незадача!

Как бы Степа сейчас не ругался на своих друзей, в глубине души он знал, что они желают ему самого лучшего и будут готовы всегда прийти на помощь. Просто сейчас в голове мальчугана все так перемешалось, что он начал потихоньку забывать свою биографию. Он отправился домой в сопровождении товарищей, потом попросил оставить его одного, заперся в комнате и лег на кровать. Он смотрел в белоснежный потолок и видел там два своих отражения: один Степа был одет в дорогой смокинг, блестящие туфли и цилиндр, в руке виднелась тонкая трость, как у всех состоятельных людей. Второй Степа был одет в оборванную куртку, потертые штаны и разносившиеся кроссовки. Он смотрел фильм, в главной роли был паренек, выглядивший точь-в-точь, как он. Своим смеящимся взглядом он как будто напоминал Степе об упущенной возможности. Если бы он тогда согласился сняться в фильме великого режиссера, то светился бы на экране вместо этого дилетанта. В мозгу Степы зародился еще один компонент, который вливал свою ложку дегтя в медовый бочонок Дарандино: мальчуган стал сомневаться еще больше. Так что же это за компонет?

Глава 28

Чтобы развеять копившиеся сомнения, Степа и друзья решили навестить Гвендина в больнице. Серьезный разговор им предстояло провести. Не каждый день решается судьба.

- Надо понять, что он за фрукт такой, - сказал Степа.

- Согласен, – поддержал Рома. – Надо ему хотя бы из вежливости апельсинов каких-нибудь принести, а то вваливается такая банда, ни «как вы себя чувствуете», ни «выздоравливайте».

- Он не заплатил за нас в ресторане, - вспомнил Натаня. – Дырку ему от бублика, а не апельсинов.

Итак, ребята отправились в больницу, где лежал Дарандино. В некоторых европейских городах есть остановки общественного транспорта, где пассажиры становятся в очередь, чтобы сесть. Те, кто стоят в конце очереди, могут и вовсе не попасть на первый прибывший автобус, если кондуктор покажет ладонь. Этот жест означает, что транспорт заполнен. С этим явлением не раз пришлось столкнуться нашим героям, в результате чего после трех попыток они решили идти пешком. Едва они отошли от остановки, их обогнал полупустой автобус, едущий по маршруту «Железнодорожный Вокзал – Больница». Увидев, что он остановился на светофоре, мальчуганы воспользовались случаем и обогнали автобус, сев на следующей остановке. Через десять минут они оставались единственными пассажирами.

- Скоро конечная, значит, - сделал вывод Степа. – Интерсно, как он там, бедняга?

- Ух ты, ребята, только посмотрите! – изумился Натаня. - К больнице ведут рельсы! Я и не знал, что она настолько знаменита. Получается, что поезда довозят пациентов из других регионов! – сорванец замолчал и спустя секунду добавил: - Вы думаете о том же, о чем и я?

Ребята, наконец, поняли, почему, в отличие от предыдущих автобусов, в этот был полупустым. Он ехал не к больнице, а в сторону от нее. Пришлось выходить, и путь, как вы поняли, увеличился. Пришлось идти пешком. Но это была мелочь по сравнению с тем, что ждало их впереди.

- Я не могу вас пропустить, - сказал врач, когда друзья наконец прибыли. – Кем вы приходитесь господину Дарандино?

- Это не имеет значения, - ответил Юлик, - если мы ему нужны. Мы родственники. Кузены господина Дарандино. Братишка, наверно, совсем плох. Он ждет нас.

- Докажите мне это, у вас есть документы, удостоверяющие личность? Паспорт, удостоверение беженца?

Таковых у ребят не наблюдалось. В таком возрасте паспорта еще не выдают. Вспомнив это, врач смягчил условия.

- Просто скажите мне, что вы знаете о Гвендине, и я вас пропущу, согласовав это с ним. В такие минуты его лучше не беспокоить. Только избранные имеют на это право.

В этот момент в голову Юлика пришла гениальная идея. Он приказал ребятам следовать за собой и, когда они вышли из дверей больницы, сказал, что во время драки с менеджером Дарандино выронил блокнот. В нем содержалась нектоторая информация о жизни Гвендина. Озвучивать, друзья, я ее буду, конфиденциальность, знаете ли. Личное. Узнав адрес его дома, мальчуганы сразу же поехали туда. Проблем со входом, как ни странно, не возникло. Дверь открывалась по паролю. Красивый женский голос, тот самый, который по телефону говорит «если вы хотите нажать 5, нажмите 5» или что-то вроде того, потребовал код.

- Эмм, «Гвендин Дарандино – человек-легенда», - предположил Степа.

Вот так они и попали внутрь. Мальчуган угадал пароль. Да долго думать, в принципе, и не надо было, учитывая самолюбие того, кто здесь проживает. Хотя, если поразмышлять, то можно было еще целый список надумать: «Гвендин лучше всех на свете», «Непризнанный гений Дарандино» или, на худой конец, дата его рождения. Чуть позже ребята заметили, что женский голос приветствовал и эти пароли тоже.

Наши герои не любили ковыряться в чужих вещах, но их судьба вынудила. А точнее, вредный врач, которому от нечего делать не захотелось пропускать ребят в палату. В квартире великого режиссера царил творческий беспорядок. Повсюду разбросаны вещи, в частности, носки. Носок на люстре, носок на столе, носок в столе, носок в носке, носок в стопке бумаг.

- Наверное, сценарий к его новому фильму, - поразмыслил Рома и достал носок.

- Зачем ты это сделал? – разозлился Степа. – Он же служил закладкой!

- Упс! А тебе-то что? Жалко стало звезду Голливуда? – не растерялся тот.

Не получив ответа, Рома продолжил копаться в грязном белье. Да-да, это устойчивое выражение, но здесь все буквально, друзья. Глаза – лишь одно из зеркал души. Есть еще квартира. Именно она воплощает в себе весь внутренний мир человека, его характер. Если в доме чисто, кровать застелена и все лежит на своих местах, у нас появляется желание остаться. Сразу видно: владелец – человек опрятный, аккуратный и ответственный. Но не всем квартирам сауждено быть такими. В этом мире для всех найдется местечко, в частности, для таких как апартаменты Гвендина. Заходишь – и хочеся обратно на улицу. Ребята тысячу раз пожалели, что не попросили у дяди Архипа опознаватель. Тогда бы они ввели информацию в аппарат и мигом отыскали, что хотели. На деле все обстояло гораздо сложней. Вы когда-нибудь искали иголку в стоге сена? Попробуйте, и вам это покажется «орешками» по сравнению с раскопками, которые проводила четверка неутомимых сорванцов на квадратном километре его жилья. Увидев, что Степа вместо того чтобы искать что-то, что заставит сотрудников больницы поверить, что знают Гвендина очень давно, удумал наводить порядок, заутюживая стрелки на брюках и укладывая в шкафу рубашки одну на другую, Юлик ударил его «Оскаром» по голове. Иногда правильность и практичность Степы раздражали Юлика, особенно в такие моменты, когда как можно скорее надо со всем разобраться. Под грудой грязного белья Рома нашел несколько связок писем. Разорвав веревки, он произнес:

- Они все адресованы Гвендину! И все от его родственников. Вот от Джонатана, это от Джошуа, от Джозефа и от Дороти Дарандино.

- Почему он их не читает? – не понял Степа. – Они все запечатаны.

- Может прочитал, потом запечатал, - сказал Юлик, - он же такой эксцентричный. Ну, не от мира всего.

- Нет, думаю, здесь совсем другое, - тихо произнес Натаня. – Давайте хоть одно распечатаем, интересно же. И не смотри на меня так, Степа, всего одно!

Паренек не любил играть не по-правилам. Вскрывать чужие письма было ниже его достоинства, еще хуже – снова их запечатыва, как будто ничего и не происходило. Но сейчас он был готов сделать исключение и позволить Натане вскрыть конверт, так как их целью было не разыскивать компромат на Гвендина, а, напротив, помочь ему.

Вот что писала Дороти Дарандино.

Здравствуй, дорогой внучек. Как твои дела? Почему не пишешь? Глупый вопрос. Я знаю почему, но все же… Когда у тебя это пройдет? Год уже длится по-моему. Как-то это ненормально. Пора закругляться.

- О чем это она? – перебил Натаня. Никто, разумеется, ответа не знал и Рома продолжил чтение.

Если тебе интересно, то у нас все хорошо. До декабря, думаю, дотянем, но материальная помощь от тебя не помешала бы. Сними так какой-нибудь шедевр, чтоб все ахнули, да и обеспечь нам спокойную старость с дедушкой. Ты сейчас небось думаешь, легко сказать, сними шедевр. Для этого нужно вдохновение, то, се, пятое, десятое. Ну а кто как не ты способен ошеломить публику? Вряд ли найдутся талантливей, правда?

Мы тут понабросали идей для сценария, вдруг у тебя там творческий кризис или еще чего.

Идея первая. Барсук, открывающий собственную фирму по лесозаготовке. Серий так на сто растянуть можно. Первые двадцать знакомишь зрителя с обитателями леса, с обстановкой, пару кадров из детства, как он с малых лет проникся любовью к «монополии» и с ежом и дятлом долгими зимним вечерами партейку-другую играл. Еще тридцать эпизодов показываешь, как барсук проходит обучение по подготовке предпринимателей, записывается на курсы и имеет успех, а остальные пятьдесят серий зритель будет любоваться, как слаженно работает его компания, «Бэджер Инкорпорайтед». Главное, в самом конце замаскировать сериал так, чтобы сложилось впечатление, что он чему-то учит. Скажем, вот так, дорогие мои телезрители, которые не пожалели денег и времени посмотреть сию бредятину, даже если глупое животное смогло придумать способ заработать денег, то и вы подавно! Отличный способ поднять самооценку. Авось и бизнесменов в стране поприбавится.

Идея вторая. Чтобы спасти мир, из будущего присылают СуперТочилку. Мне эта идея, между прочим, не просто так в голову пришла. Я, когда к психиатру своему ходила, он мне сказал, что вся наша жизнь представима в виде точилки и карандашей. Плохие события нужно стачивать в своей памяти, чтобы не зацикливаться на них, а хорошие – оставлять. Они должны быть в сознании человека, вдохновляя его на подвиги и свершения. Ну так вот, на чем я остановилась? Можно снять неплохой фильм про то, как СуперТочилку нанимает Федеральная Служба Безопсности, чтобы вычислить врагов, разглашающих государчтвенную тайну. Она пропускает злодеев через свои лезвия, и они, еще не до конца сточенные, просят у нее прощения и, осознав свои ошибки, исправляются.

P. S. Укажи нас с дедушкой в титрах. Не мы, так пусть хоть наши имена на экране засветятся. А то несправедливо получается: ты купаешься в лучах славы, а родители твоих родителей без внимания.

- А вот теперь, парни, кажется, мы узнаем, почему Гвендин не читает письма, - сказал Юлик.

Глава 29

На самом деле, пока ребята не добрались до истины. Бабушка Дороти на протяжении всего письма не упоминала причину загадочного поведения Гвендина. Как будто предвидела, что найдутся чужаки, которые будут лопатить чужую переписку. Но зато не менее интересные факты привлекли внимание мальчуганов. Письмо бабушки Дороти растянулось аж на два конверта.

Идея третья. Я помню, что ты всегда говорил, что для стопроцентного успеха тебе нужен какой-нибудь такой паренек в главной роли, уже не ребенок, но еще не подросток. Лет десяти, к примеру. Слушай сюда идею, еще спасибо скажешь.

Как ты знаешь, территория делится преступными группировками на части. Банды заправляют, короче говоря. Вот он, этот паренек, назовем его Степой, заправляет одной из группировок. Конфликт в том, что одна из банд заняла кусок их территории, а на переговоры идти отказывается. Нагло присваивает чужое и прогоняет всех, кто выступает против. Мальчуган, по счастливой случайности, шарит в компьютерах. Это надо как-то совместить, понимаешь, Гвендин? С помощью своего большого ума он приводит в действие план по наведению порядка. Степа создает программу, с помощью которой управляет сознанием людей. Для этого ему нужен лишь ноутбук и маленькие чипы – жучки, которые он должен прилепить к каждому из членов банды-противника. Вот уже почти на всех втайне понадевал, остался один. Тут-то и возникает проблема.

Бандит хватает мальчугана и начинает пытать. Ведет в комнату, в которой ничего нет, кроме разбитых окон, обшарпаных стен и электрического стула. Уже час пытает, а тот, весь уже без сознания, с синяками и ссадинами, не раскалывается. Там надо хорошо фиолетовой краской гримерам поработать, чтоб раны реалистичней казались. Тогда пытатель направляет на пленника арбалет, тот не выдерживает, секрет и выбалтывается. Рассказывает мальчуган и про то, как найти всех остальных членов своей банды. Враги запирают всех в мокром холодном сарае и устанавливают власть в городе. Когда кажется, что выхода уже нет, из ниоткуда появляется магическая собака. Она делает подкоп и выпускает узников.

На этом пока все, продолжения мы не придумали, но если кассовые сборы пройдут на ура и зрители потребуют продолжения банкета, то твои старики и вторую часть сморганят.

С любовью, бабушка Дороти.

У ребят наступила одышка. Рома устал читать, а остальные – слушать.

- Я никогда так не уставал даже когда пробегал по стадиону десять кругов вприпрыжку, - сказал Юлик. – Мы просмотрели всю эту дребедень от начала до конца, но правды так и не узнали. Надо еще одно письмо распечатать, только сначала это заклеем. Следующее от Джозефа.

Здорово, братец. Я уже, честно говоря, не знаю, как реагировать на твое молчание. Понимаю, конечно, такая штука произошла, но нельзя же вечно не отвечать. Все волнуются, а приехать у нас возможности, сам знаешь, нет. Даже вон письмо тебе бумажное пишу, интернет отключили за неуплату, телевидение тоже, радио впридачу, делать что, не знаю. Денег мне пришли, ты же все-таки звезда мирового масштаба, не кинешь любимого братца на произвол судьбы, так ведь? Я такой нищий, такой нищий!

Вчера зашел в магазин и увидел, какие там, оказывается, дорогие товары продаются. Ты раньше меня так баловал, что я думал, деньги с миллиона лакифордолларов начинаются. Оказалось, что сотня существует, пятьдесят, один! Даже центы какие-то есть. Смотрю я, смотрю, значит, на ценники, а мне все хуже и хуже становится. В моем кошельке живут насекомые. Я его открыл, чтобы свое финансвое положение проверить, а мне в глаз муха влетела, моргнуть не дает. Вобщем, пришлось вспомнить про то, как я вчера бутылку вина двадцатилетней выдержки разбил. Слезы потекли, муху течение подхватило, она и выплыла.

Я к чему это все тебе рассказываю-то? Думаешь, просто так? А вот и нет! Ты, Гвендин, свой кошелек опрыскивай чем-нибудь, чтобы в нем всякая гадость не заводилась, а то пойдешь по моим стопам. Как бы то ни было, отправился я к администратору, жаловаться. «Чего цены такие высокие, - спрашиваю. - Самый обыкновенный универсам, не для белых воротничков, а для синих. А он мне: «В кого ты превратился, Джозеф? Когда начал деньги считать? Ты же наш постоянный покупатель». Впоследствии я узнал, что только благодаря мне этот универсам и удерживался на плаву. Я же в нем каждый день закупался, как перед концом света. Одной черной икры на десятерых могло хватить. Из-за меня-то они цены и подняли. Думали, не замечу. Хотя я и не замечал до недавнего времени. Тем более, Даню и Диану надо кормить, одевать и обувать… Я отвлекусь на секунду, мне в дверь звонят. Представляешь, мне только что почтальон принес толстый конверт от тебя, лакифордолларами пахнет. Ну тогда забудь про то, что я там тебе написал раньше. Пока, братишка!

Если неколько минут назад, после прочтения первого письма, ребята хотели уже было закончить посиделки, то сейчас они горели желанием скорее продолжить и раскрыть интригу, которыую так старательно дрежали родственники Дарандино.

- Твоя очередь читать, Натаня, - передал эстафету Юлик. – Посмотрим, что скажет Джошуа.

Как смеешь ты так испытывать терпение собственных родителей? Мать места себе не находит, я ее успокаиваю, обещаю от твоего лица, что скоро ты все поймешь и почтишь нас своим присутствием. Но нет, ты наглухо закрылся ото всех и не хочешь ни с кем делиться своими достижениями? Разве так можно? В приципе, ты уже достаточно зрелый мужчина и сам все понимаешь, что мне язык о зубы бить лишний раз.

Твой попугай очень скучал, из клетки не выгнать, забился в угол, прямо как ты, и не хотел никого видеть. Вобщем одним прекрасным днем он свалился со своей подножки и упал в обморок. Нам пришлось немедленно достаить его к ветеринару, тот очень старался, и оживил птичку. Но предупредил, что если в скором времени ты не приедешь повидать ее, то однажды он может заснуть навсегда. Не думаешь о родителях, так подумай хотя бы о бедном животном! Оно-то чем виновато?

Мы, кстати, когда с ветеринаром разговаривали, он сказал, что птицы, особенно попугаи, очень тяжело переживают расставания. Это только с виду они глупы. А внутри знаешь, как у них все сложно устроено? А он историю про своих детей нам с мамой поведал. Они уже взрослые, институт лет десять назад окончили, уехали в Польшу на стажировку, работу постоянную нашли, но устраиваться не стали. А знаешь, почему? Потому что их родителям хочется быть с детьми вместе, а вдали от родины старики находиться не могут. Пришлось детям вернуться. И все ради спокойствия любимых родственников. Жалко, что не ты не такой. Где денежек больше предложили, туда и рванул. А на родителей наплевал.

Как бы то ни было, я уже купил билеты на утренний рейс, и мы с мамой летим в Лакифорд, чтобы посмотреть на твою наглую, бесстыжую физиономию. Сделай одолжение: приберись, да исебя в порядок приведи хоть немного, чтоь нам стыдно не было за тебя.

P. S. Счет за ветеринара я отправил вместе с письмом.

- Еще одно! Еще одно! – заставляли себя ребята. – Пока ни намека на разгадку. Чем он болен? Что его мучает уже год?

Последний конверт достался Степе. Неразборчивым почерком в письме к Гвендину обращался его… сын, Джонатан.

Дорогой папа, как я рад был тебя видеть! Ты приезжал на премьеру своего нового фильма в наш город, я купил место в первом ряду, а ты меня не узнал. Но это не так страшно. Главное, что я увидел тебя после стольких лет. Ты постарел, совсем не бережешь себя. Работа выжимает все соки? Ты выносливый, я знаю, у тебя все получится, но тебе, как и любому человеку, необходим отдых. Бвло бы здорово, если бы ты провел его со мной. Нам так много есть чего друг другу рассказать! Самое интересное, пожалуй, за эти девять лет, так это то, что я впервые повстречал девушку, с которой захотел пробыть всю свою жизнь. Она стройная, умная и приятная. Я много ей про тебя рассказывал. И она очень хочет с тобой познакомиться. А знаешь, что я мне нравится в ней больше всего? То, что она, в отличие от всех моих предыдущих подружек, полюбила меня не ради денег. Согласись, такую не всегда легко найти. Но благодарю судьбу за то, что она свела меня с ней. Короче говоря, я сделал ей предложение, и она ответила взаимностью! И в августе у нас свадьба! Ты – почетный гость. Только представь: «Согласны ли вы, Джонатан Дарандино взять в законные жены…» Э-э… хм… Я забыл, как ее зовут, папа, извини. Вспомню – скажу. Если вспомню, конечно. Но ты же знаешь, у меня плохая память на имена.

Да, и еще, к приглашению скрепочкой прикреплен чек. Там надо оплатить всего ничего: аренду зала, лимузин, салют, шарики, еду, платье невесты и костюм жениха. Оплату галстука-бабочки я взял на себя.

До скорого! С любовью, Джонатан.

Теперь, когда последнее письмо было прочитано, ребятам ничего не оставалось, как просто сеть и подумать. Несколько листов отборного материала должны были если не сформировать, то хотя бы набросать образ того, что не дает Гвендину Дарандино покоя уже длительное время, того, что не позволяет ему читать письма, которые присылают ему его родственники и отвечать на них. Юлик ходил взад-вперед по комнате и шептал под нос рождавшиеся в его голове идеи. Потом он сел в кресло, там ему не понравилось, и он воспользовался стулом. Остальные ребята чувствовали, что в воздухе летают мысли Юлика и не дают им соредоточиться. Всех это злило, но никто не решался даже произнести это вслух, не то что отругать за это приятеля. Рома нервно перебирал в руках письма, найти хоть какую-нибудь зацепку. Он несколько раз набирал воздух, но ни один из них не сказал ни слова. Каждую секунду появлялось что-то новое и более правдоподобное. В момент Юлик вскочил со стула и крикнул: «Я знаю, в чем секрет Гвендина!»