Деятельность как родовое качество человека и как субстанция человеческого мира.

КАТЕГОРИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ (По книге Ярошевского)

Активность как " субстанция" деятельности

Всеобщей характеристикой жизни является активность – деятельное состояние живых существ как условие их существования в мире. Активное существо не просто пребывает в движении. Оно содержит в себе источник своего собственного движения, и этот источник воспроизводится в ходе самого движения. Речь при этом может идти о восстановлении энергии, структуры свойств, функций живого существа, его места в мире – вообще говоря, о воспроизведении любых измерений его жизни, если только они рассматриваются как существенные для него и неотъемлемые. Имея в виду это особое качество – способность к самодвижению, в ходе которого живое существо воспроизводит себя, – говорят, что оно есть субъект активности. " Быть субъектом" значит воспроизводить себя, быть причиной существования в мире.

Анализируя социокультурную ситуацию становления, а точнее, " остановления" научной мысли в нашей стране в 30-70-е годы XX века, мы констатируем, что активность не получила своего достаточного освещения, находясь в тени других категорий. (Движение категории " активность" в истории психологии, соотношение ее с другими категориями подробно освещены в кандидатской диссертации автора и в его книге.) Динамика ее статуса может быть метафорически описана в терминах защитных механизмов, с той лишь разницей, что в данном случае речь идет не об индивидуальном, а об общественном сознании (сознании научных сообществ).

Вытеснение. Активность (как общепсихологическая категория) и активность личности (понятие частное) вплоть до самого последнего времени не освещались ни в общенаучных, ни в философских, ни в специальных психологических энциклопедиях и словарях. Книга Н.А.Бернштейна (Очерки по физиологии активности. М., 1966), оказавшая существенное влияние на развитие психологии, могла послужить примером, однако этого не произошло. Первые словарные публикации на эту тему (Краткий психологический словарь, 1985) подготовлены нами.

Ограничение. Бытует не вполне справедливая шутка, что психология 60-70-х годов представлена в основном работами из области уха, горла, носа и зрачка; однако нельзя не признать, что определенный крен в область познавательных процессов в эти годы имел место. Возникавшие в " коллективном бессознательном" импульсы исследовать активную человеческую природу находили выходы в области психологии восприятия, хотя и здесь должны были быть надежно защищены от возможных упреков в витализме. Эта линия разработок, чрезвычайно плодотворная для психологии, способствовала выживанию в ней категории активности.

Рационализация. Методологически богатая категория предметной деятельности также давала убежище для разработки категории активности – иногда за счет обращения к таким, казалось бы, самораспадающимся, внутреннепарадоксальным понятиям, как, например, уподобительная (!) активность.

Действие этих защитных механизмов (а их список мог бы быть, безусловно, расширен за счет таких, как изоляция, отрицание и т.п.) предотвращало исчезновение, а точнее – торжественное выдворение из отечественной психологии целого класса явлений активности. И таким образом, категория " активность" продолжала существовать в психологии подспудно – иногда в виде фигур умолчания, а иногда в симбиозе с другими категориями.

В историко-психологических исследованиях, освещающих взгляды Л.С.Выготского, обычно подчеркивается, что активность выступала для него как обусловленная использованием " психологических орудий". В целях нашего анализа укажем, что в работах Л.С.Выготского и его сотрудников активность раскрывается также и со стороны становления ее как знаковой, орудийной. С особенной рельефностью этот план представлений об активности выявляется при анализе черт, присущих " инструментальному методу", развитому в работах Л.С.Выготского и его сотрудников. Как известно, экспериментальный метод предполагал создание ситуации свободного выбора относительно возможности обращения к " стимулу-средству" при решении поставленной перед испытуемым задачи. Необходимость использования в деятельности " стимула-средства" не навязывалась испытуемому извне. Действие со " стимулом-средством" являлось результатом свободного решения испытуемого. В зависимости от уровня развития субъекта внешние " стимулы-средства" выступали существенно по-разному. Они могли как соответствовать, так и не соответствовать возможностям их использования; их применение могло выступать как во внешней, так и во внутренней форме. " Психологическое орудие" означало не столько принудительно воздействующее на субъекта начало, сколько точку приложения сил самого индивида, которые оформляются знаковым образом (как бы " вбирают" в себя знак). Индивид тем самым рассматривался, по существу, как активный.

Ни один исследователь проблемы активности не может пройти мимо теории установки Д.Н.Узнадзе. Ядро научных исследований и основной акцент в понятийном осмыслении " установки" приходится на указание зависимости характера активности субъекта от имеющейся у него установки, то есть готовности человека воспринимать мир определенным образом, действовать в том или ином направлении. Активность при этом выступает как направляемая установкой и существующая благодаря установке, как устойчивая к возмущающим воздействиям среды. Вместе с тем объективно в психологической интерпретации феномена установки содержится и другой план, определяющийся необходимостью ответа на вопрос о происхождении (" порождении") установки. Этот аспект проблемы разработан значительно меньше, чем первый.

Основатель теории установки Д.Н.Узнадзе, подчеркивая зависимость направленности поведения от установки, призывал к изучению генезиса последней и этим – к изучению активности как первичной. Этот призыв не ослаблен, а, наоборот, усилен временем. Трудность, однако, заключается в недостаточности простого постулирования активности как исходного условия для развития психики. Поэтому некоторые современные исследователи в области теории деятельности (А.Г.Асмолов), видя в установке механизм стабилизации деятельности, подчеркивают, что установка является моментом, внутренне включенным в саму деятельность, и именно в этом качестве трактуют установку как порождаемую деятельностью. Это положение представляется нам особенно важным для понимания связи активности и установки. При исследовании предметной деятельности субъекта открывается возможность специального разграничения двух слоев движения, представленных в деятельности: один из них структурирован наличными установками, другой первоначально представляет собой совокупность предметно-неоформленных моментов движения, которые как бы заполняют " просвет" между актуально действующими установками и выходящими за их рамки предметными условиями деятельности. Именно этот, обладающий особой пластичностью слой движения (активность) как бы отливается в форму новых установок субъекта.

Быть может, сейчас более, чем когда-либо, раскрывают свой конструктивный смысл для разработки проблемы активности теоретические взгляды С.Л.Рубинштейна. Ему принадлежит заслуга четкой постановки проблемы соотношения " внешнего" и " внутреннего", что сыграло важную роль в сформировании психологической мысли. Выдвинутый С.Л.Рубинштейном принцип, согласно которому внешние воздействия вызывают эффект, лишь преломляясь сквозь внутренние условия, противостоял как представлениям о фатальной предопределенности активности со стороны внешних воздействий, так и истолкованию активности как особой силы, не зависящей от взаимодействия субъекта с предметной средой. Сданным принципом тесно связаны представления о направленности личности (понятие, которое вошло в обиход научной психологии после опубликования " Основ общей психологии" С.Л.Рубинштейна в 1940 году), идея пассивно-активного характера потребности человека. Еще ближе к обсуждаемой проблеме стоит положение, рассмотренное в последних работах С.Л.Рубинштейна, о выходе личности за рамки ситуации, который мыслился в форме разрешения субъектом проблемной ситуации.

Особый подход к проблеме соотношения " внешнего" и " внутреннего" утверждается в работах А.Н.Леонтьева. В книге " Деятельность. Сознание. Личность" предложена, по существу, формула активности: " Внутреннее (субъект) воздействует через внешнее и этим само себя изменяет". Потребовалось введение категории деятельности в психологию и вычленение в деятельности особых ее единиц, чтобы подготовить почву для постановки вопроса о тех внутренних моментах движения деятельности, которые характеризуют постоянно происходящие переходы и трансформации единиц деятельности и сознания.

Деятельность, сознание, отражение, установка, значимость, отношения и т.п. – все это категории и понятия, вобравшие в себя идею активности. Позволим себе высказать мнение, что сама их привлекательность для психологов и, следовательно, жизнеспособность была вызвана этим союзом. Но в нем активность как бы утратила часть собственной энергии жизни. Ушло таинство особого рода причинности – присущее ей одной, активности, положение " между" детерминированностью со стороны событий прошлого (стимул) и – образов потребного будущего (цель).

Отрицая стимул-реактивную схему интерпретации поведения и сознания, мы привычно обращаемся к телеологических схемам, возможность которых сохраняется даже в таких концептуальных альтернативах, как " пристрастность психического отражения", " первичная установка" и др. Преодоление парадигмы детерминации Прошлым составило целую эпоху становления психологической мысли в мире.

В 70-е годы, на " старте" разработки проблемы активности в нашей стране, интерес исследователей к категории активности был обусловлен помимо собственно научных " импульсов" неприятием некоторых тенденций в общественной жизни, заключал в себе аргументы против: " полного единомыслия" в сфере идеологии; представлений о возможности вывести цели бытия каждого отдельного человека из " правильно осмысленных" целей общественной жизни; постоянно декларируемой гармонии личных и общественных интересов и т.д.

Протест заключал в себе особую эстетику отрицания: личность как " специально человеческое образование... не может быть выведена из приспособительной деятельности", " созидание одно не знает границ..." (А.Н.Леонтьев); " психика – не административное учреждение" (В.П.Зинченко); жизнь человеческой культуры и человека в ней как " диалогика" (B.C.Библер); " не человек принадлежит телу, а тело человеку" (Г.С.Батищев); " индивидом – рождаются, личностью становятся, индивидуальность – отстаивают" (А.Г.Асмолов). Формировался особый взгляд на человека, как преодолевающего барьеры своей природной или социальной ограниченности существа.

Пафос отрицания Прошлого, по существу, совпадал здесь с пафосом провозглашения Будущего (в виде предмета стремлений) детерминантой происходящего. Но нельзя обойти вопрос о природе самих этих стремлений: чтó они по сути и откуда берутся? Один из возможных путей исследования здесь заключается в том, чтобы адекватно осмыслить своеобразие того типа причинности, который скрывается за феноменом активности человека. Речь идет об актуальной причинности, о детерминирующем значении момента в отличие от других форм детерминации, будь то детерминация со стороны прошлого (обычные причинно-следственные отношения: действующая причинность) или со стороны возможного будущего (в виде целевой причинности). Корректную форму описания такого типа причинности мы встречаем у И.Канта в его представлениях о взаимодействии (или общении) субстанций. С этой точки зрения активность системы есть детерминированность тенденций ее изменения теми инновациями, которые возникают в ней актуально (здесь и теперь) – это детерминизм именно со стороны настоящего, а не прошлого (в виде следов предшествующих событий) или будущего (в виде модификации этих тенденций событиями, с которыми еще предстоит столкнуться).

Активность как деятельное состояние субъекта детерминирована внутренне, со стороны его отношений к миру, и реализуется вовне, в процессах поведения.

Имея в виду человека как субъекта активности, рассмотрим внутренние и внешние характеристики ее строения.