О Людях и Крысах

Пробуждение — это путь к жизни.

Дурак, спит, словно он уже мертв,

Но мастер пробужден, и он живет вечно.

Он наблюдает. Он ясен.

Как он счастлив! Ибо он видит, что пробуждение

есть жизнь.

Как он счастлив, следуя пути пробужденных!

С великой настойчивостью он медитирует

В поисках свободы и счастья.

Из Дхаммапады Гаутамы Будды

Мы постоянно живем абсолютно невнимательно к тому, что происходит вокруг нас. Да, мы стали очень эффек­тивными в том, чтобы что-то делать. Что бы мы ни делали, мы стали в этом настолько эффективными, что для этого нам больше не требуется никакой осознанности. Это стало механическим, автоматическим. Мы функционируем, как роботы. Мы еще не люди; мы ма­шины.

Именно это снова и снова говорил Георгий Гурджиев — что человек существует, как машина. Многих людей это оскорбляло, потому что никому не нравится, когда его называют машиной. Машины хотят, чтобы их называли богами; тогда они очень довольны и раздува­ются от радости. Гурджиев часто называл этих людей машинами, и он был прав. Если ты понаблюдаешь себя, то узнаешь, насколько механически себя ведешь.

Русский психолог Павлов и американский психолог Скиннер на девяносто девять и девять десятых процен­та правы в отношении человека: они верят, что человек — это прекрасная машина, ничего больше. В нем нет никакой души. Я говорю, что в девяносто девяти и девяти десятых процента случаев они правы; они упу­скают из виду лишь небольшой сектор. В этом неболь­шом секторе — будды, пробужденные. Но это им про­стительно, потому что Павлов никогда не сталкивался с буддой — он сталкивался только с такими людьми как вы.

Скиннер изучал людей и крыс и не нашел между ними никаких различий. Крысы — простые существа, вот и все; человек немного сложнее. Человек — это очень сложная машина, крысы — машины попроще. Крыс изучать легче; именно поэтому психологи всегда изучают крыс. Изучая крыс, они выводят заключения о человеке — и их заключения почти правильны. Я гово­рю «почти», заметьте, потому что эта одна десятая про­цента — самое важное из всех когда-либо случивших­ся явлений. Будда, Иисус, Мухаммед — эти немногие пробужденные являются настоящими людьми. Но где найдет будду Б. Ф. Скиннер? Не в Америке, конечно...

Я слышал:

Кто-то спросил раввина:

— Почему Иисус решил не рождаться в двадцатом веке в Америке?

Раввин пожал плечами и ответил:

— В Америке? Это было бы невозможно. Во-первых, сможете ли вы найти непо­рочную деву? И во-вторых, где вы найдете трех мудрецов?

Где Б. Ф, Скиннеру найти будду? И даже если бы он нашел будду, его предубеждения, предрассудки и идеи не дали бы ему его увидеть. Он будет продолжать ви­деть крыс. Он не может понять ничего такого, чего бы не могли делать крысы. Как же, крысы не медитируют, крысы не становятся просветленными, А его концепция человека — увеличенная модель крысы, И все же я го­ворю, что он прав в отношении подавляющего боль­шинства людей; его заключения не ошибочны, и будды согласятся с ним в отношении так называемого нор­мального человечества. Нормальное человечество креп­ко спит, Даже животные так крепко не спят,

Видели ли вы оленя в лесу — каким вниматель­ным он выглядит, как бдительно движется? Видели ли вы птицу на дереве — как разумно она продолжает наблюдать все, что происходит вокруг нее? Подойди к птице — она позволит тебе приблизиться лишь на опре­деленное расстояние, Стоит тебе сделать лишь шаг за его пределы, и она улетит, В ней есть определенная бдительность в отношении своей территории. Если кто-то вторгается на эту территорию, это опасно.

Если вы оглянетесь вокруг, вы удивитесь; человек кажется самым сонным животным на земле.

На аукционе, где распродавалось имущество город­ского борделя, женщина купила себе попугая. Две неде­ли она закрывала его клетку платком в надежде, что это поможет птице забыть ее вульгарный лексикон. Когда же в конце концов клетка была открыта, попугай огля­делся по сторонам и изрек:

— Ар-р! Нов-вый дом. Нов-вая Мадам.

Когда вошли дочери этой женщины, он добавил:

— Ар-р! Нов-вые девочки.

Когда же вечером пришел с работы ее муж, попугай сказал:

— Ар-р! Ар-р! Стар-рые добр-рые клиенты!

Человек пребывает в очень низменном состоянии. Фак­тически, именно в этом смысл христианской притчи о паде­нии Адама и его изгнании. Почему Адам и Ева были изгна­ны из рая? Они были изгнаны за то, что съели плод знания.

Они были изгнаны за то, что ста­ли умами и утратили сознание, Если ты становишься умом, ты теряешь сознание — ум озна­чает сон, ум означает шум, ум означает механичность. Стано­вясь умом, ты теряешь сознание.

Таким образом, вся работа, которая должна быть продела­на, состоит в том, чтобы сно­ва стать сознанием и лишиться ума. Ты должен выбросить из своей системы все, что собралось в ней как знание. Именно это знание удерживает тебя во сне; таким об­разом, чем более человек знающий, тем более он спит.

Таким же было и мое собственное наблюдение. Не­винные деревенские жители гораздо более чутки и бди­тельны, чем профессора в университетах или пандиты в храмах. Пандиты — не кто иной, как попугаи; акаде­мики в университетах — не что иное, как священный коровий навоз, полный бессмысленного шума, — просто умы, никакого сознания.

Люди, которые работают с природой: фермеры, садов­ники, дровосеки, плотники, художники, — гораздо более бдительны, чем люди, которые занимают в университе­тах посты деканов, проректоров и ректоров. Потому что, когда ты работаешь с природой, природа бдительна, Деревья бдительны; форма их бдительности, несомненно, отличается от нашей, но они очень бдительны.

Сейчас эта бдительность получила научные доказа­тельства. Если приходит дровосек, с топором в руках и намерением срубить дерево, все деревья, воспринимаю­щие его приближение, начинают дрожать. Сейчас этому есть научные доказательства; я не поэтизирую, я это говорю вполне научно. Сейчас есть инструменты, при помощи которых можно определить, счастливо дерево или несчастно, испугано ли, печально или восторженно. Когда приближается дровосек, при виде его деревья дро­жат, Они осознают, что приближается смерть, А дрово­сек еще не срубил дерева — он только приближается...

И еще одно, что еще более странно: если дровосек просто идет мимо, без намерения срубить дерево, тогда ни одно дерево не пугается. Это тот же самый дровосек, с тем же самым топором. Кажется, на деревья воздей­ствует его намерение срубить дерево. Это означает, что деревья воспринимают его намерение; это означает, что деревья считывают саму его вибрацию.

И еще более значительный факт, замеченный наукой: если ты идешь в лес и убиваешь животное, это потрясает не только окружающее животное царство, но и деревья. Если ты убиваешь оленя, все олени кругом чувствуют виб­рацию убийства, и им становится грустно; их охватывает великая дрожь. Внезапно им становится страшно без вся­кой определенной причины. Может быть, они не видели, как был убит олень, но каким-то образом, тонким образом, на них это повлияло — как повлияло и на деревья, на попугаев, на тигров, на орлов, на травинки. Случилось убий­ство, случилось разрушение, случилась смерть — это влия­ет на все вокруг. Человек кажется самым сонным...

На эти сутры Будды нужно глубоко медитировать, их нужно впитать, понять. Он говорит:

Пробуждение — это путь к жизни.

Ты жив лишь пропорционально тому, насколько ты осознан. Осознанность — это разница между жизнью и J смертью. Ты не жив лишь потому, что дышишь, ты не жив лишь потому, что у тебя бьется сердце. Физиологи­чески в тебе можно поддерживать жизнь в больнице, без всякого сознания. Твое сердце будет продолжать биться, и ты сможешь дышать. Тебя можно поддержи­вать механически в таком состоянии, что ты останешь­ся живым много лет — в том смысле, что будет про­должаться твое дыхание, сердце будет продолжать бить­ся, и кровь будет продолжать циркулировать. В развитых странах мира сейчас есть много людей, ведущих овощ­ное существование в больницах, потому что развитие технологии сделало возможным откладывать смерть на неопределенный срок — многие годы в тебе можно поддерживать жизнь. Если это жизнь, тогда в тебе мож­но поддерживать жизнь. Но это совершенно не жизнь. Просто овощное существование; это не жизнь.

Понимание

И еще одно, что еще более странно: если дровосек просто идет мимо, без намерения срубить дерево, тогда ни одно дерево не пугается. Это тот же самый дровосек, с тем же самым топором. Кажется, на деревья воздей­ствует его намерение срубить дерево. Это означает, что деревья воспринимают его намерение; это означает, что деревья считывают саму его вибрацию.

И еще более значительный факт, замеченный наукой: если ты идешь в лес и убиваешь животное, это потрясает не только окружающее животное царство, но и деревья. Если ты убиваешь оленя, все олени кругом чувствуют виб­рацию убийства, и им становится грустно; их охватывает великая дрожь. Внезапно им становится страшно без вся­кой определенной причины. Может быть, они не видели, как был убит олень, но каким-то образом, тонким образом, на них это повлияло — как повлияло и на деревья, на попугаев, на тигров, на орлов, на травинки. Случилось убий­ство, случилось разрушение, случилась смерть — это влия­ет на все вокруг. Человек кажется самым сонным...

На эти сутры Будды нужно глубоко медитировать, их нужно впитать, понять. Он говорит:

Пробуждение — это путь к жизни.

Ты жив лишь пропорционально тому, насколько ты осознан. Осознанность — это разница между жизнью и смертью. Ты не жив лишь потому, что дышишь, ты не жив лишь потому, что у тебя бьется сердце. Физиологи­чески в тебе можно поддерживать жизнь в больнице, без всякого сознания. Твое сердце будет продолжать биться, и ты сможешь дышать. Тебя можно поддержи­вать механически в таком состоянии, что ты останешь­ся живым много лет — в том смысле, что будет про­должаться твое дыхание, сердце будет продолжать бить­ся, и кровь будет продолжать циркулировать. В развитых странах мира сейчас есть много людей, ведущих овощ­ное существование в больницах, потому что развитие технологии сделало возможным откладывать смерть на неопределенный срок — многие годы в тебе можно поддерживать жизнь. Если это жизнь, тогда в тебе мож­но поддерживать жизнь. Но это совершенно не жизнь. Просто овощное существование; это не жизнь.

У будд определение другое. Их определение состоит в сознании. Они не говорят, что ты жив, потому что можешь дышать, они не говорят, что ты жив, потому что у тебя циркулирует кровь; они говорят, что ты жив, лишь если ты пробужден. Таким образом, кроме пробужден­ных, никто по-настоящему не жив. Вы трупы — ходя­щие, говорящие, что-то делающие, вы роботы.

Пробуждение — это путь к жизни, говорит Будда. Станьте более пробужденными, и вы станете более жи­выми. А жизнь есть Бог — никакого другого Бога нет. Поэтому Будда говорит о жизни и осознанности. Жизнь составляет цель, осознанность — методологию, технику, чтобы ее достичь.

Дурак спит...

Спит каждый, поэтому под дураком подразумевается каждый из вас. Не обижайтесь. Факты нужно констати­ровать, как есть. Вы действуете во сне; именно поэтому вы продолжаете спотыкаться, продолжаете делать вещи, которых не хотите делать. Вы продолжаете делать вещи, которых решили не делать. Вы продолжаете делать вещи, о которых знаете, что они неправильны, и не делаете ве­щей, о которых знаете, что они правильны.

Как это возможно? Почему вы не можете идти пря­мо? Почему продолжаете сбиваться на ответвления и заходить в никуда не ведущие тупики? Почему вы про­должаете заблуждаться?

Студента театрального училища впервые пригласили сыграть небольшую роль в пьесе. В определенном месте он должен был выйти на сцену, вытянув перед собой руки, словно подавая меч, и сказать главному герою:

— Волобуев, вот ваш меч!

Он стал так интенсивно репетировать и готовиться, что друзья стали его дразнить:

— Спорим, что вместо «Волобуев» ты скажешь «Во-лох...ев»!

Было заключено пари, и он стал тренироваться еще интенсивнее. Наконец наступил день премьеры. В на­значенный момент дебютирующий актер вышел на сцену, направив все внимание на то, чтобы не оговориться, и вытянул перед собой руки, словно подавая тяжелый меч.

Понимание

Воло-бу-ев! — говорит он во всю мощь своего голоса и, бросив торжествующий взгляд на друзей, сидя­щих в зале, объявляет: — Вот ваш х,..й! *

* Анекдот, основанный на игре слов, в связи с просьбой Ошо переводить его, а не его слова, даже если это неправильно, перевод­чик позволяет себе заменить аналогичным, интегрированным в русский язык, театральным анекдотом, так как чувствует, что объ­ясненная шутка перестает быть смешной, а в атом месте, по ощу­щению переводчика, переводу подлежат более шок и смех, чем буквальные слова и выражения. Несогласные с таким подходом читатели, любители английской матерщины и почитатели печат­ной буквы приглашаются насладиться приведенным ниже текс­том оригинала с почти подстрочным переводом:

«A young man with a fine voice Is asked to take part in а pageant play, though he tries to beg off, saying he always gets em­barrassed under such circumsta­nces, He is assured it will be very simple, and he will have only one line to say: " I come to snatch a kiss, and dart into the fray. Hark!! hear a pistol shot,.." and then stride offstage,

At the performance he comes onstage, very embarrassed already by the tight-fitting colonial knee-breeches he has been made to put on at the last moment, and becomes completely unstrung at the sight of the beautiful heroine lying back on a garden seat awaiting him, in a white gown, He clears his throat and announces: " I come to kiss your snatch — no! — snatch a kiss, and fart in­to the dray — I mean, dart into the fray! Hark! — I hear a shistol pot — no! — a shostll pit, a pistil shit. Oh, batshit, ratshlt, shit on you all! I never wanted to be In this damned play in the first place! "»

Молодого человека с хорошим голосом приглашают выступить в идиллической пьесе, хотя он и пытается отговориться тем, что всегда смущается в подоб­ных обстоятельствах, Его уверя­ют, что асе будет очень просто, и ему нужно будет сказать только одну строчку: «Я пришел, чтоб по­целуй сорвать и устремиться в битву. Чу! Я слышу пистолета выстрел..,» — и уйти со сцены.

Во время представления он выходит на сцену, уже очень сму­щенный колониальными бриджа­ми по колено, которые его заста­вили надеть в последний момент, и совершенно теряет голову при виде красивой героини, лежащей в саду на скамье и ожидающей его в белой ночной рубашке. Прочистив горло, он объявляет:

— Я пришел, чтобы поцело­вать вам клитор — нет! — чтоб поцелуй сорвать и в бочку п„.рнуть — то есть, я хочу ска­зать, в битву устремиться! Чу! Я слышу шмистолета пистрел... Нет! — горшолета шмистрел, г, „внолета п„.здрел, Ср, „ть на вас всех, я же с самого начала гово­рил, что не хочу участвовать d вашей чертовой пьесе!

Происходит именно так, Наблюдайте свою жизнь — все, что вы продолжаете делать, так несуразно и создает такую сумятицу, У вас нет никакой ясности, у вас нет никакой восприимчивости. Вы не бдительны, Вы не можете видеть, не можете слышать — конечно, у вас есть уши, которые слышат, но нет никого внутри, кто понимал бы услышанное. Конечно, у вас есть глаза, ко­торые видят, но никто не присутствует внутри. И вот ваши глаза продолжают видеть, а уши — слышать, но вы ничего не понимаете. На каждом шагу вы спотыкае­тесь, на каждом шагу делаете какую-то глупость... И все же продолжаете считать себя осознанными.

Отбросьте эту идею совершенно. Отбросить ее — великий скачок, великий шаг, потому что, как только идея «Я осознаю» отброшена, ты начнешь исследовать и ис­кать пути и средства к тому, чтобы действительно на­чать осознавать. Поэтому первое, что должно просочиться в тебя, — это что ты спишь, крепко спишь.

Современная психология обнаружила несколько важ­ных вещей; и, хотя их открыли лишь интеллектуально, все же это хорошее начало, Если они интеллектуально открыты, рано или поздно они будут экзистенциально пережиты.

Фрейд был великим пионером; конечно, не буддой, но все же человеком большой важности, потому что он первым заставил большую часть человечества признать идею того, что в нем скрыто бессознательное. Созна­тельный ум — это только одна десятая часть, а бессознательный ум гораздо больше сознательного/

Его ученик, Юнг, пошел немного дальше, немного глубже и обнаружил коллективное бессознательное, Теперь нужен еще кто-то, кто обнаружил бы еще одно, что есть в человеческой природе, — и я надеюсь, что рано или поздно психологические исследования это откроют, — космическое бессознательное. О нем говорят Будды.

Мы можем говорить о сознательном уме... — очень хрупкая вещь, очень небольшая часть твоего существа. Под ним находится подсознательный ум, — ты смутно ощущаешь, что он тебе что-то шепчет, но не можешь понять, что именно. Он всегда стоит позади сознательного и дергает его за веревочки. Третий слой — бессоз­нательный ум, с которым ты сталкиваешься лишь в снах или под воздействием наркотиков. За ним — коллектив­ный бессознательный ум. С ним ты сталкиваешься, лишь глубоко исследуя бессознательный ум; тогда ты нахо­дишь коллективное бессознательное. А если ты пойдешь еще дальше и глубже, то придешь к космическому бессоз­нательному. Космическое бессознательное — это сама природа. Коллективное бессознательное — это все че­ловечество, которое жило до сих пор; это часть тебя. Бессознательное — это твое индивидуальное бессозна­тельное, которое подавило в тебе общество и которому не было позволено выразиться; поэтому оно входит че­рез черный ход, в снах.

А сознательный ум... Я буду называть его так назы­ваемым сознательным умом, потому что он действитель­но только так называемый. Он безмерно мал; но даже если он лишь едва мерцает, все равно он важен, потому что содержит семя; семена всегда очень малы. В нем содержится огромный потенциал. Он открывает совер­шенно другое измерение. Точно так же, как Фрейд от­крыл измерение под сознательным, Шри Ауробиндо от­крыл измерение над сознательным. Фрейд и Шри Ауро­биндо — два самых важных человека этого века. Оба они интеллектуалы, ни один из них не пробужден, но они сослужили человечеству огромную службу. Интел­лектуально они дали нам осознать, что мы не так малы, как кажемся на поверхности, что эта поверхность скры­вает великие глубины и высоты.

Фрейд вошел в глубины, Шри Ауробиндо попытался проникнуть в высоты. Над нашим так называемым со­знательным умом находится настоящий сознательный ум; он достигается только в медитации. Когда к ваше­му обычному сознательному уму добавляется медитация, когда обычный сознательный ум сочетается с медита­цией, он становится настоящим сознательным умом.

За настоящим сознательным умом — сверхсозна­тельный ум. В медитации ты получаешь лишь его про­блески. Медитация — это блуждание в темноте. Да, открываются некоторые окна, но ты снова и снова падаешь обратно. Сверхсозна­тельный ум означает самадхи — ты достиг кристально чистой восприимчивости, ты достиг интегрированной осо­знанности. Теперь ты не мо­жешь упасть ниже нее; она твоя. Она остается с тобой даже во сне.

За пределами сверхсозна­тельного — коллективное сверхсознательное; коллек­тивное сверхсознательное — это то, что во всех религиях известно как «бог». А за пределами коллективного сверх­сознательного — космическое сверхсознательное, выхо­дящее за пределы даже богов. Будда называет его нир­ваной, Махавира называет его кайвальей, индуистские мистики называют его мокшей; вы можете называть его истиной.

Это девять состояний твоего существа. А ты жи­вешь лишь б небольшом уголочке своего существа — в крошечном сознательном уме. Ты подобен человеку, у которого есть дворец и который совершенно забыл о дворце и начал жить у его дверей — думая, что больше ничего нет.

Фрейд и Шри Ауробиндо — великие интеллектуаль­ные гиганты, пионеры, философы, хотя их работы во мно­гом основываются на догадках. Вместо того чтобы учить студентов философии Бертрана Расселла, Альфреда Норта Уайтхеда, Мартина Хайдеггера и Жан-Поля Сартра, лучше было бы рассказывать людям больше о Шри Ау­робиндо, потому что он был одним из величайших фило­софов этого века. Но академический мир им пренебре­гает, совершенно его игнорирует. Причина в том, что Даже просто почитать Шри Ауробиндо достаточно, что­бы возникло ощущение собственной неосознанности. Он сам еще не будда, но все же он создаст для тебя смущающую ситуацию. Если он прав, что тебе делать? Почему ты не исследуешь высоты своего существа?

Фрейда приняли с большим сопротивлением, но в конце концов приняли. Шри Ауробиндо еще даже не приняли. Фактически, его даже никто не опровергает: его просто игнорируют. И причина ясна. Фрейд говорит о чем-то низшем, чем ты, — это не смущает; ты мо­жешь хорошо себя чувствовать, зная, что ты сознателен, а под твоим сознанием есть подсознательное, бессозна­тельное и коллективное бессознательное. Но эти состо­яния ниже тебя; ты на вершине, ты можешь чувство­вать себя очень хорошо. Но, изучая Шри Ауробиндо, ты почувствуешь смущение, обиду, потому что есть состоя­ния выше твоего — человеческому эго никогда не хо­чется признавать, что что-то может быть выше него. Человеку хочется считать себя величайшей из вершин, кульминацией, Гуришанкаром, Эверестом — и верить, что выше него ничего нет...

И это дает очень хорошее чувство: отрицая свое собст­венное царство, отрицая свои собственные вершины, вы чувствуете себя очень хорошо. Посмотрите, как это глупо.

Будда прав. Он говорит: Дурак спит, словно он уже мертв, но мастер пробужден, и он живет вечно.

Осознанность вечна, она не знает смерти. Умирает лишь неосознанность. Поэтому, если ты останешься бессозна­тельным, спящим, тебе придется снова умереть. Если ты хочешь избавиться от всего несчастья снова и снова рож­даться и умирать, если хочешь избавиться от колеса жизни и смерти, тебе придется стать абсолютно бдительным. Тебе придется подниматься в сознании выше и выше.

Эти вещи — не для восприятия на интеллектуаль­ной почве; эти вещи должны стать опытом, эти вещи должны стать экзистенциальными. Я говорю не для того, чтобы философски вас убедить, потому что философское убеждение не приносит ничего, никакого урожая. На­стоящий урожай приходит, лишь когда ты совершаешь великое усилие, чтобы проснуться.

Но эти интеллектуальные путеводители могут со­здать в тебе желание, жажду; могут дать тебе осознать потенциал, осознать свои возможности; могут дать тебе осознать, что ты не то, чем кажешься, — ты гораздо большее.

Дурак спит, словно уже мертв, но мастер про­бужден, и он живет вечно. Он наблюдает. Он ясен.

Простые и красивые слова. Истина всегда проста и всегда красива. Просто увидьте простоту этих двух ут­верждений... но сколько в них содержится! Миры внут­ри слов, бесконечные миры... — Он наблюдает. Он ясен.

Единственное, чему нужно научиться, — это наблю­дение. Наблюдай! Наблюдай каждое действие, которое совершаешь. Наблюдай каждую мысль, проходящую в уме. Наблюдай каждое желание, охватывающее тебя. Наблюдай даже незначительные жесты — как ты хо­дишь, говоришь, ешь, принимаешь ванну. Продолжай на­блюдать, во всем, везде. Пусть все становится возможно­стью наблюдать.

Не ешь механически, не продолжай просто набивать себя пищей — будь очень наблюдательным. Жуй тща­тельно и наблюдательно... и ты удивишься тому, сколько упускал до сих пор, потому что каждый кусок будет приносить огромное удовлетворение. Если ты ешь на­блюдательно, еда станет вкуснее. Даже обычная еда ста­нет самой вкусной, если ты наблюдателен; а если ты не наблюдателен, ты можешь есть самую вкусную еду, но в ней не будет вкуса, потому что нет никого, кто мог бы наблюдать. Ты просто продолжаешь набивать себя пи­щей. Ешь медленно, наблюдательно; каждый кусок нуж­но прожевать, почувствовать.

Вдыхай запах, ощущай прикосновение, чувствуй по­рыв ветра и солнечные лучи. Смотри на луну, и стань просто безмолвным водоемом наблюдательности, и луна будет отражаться в тебе в безмерной красоте.

Двигайся по жизни, оставаясь полностью наблюдатель­ным. Снова и снова ты забудешь. Не становись из-за это­го несчастным; это естественно. Миллионы жизней ты никогда не пытался наблюдать, и это так просто и естест­венно, что ты продолжаешь забывать снова и снова. Но в то же мгновение, как вспоминаешь, наблюдай снова.

Помни одно: когда вспоминаешь, что забыл наблю­дать, не сожалей, не раскаивайся; иначе ты потеряешь время даром. Не чувствуй себя несчастным: «Я снова упустил». Не начинай чувствовать: «Я грешник». Не начинай себя осуждать, потому что это сущая потеря времени. Никогда не раскаивайся в прошлом! Живи в этом мгновении. Если ты забыл, ну и что? Это естествен­но — это стало привычкой, а привычки умирают с тру­дом. И это не просто привычка, усвоенная за одну жизнь; эти привычки устанавливались миллионы жизней. По­этому, если ты можешь оставаться наблюдательным хотя бы несколько мгновений, будь благодарен. Даже эти несколько мгновений — больше, чем можно ожидать. Он наблюдает. Он ясен.

И когда ты наблюдаешь, возникает ясность, Почему ясность возникает из наблюдения? Потому что, чем бо­лее ты в наблюдении, тем более и более замедляется твоя поспешность. Ты становишься изящнее. По мере того как ты наблюдаешь, болтовни становится меньше и меньше, потому что энергия, становившаяся болтовней, начинает становиться наблюдением — та же самая энер­гия! Теперь больше и больше энергии будет преобразо­вано в наблюдение, и ум не будет получать питания. Мысли будут становиться тоньше и тоньше, они начнут терять в весе. Мало-помалу они начнут отмирать. А ког­да мысли умирают, возникает ясность. Теперь твой ум пре­вращается в зеркало.

Как он счастлив! И ког­да человек ясен, он блажен. Именно замешательство ста­новится коренной причиной несчастья; именно ясность становится основой блажен­ства. Как он счастлив! Ибо он видит, что пробужденность есть жизнь.

И теперь он знает, что смерти нет, потому что пробужденность никогда не мо­жет быть разрушена. Когда приходит смерть, будешь наблюдать и ее. Ты умрешь, наблюдая, — наблюдение не умрет. Твое тело исчезнет, прах вернется во прах, но наблюдение останется; оно станет частью космического целого. Оно станет косми­ческим сознанием.

В эти мгновения пророки Упанишад объявляют: «Ахам брахмасми — Я космическое сознание». В одно из таких мгновений Аль-Хилладж Мансур объявил;, «Ана'ль хак! — Я истина!» Это высоты, принадлежащие тебе по праву. Если ты их не достигаешь, за это; ответствен ты и никто другой.

Как он счастлив! Ибо он видит, что пробуждение есть жизнь.

Как он счастлив, следуя пути пробужденных! С великой настойчивостью он медитирует В поисках свободы и счастья.

Слушайте эти слова очень внимательно. С великой настойчивостью... Пока ты не приложишь тотального усилия, чтобы проснуться, этого не случится. Частичные усилия бесполезны. Ты не можешь быть наполовину здесь, наполовину там; не можешь быть чуть теплым. Это не поможет. Чуть теплая вода не испарится; чуть теплые попытки быть бдительным обречены на поражение,

Трансформация происходит, лишь если ты вкладыва­ешь в нее тотально всю свою энергию. Когда ты ки­пишь при ста градусах нагрева, ты испаряешься, и про­исходит алхимическая перемена. Тогда ты начинаешь подниматься вверх. Вы не замечали? — вода течет вниз, но пар поднимается вверх. Точно так же происходит и это: бессознательность течет вниз, сознание поднима­ется вверх.

И еще одно: «вверх» синонимично «внутрь», а «вниз» — «наружу». Сознание движется внутрь, бессознательность — наружу. Бессознательность удерживает вас в полной тьме; ваши глаза остаются постоянно сфокусированными на других. Это создает своего рода экстравертность и удер­живает вас снаружи. Сознание создает внутреннее про­странство. Оно делает вас интровертами; оно вводит вас вовнутрь, глубже и глубже.

Глубже и глубже также значит выше и выше; глуби­на и высота растут одновременно, точно как растет де­рево. Ты видишь только, что оно движется вверх, но не видишь, что корни движутся вниз. Но сначала корни должны опуститься вниз, и лишь тогда дерево может расти вверх. Если дерево хочет дотянуться до неба, ему придется пустить корни к самому дну, в самые глуби­ны. Дерево растет одновременно в обоих направлени­ях. Точно таким же образом сознание растет вверх... вниз, пуская корни в глубь твоего существа.