Часть вторая 11 страница

— Мм… одна, — ответил сбитый с толку охранник.

— Отмотайте запись на полчаса назад. Быстро.

— Мм… да, сэр, конечно…

Бедняга неуклюже выбрался из-за стола. К счастью, как заметил д’Агоста, система видеоконтроля была достаточно новой, и парень, похоже, в ней разбирался. Примерно минуту запись перематывалась в ускоренном режиме. Лейтенант скептически поглядывал на монитор. Это было просто смешно: Убийца из отеля ни за что бы не выбрал такое убожество. Это явно не в его стиле. Д’Агоста украдкой взглянул на Пендергаста. Все-таки смерть жены отразилась на нем сильнее, чем казалось поначалу.

— Быстрее, — приказал агент.

Парень выполнил команду. На экране замелькали лица постояльцев, проходящих через холл.

— Стоп! Вот он.

Видеозапись на миг замерла, затем продолжилась в режиме реального времени. Невзрачного вида мужчина не спеша вошел в холл, осмотрелся, поправил галстук и направился к лифту. У д’Агосты все сжалось внутри. Походка, взгляд — да, это был он.

— Твою мать, — пробормотал лейтенант.

— Переключитесь на камеру лифта, — распорядился Пендергаст.

Они проследили за тем, как мужчина поднялся на пятый этаж, прогулялся по коридору и остановился в дальнем его конце. Когда из-за угла вышла женщина, он направился следом за ней, пока не пропал из зоны видимости. Счетчик времени показал, что это случилось всего три минуты назад.

— Господи, — прошептал д’Агоста. — Еще одна.

— Отмотайте на пять секунд. — Пендергаст повернулся к консьержу и указал на женщину: — Вы узнаете ее? В каком номере она остановилась? Быстрее!

— Она зарегистрировалась сегодня. — Консьерж метнулся к компьютеру и забарабанил по клавиатуре. — Номер пятьсот шестнадцать.

— Оставайтесь здесь, — сказал Пендергаст д’Агосте. — Как только он появится, следите за каждым его движением. Я иду за ним. И помните: никому ни слова о моем сыне.

— Эй, подождите, — встрепенулся лейтенант. — Что значит «никому ни слова»? Мне неприятно это говорить, но вы играете не по правилам.

— Никому, — твердо повторил Пендергаст и в одно мгновение выскочил из комнаты.

Пендергаст взлетел на пятый этаж и бросился по коридору к пятьсот шестнадцатому номеру. Он оказался запертым, но агент разворотил замок пулей сорок пятого калибра и выбил дверь ударом ноги.

И все же он опоздал. Женщина, которую он видел на записи, лежала на полу, мертвая, но еще не расчлененная. Пендергаст остановился, его серебристые глаза обшарили небольшую комнату, впитывая каждую деталь. Перепрыгнув через безжизненное тело, он распахнул дверь в ванную. Небольшое окошко в дальнем ее конце, выходящее к пожарной лестнице, было открыто. Пендергаст протиснулся в узкое отверстие и посмотрел вниз. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как молодой человек — Альбан — спускается по последнему пролету, открывает нижний люк и спрыгивает на землю.

Агент помчался по пожарной лестнице, перескакивая через три ступеньки и успевая при этом следить за Альбаном. Тот пробежал по Парк-авеню и свернул на Тридцать пятую улицу в восточном направлении, к реке.

Пендергаст поспешил за ним. Выскочив на Тридцать пятую улицу, он заметил Альбана в двух кварталах впереди. Силуэт молодого человека четко вырисовывался в свете фонарей и удалялся с невероятной быстротой — похоже, это был прирожденный бегун. Пендергаст продолжил погоню, но к тому времени, когда он добрался до Лексингтон-авеню, Альбан уже пересек Вторую авеню и несся вдоль Сент-Вартан-парка. Понимая, что ни за что не догонит его, агент все-таки упрямо бежал следом, надеясь хотя бы увидеть, в каком направлении скроется сын. Исчезающая, уже почти не различимая фигурка миновала Первую авеню и двинулась в сторону Рузвельт-драйв. Перепрыгнула цепное ограждение, взобралась на бетонный парапет дороги и скрылась в темноте.

Пендергаст пробежал мимо парка, проскочил по красному сигналу светофора Первую авеню. Перемахнул через цепь, затем через парапет и очутился на проезжей части Рузвельт-драйв. Загудели клаксоны, скрипнули тормоза. Лавируя между машинами, агент выбрался на дальнюю обочину и остановился, оглядывая дорогу в обоих направлениях. Но Альбан растворился в ночи. Впереди протекала Ист-Ривер, справа темнел паромный терминал Хантерс-Пойнт, слева мерцал огнями мост Куинсборо. Прямо перед Пендергастом на фоне воды выделялись два пустых, полусгнивших и разрушенных прибоем причала, дальше тянулись вдоль берега заросли камыша, сухого тростника и увядшей ежевики, темно-бурые в лунном свете.

Здесь хватало мест, где Альбан мог бы спрятаться. Он все продумал заранее и знал, куда бежать. Поиски были безнадежным делом.

Пендергаст развернулся и прошел по обочине дороги к расположенному пятью кварталами южнее пешеходному переходу. И вдруг, в тусклом свете фонарей на мосту, уголком глаза заметил человека, стоящего на первом пирсе.

Это был Альбан. Сын смотрел прямо на него. И помахал рукой, когда Пендергаст повернулся в его сторону.

Агент тут же перескочил через парапет дороги и бросился сквозь заросли к пирсу. Но когда он добрался до места, Альбан уже пропал.

Сообразив, что сын вряд ли уйдет далеко от набережной, Пендергаст помчался в северном направлении. И через мгновение увидел Альбана, который вбежал на второй пирс и остановился в ожидании, сложив руки на груди.

Пендергаст на ходу вытащил пистолет. Продираясь сквозь кусты и обегая металлические трубы, он на время упустил Альбана из виду. А когда наконец добрался до пирса, то получил сокрушительный удар по ноге и, не удержав равновесия, упал. Еще в полете его настиг второй удар, выбивший пистолет из руки. Пендергаст прокатился по земле и попытался подняться, но Альбан, предвидя этот маневр, приложил агента коленом в голову и вдавил его лицом в цемент.

Затем так же быстро отпустил. Пендергаст вскочил на ноги, готовый к схватке.

Но Альбан не собирался нападать. Он отступил назад и снова скрестил руки на груди. Пендергаст замер, и они уставились друг на друга, как два хищника, выжидающие, кто первый бросится в атаку.

Неожиданно Альбан расслабился.

— Endlich, — произнес он. — Наконец-то. Теперь мы можем поговорить по душам… как отец с сыном… я долго ждал этой возможности. — И улыбнулся почти приветливо.

Они стояли и смотрели друг на друга сквозь полумрак. С трудом переводя дыхание, Пендергаст вдруг понял, что никто и никогда не справлялся с ним так легко и быстро. Альбан застал его врасплох: сначала сделал вид, будто ждет его, а потом за считаные секунды поменял позицию и неожиданной атакой довел дело до конца.

Агент отмахнулся от этих мыслей. Он по-прежнему не сводил глаз с сына, ожидая, что тот скажет или предложит. У Пендергаста оставался при себе запасной пистолет и еще кое-что из личного оружия. На этот раз Альбану не уйти.

— Не правда ли, странно? Мы стоим здесь лицом к лицу, — начал Альбан спокойным, приятным голосом. В отличие от брата он говорил совсем без акцента, но произносил слова с особой тщательностью, подсказывающей, что это не родной для него язык. — Мне было суждено встретиться с тобой. Как все сыновья встречаются со своими отцами.

— А как насчет матерей? — спросил Пендергаст.

Похоже, этот вопрос не удивил Альбана.

— Испытание вступило в решающую фазу — продолжил он. — Должен признать, что ты быстро решил мою маленькую загадку. Извини, но я не был в этом уверен.

— А ты, оказывается, любишь поболтать.

Краем глаза Пендергаст заметил, что в траве, футах в десяти слева от него, сверкнул ствол его пистолета.

— Да, люблю, — усмехнулся Альбан.

Он сделал шаг вправо, затем еще один, закрывая агенту дорогу к оружию. Хотя ему было всего лишь пятнадцать, выглядел он намного взрослее — высокий, красивый, сильный и быстрый, как гепард. Если его к тому же обучали боевым искусствам, то в предстоящей схватке у Пендергаста не будет никакого преимущества.

— Зачем ты…

— Зачем убиваю? Это испытание, как я уже сказал.

— Объясни мне…

— Какое испытание? Это очень просто. Отчасти оно должно определить, кто из нас лучше: ты или я. — Он вытянул руки в сторону Пендергаста. — Как видишь, я тоже без оружия. Наши силы примерно равны. Но не совсем: я молод, а ты стар. Поэтому я решил дать тебе фору.

Агент почувствовал, что наступает удобный момент для атаки. Он сосредоточился, еще раз мысленно представил свои действия. Но в ту же секунду Альбан, все еще стоявший с протянутыми руками, неуловимым движением вытащил из кармана агента запасной пистолет. Все произошло настолько быстро, что Пендергаст дернулся лишь в тот момент, когда оружие уже оказалось у Альбана.

— О-о, «Вальтер ППК». — Юноша повертел пистолет в руках и хмыкнул: — Такого я в тебе не предполагал. Так мы романтики, отец?

Пендергаст попятился назад, но Альбан одновременно с ним сделал шаг вперед, сохраняя дистанцию в пять футов. Он по прежнему держал в руке «вальтер», положив палец на предохранитель.

— Зачем нужно это испытание? — спросил Пендергаст.

— Ах да, это ведь самое важное, не правда ли? Зачем нужно сталкивать нас друг с другом? Что за странная идея! Но от этого зависит очень многое…

Внезапно Альбан остановился и отступил. Его надменное, самоуверенное лицо дрогнуло.

— Поэтому вы…

— Называем его бета-тест? Да, правильно.

Через мгновение Альбан расслабился и снова заулыбался. Отсоединил обойму пистолета и большим пальцем принялся вынимать из нее патроны, оставив только один. Затем поставил обойму на место, передернул затвор, щелкнул предохранителем и протянул «вальтер» Пендергасту, рукояткой вперед.

— Вот твоя фора — один патрон в пистолете. Теперь у тебя есть преимущество. Посмотрим, сумеешь ли ты справиться со мной. Одним выстрелом.

Агент нацелил пистолет на Альбана. Он не хотел — не мог — убивать его, по крайней мере сейчас. Сначала нужно узнать побольше о том, что заставило его совершать эти преступления, как он связан с «Der Bund». Но мальчишка настолько быстр и силен, что может убежать даже сейчас. Просто убежать.

Нужно всадить ему пулю в колено.

Молниеносным движением он опустил ствол и выстрелил. Но Альбан дернулся еще раньше, чем Пендергаст успел нажать на спусковой крючок, и пуля прошла мимо, лишь пробив ему брюки.

Альбан рассмеялся, наклонился, засунул палец в отверстие от пули и пошевелил им.

— Близко! Мм… Но все же недостаточно точно. Как это говорится? На этот раз я тебя сделал.

Он отпрыгнул в траву и поднял «лес-баер» Пендергаста.

— Ты знаешь стихотворение «Der Erlkoenig» [69] Гете?

— Да, в переводе.

— Schö n! Наизусть?

— Да.

— Тогда вот как мы поступим. Ты поворачиваешься спиной, закрываешь глаза и читаешь это стихотворение. Первые три строфы. Нет, сейчас уже достаточно темно, а я в отличной форме, так что хватит и двух. Потом ты открываешь глаза и начинаешь искать меня.

— А если я сжульничаю?

— Я пристрелю тебя. — Светлые глаза Альбана холодно сверкнули. — Конечно, я мог бы выстрелить и сейчас, но это тоже было бы жульничество. Мы, Пендергасты, играем честно. — Он снова улыбнулся. — Ну так как, начнем?

— У меня еще есть…

— Думаю, что вопросов было достаточно. А теперь решай, будешь ли ты играть.

— Почему бы и нет?

— Если откроешь глаза раньше, значит ты сжульничал. Я стреляю, ты умираешь.

— Ты можешь и так убежать от меня. Это неинтересная игра.

— Да, я могу убежать. Но не стану этого делать. Я просто спрячусь, пока ты будешь читать стихи. А ты можешь искать меня любым способом — по следам, с помощью логики или хитрости. Тебе решать. Итак, поворачивайся спиной и начинай.

Пендергаст услышал щелчок предохранителя «лес-баера». Он немедленно повернулся, закрыл глаза и начал читать громко и отчетливо:

Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?

Ездок запоздалый, с ним сын молодой…

Закончив вторую строфу, он быстро обернулся и осмотрел опустевший пирс. Альбана нигде не было. «Лес-баер» лежал в траве в нескольких ярдах от агента.

Пендергаст прекратил поиски лишь спустя три часа.

— Будь оно все проклято, — пробормотал лейтенант Винсент д’Агоста.

Он стоял в коридоре отеля «Мюррей-Хилл», но даже отсюда прекрасно слышал гудки автомобилей, застрявших в пробке, крики и прочий городской шум. Прошло несколько часов, но движение на дороге стало лишь плотнее. Пробка тянулась от отеля до самого небоскреба «Мит-Лайф», наверняка свою роль сыграли и любопытствующие, столпившиеся у входа. Стены отеля дрожали от гула вертолетов, зависших над зданием и освещающих его прожекторами. И как назло, куда-то пропал Пендергаст.

Почему жителей Нью-Йорка так интересуют преступления? Они любят криминальные репортажи, с жадностью поглощают их. Имя Убийцы из отеля уже который день не сходит с первых полос газет. А теперь еще и это. Если Бог запретит убийства, рейтинг изданий тут же скатится до нуля и большинство из них обанкротятся.

Яркий белый свет пробивался в коридор из номера 516, и д’Агоста различал за дверью силуэты экспертов, все еще работающих на месте преступления. Гиббс тоже был там. Вот ведь кусок дерьма: офицеры полиции и прочее начальство не должны вмешиваться в работу специалистов. Но агент ФБР настоял на своем, несмотря на возражения д’Агосты. Господи, даже он сам — руководитель следственной группы — и то не появлялся там с момента начала осмотра.

— Эй, какого черта вы претесь туда с колой? — рявкнул он на спеца по отпечаткам, идущего по коридору к номеру. — Неужели вам никто не говорил, что с едой и напитками на месте преступления появляться нельзя?

Парень испуганно вздрогнул, вжал голову в плечи и послушно побрел обратно, держа в руке холодную банку, но не решаясь отпить из нее.

Д’Агоста заметил, как переглянулись охранники, собравшиеся возле двери. Да, он в бешенстве, и пусть все это видят. Пусть что хотят, то и думают. Лейтенанта сейчас больше волновал исченувший в неизвестном направлении Пендергаст. Исчезнувший вместе с преступником. И эта его безумная идея о сыне-убийце… Хотя он все выложил как на блюдечке: точное место и время преступления.

Д’Агосте не раз доводилось куда-то ездить с Пендергастом, но эта поездка оказалась самой странной. В буквальном смысле слова потрясающей. Вдобавок его начало беспокоить недавнее ранение в грудь. Он достал из кармана упаковку ибупрофена и проглотил пару капсул.

— А вам кто разрешил бродить туда-сюда, словно у себя дома? — закричал он на одетого в белый халат эксперта, поднырнувшего под ленту, ограждающую место преступления. — Займитесь делом, черт вас побери!

— Но я и занимаюсь делом, лейтенант. Просто выходил в туалет.

Его виноватая улыбка тут же погасла от нового взрыкивания д’Агосты:

— Ну так продолжайте заниматься!

— Да, сэр.

Лейтенант резко обернулся и замер от неожиданности. В дальнем конце коридора появился Пендергаст. От одного вида усталого, измученного агента д’Агосте сделалось не по себе и внутри что-то тревожно сжалось.

Нужно срочно поговорить с ним, подробнее узнать об этом гипотетическом сыне-убийце.

Д’Агосту поразило лицо друга — оно было необычайно напряженным, почти безумным. Глаза ослепительно сверкали, но взгляд при этом оставался ясным, осмысленным.

— Где вы пропадали? — спросил лейтенант.

— Я гнался за убийцей до самой реки. Он спрятался где-то возле старого причала.

— Вы… гнались за ним?

— Когда я зашел в номер, он уже спускался по пожарной лестнице. У меня не было времени предупредить. Я не хотел его упускать.

— И вы уверены, что это… ваш сын?

Пендергаст строго взглянул на него:

— Я уже говорил, что это должно остаться между нами.

Д’Агоста нервно сглотнул. Его тревожил напряженный, пристальный взгляд Пендергаста.

— Раз у вас есть информация, мы обязаны поделиться… — начал было он, но запнулся, увидев, как агент изменился в лице.

— Винсент, только я могу поймать этого убийцу. Больше никто. Любые действия полиции лишь усложнят ситуацию. Поэтому мы должны хранить эти сведения при себе. Во всяком случае, пока. Вы меня поняли?

Д’Агоста не ответил. Он все понимал. Но разве можно скрывать такую информацию, позволяющую опознать убийцу? С другой стороны, сама мысль о том, что убийца — сын Пендергаста, что у него вообще есть сын, — сама эта мысль казалась лейтенанту безумной. Его друг явно не в себе. Возможно, и в самом деле не стоит пока никому ничего рассказывать.

Он все еще не решил, как следует поступить.

— Так-так, уж не агент ли Пендергаст к нам пожаловал?

Из номера появился Гиббс. Он натянуто улыбнулся, подошел ближе и протянул руку. Пендергаст ответил тем же.

— Кажется, вы побывали в переделке, — хмыкнул Гиббс, скосив глаза на испачканный грязью костюм Пендергаста.

— Так и есть.

— Интересно, как это вы с лейтенантом оказалась на месте преступления всего на пару минут позже самого убийцы? Лейтенант говорит, у вас есть какая-то гипотеза, основанная на числовой последовательности.

— Фибоначчи, — произнес Пендергаст.

— Что еще за Фибоначчи? — нахмурился Гиббс.

— Леонардо Фибоначчи, средневековый математик. Итальянец, естественно.

— Значит, итальянец. Понятно.

— Я сравнил данные по убийствам и обнаружил, что в адресах этих отелей существует определенная система: дом пять по Сорок пятой Восточной улице, дом восемь по Пятидесятой Западной и дом тринадцать по Сентрал-парк-Уэст. Пять, восемь, тринадцать — это и есть последовательность Фибоначчи. Следующим числом в ней должно быть двадцать один. Я выяснил, что на Манхэттене есть только один отель с подходящим адресом: «Мюррей-Хилл», Парк-авеню, двадцать один.

Гиббс слушал, наклонив голову, скрестив руки на груди и по-прежнему хмурясь.

— У времени убийств совсем простая зависимость: семь тридцать утра чередуется с девятью вечера. Это признак самоуверенности преступника, такой же, как и его нежелание прятать лицо от камер наблюдения. Похоже, он считает ниже своего достоинства скрываться от нас.

Как только Пендергаст замолчал, Гиббс страдальчески закатил глаза:

— Насчет времени убийства спорить не стану. Но этот Фи… Фиба… в общем, это одна из самых сумасбродных, за уши притянутых идей, с какими мне приходилось сталкиваться.

— Однако это, кажется, сработало, — возразил д’Агоста.

Гиббс достал из кармана блокнот:

— Итак, агент Пендергаст, что случилось, когда вы зашли в номер? Лейтенант сказал мне, что вы просто исчезли.

— Как я уже объяснял лейтенанту д’Агосте, я зашел в комнату, затем в ванную и там увидел открытое окно. А за ним — преступника, спускающегося по пожарной лестнице. Я бросился за ним и преследовал до самой реки. А там он спрятался где-то в районе старых причалов.

Гиббс что-то записал в блокноте.

— Вам удалось рассмотреть его?

— Не лучше, чем на записи камер наблюдения.

— Больше ничего не хотите добавить?

— Увы, нет. За исключением того, что преступник очень быстро бегает.

Д’Агоста не поверил своим ушам. Пендергаст и в самом деле решил скрыть информацию. Одно дело — говорить об этом, и совсем другое — сделать. Ладно бы, если б это расследование вел кто-то другой, а не сам д’Агоста. Ему все труднее удавалось мириться с легкомысленным отношением агента к правилам и законам.

Гиббс резко захлопнул блокнот:

— Интересно, что он выбрал такой задрипанный отель. Значит, его почерк начинает меняться. Сначала он работал там, где чувствовал себя в полной безопасности. А теперь осмелел и пытается расширить зону действий.

— Неужели? — усмехнулся Пендергаст.

— Да, я считаю, что это важный момент. Раньше он убивал в «Мальборо-Гранд», «Вандербилт», «Ройял-Чешир». Только пятизвездочные отели. Это позволяет думать, что преступник принадлежит к богатому, привилегированному слою общества. Он начал с привычной для себя среды, но теперь приобрел уверенность и решил, так сказать, пойти в народ.

— Он выбрал этот отель лишь по одной причине, — спокойно возразил ему Пендергаст. — Это единственный отель на Манхэттене с адресом «дом двадцать один». Здесь нет никакой связи ни с привилегированным слоем, ни с хождением в народ.

Гиббс тяжело вздохнул:

— Специальный агент Пендергаст, давайте договоримся: вы будете отвечать за свою часть расследования, а определять психологический профиль преступника предоставьте специалистам.

— И где нам найти такого специалиста?

Гиббс изумленно уставился на коллегу.

Пендергаст заглянул через приоткрытую дверь в номер. Яркий свет осветительных ламп отбрасывал на стену четкие тени экспертов, все еще не закончивших осмотр.

— Вы знаете платоновскую аллегорию о пещере? [70]

— Нет.

— Жаль, она помогла бы вам понять нынешнюю ситуацию. Агент Гиббс, я тщательно изучил подготовленный вами профиль так называемого Убийцы из отеля. Вы сами утверждали, что он основан на вероятностном методе, на предположении, что наш убийца похож на других преступников определенного типа. На самом же деле его действия находятся вне вашей кривой нормального распределения. Он не подходит ни под один из ваших типов, не соответствует ни одному из ваших предположений. Вы лишь напрасно теряете время, а ваш ученический анализ, по существу, мешает расследованию, уводит его в сторону — чего, вероятно, и добивался убийца.

Д’Агоста замер в напряжении.

Гиббс внимательно посмотрел на Пендергаста и заговорил спокойно и взвешенно:

— Я с самого начала не мог понять: за каким чертом вы вклинились в это расследование? Что за игру вы затеяли? Мы в бюро изучили ваше досье, и оно не произвело на нас особого впечатления. Чего там только нет: таинственные отлучки, жалобы, выговоры. Удивительно, как вас до сих пор не уволили. И вы еще смеете утверждать, что кто-то мешает следствию. Единственная помеха здесь — это вы сами. Предупреждаю, агент Пендергаст, я не собираюсь терпеть ваши выкрутасы.

Пендергаст в знак согласия склонил голову, а затем произнес:

— Агент Гиббс…

— Да, что еще вам надо?

— Я вижу кровь на вашем ботинке. Маленькое пятнышко.

Гиббс посмотрел на свои ноги.

— Что? Где?

Пендергаст нагнулся и провел пальцем по краю подошвы его ботинка. На пальце появилась красная полоса.

— Сожалею, но вашу обувь необходимо изъять как вещественное доказательство. Боюсь, что придется составить рапорт о ваших неправильных действиях на месте преступления. Увы, но это обязательно, — лейтенант подтвердит.

Пендергаст взмахом руки подозвал одного из экспертов:

— Специальный агент Гиббс сейчас отдаст вам свою обувь. Крайне неловко получилось, ведь это, если не ошибаюсь, «Тестони» ручной работы. Весьма болезненная потеря для мистера Гиббса, учитывая его скромный оклад.

Через мгновение д’Агоста уже любовался, как Гиббс идет по коридору в одном ботинке. Странно, что сам лейтенант не заметил крови на обуви агента.

— На месте преступления нужно соблюдать осторожность, — прошептал стоящий рядом Пендергаст.

Д’Агоста ничего не ответил. Он чувствовал, что ничем хорошим это не кончится.

Утро понедельника выдалось серым и холодным, с моросящим дождем. Автомобили на парковке уныло выстроились в линию, словно деревянные кубики, вода ручьями стекала по их тускло блестевшим корпусам. Еще не было и одиннадцати, но все уже понимали, что на удачную торговлю сегодня рассчитывать не приходится. Кори это вполне устраивало. Она пряталась от дождя в зале, пила дрянной кофе и в ожидании клиентов болтала о том о сем с другими продавцами. Их было четверо, и все — мужчины. Джо Рикко и его сын Джо-младший еще не подъехали, поэтому продавцы пребывали в благодушном настроении.

За последние два дня Кори познакомилась с ними поближе и поняла, что все они — редкостные, первостатейные ублюдки. Все, кроме Чарли Фута — того самого, о котором говорил отец. Чарли был моложе остальных, казался немного застенчивым и почти не принимал участия в их дурацких шутках и розыгрышах. Он единственный из всех закончил колледж и был лучшим продавцом. Его мягкий голос и заниженная самооценка поневоле вызывали симпатию.

Один из старших продавцов как раз отпустил очередную пошлую шутку, и Кори натянуто улыбнулась. Она отпила глоток кофе, подлила еще немного поддельных сливок, чтобы хоть как-то заглушить вкус пережженных зерен, и сказала:

— А правда забавно, что я заняла место продавца с такой же фамилией, как у меня?

Она обернулась к только что пошутившему продавцу по фамилии Миллер. Юморист из него был еще тот, и Кори приходилось заставлять себя смеяться над его убогими остротами. Она даже подвела к нему одного «горячего» клиента, сделав вид, что нуждается в помощи, и в итоге комиссионные достались Миллеру. Он, в свою очередь, решил взять девушку под свое покровительство, несомненно рассчитывая на большее. Даже предложил зайти после работы в бар, где подают убойную «Маргариту». Кори не стала сразу разбивать его наивные надежды, по крайней мере до той поры, пока не разберется со своими делами.

— Да, — согласился Миллер, прикуривая, хотя только что предложил выходить дымить на улицу. Но Джо Рикко сам курил, поэтому и другие не сильно возражали.

Миллер был раскормленный тип с коротко стриженными рыжими волосами, тройным подбородком, пивным брюхом, пухлыми губами и вздернутым носом. Общее впечатление несколько смягчала добротная одежда. Он явно был щеголем. «В прежние времена», — мысленно добавила Кори, глядя на его клетчатый костюм из полиэстера.

— А кто он был такой, этот Джек Свенсон? — спросила Кори.

— Придурок, — вместе с дымом выдохнул Миллер.

— Вот как? За это его и уволили?

— Не-а. Он ограбил банк, — радостно заржал Миллер.

Кори изобразила крайнее удивление:

— Что?

— Миллер, перестань! Мы же договорились не вспоминать об этом на работе, — сказал другой продавец, Ривера.

— Да ладно, клиентов-то нет, — возразил Миллер. — А она все равно в конце концов узнала бы.

— Ограбил банк! — прервала перепалку Кори, пытаясь возвратить беседу в нужное русло. — Но как?

Миллеру, вероятно, эта история тоже казалась забавной.

— Я же говорю, этот парень — полный идиот. Он не мог продать ни одной дерьмовой машины, не получал комиссионных. И вот однажды он позаимствовал с нашей площадки «кадиллак-STS», подъехал на нем к местному отделению «Делавэр траст» и ограбил эту чертову лавочку.

Он засмеялся еще громче.

— А как узнали, что это именно он? — спросила Кори.

— Во-первых, как я уже сказал, автомобиль был с нашей торговой площадки. Во-вторых, он был одет в свой обычный старый костюм — мы все его узнали. И сам Рикко видел, как он уезжал на этой машине.

Все дружно закивали.

— В-третьих, полиция нашла на подголовнике его волосы.

— Яснее ясного, — хмуро заметила Кори.

Все рушилось к чертям, и в первую очередь — надежды на невиновность отца.

— Не только это. Еще нашли его отпечатки на бланке, предъявленном кассиру.

Кори вдруг начало казаться, что улик чересчур много.

— А теперь он в тюрьме?

— Не-а. Парень сбежал. И все его ищут.

Кори постепенно оправлялась от первого потрясения:

— Как же такой придурок смог убежать?

Миллер снова затянулся, выдохнул через нос и посмотрел на нее:

— А ты, похоже, заинтересовалась.

— Разумеется. У нас ведь с ним одинаковая фамилия.

Он кивнул:

— Я же говорю, парень не мог продать ни одной машины. И… ему не нравилась наша система.

— Система?

— Мы ведем бизнес определенным образом.

— Мне положено знать об этой системе?

Миллер затушил сигарету и поднялся с места. В демонстрационный зал вошла супружеская пара, на ходу закрывая зонтики. Мужчина держал в руке папку из манильской бумаги.

— Можешь узнать прямо сейчас. В такой дурацкий день, как сегодня, простые зеваки сюда не придут. Это клиенты. Идем со мной.

Он подмигнул и покосился на ее грудь.

Подойдя к клиентам, Миллер сдержанно поздоровался, объяснил, что Кори — ученик продавца, и попросил за нее разрешения поприсутствовать. Разумеется, клиенты согласились.

— Возможно, она получит сегодня первые комиссионные, — добавил он. — Это будет большой праздник для нее. Правда, Кори?

— Правда, — сказала она, краснея.

Кори присмотрелась к супругам. Мужчина походил на врача, у которого вечно не хватает свободного времени, зато есть привычка быстро принимать решения. Его жена, худая и нервная особа в дорожном костюме, желала приобрести «кадиллак-эскалейд». Без всякого перехода мужчина начал заранее заготовленную речь. Он много часов провел в Интернете, из множества вариантов выбрал нужную машину, распечатал список опций, которые там должны быть, высчитал конечную цену и готов заплатить на двести долларов больше. Но если здесь не согласятся заключить сделку на его условиях, он обратится к другому дилеру, в соседнем городе, где есть в продаже почти такой же автомобиль. И еще одно условие: ему не требуется антикоррозионная обработка или какие-либо другие узаконенные формы грабежа. Он хочет просто приобрести машину.

Мужчина замолчал, тяжело отдуваясь. Вероятно, эта речь далась ему не легче, чем экстренная хирургическая операция. Кори стало интересно, справится ли Миллер с таким клиентом.

Но тот, как ни странно, ничуть не растерялся. Он не стал препираться или переубеждать покупателя, наоборот, одобрил его деловой подход и заявил, что сам тоже предпочитает работать быстро и четко, даже если такие сделки не дают большой прибыли. Главное, чтобы продажа состоялась. Правда, он не уверен в своих полномочиях продавать товар по заниженной цене, но сейчас проконсультируется с начальством. И еще нужно уточнить, намерен ли клиент расплатиться наличными или собирается взять рассрочку.