Коммуналка в богаделке

Зинаида Соколова, Вера Тюрнина и Любовь Токарева – трое из шестерых детей, которые вместе со своей мамой жили в одной из комнат богаделки (так называли богадельню в советское время). 18 квадратных метров на втором этаже. Если самые младшие - двойняшки Люба и Вера, уехали из этого дома, когда им не было еще и 20-ти, то Зина прожила в богаделке 40 лет. Здесь прошло и детство ее сына.

- Девять семей на первом этаже, 13 на втором. Удобств вообще никаких. Все принеси, все вынеси. Общей кухни не было. У кого место позволяло, отгораживали в комнатах закутки. Старинных печей мы уже не застали. Они были переложены, но кирпич, из каких они были сделаны, я видела. Большой, весом шесть килограммов, квадратный, с выемкой. Весь первый этаж был в сводчатых потолках, а на втором этаже находилось, по-моему, три такие комнаты – из-за сводов они напоминали кельи и казались круглыми. И ничего. Как-то люди располагались. Углубления в этих помещениях имелись. Смотришь: в них кровать или шкаф стоят. Помню из детства, как ленинградцы приезжали. Что-то искали на чердаке.

Была еще анфилада комнат с распашными дверями, дубовыми резными. Сколько их было, не помню. В каждой комнате жили. Лестницы… Парадная - в два пролета. Черная – темная, очень крутая. Над ней, на самом верху, была пристройка. Мы на этой лестнице летом расстилали травяные матрасы и спали. А кладовок сколько было, не сосчитать! – рассказывает Зинаида Васильевна и уверяет, что Скулябинская богадельня – самый обыкновенный дом. Она говорит, что «никогда не страшилась его и привидений в нем не видела».

Ее сестра Вера Васильевна, наоборот, считает Скулябинскую богадельню страшным местом.

- Я его боялась. Сколько жила, до 18 лет, столько и боялась. Все эти кладовки, чердак… Идешь и трясешься. Все-таки в богаделке что-то такое есть. Не пойду туда больше, потому что как-то прошла мимо и, понимаете, так плохо стало. Не в том дело, что жалко разрушенного здания, это такая аура у него или еще что – вот на меня и подействовало. Запах склепный… Кладовка там одна есть…, - делится Вера Васильевна.

Комнаты, которую она имеет ввиду, боялись многие. Это большое мрачное помещение со сводчатым потолком, расположенное под лестницей, когда-то называлось покойницкой. В ней накануне похорон оставляли умерших пансионеров богадельни.

По словам вологжанок, в их детстве, прошедшем в памятнике архитектуры, было немало счастливых моментов. Сестры со смехом вспоминают, как зимой, накатавшись на горе и придя домой, они не забывали спуститься на фанерке с обледеневшей парадной лестницы. Оглушительный грохот всегда заставлял соседей выскакивать из комнат. Ярко отпечатались в памяти и кубики голубого льда. Их вырезали для хладокомбината на реке прямо напротив богаделки. А приезд старьевщика на лошади всегда казался местным девчонкам и мальчишкам маленьким праздником. В обмен на утильсырье дети получали леденцы и воздушные шары.

Вологжанка Нина Митрофанова жила на Набережной VI Армии, 63 недолго, но впечатлений от того кусочка детства у нее тоже хватает.

- Комнаты в богаделке были разные по площади, имели вход с общего холодного коридора. Он начинался с одной стороны здания и выходил на другую, противоположную фасаду. Отапливались печами, воду приносили с колонки, находившейся на соседней улице, туалет был общий.

В этом доме жили мои родственники: дядя и тетя. В 1953-1954 годах мы с родителями недолго жили у них, мне тогда было пять лет. Потом, уже школьницей, я часто ходила к ним в гости. Мне очень нравилось бывать у них. Комнаты были какие-то необычные, большие, с высокими потолками.

Родственники занимали комнату на первом этаже. Это было полуподвальное помещение, окна располагались на уровне земли, стены были очень толстые. Запомнилось, что в комнате за печью имелся длинный узкий сводчатый низкий ход с поворотом, в конце этого хода стоял умывальник. В центре комнаты в стене была ниша, куда могла уместиться кровать. Четыре окна выходили во двор, а одно - на реку. Именно это окно, первое от угла, видно на рисунке и фото. Тетя жила здесь до самого расселения.

Почти в каждой семье имелась лодка - жили все-таки у реки. Надо было заготавливать топляки на дрова, переправляться на другой берег, на огород. В те годы многие вологжане там сажали картошку. Моя тетя на лодке отвозила козу пастись на остров. Разрешали и мне кататься, я быстро научилась грести, - рассказывает женщина.

Вологжанин Андрей Попов жил в соседнем доме, на Гоголя, 7, и тоже знает про Скулябинскую богадельню не понаслышке. В школе, да и после нее, он вместе с друзьями, любил исследовать исторические здания города. Когда здесь находились коммунальные квартиры, бывать в доме не доводилось. В начале 90-х, когда его уже расселили, ребята, втроем-вчетвером, не раз забирались внутрь.

- В богаделку ходили в 12 ночи, фонарики специально не брали, только свечи – наверное, себя испытывали, - улыбается мой собеседник. Говорит, что хотели найти подземные ходы. Другим поводом для визитов в богадельню стали странные слухи: мол, обитатели дома призрения хоронили друг друга прямо в подвалах. Надо полагать, что такие разговоры спровоцировали рассказы об уже упомянутой комнате для умерших - покойницкой.

Странных явлений, как говорит Андрей, ни он, ни его друзья не замечали. Страшно было из-за того, что густая темнота и толстые стены старинного особняка пожирали любой звук. Стоило кому-нибудь из смельчаков завернуть в какую-нибудь комнату, как ни его шагов, ни голоса практически не было слышно. А ведь он делал в сторону всего несколько шагов! Свечи, кстати, освещали только несколько сантиметров перед собой.

- Ночью ходишь-ходишь по богаделке, да и заблудишься. Комнаты между собой сообщались, тупиковых комнат было всего две или три. Помню, два очень больших помещения со сводчатыми потолками… На второй этаж вели две лестницы. Парадная была в середине здания. Черная лестница, маленькая и крутая, - в углу. Мы поднимались по черной, но чтобы спуститься, в темноте ее не находили. Крутились, выходили на парадную. Спускались, и снова по черной лестнице наверх, - рассказывает мужчина.

Однажды, это было зимой 92-го года, они с друзьями забрели в богаделку днем. Ее уже начали потихоньку ломать и растаскивать на кирпичи. Под самым чердаком они нашли маленькую комнатку (по описанию, она похожа на ту, что, по словам сестер Тюрниных, находилась на черной лестнице). Заглянув в эту комнату, ребята поняли: здесь кто-то обитает.

«В ней было тепло, но печки мы не обнаружили. Койка стояла. Под обрывками старых обоев мы увидели газеты 27-го года и стали их читать», - вспоминает Андрей.