Условия действительности договора.

1. Как всякая сделка, договор предполагает выражение воли лиц, совершающих его. При этом воля той и другой сто­роны должна соответствовать одна другой; обе воли должны быть согласными между собой. Это наглядно выражается тер­мином conventio, соглашение. Согласная воля сто­рон, выраженная вовне (в требуемых случаях — в надлежащей форме), является необходимым условием действительности договора.

2. Вторым необходимым условием действительности дого­вора является законность содержания договора; договор не должен иметь своим предметом действие, нарушающее нормы права; наравне с противозаконным соглашением ставится соглашение, противоречащее морали или «добрым нравам» (например, недействительно обязательство не всту­пать в брак).

3. Не может иметь силы и такой договор, который страдает полной неопределенностью содержания. Если должник прини­мает на себя обязательство предоставить кредитору что-либо по своему усмотрению, отношение принимает неделовой ха­рактер, так как должник может предоставить нечто, не имеющее никакого значения, и этим прекратить свое обязательство. Если же должник обязуется предоставить что-либо по усмот­рению кредитора, он ставит себя в положение полной зависи­мости от кредитора, что противоречит морали и «добрым нравам».

Обязательство должно иметь определенность содержа­ния. При всем том обязательства делятся, однако, на опреде­ленные и неопределенные. Это различие сводится к тому, что в одних случаях содержание обязательства с полной ясностью и точностью определено в самом договоре (определенные обя­зательства). В других случаях в договоре дается только крите­рий, с помощью которого можно установить содержание обяза­тельства (например, вещь продается за сумму, в которую ее оценит Тиций), или указывается круг предметов, из числа которых должник обязан предоставить какой-то один (прода­ется ваза или сосуд — так называемое альтернативное обяза­тельство). В последнем случае имеют место неопределенные обязательства, т.е. до известного момента не отличающиеся полной точностью и определенностью, но, во всяком случае, являющиеся определимыми.

4. Одной из важнейших разновидностей неопределенных обязательств являлись родовые обязательства. Их предмет определен не индивидуально, а только родовыми признаками; например, обязательство доставить модий пшеницы такого-то сорта. Пока должник не выделит требуемого от него количества предусмотренного рода вещей, неизвестно, какие именно предметы причитаются кредитору. Это обстоятельство имело важное практическое значение в том отношении, что если имеющиеся у должника вещи указанного в договоре рода погибали без его в том вины, он не освобождался от обязательства (как было бы, если бы предмет обязательства был определен индивидуально); ниоткуда не сле­дует, что кредитору причитались именно погибшие предметы. Эта мысль выражалась афоризмом: genus non pent (вещи, оп­ределенные родовыми признаками, не погибают). По смыслу приведенного афоризма гибель того или иного количества по­добного рода вещей не прекращает обязательства: пока имеют­ся в природе вещи данного рода, должник обязан раздобыть предусмотренное договором количество их и передать креди­тору. Впрочем, в договор можно было внести известные ограни­чительные признаки: например, продается не просто модий пшеницы, а с оговоркой «из имеющейся на таком-то складе»; в этом случае уничтожение без вины должника всего запаса пшеницы данного склада освобождало должника от обязательства.

5. Действие, составляющее предмет обязательства, долж­но быть возможным. Невозможность действия может быть физическая (обязательство вычерпать воду из моря), юридическая (продажа вещи, изъятой из оборо­та), моральная (обязательство исполнить роль сводни). Обяза­тельство с невозможным для исполнения предметом не действительно.

Иное дело, если установленное с полной юридической си­лой обязательство становилось потом невозможным для испол­нения. Его судьба в таком случае зависела от того, несет ли должник ответственность за наступление обстоятельства, ко­торое привело к невозможности исполнения (уничтожение ве­щи, пропажа и т.д.).

Если должник отвечал за это обстоятельство, обязательст­во не прекращалось, а только видоизменялось: оно превраща­лось в обязательство возмещения убытков от неисполнения; если же должник не нес ответственности за обстоятельство, сделавшее невозможным исполнение, он освобождался от обя­зательства.

6. В римском праве действие, составляющее предмет дого­вора, должно представлять интерес для кредитора. «Каждый должен приобретать то, что представляет для него интерес (quod sua interest), а между тем для меня нет интереса, чтобы было дано по договору другому», — говорит Ульпиан. В одном из древних довогоров, широко распространенном, так называ­емом стипуляционном договоре, тре­бование личного интереса кредитора так и сохранилось до кон­ца развития римского права. В договорах, появившихся позд­нее, это требование было смягчено; например, признавался имеющим юридическую силу договор поручения, т.е. не в интересе дающего поручение, а в интересе третьего лица.

Спорным является вопрос, необходимо ли было для дейст­вительности договора, чтобы действие, составляющее предмет договора, относилось к имущественной сфере. С преобладаю­щей в литературе римского права точки зрения этот вопрос решался утвердительно.