Живописные портреты

Согласно сообщению Плиния, живописный портрет был широко распространен в Древнем Риме еще во времена республики, однако ни одного такого произведения до нас не дошло. Зато в распоряжении искусствоведов имеется достаточно полная группа портретов из Фаюмского оазиса в Нижнем Египте. Этим мы обязаны сохранившемуся до времен Римской империи (а может быть и возродившемуся) древнеегипетскому обычаю прикреплять портрет умершего к его завернутому в ткань мумифицированному телу. Удивительная свежесть их красок объясняется тем, что они выполнены в отличающейся чрезвычайной долговечностью технике энкаустики, в соответствии с которой краситель разводится в жидком воске. Такую краску можно сделать матовой и густой, как масляная, и наоборот — заставить ложиться тонким, прозрачным слоем. Лучшие из этих портретов, такие как тот, что показан на илл. 101, отличаются непревзойденными смелостью, непосредственностью и уверенностью мазка. Изображенный на нем темноволосый мальчик кажется живым — столь осязаемо воплотили правду жизни лучистые краски художника. Особо выделены глаза. В какой-то мере стилизованы и некоторые другие черты, но к счастью, в данном случае это не сказалось на качестве портрета, а лишь подчеркивает детскую привлекательность безвозвратно утраченного родителями ребенка.

22. Происхождение христианства и первые этапы его истории.

23. 1.1 Доникейский период (I – начало IV в.)

Христианство возникло в I в. н.э. в Палестине, находящейся тогда в составе Римской империи. Палестинские евреи, пережившие вавилонское, персидское и македонское владычество, правление иноземных династий Птолемеев и Селеквидов (IV-II вв. до н.э.), добиваются политической независимости. С середины II в. до н.э. независимой Иудеей правили цари – первосвященники из рода Хасмонеев, проводившие политику расширения территории страны и стремившиеся иудаизировать население.[10]

В 63 г. до н.э. римский полководец Помпей, только что захвативший Сирию, воспользовался внутренней борьбой в Иудее и ввел туда римские войска. Иудея вошла в состав Римского государства, она была присоединена к провинции Сирии, но сохранила некоторое самоуправление. В конце I в. до н.э. правителем Иудеи был царь Ирод, вызвавший своей жестокостью всеобщую ненависть. По христианской легенде, Ирод приказал перебить всех младенцев мужского пола, узнав, что в Вифлееме родился ребенок, которому суждено стать царем иудейским. Узнав об этих казнях, римский император Август сказал, что лучше быть «свиньей Ирода, чем его сыном». И, тем не менее, Август покровительствовал Ироду. Ирод подчинялся Риму во всех действиях, касающихся внешних сношений, все жители иудеи должны были приносить присягу на верность не только ему, но и императору Августу. Ирод обложил население огромными налогами, конфисковал землю у своих противников и раздал ее своим родственникам и приближенным.

Важным аспектом политики Ирода было строительство городов. В архитектуре жилых домов использовались непосредственно римские образцы. Появлялись многоквартирные дома в несколько этажей (инсулы). Чужеземное влияние проникло в города и в повседневную жизнь: в одежде появились греко-римские элементы.

В Палестине циркулировали римские серебряные денарии, которыми и уплачивалась подать Риму. Население Палестины говорило на разных языках: большинство – на арамейском, одном из семитских языков, который к этому времени стал основным языком областей Передней Азии, вытеснив из разговорной речи более древние языки (в т.ч. и древнееврейский); широко распространен был греческий, особенно в городах, находившихся за рекой Иордан.

Наряду с греко-римским влиянием в Палестине можно проследить и влияние соседних восточных областей, прежде всего Египта.

В то же время среди греков и римлян, живущих в Палестине, проявлялся интерес к иудейским обычаям и верованиям. Так, согласно преданию, в г.Капернауме по инициативе римского центуриона (младшего командира) была выстроена синагога. Иудаизм проник за пределы Палестины.

В Палестине происходили те же события, что и в других областях Римской державы. И эти процессы обостряли имущественное и социальное расслоение. Богатые становились еще богаче, а бедные – еще беднее. Жизнь в городах, которые пользовались самоуправлением и были центрами ремесла и торговли, резко отличалась от жизни в маленьких городках и сельской местности. Многие жители Палестины враждебно относились к городам, имевшим самоуправление. Во время волнений были случаи нападения на эти города. Но и среди основного населения Палестины не было единства: иудеи презирали жителей области Галилея; галилеян считали склонными к мятежам, не слишком нравственными людьми, недостаточно образованными и недостаточно сведущими в вопросах веры.

Имущественные, социальные, этнические и религиозные противоречия дестабилизировали обстановку в стране. Недовольство проримской позицией Ирода переплеталось с недовольством его культурными новшествами: ведь основанные им города становились средоточением язычества.

Умер Ирод в 4 г. до н.э.; его смерть вызвала новые волнения, жестоко подавленные римлянами.

В 6 г. н.э. Иудея и Самария были превращены в императорскую провинцию, т.е. провинцию, которая управлялась наместниками, непосредственно назначавшимися императором. Правда, кое-какие права были оставлены у жречества иерусалимского храма и синедриона – совета, куда входили жрецы и представители светской знати.

Окраинные области Палестины римляне оставили в управлении сыновей Ирода, которые стали вассалами Рима.

Положение в стране оставалось напряженным в течение всего I в. Римские власти далеко не всегда считались с местными обычаями. Антиримские настроения в Иудее были очень сильны, но внутри палестинского общества не было единства: существовали самые разные группировки и течения, спорившие друг с другом по политическим (отношение к римлянам) и вероучительным вопросам. К общественной верхушке принадлежали так называемые саддукеи; они требовали строгого соблюдения установлений, записанных в священной книге иудеев – Библии, не признавали никаких устных учений и дополнений. При этом саддукеи воспринимали греко-римскую культуру и в известной степени поддерживали римлян. Значительным влиянием в иудейском обществе обладали фарисеи – религиозное течение, представители которого выступали за чистоту иудаизма, против контактов с чужеземцами, против участия в каких бы то ни было празднествах язычников. Среди фарисеев тоже не было единства. Некоторые фарисеи выступали за скрупулезное соблюдение всех внешних норм поведения, за что и заслужили упреки в лицемерии и ханжестве. Социальный состав фарисеев был неоднородным, в основном это были средние слои по достатку и занятиям (торговцы, ремесленники, учителя в синагогах).

В конце I в. до н.э. – начале I в. н.э. сложилось крайне радикальное движение зелотов и сикариев (кинжальщиков), которые выступали за непримиримую борьбу с Римом и со своей собственной знатью. Зилоты и сикарии были теми группировками, которые приняли наиболее активное участие в I Иудейской войне – мощном антиримском восстании 66-70-х гг. Они в основном состояли из представителей низов населения и деклассированных элементов; во время Иудейской войны к ним присоединились и рабы.

Кроме перечисленных групп в Палестине I в. н.э. было большое количество бродячих проповедников, возвещавших скорый приход спасителя, мессии – помазанника божия, который освободит народ и станет истинным «царем иудейским». Бедняки готовы были верить любому призыву, лишь бы он обещал освобождение. Один проповедник сменялся другим.

Среди религиозных течений, групп, сект была одна, учения и организация которой имеют непосредственное отношение к истокам христианства. Это ессеи, к которым принадлежали члены религиозной общины. Члены этой общины, существовавшей во II в. до н.э. – I в. н.э., удалились в пещеру и создали замкнутую религиозную организацию. Они исповедовали иудаизм, но считали, что жречество осквернило Иерусалимский храм нечестием, исказило божественное учение. Именно кумраниты порвали отношения с храмом и стали называть себя «Новым союзом» (или «Новым Заветом»), поскольку старый союз с богом, старый завет, был, по мнению кумранитов, нарушен сторонниками ортодоксального иудаизма. Люди, недовольные своей жизнью, не видящие выхода, шли к кумранитам.

Между христианством и ессейским учением были весьма существенные различия, самыми главными из которых явились вера христиан в уже совершившийся приход мессии – Иисуса, отсутствие замкнутости первых христианских общин, стремление к широкой проповеди. Кумранское учение сыграло своего рода «посредническую роль» между ортодоксальным иудаизмом и христианством.

Вся социальная и религиозная ситуация в Палестине способствовала появлению в начале I в. н.э. еще одной (первоначально очень незначительной) религиозной группы в рамках господствующей иудейской религии. Одним из проповедников, сыгравших свою роль в становлении этой группы, был Иоанн Креститель. Иоанн говорил о скором приходе мессии, который уничтожит все зло на земле. Саддукеев и фарисеев он называл «порождением ехидны». Иоанн призывал народ в ожидании прихода мессии покаяться и очиститься от всех грехов. Выражением такого очищения служило «крещение» - омовение в водах реки Иордан. Омовению должно было предшествовать очищение внутреннее – отказ от грехов и покаяние в них. Такое же восприятие ритуальных омовений было свойственно и кумранитам. Но в отличие от них, Иоанн Креститель верил в скорый приход мессии и призывал народ очиститься единожды перед его приходом и судом над миром зла. Иоанн Креститель явился своего рода посредником между кумранским учением, которое было доступно только избранным, и теми проповедями, которые были адресованы более широким массам и из которых выросло затем христианство.

Иоанн не был одинок, вокруг него существовала группа учеников, которые вслед за своим учителем и ессеями проповедовали аскетизм. Одним из принявших крещение от Иоанна в водах Иордана был Иошуа (Иисус в греческом произношении) из Галилеи, который, однако, не примкнул к его ученикам, а начал самостоятельную проповедь после сорокадневного поста в пустыне. Эта проповедь содержала призывы к духовному очищению в ожидании скорого конца мира и установления «царства божьего» на земле. Идеи эти были широко распространены в народных массах Палестины на рубеже нашей эры: они были одной из основ кумранского учения, они вдохновляли Иоанна Крестителя. Поучения Иисуса адресовались социальным низам. В отличие от ессеев, с которыми он имел много общего, он не стремился к созданию строгой организации. Его ученики почитали его как мессию, что, по-видимому, и явилось главным основанием для его осуждения как синедрионом, так и римлянами, поскольку в глазах иудеев мессия должен был стать царем Израиля.

После распятия Иисуса только вера в воскресение учителя могла поддержать его растерявшихся учеников. Вера в воскресение, как и вера в скорое второе пришествие Иисуса, которое должно ознаменоваться судом над всеми грешниками и вознаграждением праведников, стала основой для последующей христианской проповеди.[11]

Подлинное становление христианского вероучения связано с деятельностью апостола Павла (казнен в Риме в 65 г.), который с величайшей энергией и поистине героическим энтузиазмом взялся за проповедование новой веры и создание церкви. Трудами Павла были организованы многочисленные христианские общины в восточных провинциях империи.[12]

Палестинские христиане, вслед за кумранитами, называли себя нищими. Во время иудейского восстания против римлян в конце I в. они переселились за Иордан. Поначалу палестинские христиане примкнули к антиримскому восстанию, вспыхнувшем в Палестине в 132 г. Но когда вождь этого восстания Юар-Кохба провозгласил себя мессией, они отказались признать его и отошли от восстания. Широкого распространения христианство на территории Палестины не получило: слишком сильно было там влияние ортодоксального иудаизма, слишком много было групп и сект, соперничавших друг с другом.

Часть учеников Иисуса и ученики его учеников после гибели их учителя в Иерусалиме вернулись к границам Сирии, а затем начали проповедовать в самой Сирии – Дамаске и Антиохи. В Антиохи родилось и само название «христиане». В начале второй половины I в. христиане появляются в городах Малой Азии. Оттуда же христианские проповедники отправлялись и в другие области. Довольно рано христианство появилось в Египте, где было много иудеев (особенно в Александрии). На Западе христианство распространялось медленнее. Исключение составляла только столица империи.

После поражения антиримского восстания в Иудее среди пленных и проданных в рабство жителей Палестины оказались и христиане, которые начали свою проповедь в тех городах и областях, куда их забросила судьба.

Формировались первые христианские общины, складывались их учение и организация в восточных провинциях, прежде всего в Сирии и Малой Азии.

Проповедники нового религиозного учения, пришедшие из Палестины, первоначально обращались к иудеям, живущих в городах восточных провинций, т.е. к иудеям диаспоры (рассеяния).

Переселившиеся иудеи стремились сохранить свою веру, они образовывали землячества с некоторым внутренним самоуправлением, строили синагоги. Но постоянное общение с населением тех мест, в которых они жили, не могло не наложить отпечатка на их мировоззрение и психологию. Кроме иудеев в их молитвенных собраниях в синагогах городов восточных провинций Римской империи принимали участие и местные жители, заинтересовавшиеся иудейской религией.

Количественный состав первых христианских групп был непостоянным. Кроме основного ядра фанатично преданных новым идеям людей в них входили люди, которые только сочувствовали христианам. Были и такие, которые сначала увлекались проповедью христианства, затем отходили от него. Социальный состав христиан не был однородным, хотя выходцы из социальных низов преобладали. Однако с конца I – начала II в. приток к христианам людей из средних и даже высших слоев общества постепенно увеличивается.[13]

Участие в христианском движении знати и образованных людей сказалось на изменении характера христианства. Радикализм и проповедь неприятия существующих порядков постепенно исчезают, уступая место проповеди непротивления. Со временем появляется клир, или духовенство: епископы, диаконы, пресвитеры, митрополиты и др. Эти церковнослужители, в начале избиравшиеся на определенный срок, в дальнейшем стали избираться пожизненно. Организация нарождавшейся церкви все больше тяготела к централизации, римская община постепенно возвышается над прочими общинами западной части империи. Христианские общины все больше отходят от прежних демократических тенденций, явственно проявляется стремление клира к союзу с императорской властью. С другой стороны, мировая империя нуждалась в мировой религии, понятной всем народам империи. Попытки сделать таковой национальную римскую религию успеха не имели.[14]

Первое время римские власти не делали различия между христианами и иудеями, которым разрешалось не приносить жертвы языческим богам. Для всех других религиозных союзов отказ кадить фимиам перед образом императора считался государственной изменой. Но вскоре христиан стали подозревать в принадлежности к тайному обществу, которое, прикрываясь религиозными обрядами, готовило заговор против существующего порядка. Постепенно христиан стали воспринимать и как человеконенавистников, приписывая им самые ужасные преступления. Начались массовые гонения, длившиеся, с перерывами, два с половиной столетия.

Первым жестоким гонителем христиан стал император Нерон (правил в 54-68 гг.). Ночью 18 июня 64 г. в Риме вспыхнул сильный пожар, продолжавшийся 6 дней и 7 ночей. Нерон возложил вину за трагедию на христиан, значительное число которых проживало в уцелевших от огня районах. Страшные подробности обрушившихся на последователей Христа репрессий описал римский историк Тацит: «Итак, сначала были схвачены те, кто открыто признавал себя принадлежащим к этой секте, а затем по их указаниям и великое множество прочих… их умерщвление сопровождалось издевательствами, ибо их облачали в шкуры диких зверей, дабы они были растерзаны насмерть собаками, распинали на крестах, или обреченных на смерть в огне поджигали с наступлением темноты ради ночного освещения. …И хотя на христианах лежала вина, они заслуживали самой суровой кары, все же эти жестокости пробуждали сострадание к ним, ибо казалось, что их истребляют не в видах общественной пользы, а вследствие кровожадности одного Нерона».

От первых веков христианства сохранились письменные свидетельства о подвигах мучеников за Христа – мартирологи («деяния мучеников»). Из них мы можем узнать имена жертв преследователей, обстоятельства их осуждения и казни. В христианских общинах день смерти мученика стал отмечаться как день его рождения в новой, вечной жизни. Впоследствии над гробницами мучеников стали воздвигать храмы.

Помимо преследования христианства народом и властями, оно стало объектом внимания и критики со стороны языческой философии. Защиту Церкви от ложных обвинений взяли на себя апологеты: святой мученик Иустин Философ, Климент Александрийский, Ориген и Тертуллиан. Они же стали основателями христианского богословия.

Последние, и самые тяжелые, гонения на христиан произошли в начале IV в. Император Диоклетиан (правил в 284-304 гг.) издал против них один за другим четыре эдикта (указа). Преследованиям подлежали все без исключения духовные лица, к которым относили даже привратников в церквах и помощников в церковных больницах. Пострадали десятки тысяч верующих. В Малой Азии был сожжен целый город с христианским населением. И в этот исторический момент, после отречения Диоклетиана, появился новый император, обратившийся к христианской вере и совершивший глубокий переворот в жизни церкви. Он вошел в историю под именем Константина Великого.[15]

«Культура римской империи»

Изменения, произошедшие в политической жизни государства, не могли не отразиться в культурной жизни и идеологии римского общества. Главным новшеством в этой области стал введенный Августом культ императоров. Новая форма государственной власти должна была представляться силой устрашающей, а ее носитель, то есть император, обладателем божественной, неподвластной простым людям силы, таким же, как Юпитер и другие боги. Введение империи и культа императоров означало сильнейший перелом в умах римлян той эпохи. Отныне веками сложившиеся в полисе отношения «община—гражданин» должны были смениться столь естественными на Востоке и столь же непривычными для Рима отношениями «империя—подданный». Теперь свободный гражданин становился подданным, и это выражалось в почитании культа императора, сочетании высшей благодетельной и карающей силы. Однако если традиционных богов можно было просить о своих нуждах, то обращаться с подобными просьбами к алтарям и статуям императора было невозможно и невообразимо. Земная и реальная власть императора в глазах простолюдина превращала его в сверхчеловека, более близкого и грозного, чем традиционно почитаемые боги.

В образе мыслей людей той эпохи произошел важнейший перелом. Август Октавиан официально заявил о наступлении «золотого века» римского мира. Рим подчинил себе почти все известные цивилизованные земли, чтобы разумно править ими якобы для их же блага. Наступила эра совершенства, когда все задачи выполнены, цели реализованы. К этому совершенству уже нечего было прибавить, ничего не следовало менять. Режим империи был построен на пустой демагогии, которая старалась все объяснить, но которой нечего было предложить людям.

«Эра совершенства» имела оборотную и весьма неприглядную сторону. Красиво разукрашенный фасад римского мира прикрывал уродливые задворки, где в помоях угодничества, лести и унижений бесследно исчезли старые добродетели. Люди делали головокружительные карьеры, сколачивали гигантские состояния, но для этого нужно было унижаться, льстить, терять свое человеческое достоинство. Республиканское равенство граждан между собой заменили отношения подчиняющих и подчиненных, высших и низших. И если раньше лгать, прибегать к уловкам и льстить считалось уделом раба, то теперь это стало уделом каждого свободного человека.

Литература

В эпоху ранней империи литературная жизнь Рима расцвела в кругу, который образовался вокруг богатого всадника этрусского происхождения Гая Цильния Мецената. Он не занимал каких-либо официальных должностей в государстве, но был ближайшим другом Августа. Меценат сам занимался литературой и покровительствовал молодым поэтам, среди которых были Вергилий, Гораций и Проперций. Обласканные приближенным принцепса, поэты воспевали наступивший «золотой век» и эру процветания.

Публий Вергилий Марон признан величайшим эпическим поэтом Рима. Его первые стихотворные опыты испытали сильное влияние Каттула. В возрасте 29 лет он стал широко известен благодаря сборнику пастушеских стихотворений «Буколики». После того, как Октавиан вернул Вергилию конфискованное имение его отца, поэт беззаветно посвятил весь свой талант императору. По прямому заказу Мецената Вергилий создал поэму «Георгики», прославляющую сельскую жизнь и труд свободных италийских крестьян, то есть следовал древнеримским традициям, восстановление которых провозгласил Август. Почти половина этого произведения представляет собой философские отступления, в которых поэт размышляет о добродетели земледельцев, живущих в мире с собой и в гармонии с окружающей их природой. Вершиной творчества Вергилия стала эпическая поэма «Энеида». Первоначально поэт намеревался воспеть современность и славное правление Октавиана Августа, но затем изменил свой замысел и обратился к мифу о вожде троянцев Энее, который со своей Дружиной бежал из сожженного греками родного города в Италию и утвердил свою власть над Аацием. В поэме Вергилия Эней предстал благочестивым героем, который по предначертанию богов заложил основы будущего могущества Рима — повелителя всего мира. «Энеида», опубликованная уже после смерти поэта, провозглашала «золотой век» Августа, потомка Энея, вершиной исторического пути Рима.

Сын богатого вольноотпущенника Квинт Гораций Флакк во время гражданской войны сражался на стороне Цезаря, но после его смерти оказался без средств к существованию и вынужден был работать писцом. Поэтому, как и Вергилий, он восторженно принял пришествие Октавиана. Меценат подарил Горацию поместье, которое позволило поэту забыть о хлебе насущном и целиком посвятить себя творчеству. В отличие от своего друга Вергилия, Гораций был лирическим поэтом, продолжавшим традиции греческих мастеров этого жанра. Самым знаменитым его произведением является состоящий из 4 книг сборник «Оды», в которых поэт воспел любовь, дружбу, богов и правление Августа Октавиана.

Младшим современником поэтов, входивших в кружок Мецената, был Публий Овидий Назон. Но, в отличие от них, он не был обласкан властью и закончил свои дни в далекой Дакии, сосланный туда по приказу Августа Октавиана. Творчество Овидия стало высшим выражением римской любовной и эротической поэзии, но оно же стало и причиной его изгнания. Уже его первое произведение «Любовные элегии» сделало поэта знаменитым. Поддерживая идеологическую политику императора, Назон написал поэму «Фасты», в которой подробно, по месяцам расписал религиозные праздники и обряды римлян. Но две его последующие книги, «Наука любви» и «Средства от любви», в которых поэт наставлял юношей, как привлечь и удержать возлюбленную, вызвали гнев императора. Овидий был обвинен в аморальности и пожизненно сослан в далекую провинцию. Находясь в ссылке, поэт написал «Скорбные элегии» и «Письма с Понта», в которых оплакивал свою суровую долю и просил императора вернуть его из холодного края диких варваров на родину в Рим.

Последним великим римским поэтом был Марк Анней Лукан, живший в эпоху императора Нерона. Будучи племянником Сенеки Младшего, Лукан входил в круг друзей Нерона. Он является автором знаменитой эпической поэмы «Фарсалия, или О гражданской войне», в которой рассказывалось о противоборстве Цезаря и Помпея. Позже Лукан попал в немилость к императору, принял участие в заговоре Пизона и по приказу Нерона покончил с собой. Вместе с ним умерла классическая римская поэзия. Конечно, на протяжении I — II веков в Риме по-прежнему жило и работало множество поэтов, но их творчество было только тенью великих классиков. Поэты перестали создавать большие произведения, перейдя к малым формам — сатире, эпиграмме и басне. Особой популярностью пользовались сатиры Децима Юния Ювенала, в которых он обличал пороки своего времени. Эпос и возвышенные чувства эпохи Августа уступили место хлесткой издевке над обществом. С горьким и жестким юмором Ювенал описывал повседневную жизнь Рима, которая доверху заполнена мелкими человеческими страстями, но бездушна, лишена цели и какого-либо смысла.

Однако уже в 1-й половине I века н. э. поэзия перестала быть главным жанром римской литературы, уступив место прозе. Наибольшую популярность завоевали романы, которые впервые появились два столетия тому назад в Греции и эллинистических городах Востока. Но в отличие от греческих образцов, описывающих возвышенные чувства и высокие материи, римский роман был приземлен, реалистичен и не брезговал описанием самых грубых и грязных сторон жизни.

Первый дошедший до нас римский роман — это «Сатирикон», произведение сенатора Гая Петрония, близкого друга Нерона и «арбитра изяществ» при его дворе. Петроний написал свой роман как ироничную пародию на греческие образчики жанра. Герой «Сатирикона» — молодой образованный юноша, который с компанией плутоватых приятелей слоняется по городам Греции и Италии, преследуемый богом плодородия Приапа. В пародийно-сатирической форме Петроний живым языком без прикрас рассказал о современной ему жизни. Судьба автора сложилась намного печальнее, чем жизнь его героев. Петроний оказался причастен к заговору Пизона, и Нерон заставил его покончить жизнь самоубийством.

Особое место в римской литературе эпохи расцвета империи занимает мастер сатирического диалога писатель и философ Лукиан, грек по происхождению, который родился в эллинистическом городе Самосаты в верховьях Евфрата. Лукиан получил хорошее образование и много путешествовал по Римской империи. До нас дошли около 80 принадлежащих ему сатирических рассказов, написанных на греческом языке. Лукиан высмеивал практически все стороны жизни римского общества 2-й половины II века.