![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Часть вторая. Мэри Поппинс возвращается
Мэри Поппинс возвращается
Глава первая Змей
Утро было чудесное — такое утро, когда всё блестит и сияет чистотой, словно ночью во всём мире сделали генеральную уборку. Чёткие тени вишнёвых деревьев аккуратно лежали поперек переулка; окна домов вспыхивали и мигали — уже открывались ставни и жалюзи. Но нигде не было слышно ни звука, только звенел колокольчик мороженщика, катавшего свою тележку взад и вперёд. «Не проходи мимо! Попробуй!» — гласил транспарант, укреплённый на тележке. И вот из-за угла появился трубочист и поднял чёрную, измазанную сажей руку. Мороженщик со звоном подкатил к нему. — На пенни! — лаконично сказал трубочист. Он опёрся на свои метёлки и стал вылизывать мороженое кончиком языка. Когда вафельный стаканчик опустел, он завернул его в платок и спрятал в карман. — Вы не едите вафель? — спросил мороженщик, очень удивлённый. — Нет. Собираю коллекцию, — сказал трубочист. Он собрал метёлки и вошёл в дом Адмирала Бума через парадную дверь — ведь чёрного хода там, в отличие от дома мисс Ларк, не было… Мороженщик снова покатил свою тележку по переулку, не переставая звенеть в колокольчик. — Странно, — пробормотал он, — никогда тут не бывало так тихо! И в тот самый миг, когда он оглянулся в поисках покупателей, из Дома Номер Семнадцать донёсся громкий крик. Мороженщик поспешно покатил туда свою тележку в надежде на заказ. — Сил моих нет! Никаких моих сил больше нет!? — кричал мистер Бэнкс, бегая в ярости от парадной двери к лестнице. — Что случилось? — испуганно спросила миссис Бэнкс, выбегая из столовой. — Что это ты там пинаешь? Мистер Бэнкс снова изо всех сил лягнул ногой, и что-то чёрное покаялось вверх по лестнице. — Моя шляпа! — сквозь зубы проворчал он. — Мой парадный котелок! Он взбежал на лестницу и снова наподдал шляпу ногой. Котелок, завертевшись, как волчок, на выложенном плиткой полу, покатился к ногам миссис Бэнкс. — А что с ним случилось? — встревоженно спросила миссис Бэнкс. Про себя она беспокоилась, не случилось ли чего с её супругом. — Посмотри — увидишь! — проревел он. Миссис Бэнкс, дрожа, наклонилась и подняла шляпу. Весь котелок был покрыт большими пятнами; они были липкие и чем-то пахли. Миссис Бэнкс понюхала поля шляпы. — Пахнет гуталином, — сказала она. — Это и есть гуталин! — рявкнул мистер Бэнкс. — Робертсон Эй почистил мне шляпу обувной щёткой! Наваксил мой котелок! У миссис Бэнкс вытянулось лицо. — Бог знает, что творится в этом доме! — продолжал мистер Бэнкс. — Всё кувырком! Всё вверх тормашками! Вода для бритья слишком горячая, кофе — холодный! А теперь ещё это! Он вырвал шляпу из рук жены и схватил свой портфель. — Я ухожу! — объявил он. — И не знаю, вернусь или нет! Скорей всего, я уйду в далёкое плавание! Тут он нахлобучил злополучный головной убор, с грохотом захлопнул дверь и выбежал из калитки так стремительно, что сбил с ног мороженщика, который всё это время с интересом слушал их разговор. — Сам виноват! — сварливо сказал мистер Бэнкс. — Нечего тут торчать! И он помчался по переулку в Сити, и его начищенный котелок блестел на солнце, словно драгоценный камень. Мороженщик осторожно поднялся и, убедившись, что все кости целы, сел на край тротуара и вознаградил себя большой порцией пломбира… — О боже! — сказала миссис Бэнкс, когда калитка захлопнулась. — Это так и есть. Всё у нас вверх тормашками! То одно, то другое. С тех пор как Мэри Поппинс от нас ушла, всё идёт кувырком! Она села на нижнюю ступеньку лестницы, ведущей в детскую, достала свой носовой платок и расплакалась. И, плача, она припомнила всё, что произошло с того дня, когда Мэри Поппинс так неожиданно и таинственно исчезла. Вскоре после её ухода появилась няня Грин и ушла, не прожив и недели, потому что Майкл плюнул на неё. Её сменила няня Браун, которая как-то днём пошла гулять и пропала. И только спустя долгое время они обнаружили, что вместе с ней пропали все серебряные ложки… Затем появилась мисс Квигли, гувернантка, с которой пришлось расстаться, потому что она имела обыкновение по утрам — до завтрака! — по три часа играть гаммы, а мистер Бэнкс не особенно любил музыку. — А потом, — всхлипывала миссис Бэнкс в платочек, — потом у Джейн была корь, и лопнул душ в ванной, и морозом побило вишни, и… — Простите, мэм! Миссис Бэнкс подняла глаза и увидала миссис Брилл, кухарку. — В трубе на кухне сажа горит! — мрачно объявила миссис Брилл. — О господи! Только этого не хватало! — закричала миссис Бэнкс. — Скажите Робертсону Эй, пусть он погасит! Где он? — Спит, мэм, спит в чулане. А когда этот парень спит, его не разбудит никто на свете — разве что землетрясение или целый полк барабанщиков! — говорила миссис Брилл, идя за хозяйкой в кухню. Кое-как им удалось погасить огонь самим, но злоключения миссис Бэнкс на этом не кончились. Не успела она позавтракать, как на лестнице раздался страшный стук, грохот и звон. — Что там ещё? — выскочила из-за стола миссис Бэнкс, спеша к месту происшествия. — Ой, нога, нога! — вопила Элин, горничная. — Пропала моя головушка! Она сидела на ступеньке среди горы разбитой посуды и громко стонала. — А что с ней такое? — раздражённо спросила миссис Бэнкс. — Сломала! — слабым голосом сказала Элин, прислоняясь к перилам. — Глупости! Вы растянули щиколотку, вот и всё. Но Элин застонала ещё громче. — Ой, нога, нога! Пропала моя головушка! — повторяла она, рыдая. В этот момент из детской донеслись пронзительные вопли Близнецов. Они подрались из-за синей целлулоидной уточки. Одновременно Майкл и Джейн, рисовавшие на обоях, яростно спорили, какой хвост нарисовать зелёной лошадке — красный или синий. И громче всего в этом содоме слышались равномерные, как барабанный бой, стоны Элин: — Ой, нога, нога! Пропала моя головушка! — Ну, — сказала миссис Бэнкс, схватившись за голову, — это последняя капля! Она помогла Элин добраться до постели и сделала ей холодный компресс на ногу. Затем она поднялась в детскую. Джейн с Майклом бросились к ней. — У неё должен быть красный хвост, верно? — настаивал Майкл. — Мама, не вели ему говорить глупости! Не бывает лошадок с красными хвостами, правда ведь? — не уступала Джейн. — Ну, покажи мне тогда лошадь с синим хвостом! Покажи! — орал Майкл. — Это моя утка! — вопил Джон, вырывая утку у Барби. — Моя, моя, моя! — пищала Барби, вырвав утку у братца. Мама в отчаянии заломила руки: — Дети! Дети! Замолчите, или я сойду с ума! Мгновенно воцарилась тишина. Ребята с большим интересом глядели на маму. Правда она сойдёт с ума? И какая она тогда станет? — Так вот, — сказала миссис Бэнкс, — вы ведёте себя ужасно! А бедная Элин повредила щиколотку. Смотреть за вами некому. Отправляйтесь в парк и играйте там до чая. Джейн и Майкл, вы должны присматривать за малышами. Джон, уткой пусть поиграет Барби, а ты возьмёшь её вечером. Можешь захватить с собой своего нового змея, Майкл. А теперь — надевайте шапки и отправляйтесь! — А я хочу дорисовать лошадку, — упрямо начал Майкл. — Зачем нам идти в парк! — жалобно захныкала Джейн. — Там нечего делать! — Затем, — отвечала миссис Бэнкс, — что мне необходим покой! И если вы сейчас же пойдёте и будете хорошо себя вести, к чаю будет кокосовый торт! И, прежде чем успел разразиться новый взрыв, она нахлобучила на детей шапки и согнала весь выводок вниз. — Осторожнее переходите через дорогу! — прокричала она вслед, когда ребята выходили из калитки. Джейн катила коляску, Майкл нёс своего змея. Ребята посмотрели налево — никого и ничего. Они посмотрели направо — тоже никого, кроме мороженщика, звонившего в свой колокольчик в другом конце переулка. Джейн решительно двинулась вперёд. Майкл следом. — Что это за жизнь! — пожаловался он своему змею. — Всё всегда плохо! Джейн докатила коляску до пруда и остановилась. — Ну-ка, — сказала она, — дайте мне уточку! Малыши завопили и вцепились в утку изо всех сил. Джейн с трудом разжала их пальчики. — Смотрите, — сказала она, опустив утку в пруд. — Смотрите, крошки, она поплыла в Индию! Утка важно плыла по волнам. Близнецы смотрели на неё и ревели. Джейн обежала пруд, поймала утку и отправила её в обратный рейс. — А теперь, — сказала она весело, — она плывёт в Англию! Не похоже было, чтобы Близнецов это очень развеселило. — А теперь в Америку. Они заревели ещё громче. Джейн всплеснула руками. — Майкл, ну что нам с ними делать? Отдать им утку — они подерутся, не отдавать — будут хныкать! — Я сейчас змея запущу! — сказал Майкл. — Смотрите, дети, смотрите! Он поднял красивого, жёлто-зелёного змея и стал разматывать бечёвку. Близнецы наблюдали за ним без особого интереса. Глаза их были полны слёз. Майкл поднял змея высоко над головой и побежал. Змей чуть-чуть подлетел и тут же шлёпнулся на траву. — Давай ещё раз! — ободрила брата Джейн. — Ты подержи, когда я побегу, — сказал Майкл. На этот раз змей взлетел немного выше. Но его длинный, украшенный кисточками хвост зацепился за ветки большой липы; бечёвка запуталась, и змей бессильно повис на дереве. Близнецы громко завыли. — О господи! — сказала Джейн. — Ничего сегодня не получается! — Эй, эй, эй! Что это такое? — прозвучал сзади строгий голос. Ребята обернулись и увидели паркового сторожа в красной форменной куртке и фуражке. Он подбирал разбросанные бумажки, нанизывая их на остроконечную палку. Джейн показала на липу. Сторож поглядел вверх, и лицо у него стало очень строгое. — Ай-ай-ай! Вы нарушили правила! Это никуда не годится! Разве вы не знаете — здесь сорить не разрешается! Ни на земле, ни на деревьях! — Это не сор, — сказал с возмущением Майкл. — Это змей! Сторож подошёл поближе к липе и вдруг расплылся в радостной, добродушной, даже чуть глуповатой улыбке: — Верно, змей! А я, ребятки, очень-очень давно не пускал змея — с тех пор как был мальчиком! Он мигом влез на дерево и спустился, осторожно держа змея под мышкой. — Сейчас запустим! — сказал он радостно. — Намотаем бечёвочку, и он у нас ого-го как полетит! Он протянул руку за катушкой. Майкл крепко стиснул катушку в руке. — Спасибо, я хочу сам. — Давай вместе, а? — просительно сказал сторож. — Я ведь его тебе достал, не забудь. И я не пускал змея с тех пор, как был мальчиком! — Ладно, — сказал Майкл, не желая быть невежливым. — Вот спасибо! — обрадовался сторож. — Значит, я возьму змея и отойду на десять шагов по газону. А когда я скажу «пошёл», ты побежишь. Идёт? Сторож двинулся, вслух считая шаги: — …восемь, девять, десять! Он обернулся и поднял змея над головой. — Пошёл! — крикнул он. Майкл пустился бегом. Бечёвка крепко натянулась, и катушка завертелась в его руке. — Пошёл! — повторил сторож. Майкл обернулся. Змей стремительно набирал высоту. Он, как ракета, всё выше и выше поднимался в небо, щёлкая хвостом. Сторож вытаращил глаза. — В жизни не видел такого змея, даже когда был мальчиком! — пробормотал он. Тут лёгкое облачко на мгновение закрыло солнце. И стало приближаться. — Оно летит прямо к нашему змею! — взволнованным шёпотом сказала Джейн. А змей всё поднимался — стремительно и уверенно. Вот он стал уже еле заметным тёмным пятнышком в небесах. Облако не спеша двигалось к нему. Ближе, ближе… — Пропал! — сказал Майкл, когда пятнышко исчезло за тонкой серой завесой. Джейн слегка вздохнула. Наступила странная тишина. Даже Близнецы тихо сидели в коляске. Только бечёвка рвалась у Майкла из рук, словно силясь связать воедино небо и землю… Ребята затаив дыхание ждали, когда змей покажется снова. Наконец Джейн не выдержала. — Майкл! — крикнула она. — Тащи! Тащи обратно! Майкл перевернул катушку и сильно потянул бечёвку. Она не поддавалась. Он дёргал и дёргал, пыхтя и отдуваясь. — Не могу! — сказал он. — Не идёт! — Давай помогу, — сказала Джейн. — А ну-ка! Но, как они ни тянули, бечёвка не уступала, и змей не выходил из-за облака. — Дайте-ка мне, — сказал сторож важно. — Когда я был мальчиком, мы делали вот так. — И он ухватил бечёвку повыше руки Джейн и коротко, сильно дёрнул. Казалось, бечёвка слегка пошла. — А ну, все вместе — взяли! Сторож сбросил фуражку, Джейн и Майкл крепко упёрлись ногами в землю, и все принялись тянуть изо всей мочи. — Идёт! — пропыхтел Майкл. Внезапно бечёвка ослабла, и маленькая вёрткая фигурка пробила облако и плавно пошла вниз. — Наматывай! — рявкнул сторож, кивнув Майклу. Но бечёвка уже сама собой наматывалась на катушку. Всё ниже и ниже спускался змей, отплясывая в воздухе какой-то дикий танец. Джейн ахнула. — Что же это такое? — крикнула она. — Это не наш змей! Это совсем другой! Они вгляделись. Совершенно верно. Змей из жёлто-зелёного превратился в тёмно-синего! И тут ахнул Майкл. — Джейн! Джейн! — завопил он. — Это совсем не змей. Это как будто… по-моему, это… — Майкл, тащи, тащи скорей! — задыхалась Джейн. — А то я умру! У них были все основания взволноваться. Хотя неизвестный предмет, снижавшийся вместо змея на бечёвке, парил ещё выше самых высоких деревьев, уже можно было различить странно знакомые очертания человеческой фигуры… …Тёмно-синее пальто… …Соломенную шляпу… …Зажатый под мышкой зонтик… …Ковровую сумку… — Она! — ликующе закричала Джейн. — Это она! — Я так и знал! — заорал Майкл, дрожащими от волнения руками сматывая бечёвку. — Батюшки! — пробормотал сторож, изо всех сил протирая глаза. — Батюшки!
…Вот блеснули серебряные пуговицы… Стало видно, как качаются цветы на шляпке… И наконец солнце осветило хорошо знакомые черты — блестящие синие глаза, курносый нос и угольно-чёрные, как у деревянной куклы, волосы. И, когда фигура аккуратно и плавно опустилась на лужайку под липой, никаких сомнений не оставалось! Ребята опрометью кинулись туда. — Мэри Поппинс! Мэри Поппинс! — кричали они. Оба мгновенно повисли на ней. Близнецы в коляске кричали, как петухи на заре. Сторож то открывал, то закрывал рот, словно хотел что-то сказать, но не находил слов. — Дождались! Дождались! Дождались! — вопил как зарезанный Майкл, хватая то её руку, то сумку, то зонтик — ему было всё равно что, лишь бы чувствовать, что она действительно здесь. — Мы знали, что вы вернётесь! Мы нашли письмо с оревуаром! — кричала Джейн, изо всех сил обнимая синее пальто. Довольная улыбка осветила на мгновение лицо Мэри Поппинс. Улыбнулись и рот, и нос, и синие глаза. Но только на мгновение. — Вы меня очень обяжете, — сказала она, высвобождаясь из ребячьих рук, — если вспомните, что находитесь в общественном месте. Это городской парк, а не зоопарк! Как вы себя ведёте? И где, позвольте спросить, ваши перчатки? Ребята принялись лихорадочно шарить в карманах. — Гхм! Наденьте их, будьте любезны! Дрожа от счастья и волнения, Джейн и Майкл натянули перчатки и надели шапки. Мэри Поппинс подошла к коляске. Близнецы радостно заворковали, когда она устроила их поудобнее и поправила плед. Она оглянулась. — Кто пустил эту утку в пруд? — спросила она строгим, суровым голосом, который они так хорошо знали. — Это я, — сказала Джейн. — Для Близнецов. Она плывёт в Америку. — Тогда потрудись вытащить её. Она плывёт не в Америку — или куда вы там придумали, — а домой пить чай. И, повесив свою ковровую сумку на ручку коляски, она покатила Близнецов к выходу из парка. Сторож загородил ей дорогу. К нему наконец вернулся дар речи. — Послушайте! — сказал он, глядя на неё во все глаза. — Мне придётся написать рапорт! Это против правил. Тут запрещено сваливаться с неба! Откуда вы взялись, хотел бы я знать, а? Он замолчал — Мэри Поппинс смерила его таким взглядом, что ему сразу захотелось быть где-нибудь в другом месте. — Если бы я была парковым сторожем, — сказала она с достоинством, — я бы надела фуражку и застегнула тужурку. Позвольте! И, надменно отстранив его жестом, она проследовала дальше. Сторож, покраснев, нагнулся за своей фуражкой. А когда он вновь поднял глаза, Мэри Поппинс и ребята уже скрылись в воротах Дома Номер Семнадцать. Сторож посмотрел на дорожку. Потом на небо. Потом опять на дорожку. Он снял фуражку, почесал в затылке и снова надел её. — Ни в жизнь ничего подобного не видел! — сказал он, запинаясь. — Даже когда я был мальчиком! И он удалился в растерянности, продолжая что-то бормотать.
* * *
— Мэри Поппинс, вы ли это! — встретила её в прихожей миссис Бэнкс. — Откуда вы взялись? Из голубой дали? — Да, да! — начал было Майкл весело. — Она спустилась на… Он осекся, потому что Мэри Поппинс бросила на него уничтожающий взгляд. — Я встретила их в парке, мэм, — сказала она, обращаясь к миссис Бэнкс, — и привела домой. — Вы собираетесь, следовательно, остаться у нас? — В настоящее время да, мэм. — Понимаете ли, Мэри Поппинс, в прошлый раз вы ушли от нас, не сказав ни… без предупреждения. Как я могу знать, что вы этого опять не сделаете? — Никак, мэм, — спокойно согласилась Мэри Поппинс. Миссис Бэнкс опешила. — Но… но… вы ведь больше не уйдёте так? — неуверенно спросила она. — Не могу сказать заранее, мэм. — О! — сказала миссис Бэнкс, потому что ничего лучшего в данную минуту она придумать не смогла. И, прежде чем она пришла в себя от изумления, Мэри Поппинс взяла свою ковровую сумку и повела ребят наверх. Миссис Бэнкс проводила их взглядом. Дверь детской тихо закрылась. Тогда, с облегчением вздохнув, она побежала к телефону. — Мэри Поппинс вернулась! — радостно сказала она в трубку. — Правда? — сказал мистер Бэнкс на другом конце провода. — Тогда, пожалуй, я тоже вернусь. И он положил трубку.
* * *
Мэри Поппинс сняла пальто и повесила его на крючок у двери спальни. Затем она сняла шляпку и аккуратно поместила её на спинку кровати. Дети наблюдали за этой знакомой процедурой. Всё было точь-в-точь как всегда. Просто не верилось, что она куда-то пропадала. Вот Мэри Поппинс наклонилась и открыла ковровую сумку. Сумка была совершенно пуста, если не считать большого термометра. — Это для чего? — с любопытством спросила Джейн. — Для тебя! — сказала Мэри Поппинс. — Я же не больная! — возмутилась Джейн. — У меня корь уже два месяца как прошла! — Открывай! — сказала Мэри Поппинс таким голосом, что Джейн немедленно закрыла глаза и открыла рот. И градусник немедленно скользнул туда. — Я хочу знать, как ты вела себя в моё отсутствие, — строго сказала Мэри Поппинс. Она вытащила градусник и поднесла его к свету. — Легкомысленная и неаккуратная, — прочитала она. Джейн широко открыла глаза. — А я ничуть не удивлена! — сказала Мэри Поппинс и поставила градусник Майклу. Вытащив его, она прочла: — Большой шалун и озорник! — Неправда! — сказал Майкл сердито. Мэри Поппинс вместо ответа сунула ему градусник под самый нос, и он прочёл по складам: — Боль-шой ша… — Видишь? — торжествующе поглядела на него Мэри Поппинс. Капризный и драчливый — такова была температура Джона. А когда проверку прошла Барби, градусник показал: Донельзя избалованна! — Гхм! — фыркнула Мэри Поппинс. — Пожалуй, я вернулась вовремя! Наконец она поставила градусник себе самой, подержала его одно мгновение и вытащила. — Полное совершенство во всех отношениях, — прочитала она, и самодовольная улыбка заиграла на её лице. — Как и следовало ожидать, — сказала она гордо. — А теперь чай — и спать! Ребятам показалось, что не прошло и минуты, а они уже выпили молоко, съели по куску кокосового торта и выкупались. Как обычно, всё, что делала Мэри Поппинс, совершалось со скоростью света. Крючки и петли разлетались сами, пуговицы торопились расстегнуться, мыло и губка носились, как молния, полотенце вытирало в один взмах. Мэри Поппинс прошлась между кроватями, поправляя на ребятах одеяла. Её накрахмаленный белый передник похрустывал, и от неё чудесно пахло свежеподжаренными гренками. Подойдя к кроватке Майкла, она наклонилась и пошарила под ней. Через минуту она осторожно вытащила оттуда свою раскладушку, на которой аккуратными стопками было сложено всё имущество Мэри: кусок туалетного мыла «Загар», зубная щётка, пакетик шпилек, флакон одеколона, складной стул и коробочка пастилок от кашля. Затем последовали семь фланелевых ночных рубашек, четыре бумажных, туфли, халаты, две купальные шапочки и альбом с открытками. Джейн с Майклом привскочили в своих кроватках. — Откуда же всё это взялось? — не утерпел Майкл. — Я, наверно, сто раз лазил под кровать, и я знаю — там ничего не было! Мэри Поппинс ничего не ответила. Она начала готовиться ко сну. Джейн с Майклом переглянулись. Допытываться, конечно, было бесполезно — ведь Мэри Поппинс ничего никогда не объясняет. Мэри Поппинс сняла крахмальный белый воротничок и расстегнула замочек цепочки с медальоном. — А что там внутри? — поинтересовался Майкл, разглядывая маленький золотой медальон. — Портрет. — Чей? — Узнаешь в своё время. Не раньше. — А когда своё время придёт? — Когда я уйду! Ребята уставились на неё испуганными глазами. — Мэри Поппинс! — вскрикнула Джейн. — Вы ведь никогда больше от нас не уйдёте, правда? Скажите, что правда! Мэри Поппинс пристально посмотрела на неё. — Хорошенькая у меня будет жизнь, — ответила она, — если я всю её потрачу на вас! — Но вы останетесь? — умоляла Джейн. Мэри Поппинс подбросила медальон на ладони. — Останусь, пока цепь не порвётся, — сказала она кратко. И, накинув на голову ночную рубашку, она начала под ней раздеваться. — Тогда хорошо, — шепнул Майкл сестре. — Я видел — цепочка очень крепкая. Он ободряюще кивнул Джейн. Оба свернулись клубочками в постелях и лежали, наблюдая за таинственными действиями Мэри Поппинс в её рубашечной палатке. Им вспомнился день её прибытия в Вишнёвый переулок и все, странные, удивительные приключения, которые случились потом: и как она улетела на зонтике, когда ветер переменился; и долгие, долгие дни разлуки с ней; и её сегодняшнее чудесное возвращение… Вдруг Майкл сел. — Змей! — сказал он. — Где мой змей? Я совсем про него забыл! Из ворота ночной рубашки показалась голова Мэри Поппинс. — Змей? — сердито сказала она. — Что ещё за змей? Какой змей? — Мой новый змей, жёлтый и зелёный и с кисточками! Ну тот, на котором вы сегодня прилетели! На его бечёвке! Мэри Поппинс пристально посмотрела на него. Трудно было сказать, чего в этом взгляде было больше — удивления или гнева; но и того и другого было достаточно. А голос её, когда она заговорила, был ещё страшнее взгляда. — Если я тебя правильно поняла, — медленно процедила она сквозь зубы, — ты сказал, что я спустилась откуда-то на верёвке? — Но ведь так и было! — запинался Майкл. — Сегодня. Из облака. Мы вас видели. — Значит, на верёвочке? Как мартышка? Это я, да? Так, Майкл Бэнкс? Мэри Поппинс была в такой ярости, что казалось, стала вдвое больше ростом. Огромная и страшная, она нависла над ним, ожидая ответа. Майкл для храбрости вцепился в простыню. — Майкл, молчи! — шепнула Джейн предостерегающе. Но он зашёл слишком далеко. — Ну, тогда — где мой змей? — сказал он отважно. — Если вы не спустились… мм… так, как я говорил, где тогда мой змей? Его не было на бечёвке. — Ага! А я, значит, была? — насмешливо спросила она. Майкл понял, что продолжать бесполезно. Всё равно ничего не добьёшься. Он сдался. — Н-нет, — сказал он тоненьким голоском. — Нет, Мэри Поппинс. Она отвернулась и выключила свет. — Твои манеры, — заметила она сухо, — не улучшились со времени моего отъезда. На верёвочке! Подумать только! Меня в жизни так не оскорбляли! Никогда! Она яростно рванула одеяло и улеглась в постель, укрывшись с головой. Майкл лежал очень тихо, всё ещё вцепившись в простыню. — Джейн! — шепнул он наконец. — Ведь она правда спускалась? Правда? Мы ведь сами видели! Джейн вместо ответа показала на дверь спальни. Там на крючке висело пальто Мэри Поппинс. Серебряные пуговицы его блестели в слабом свете ночника. А из кармана свешивалась длинная верёвка с кисточками. Это был хвост змея — жёлто-зелёного змея… Ребята долго молча рассматривали его. Потом они, переглянувшись, кивнули друг другу. Да и к чему были слова? Обоим было давно ясно: в Мэри Поппинс есть что-то такое, чего им никогда не понять. Но она здесь, с ними. Это самое главное. С раскладушки доносилось к ним её ровное дыхание. На душе у них было хорошо, мирно и спокойно. — Джейн! Ладно, пусть у неё будет синий хвост! — шепнул Майкл. — Нет, что ты! — шепнула Джейн в ответ. — По-моему, ты прав — красный гораздо лучше. И после этого в детской было слышно только спокойное сонное дыхание.
* * *
П-п! Пуф! — говорила трубка мистера Бэнкса. Клик-клик! — говорили спицы миссис Бэнкс. Мистер Бэнкс поставил ноги на каминную решётку и слегка свистнул носом. Спустя некоторое время миссис Бэнкс нарушила молчание: — Ты всё ещё думаешь о дальнем плавании? — А? М-м-м… да нет. Я довольно плохой моряк. Кстати, шляпа моя в полном порядке. Чистильщик на углу наваксил её, и она выглядит как новая. Даже лучше. Кроме того, раз Мэри Поппинс вернулась, вода для бритья всегда будет как раз нужной температуры. Миссис Бэнкс улыбнулась про себя и продолжала вязать. Она была очень рада, что мистер Бэнкс такой плохой моряк и что Мэри Поппинс вернулась. На кухне миссис Брилл меняла Элин повязку. — Не сказать, чтобы я её очень обожала, — говорила она, — но врать не стану, дом стал совсем другой сегодня. Тихо, как в воскресенье, и чистота — блестит, как денежка. Я не против, что она вернулась. — Да и я тоже! — сказала Элин. «Не говоря обо мне! — подумал Робертсон Эй, прислушиваясь к их беседе из-за стенки чулана. — По крайней мере теперь человека хоть изредка оставят в покое!» Он устроился поуютнее на перевёрнутом совке для угля, положил голову на щётку и опять задремал. Но что обо всём этом думала Мэри Поппинс, никто никогда не узнал: ведь она держала свои мысли про себя и никогда никому ничего не говорила…
|