Автор: З. Кузнецова

«Фрейд пристрастился к курению еще в детстве, в шести- или семилетнем возрасте, а в зрелые годы выкуривал ежедневно по два десятка сигар, не находя в этом ничего дурного. Более того, в полном соответствии с открытым им механизмом психологической защиты, он даже стремился рационализировать свою пагубную страсть.

Своему племяннику Фрейд говорил: «Мой мальчик, курение — одна из самых больших и самых дешевых радостей жизни. Если ты в будущем решишь не курить, мне будет тебя искренне жаль».

В ответ на мягкую иронию коллег, которые частенько посмеивались над ним, усмотрев в любимых им длинных и толстых сигарах фаллический символ, Фрейд безапелляционно отрезал: «Иногда сигара — это просто сигара».

Он прожил длинную жизнь, которая медленно, но верно начала заканчиваться на 67-м году его жизни, - у него во рту появилась опухоль, вызванная долгим курением. Затем последовала бесконечная череда хирургических операций (всего Фрейд перенес их тридцать девять).
Чтобы облегчить страдания больного, лечащий врач Фрейда - Шур прибег к сильному обезболивающему — морфию, к которому его пациент быстро пристрастился и уже не мог без него обходиться - то ли из-за постоянных мучительных болей, то ли из-за усиливающейся наркотической зависимости. У него ухудшилась артикуляция, боль терзала его неотступно. Однако, по рассказам очевидцев, Фрейд постоянно улыбался.

Верные фрейдисты расценивают это как свидетельство железной воли. Далеко не столь восторженный биограф Ричард Осборн лаконично заключает: «Это была наркомания». К тому же, Фрейд страдал от сердечной недостаточности.

Кроме боли и общей слабости разлагающаяся кость в горле издавала неприятный запах, который отпугивал даже его собаку. В щеке появилась гангренозная полость, и его кровать пришлось защищать от мух противомоскитной сеткой. Такой жуткий конец жизни Фрейд встретил с явным хладнокровием.

Позднее, Фрейд взял с Шура обещание: когда положение станет совсем безнадежным, а страдания нестерпимыми, тот доступными ему средствами положит этому конец.
Фрейду оставалось жить всего шесть месяцев... Состояние продолжало ухудшаться с каждым днем. Он почти не мог есть, пить и спать.

Утром 21 сентября, когда Шур сидел у его кровати, Фрейд сказал ему: " Дорогой Шур, вы наверняка помните наш первый разговор. Вы тогда обещали не оставлять меня, когда наступит конец. Теперь мне не осталось ничего, кроме пытки, и я не вижу смысла продолжать". Шур не забыл...

" Когда он снова впал в беспамятство, - писал он позднее, - я ввел ему дна кубика морфия. Вскоре он почувствовал облегчение и мирно заснул. Через двенадцать часов я повторил эту дозу. Силы его были настолько исчерпаны, что он впал в кому и больше уже не просыпался. Он умер в три часа утра 23 сентября 1939 года..."

Скрепя сердце, Шур - человек, бывший лечащим врачом Фрейда 11 лет, фактически разделивший со своим пациентом боль и страдания, вынужден был остановить жизнь 83–х летнего гения, выполнив таким образом свое обещание.

Это был Йом Киппур, еврейский День искупления - совпадение, которое он мог бы проанализировать и счесть чем-то большим, чем совпадение, - если бы имел эту возможность...»