Дорога домой

Итак, евройский определ был очищен от полчищ убийц и насильников. Все дружины русичей расположи-лись на отдых. Воеводы собрались для решения и за-ключения всего, что было сделано и что ещѐ предстояло сделать. Заслушивали доклады всех воевод и урядников. Гарнаши, бывшие в разведке, возвращались и тоже до-кладывали всѐ, что они видели.

К войску русичей со стороны, куда ещѐ русичи не дошли, но могли бы, подошѐ л караван парламентариев. Они пришли просить сие войско не ходить на них, пото-му что никаких войск у них нет; они мирные люди и хо-тят с данными людьми (с Русью) жить в мире и дружбе. А в качестве откупа и своего глубокого уважения были привезены дары – это были украшения как для женщин, так и для мужчин: материя, драгоценные металлы и камни различные драгоценные. Русичи брали всѐ это, чтобы в свою очередь подкупать зоров, половцев и так далее. Те любили яркие украшения и с удовольствием 168

брали и отрабатывали такие подношения, служа руси-чам, и годами не давали своих воинов европейцам, что тем приходилось отравлять таких баев (князей). Поэтому русичи такие подношения брали и использовали по назначению. Также парламентарии привезли много про-дуктов питания, много фруктов.

Уже наступило время осеннего равноденствия, поэто-му русичи и сами решили поворачивать войска и дви-гаться на Русь домой. Через два дня войско уходило с земель европы. Местные жители смотрели на них и с ужасом, и с глубоким уважением одновременно за то, что русичи не разоряли простых людей, а даже помогали им. «Эти непонятные русы – как же они могут воевать, если они такие добрые и даже нежные люди. Многие местные жители общались с русичами; никогда эти русы никого не ограбили и не изнасиловали ни одной женщи-ны, никого не брали в рабство. Что же это за народ та-кой. У нас много работает рабов и даже очень много, особенно у князей и у зажиточных и богатых наших жи-телей».

И народы этой невежественной, безкультурной, без-грамотной и пустой европы действительно не могли по-нять этих светлых, голубоглазых русичей, в которых не было жестокости.

«Почему они не грабили нас», – думали крестьяне, глядя вслед войскам русичей, и в их головах был полный хаос, но в сердце оставалось тепло к этому непонятному народу. «И землю свою они как-то странно называют – Русь, а себя русскими» (раньше это слово писали с од-ной «с» – руские). 169

Закончился поход русичей на земли, где живут пле-мена людей, не имеющих образа Божественной мудро-сти.

«А крестьяне-то у них и ремесленники живут плохо, не в пример с нами, да и зависят, и подчинены все своим князьям, в рабстве находятся и послушны им. Неспра-ведливость царит и жестокость, – одно слово, дикие народы, безграмотные все и такие тѐ мные, и живут бед-но, даже одежда грязная, заношенная. Вшивые они, бань нет, не моются – вот и вшивые. А в баню бы ходили – и вшей бы не было. Больных у них тоже много, наши ле-кари их лечили сотнями, а они всѐ идут и идут, как буд-то мы пришли, чтобы лечить их. А поначалу боялись нас, а потом, когда наши у них вылечили в деревне не-скольких детей от смертельной болезни и за это ничего не взяли, а ещѐ им настоев сильных трав оставили да чи-стую одежду дали, – так они потом сами своих детей приносили, чтобы наши лекари их лечили. А князья их за это плетьми да розгами нещадно били, а каких и ве-шали – почему, мол, с врагами дружбу имеете. Одно слово, рабы, и условия жизни у них скотские. Все долж-ны своему князю, а он уж решает с кого сколько взять. Не по-людски это, не по-человечески, жестокие, дикие нравы здесь процветают. От таких безнравственных лю-дишек доброго ждать не приходится, надо их держать в страхе, ибо кроме страха они ничего не понимают, и на земли наши их не пускать, эту чуму – так болезнь назы-вается, от грязи она, умирают целыми селениями, а если бы мылись – и болезни этой не было бы». 170

Так рассуждали между собой русичи, возвращающие-ся домой. Они воочию видели, как живут инородцы, и ужаснулись от беспроглядной тьмы и невежества этих людей, от их грязных жилищ, где плодятся вши и блохи. Диву давались русичи этим грязным и диким народам, и всем хотелось скорее в баню. И понимали русичи, как чиста их Русь – действительно чиста и светла. И любовь их к своей Родине становилась всѐ сильнее, и глубина этой любви, и высота усиливались. И песня разнеслась по всей земле, и песня эта была о Руси, и пели еѐ на рус-ском языке:

Ой, да будет жить в веках

Песня соловьиная,

Ой, да будет жить в сердцах

Песня да привычная.

Отзовись, берѐ зы клич,

Отзовись, дубравушка,

В русском поле, зычь не зычь,

Зеленеет травушка.

Я любимую возьму

За ладошку нежную,

Для неѐ одной спою

Песню семицветную.

Будет с сердцем говорить

И Луна, и Солнышко,

И с любовью прорастим

Непростое зѐ рнышко.

Выйду в поле, в русский дол,

Запою я песню –

Эта песня не в укор,

А про любовь и весту.

Русь моя, ты широка 171

И до звѐ зд высокая,

Как же я люблю тебя,

Родная, синеокая!

Примерно такая лилась песня. Русичи забывались в своих песнях, переносясь мысленно в свои селения, настроение поднималось. Поход закончен, живые были рады жизни, мѐ ртвых не было, ибо Русь жила, и нет ни-чего более вечного – отдать свою телесную жизнь для жизни своего народа. Именно в этом жизнь и заключает-ся, а смерти нет, и только трус погибает, ибо предатели не воплощаются. Мир Бога един, и он вечен, и кто пре-дал мир Бога – тот от него отказался. Поэтому все были живы, а раненых быстро поставят на ноги лекари уме-лые, и травы сильные восстановят тела, и даже шрамов не останется, ибо бальзам, который могли приготовить волхвы, обладал такой силой и такой возможностью.

Волхвы Руси! Все знания Вселенной вы сохраняли, владели ими в полной мере и использовали их. И каж-дый русич получал такие знания, которые позволяли ему быть здоровым, быть счастливым, любовь не покидала его семью, и жизнь приносила истинную, счастливую песню души, и хотелось жить всегда, и все понимали, что любовь – это и есть самая мудрая мудрость; и Бог-Творец – в любви, и любовь – есть Бог, и вдохновенное творчество, и сотворчество. 172