Семнадцать

Пять дней прошло без особых происшествий. Мы с Бекс как-то выбрались в лес за городом, постреляли в компанию зомби, состоящую из людей и коров. Как только болезнь захватывает организм, о различии видов говорить не приходится. Мегги увлеченно сочиняла стихи, пропалывала грядки и старалась держаться подальше от Келли. Та, в свою очередь, оккупировала стол в столовой, завалила его бумагами с научными выкладками доктора Эбби и рассеянно бормотала себе под нос медицинскую абракадабру. Аларих сидел рядом, слушал и делал какие-то записи, то и дело кивая. Их совместные занятия жутко действовали мне на нервы.

Но эти пять дней, пожалуй, стали последними островками спокойствия для всех нас. Может, вселенная меня услышала, когда я произнес свое желание, сидя на садовой скамейке… Не знаю. Короче, так получилось, что мы просто чудом получили время для отдыха. Ничего не взрывалось. Ни вспышек инфекции, ни чрезвычайных положений — словом, ничего такого, что могло оторвать нас от непростой задачи — вновь почувствовать себя командой. Часы превращались в сутки, которые сливались друг с другом и отличались только активностью на форумах и частотой публикаций наших репортажей.

Келли продолжала вести серию гостевых статей под псевдонимом Барбара Тинни. Не сказал бы, что это был убойный хит, но ее посты пользовались популярностью. Удивительно. Правда, я постоянно забываю о том, как сильно люди любят находить оправдание своему безумию. Прибыль от колонки Келли отправлялась прямиком к Мегги — в уплату за наше проживание. Мегги фыркала и отмахивалась — дескать, подумаешь, ерунда какая. Но деньги брала, и поэтому я чувствовал себя чуть менее виноватым в нашем «вторжении».

Бекс перебралась в кабинет. Она заявила, что надувной матрас для ее спины полезнее, чем диван — для моей. Теперь я мог обосноваться в гостевой комнате, что меня только радовало. В гостиной я мучился бессонницей. А мне нужно было набраться сил. Каждую ночь я укладывался в кровать, а моя голова тем временем перерабатывала заумные научные познания о Келлис-Эмберли. Утром я просыпался готовый воспринять новую информацию. Я должен был вникнуть в смысл исследования доктора Эбби. И нельзя было забывать о Махире и моей просьбе насчет все тех же материалов «Раздраженного Осьминога». Если уж мне предстояло повести моих соратников на смерть, мне хотелось знать, за что мы сражаемся. Это было единственное обещание, которое я мог сдержать.

Я продолжал делать важные звонки. Людей в моей маленькой бригаде репортеров было немного, но у нас имелись связи, и настала пора ими воспользоваться. Новостник Рик превратился в вице-президента Соединенных Штатов. Да уж, необычная карьера как для журналиста, так и для политика. Но, черт побери, у него отлично получилось. Я стал ему названивать. Сначала — раз в день, потом — два… Наконец стало ясно, что он меня игнорирует. Странно, совсем не похоже на Рика. Ни капельки. И это меня встревожило.

Дни шли своим чередом. Аларих затеял серию публикаций о модернизации цифровых профилей и их применении в области медицины. Бекс смоталась в Вашингтон в поисках зомби, которых можно раздразнить под камеру. Она вернулась с пороховыми ожогами, синяками и кучей статей о своих приключениях. Когда я начал читать первый пост, у меня горло сжалось от тех эмоций, которые невозможно выразить словами. Раньше я сам бегал по лесам, играл в салки с оленями-зомби и собирал истории вроде «кроме шуток, я там был» у водителей-дальнобойщиков, которые помнили, что творилось на дорогах в разгар Пробуждения. Когда-то я хотел только одного и больше ничего меня не волновало. Гибель Джорджии все изменила. Иногда я просматриваю заметки Бекс и гадаю, узнал бы я прежний себя самого теперешнего? Вряд ли я бы ему сильно понравился.

И я бы с ним согласился.

В конце концов я рассказал Махиру и Мегги о звонках в кабинет Рика. Они сразу решили, что пока надо помалкивать и «затаиться». Все и так напуганы предостаточно, и не стоило подливать масла в огонь. Кстати, не слишком помогали делу сочинители — приятели Мегги. На некоторое время она доброй половине из них отказала от дома. Но постепенно они вернулись — даже приглашения не потребовалось. Едва переступив порог, сочинители кидались на кухню или в гостиную. Они, правда, приносили с собой пиццу, пирожные, самсу, но сами все и съедали. Большинство из них я раньше и в глаза не видел, хотя ребята номинально являлись сотрудниками сайта. Нас они сторонились, и мы стали пользоваться нежданными визитами в качестве оправдания для отлучек — то оборудование починить, то продуктами в Уиде затариться. Если уж у сочинителей начиналась вечеринка, она могла длиться часами. Они смотрели старые дерьмовые ужастики прошлого века и галлонами пожирали попкорн. Настоящее нашествие саранчи. Хотя до зомби им, конечно, далеко. До появления этих ребят я даже не догадывался о том, каким стал асоциальным типом. Теперь я мечтал только о том, чтобы побыстрее сбежать из их компании.

«Жучок» в портлендском отделении ЦКЗ никаких сведений так и не передал. То ли его обнаружили и уничтожили, то ли он не выдержал дезинфекции. Очередной источник информации — псу под хвост. «Черви», которых Аларих активировал еще в Окленде, вели себя получше. Они регулярно находили в дебрях то одного, то другого сервера разнообразные научные бумаги и проекты-однодневки. Мы добавляли сетевые материалы к тем, которыми уже располагали.

Махир разыскал несколько местных ученых, которые выразили готовность обсудить с ним ситуацию. Он не назвал их имен, а я не стал на него давить. Следовало соблюдать осторожность. Мне казалось, что ситуация разворачивается в нашу пользу — но после второго дня Махир перестал звонить и присылать сообщения. Его репортажи появлялись на сайте вовремя, он по-прежнему уделял время форумам. Действительно, внешне все выглядело отлично, за исключением того, что Махир резко прекратил обычные контакты.

Не дави на него, — сказала Джорджия. Я последовал ее совету — скорее по привычке, чем из согласия. Обычно она не ошибалась, когда нужно подождать, а когда можно нестись вперед во весь опор. Но я просто не знал, надолго ли мне хватит терпения.

Ожидание закончилось, когда миновало чуть больше двух недель после бомбежки в Окленде и нашего прибытия в Уид. Зазвонил домашний телефон. Никто не стал брать трубку, хотя рядом находились мы с Мегги. Келли тоже была неподалеку. Она старательно сочиняла статью о различных «за» и «против» знакомства детей с реальностью за стенами дома. Махир перестал ей помогать, и девушке было намного труднее укладываться в сроки.

После второго гудка сработал автоответчик. Пару мгновений царила тишина, затем голос домашнего компьютера вежливо осведомился:

— Прошу прощения, Шон, нет ли у вас минуты?

Ненавижу машины, разговаривающие человеческими голосами.

— Тихо, — пробормотал я. Когда я говорил почти шепотом, домашний компьютер на меня внимания не обращал. Наверное, даже машины могут научиться отличать нормальных людей от безумцев. Компьютер терпеливо ждал моего ответа, пока я не ответил: — Да, конечно. В чем дело?

— Вам звонят.

— Уже понял. Кто именно?

— Абонент отказался представиться. Судя по акценту, с вероятностью 87 процентов можно заключить, что по происхождению он британец. Тем не менее не берусь четко назвать место его рождения. Звонок поступил с местного номера, который полностью не определился. Запросить дополнительную информацию?

Я резко вскочил и перевернул банку колы. Газировка разлилась по столу и выплеснулась на ковер. Не обращая ни на что внимания, я бросился к телефону рядом с кухонной дверью. Мегги поспешила за мной и громко спросила у системы:

— Дом, линия защищена?

— Конец линии защищен согласно четвертому протоколу. Это должно блокировать что угодно за исключением физического повреждения провода. Стандарт безопасности другого конца линии мне неизвестен. Желаете снять трубку?

Искусственный голос звучал с бесконечным терпением. Механическое спокойствие не поколебалось ни на йоту, хотя мы были близки к истерике.

— Да, черт побери, — процедил я сквозь зубы и взял трубку с аппарата, прикрепленного к стене. Меня встретило гробовое молчание. Я в панике уставился на телефон. — Где он?

— Дом, соедини, — распорядилась Мегги. Послышался щелчок, и вдруг — о чудо! — я услышал голос Махира, немного приглушенный, словно он прикрывал трубку ладонью.

— …даю вам слово, сэр, я звоню своему водителю. Приношу свои извинения за то, что прошел в зону изоляции, но мой рейс отложили. К сожалению, у меня не было другого выхода.

Махир разговаривал подчеркнуто вежливо, но очень устало. А у меня едва ноги не подкосились — я почувствовал, что дела плохи.

— Махир! — прокричал я.

Послышалось шуршание. Наконец он сказал:

— Давно пора, Мейсон. Приезжай и забери меня.

— Ох, простите. Не совсем понял, откуда?

Звонят с местного номера, — сердито произнесла Джорджия. — Он здесь. Махир где-то поблизости.

— Я в аэропорту города Уид.

Я замер, тупо уставившись на стену. Мегги поддела меня локтем. И я произнес первое, что пришло в голову:

— В Уиде есть аэропорт?

Мегги театрально хлопнула себя по лбу.

— Ты гостишь у меня столько времени и даже не удосужился заглянуть в телефонную книгу… — простонала она.

— Было бы неплохо, если ты мне поверишь, — сообщил Махир и мне стало ясно: он слишком устал для шуток. — Через двадцать минут меня отсюда выставят. Не мог бы ты поторопиться?

— Я… — Я бросил взгляд на Мегги. Она стояла, прикрыв лицо рукой. — Сейчас приеду. Стой, где стоишь.

— Без проблем, — ответил Махир.

Снова раздался щелчок, после чего приятный, спокойный голос возвестил:

— На другом конце связь прервалась. Желаете, чтобы я попытался восстановить соединение?

— Нет, он повесил трубку, — сказал я и сделал то же самое. Кончики пальцев онемели — полагаю, от испытанного шока. — Мегги, ты знаешь, как туда добраться?

— Я могу тебя туда отвезти.

— Отлично. Док, обувайтесь! Вы с нами.

Келли вышла из гостиной, прижимая к груди блокнот.

— Правда? — с интересом спросила она. — Куда вы собираетесь? — После небольшой паузы она добавила: — И почему вместе со мной?

— Мы поедем в аэропорт, чтобы забрать нашего друга, а вам нужно изучить дорогу.

По всеобщей договоренности, мы никогда не оставляли Келли дома одну ни под каким предлогом. Единственное, что мы себе позволяли, — это передать ее на попечение кому-нибудь из сочинителей, но не дольше чем на час. Мы не боялись, что Келли сбежит, но всегда оставалась вероятность того, что ЦКЗ все-таки ее выследит. А без нас она будет совершенно беззащитна.

Надо отдать Келли должное: после первой недели проживания у Мегги она перестала с нами спорить. Конечно, теперь она тоже не стала упираться. Девушка кивнула и, прежде чем скрыться в гостиной, произнесла:

— Пойду возьму пальто.

Мы с Мегги переглянулись.

— Не ожидала такого от Махира, — призналась она. — Я с ним встречалась только раз… ну, когда он приезжал в Калифорнию.

Она не упомянула о причине его прибытия. Махир прилетал на похороны Джорджии. Я кивнул в знак согласия и безмолвно поблагодарил ее за то, что она не произнесла слово «похороны» вслух.

— Он — хороший парень. Если он здесь, значит, обнаружил нечто грандиозное.

— Или удрал от чего-то не менее грандиозного.

— Не исключено.

Махир ни словом не обмолвился, с ним ли его жена. Я был уверен, что она одобрила выходку Махира, имея на то вескую причину.

— Давай выясним.

— Выбора у нас нет, — вздохнула Мегги, легонько погладила мою руку и направилась к двери.

Я взял лэптоп, ремень с кобурой и последовал за ней.

— Отпуск закончился, — пробормотал я.

Думаю, ты прав.

Мегги и Келли ждали меня около мини-вэна. У их ног прыгали крошечные бульдожки. Мегги устало улыбнулась.

— Они считают: раз мы оказались в саду, то исключительно для того, чтобы с ними поиграть.

— Как только закончим нашу операцию, я целый час буду швырять им теннисный мячик, — пообещал я, торжественно подняв руку. — Ключи?

— Ты поведешь? — спросила Мегги и бросила мне ключи.

— По крайней мере, тогда мы доберемся до аэропорта целыми и невредимыми.

Мегги рассмеялась, и ей начала вторить Джорджия. Перекличку их голосов слышал лишь я один. Сестра терпеть не могла, когда за руль садился я. Каждый раз, когда я делал крутой поворот, не сбавляя скорости, она говорила, что я мечтаю пораньше свести нас обоих в могилу. Теперь мне деваться некуда — я вожу машину за двоих. Как правило, Джорджи чаще помалкивает, но не упустит случая похихикать.

Когда она была жива, то признавала, что я более осторожный водитель, чем Мегги. Я, к примеру, никогда не заставлял автомобиль бешено вертеться на месте, чтобы просто посмотреть, что из этого выйдет. И, разумеется, в дождливые дни я не летаю на гидроплане. Допустим, я ненормальный, но думаю, нельзя исключать, что у Мегги — суицидальные наклонности.

Келли забралась на заднее сиденье. Мы с Мегги расположились впереди — она сразу ввела в навигатор адрес. Я завел мотор. Я медленно проехал по подъездной дорожке и остановился только на пропускном пункте, где нам зачитали инструкцию о том, как опасно покидать границы частной собственности. Затем я свернул на одну из извилистых двухполосных дорог, которые в городке габаритов Уида считаются главными улицами. Колдобин встретилось не так уж много. Местные власти не особо заботились о защите от потенциальных вспышек инфекции. В городах типа Окленда и Портленда существуют оборонительные заставы, пропускные пункты с анализаторами крови и множество турникетов. А в Уиде — двери с надежными замками, окна из бронированного стекла и открытое пространство, где можно спокойно дышать. Я никогда раньше не проводил много времени в небольших городках, где царит стабильность. Мне всегда казалось, что люди, ведущие такой образ жизни, слегка не в себе. А сейчас мне их причуды даже нравились.

Когда эта история закончится, я позабочусь о том, чтобы ты поселился на ферме, где ты сможешь резвиться и играть с щенками, — сухо заметила Джорджия.

Я ухитрился замаскировать смех под негромкий кашель и повернул голову к стеклу, не дав Келли и Мегги заметить, что я улыбаюсь. Не хотелось напоминать им о своих отношениях с Джорджией. Одно дело знать, что ваш босс — чокнутый. Но видеть это воочию каждый день — не очень весело.

— Еще далеко? — спросила Келли, наклонившись вперед в просвете между спинками сидений, чтобы рассмотреть дорогу.

Волосы у нее начали отрастать и повисли над глазами каштановой челкой. Теперь она стала выглядеть как обычно, что радовало. Да и общаться с ней было проще, чем раньше, — особенно потому, что она до сих пор расхаживала в одежках Баффи. Вообще-то лично мне одного призрака выше крыши хватало.

— Примерно десять миль, — сообщила Мегги, взяла пульт от радиоприемника и начала перебирать каналы.

Автомобиль был оборудован довольно хитрой антенной, способной ловить полицейские и военные частоты. Устройство появилось благодаря золотым рукам Баффи и бескрайней готовности Мегги вкладывать деньги ради расширения доступа к информации. Кроме того, в мини-вэне имелось 600 каналов спутникового радио. Прежде я и не представлял, что существует такое количество музыки в стиле кельтского подросткового серф-рока. Оказывается, этими треками можно забить даже целую радиостанцию. Век живи — век учись.

Мегги выбрала станцию, передававшую пронзительный, крикливый гранж-поп старых времен и прибавила громкость. Потом она положила пульт на сиденье и откинулась на спинку.

— Вот так-то лучше.

— Лучше, чем как?

— Чем без музыки. — Она развернулась ко мне лицом и резко ткнула меня пальцем в бок. — А теперь признавайся. Ты знал, что он приедет?

— Понятия не имел, Мегги. Клянусь. — Я замедлил скорость перед знаком «Стоп», но полностью не остановился, а затем вновь погнал машину по узкой трехполосной улице. — Он получил от меня одно задание, но его звонок из аэропорта стал для меня полной неожиданностью.

Для меня тоже, и это — пугает, — сказала Джорджия.

— О ком вы говорите? — спросила Келли обеспокоенно. — Мне уже не по себе из-за того, что в доме бывает много незнакомых людей. Этот человек надолго приехал?

— Вероятно, — ответил я. — Его зовут Махир Гоуда. Вы с ним познакомились на похоронах.

Не думаю, что у Келли и Махира было время на разговоры, да и особых причин для общения тогда не имелось. Келли присутствовала на похоронах моей сестры только по долгу службы. Для ФБР тело Джорджии послужило вещественным доказательством в деле против губернатора Тейта, а ЦКЗ не позволяет перевозить человеческие останки без сопровождения. Поэтому на похоронах появились двое лишних гостей, которых я бы предпочел никогда в жизни не встречать — Келли и ее начальник, доктор Уинн. Я оставил мертвую Джорджию в автобусе и отправился к ее реальному убийце (да, застрелил ее я, но Тейт приказал ее заразить, и виновным в случившемся я считаю именно его). Больше я свою сестру не видел, а затем от нее осталась лишь кучка стерильного пепла.

Спокойно, — прошептала Джорджи и не дала мрачному настрою захватить меня окончательно.

— Ты права, извини, — еле слышно выговорил я.

Неожиданный визит Махира вывел меня из равновесия. Я был близок к панике. Любая мелочь — вроде воспоминаний о том, при каких обстоятельствах познакомились Келли и Махир, — могла сильно испортить мне настроение. А сейчас мне нельзя допускать такого, не говоря уж о нервном срыве.

Мегги искоса посмотрела на меня. Взгляд у нее был задумчивый и, что удивительно, спокойный.

— Он был в дурацких коричневых брюках, — произнесла Мегги, обращаясь к Келли.

— Он прилетел из Лондона, верно? — Келли замолчала и широко раскрыла глаза. — Погодите… Он что, опять оттуда?

— Ну да, — буркнул я.

В этот момент мы подъехали к большому зеленому знаку с надписью «АЭРОПОРТ ГОРОДА УИД (МУНИЦИПАЛЬНОЕ ПОЛЕ 046)».

Я убавил скорость в соответствии с правилами и свернул на дорогу, которая должна была привести нас в карантинную зону.

Авиаперелеты после Пробуждения сильно изменились. Если верить учебникам истории, в прошлом веке с этим делом все обстояло просто. В старых фильмах аэропорты предстают в виде огромных ангаров, по которым снуют толпы народа — причем во всех мыслимых направлениях. А еще более старые фильмы включают просто безумные сцены. Например, там появляются какие-то парни, которые даже не являются пассажирами. При этом они без конца гоняются за своими подружками, прорываясь через посты охраны. А некоторые люди покупают билеты за наличные.

Но сейчас у нас другая жизнь. Все стюардессы и стюарды, с которыми мне доводилось сталкиваться, вооружены до зубов — покруче любого ирвина! Если кто-то вздумает явиться в аэропорт без соответствующих медицинских документов и не получит зеленого огонька от анализатора крови у стойки регистрации, его пристрелят на месте. Работа в системе воздушного транспорта учит одному простому правилу: сначала стрелять, а вопросы задавать потом (если, конечно, придется).

Люди, не сумевшие пробиться в ирвины из-за излишней жестокости, поступают на работу в индустрию авиационных перевозок. Похоже, такой отбор делается для того, чтобы многие из нас предпочли безвылазно сидеть дома.

Перелет из одного крупного аэропорта в другой требует наличия заключения о безупречном состоянии здоровья от аккредитованного врача. Затем пассажира обследуют медики в аэропорту. Только после этой процедуры он допускается к билетной зоне. Тех, кто пассажиром не является, не пускают дальше первой шлюзовой камеры. Оказавшись внутри здания, надо сдать несколько анализов крови в присутствии самых суровых охранников. Кстати, еще один момент, который меня просто потрясает в этих старых киношках: почему-то вооружены лишь полицейские и сотрудники службы по обеспечению безопасности авиаперелетов. И эти люди говорили про опасность угонов самолетов! А теперь все так боятся зомби, что любой человек, даже если он не пользуется пушкой в обычной жизни, непременно прихватит ее с собой в аэропорт. А когда вы наконец-то попадаете на борт самолета, вы занимаете свое место и сидите там практически не шевелясь. Ну, конечно, можно попросить стюардессу препроводить вас в туалет. Но в таком случае следует сдать еще один анализ крови. Даже, чтобы расстегнуть ремень безопасности, когда самолет уже в воздухе, требуется сделать анализ крови. Ну как насчет того, чтобы слетать за океан или в другой город? Непросто, невесело. Короче, с тяжелым сердцем люди на это решаются.

Аэропорт Уида оказался крошечным. Три здания и взлетно-посадочная полоса. Необходимый минимум безопасности обеспечивался шлюзовой камерой и карантинной зоной между терминалом и краем тротуара. Неподалеку стояло несколько машин охраны. В принципе многовато для крошечного аэропорта, но, пожалуй, этих кордонов едва хватит, если здесь приземлится самолет, битком набитый зомби. Вот беда, когда живешь в постоянном страхе. Со временем он притупляется.

Я остановил мини-вэн на парковке для пассажиров и дважды нажал на клаксон. Келли вздрогнула, но вопросов задавать не стала. Даже в самых захолустных аэропортах никто из машины без разрешения не выходит.

Долго ждать не пришлось. Едва стихло эхо моих гудков, открылась дверь шлюзовой камеры, и к нам порывисто зашагал Махир. Он вез за собой небольшой потрепанный чемодан на колесиках. Некогда черный нейлон изрядно вытерся, порвался, а в некоторых местах был заклеен скотчем. По крайней мере, такой чемодан трудно перепутать с чужим багажом на конвейерной ленте — хотя я сомневался, что в аэропорту Уида есть подобный сервис. Махир явно прилетел не коммерческим рейсом — ясно и без слов.

Он быстро открыл заднюю дверцу мини-вэна, сунул чемодан внутрь, а потом молча расположился на сиденье. Затем Махир пристегнул ремень безопасности и встретился со мной взглядом в зеркальце заднего вида.

Я включил мотор.

Махир помалкивал, пока мы не отъехали на полмили от аэропорта. Мы последовали его примеру и терпеливо ждали, пока он что-нибудь скажет. Наконец, закрыв глаза, он прикоснулся кончиками пальцев к переносице и произнес:

— Магдалена, далеко ли отсюда до твоего дома?

— Примерно десять миль, — ответила Мегги, обернулась и встревоженно посмотрела на Махира. — Милый, тебе нехорошо?

— Да. Мне легче долететь до Парижа, чем снова почувствовать себя хорошо. Наверное, прямо сейчас моя жена подает на развод. В этой стране я присутствую под самым хлипким из всех возможных легальных прикрытий. Я понятия не имею, в каком часовом поясе нахожусь. И почему я не могу перемотать свою жизнь в обратную сторону? Зачем я вообще позволил некоей мисс Джорджии Мейсон нанять меня на работу? — Махир, не открывая глаз, откинулся на спинку сиденья. — Мне кажется, что следующий этап после такой усталости — смерть, и я бы счел ее благодатью. Привет, Шон. Здравствуйте, мисс Конноли. Сказал бы, что рад вновь видеть вас, но в сложившихся обстоятельствах покривил бы душой.

— Здравствуйте, мистер Гоуда, — вымолвила Келли.

Я не ответил на приветствие. Я продолжал вести мини-вэн и слушать громкое сквернословие Джорджии. Если у меня и возник вопрос насчет того, преуспел ли Махир в своих поисках или нет, то он отпадал сам собой. Махир был на грани нервного истощения. Я начал подозревать, что конец света — это и есть Гоуда.

Мегги медленно обвела салон взглядом. Между ее бровей залегла морщина. Тогда она взяла пульт и включила музыку на полную громкость. Почему-то это показалось мне самым правильным решением. Всю обратную дорогу мы ехали, храня молчание. Зато подарили другим автовладельцам возможность слушать развеселые нигилистические поп-песни ушедшего поколения.

Махир открыл глаза, лишь когда мы покатили по подъездной дорожке. Он с интересом наблюдал за окрестностями, пока мы проезжали первые и вторые ворота. А когда подъехали к третьим, то поинтересовался:

— Неужели ворота знают, сколько пассажиров в машине?

Я нажал на клавишу, чтобы опустить стекла в дверцах и вопросительно посмотрел на Мегги. Из-за кустов выдвинулись металлические шесты, верхушки которых раскрылись и превратились в маленькие анализаторы крови с засверкавшими на солнце тестовыми панелями, из которых торчали тонкие иглы.

— Система безопасности работает по принципу биометрического выявления источников тепла, и оборудована низкочастотным сонаром, — пояснила Мегги четким и равнодушным голосом. Хозяйка дома явно не очень понимала, как именно работает ее автоматика, и просто цитировала руководство. Ну хотя бы удосужилась инструкции просмотреть. А некоторые вверяют свои жизни искусственному интеллекту без лишних мыслей. — Система всегда знает, сколько людей нужно проверить. Как-то раз мы приехали сюда на автобусе после поездки в Диснейленд. Ворота не открылись до тех пор, пока все 38 человек не прошли обследование.

— Пришлось проверить всю ораву сочинителей? — удивился я, сопроводив вопрос негромким свистом. — Впечатляюще.

Этот факт даже пугал. Я не сомневался, разработчики данной модели почти наверняка упустили какую-нибудь важную деталь. Действительно, система безопасности поместья заставляла нас высовываться из окна машины для анализа крови. Но пассажиры не могли покинуть салон и поочередно проходить через шлюзовую камеру, пока не обследуются все остальные. А вдруг кто-то пройдет обследование, будет признан чистым, но у него спонтанно вспыхнет инфекционный процесс? Конечно, исследование сетчатки выявило бы наличие вируса, но к этому моменту число потенциально зараженных возросло бы от одного до всех членов группы.

Мегги безмятежно улыбнулась, не уловив намека в моем высказывании. Ну и ладно.

— Лучшая система, которая продается на закрытом рынке.

И она выставила руку из окна мини-вэна, прижав пальцы к тестовой панели.

— Неправда, — заметила Келли.

Я обернулся, уставился на нее и одновременно прижал ладонь к своей тестовой панели. Келли пожала плечами и произнесла:

— Такая техника, по идее, не должна быть доступна для граждан за пределами государственных организаций еще в течение двух лет.

— Ого, — изумилась Мегги, улыбнулась Келли и удовлетворенно взглянула на зеленый огонек. — Видимо, папуля подергал за ниточки.

Опять, — добавила Джорджия сухо. Я с трудом сдержал смех.

— Он превосходно поработал, — отметил Махир. Огонек рядом с его тестовой панелью тоже стал зеленым. Он уселся поудобнее и снова закрыл глаза. — Боже милостивый, какая огромная страна… Разбудите меня, когда будет готов кофе.

— Через минуту тебе придется открыть глаза для исследования сетчатки, — сказала Мегги.

Махир застонал.

Я посмотрел на него в зеркальце заднего вида и заметил тонкие морщинки вокруг его глаз. Год назад ничего подобного не было. Смерть Джорджии далась ему почти так же тяжело, как и мне. Он был бета-блогером Джорджии, ее соратником и лучшим другом. Мне даже порой казалось, что он решился бы на нечто большее, не живи они на разных континентах. Для меня Махир являлся постоянным подтверждением моего безумия. Но о своих переживаниях он молчал. А теперь благодаря мне он выяснил нечто такое, что заставило его срочно покинуть Англию.

— Надеюсь, что я это узнаю, — пробормотал я и снова завел двигатель.

Глазные сканеры предназначались для проверки двух человек одновременно. На то чтобы преодолеть пункт проверки, нам понадобилось почти пять минут. Мы с Махиром были первыми. Протокол безопасности рекомендует сначала обследоваться водителю. Кроме того, я опасался, что Махир заснет в любую минуту. Его усталость слишком сильно бросалась в глаза. Я не собирался мучить его расспросами, но время поджимало. Пусть он введет нас в курс дела. Ведь нас мог ждать очередной Окленд. Когда к нам в последний раз явился неожиданный гость, и мы дали ему пару часов прийти в себя, наш дом разбомбили и погиб Дейв. Мы были вынуждены улепетывать во весь опор. Если от меня что-то и зависело, мне бы хотелось не допустить новой трагедии.

На лужайке перед домом нас поджидали бульдожки. Они кинулись нам навстречу, как только мы выбрались из мини-вэна. Махир испуганно попятился и скрылся в салоне, перебросив ноги через подлокотник, прячась подальше от любопытных мокрых носов. Но мини-бульдогов было не остановить. Они принялись напрыгивать на туфли Махира и тявкать смешными писклявыми голосами.

— Господи боже, почему они без поводков?

— Они же дома, — ответила Мегги. — Силач, Мачо, Кити — ко мне.

Все три собачки, старательно пытавшиеся добраться до Махира, послушно затрусили к ней, вывесив языки.

— Ты им приглянулся, — заявил я, наклонившись и вытащив из машины чемодан Махира. Он оказался предательски тяжелым. Я думал — фунтов двадцать, но покачнулся, взяв чемодан за ручку. — Господи, дружище, что у тебя там? Кирпичи?

— В основном компьютерная аппаратура. Надеюсь, у тебя найдется пара-тройка рубашек взаймы. Я решил, что не стоит отправляться в путь с лишним багажом.

Махир, опасливо поглядывая на питомцев Мегги, вылез из мини-вэна и направился к дому. Собаки остались рядом с хозяйкой. Они глядели на нее глазами, полными обожания.

— Рубашки я тебе одолжу, но на трусы не рассчитывай. — Я обнял Махира за плечи и повел к двери, ведущей в кухню. — Кофе на столе, если ты, конечно, не предпочитаешь чай. Кстати, выглядишь ты паршиво.

— Догадываюсь, — кивнул он. — Чай — это было бы великолепно.

Я оглянулся. Келли уже стояла рядом с Мегги, задумчиво сдвинув брови. Наш сочинитель безмолвно, понимающе мне кивнула. Я улыбнулся ей в ответ. Мне нужно было побыть с Махиром несколько минут наедине. Затем он впадет в восьмичасовую кому. Мегги дала мне понять, что возьмет дока на себя.

В кухне было пусто. Аларих и Бекс по-прежнему отсутствовали, а весь выводок бульдожек находился на лужайке. Думаю, уговаривали Мегги с ними поиграть.

— Ты больше любишь чай? — уточнил я. — Тут почти пять сотен сортов. По мне, они на вкус одинаковы, словно ты газонокосилку полизал, поэтому я тебе не советчик.

— Любой подойдет, кроме травяного. — Махир рухнул на стул и уронил голову на грудь. — И еще — соевого молока и сахара, пожалуйста.

— Сию минуту.

Я быстро наполнил водой электрический чайник, включил его и взял с полки кружку.

Он совсем без сил.

— Уже понял, — еле слышно вымолвил я.

Махир приподнял голову и моргнул, глядя на меня.

Я ему неискренне улыбнулся.

— Извини. Я просто…

— Понимаю. Привет, Джорджия. Надеюсь, хоть ты и призрак, твой брат еще не окончательно лишился рассудка, и я приехал не зря.

Призраков не существует, — капризно произнесла Джорджи.

В спор вступать не стоило — в особенности учитывая мое положение. Я достал из холодильника пакет соевого молока и сообщил:

— Джорджия с тобой поздоровалась. Чай будет готов через минуту. Не расскажешь, почему ты решил устроить нам сюрприз? Мы могли хотя бы ложе для тебя приготовить, если бы ты предупредил нас заранее.

— Я не хотел ни о чем распространяться, — ответил он спокойно, но у меня от его голоса мурашки по спине побежали. Значит, это было не скоропалительное решение. В принципе я обо всем догадывался. Просто тон Махира и его изможденное лицо так на меня подействовали, что я был готов бросить заниматься чаем и откупорить бутылку чего-нибудь покрепче.

— Я купил билет от Хитроу до Нью-Йорка через самое настоящее туристическое агентство. Оттуда я долетел до Сиэтла. Затем воспользовался паспортом своего отца и взял билет до Портленда. А из Портленда до Уида я добрался на частном самолете. Я расплачивался наличными с владельцем самолета. Кстати, в декларации написано, что он вез молодую канадку, собравшуюся посетить в Калифорнии цветочное шоу.

— Дорого стоило?

— Достаточно. Можешь дико радоваться тому, что я получаю проценты от общего дохода сайта, а не зарплату. Иначе ты был бы мне должен уйму денег. — Он снял очки и потер глаза тыльной стороной ладони. — Боюсь, от меня сейчас — никакого толку. Я не спал больше суток.

— Ясно.

Чайник засвистел. Я выключил его, достал пакетик из пугающе обширной чайной коллекции Мегги, положил в кружку и залил кипятком.

— Расскажи вкратце. Насколько все худо?

— Честно? — Махир помешал чай, подлил соевого молока и, пристально глядя на меня, проговорил: — Я передал те данные, которые ты мне прислал, трем медикам, в положительной репутации которых более чем уверен. Первый расхохотался и прогнал меня из своего кабинета. Он заявил, что если бы подобный феномен и вправду существовал, он бы уже давно обо всем услышал. Еще он упомянул, что эти показатели отразились бы на данных национальной переписи. Я от него не отставал.

— А он?

— Перестал отвечать на мои звонки три дня спустя. Готов поклясться, данные национальной переписи показались ему слишком странными, но он испугался. — Махир сделал глоток, поморщился и продолжал: — Когда я пошел к нему, чтобы побеседовать лично, я его не застал. Он исчез и не оставил нового адреса.

Да, паршиво, — произнесла Джорджи.

— Со вторым доктором, к которому я обратился, мне повезло больше… Он оказался австралийцем, и ему в общем-то было наплевать, что думают местные власти о его работе. Он сразу сказал, что исследование серьезное, хотя и излишне драматичное. Ему хотелось бы применить выводы автора на практике. На живых особях.

— А там есть такие выводы?

— Ну, да… Понимаешь, это напоминает эксперименты, которые в начале века проводили на паразитах. Тогда обнаружили довольно много иммунных расстройств, которые можно было бы сдерживать введением специализированных паразитов, поскольку они практически целиком отвлекают иммунную систему на себя. Организм перестает атаковать сам себя. Вирус Келлис-Эмберли отчасти эффективен именно по этой причине — он ведет себя как часть организма. Он постоянно с нами, поэтому наша иммунная система «молчит». В попытках уничтожить вирус убьешь себя. Беда в том, что когда Келлис-Эмберли переходит из одного состояния в другое, организм все равно не желает считать его врагом. Вирус становится дружественным компонентом.

Я сдвинул брови.

— Не совсем понимаю.

— Если организм расценивает спящий вирус как часть себя, он не готов побороть Келлис-Эмберли, когда тот пробуждается. Но есть люди, которые каким-то образом выживают в схватке с активировавшимся вирусом. Например, те, кто впервые контактировал с инфекцией в раннем возрасте, или те, кто наделен природной устойчивостью. Они могут «хранить» в себе определенный запас живых вирусов — словно паразитов. Одновременно с этим организм обучается, с чем ему нужно бороться.

— Значит, этот парень хочет заразить детенышей, скажем, кенгуру и посмотреть, что будет, когда они подрастут?

— В принципе да.

— Что же стало с австралийцем?

— Депортировали по обвинению в уклонении от уплаты налогов и неправильном оформлении разрешения на работу.

Я начал обдумывать сказанное Махиром. И то, о чем он молчал. Даже Джорджия притихла — давала мне возможность поразмышлять. Наконец я спросил:

— А как насчет третьего медика?

— Его записки у меня в чемодане. — Прихлебывая чай, Махир мрачно на меня посмотрел. — Файлы он прочел. Три раза. Потом он позвонил, и мы немного поговорили. Он сообщил, куда переслал свои записи, повесил трубку и застрелился. Если честно, я не могу его осуждать.

Махир сделал новый глоток, а потом продолжил:

— Он заявил, что если бы мы все были храбрее и не так сильно хотели пойти по пути наименьшего сопротивления, то вернули бы Индию еще десять лет назад. — Он поставил чашку на стол и поднялся. — Я устал, Шон. Пожалуйста, покажи мне какое-нибудь спальное место. А пока ты можешь почитать все материалы. Позже обсудим.

— Пойдем. — Я направился к выходу. — Моя комната в твоем распоряжении. Она небольшая, но тихая. Дверь запирается, и тебя не разбудят никакие неожиданные вторжения.

— Это радует, — произнес Махир, поднимаясь следом за мной по лестнице.

И меня почему-то уже не удивляло его присутствие в доме Мегги. Все шло своим чередом. Именно это и должно было случиться. Скоро мы завершим начатое.

Теперь мы стали беженцами. И никто из нас не остановится, пока не придет время.