Возможности и границы государственного регулирования экономики

Возможности и границы эффективности госрегулирования не могут получить точной к о л и ч е с т в е н н о й о ц е н к и уже потому, что они имеют много аспектов. Многие проявления эффективности госрегулирования, например социальная стабильность в обществе, вообще не имеют однозначных количественных параметров. Кроме того, практически невозможно вычленить вклад каждого из трех «слоев» хозяйственного механизма в обеспечение приемлемых темпов экономического роста, увеличение занятости или повышение эффективности общественного производства. Вследствие этого можно предложить лишь некоторые к а ч е с т ве н н ы е оценки возможностей и границ госрегулирования.

Госрегулирование в целом, безусловно, доказало свою высокую эффективность. После того, как оно было встроено в хозяйственный механизм капиталистического общества, развитие стран Запада характеризуется высокой экономической динамикой, быстрым ростом эффективности общественного производства, более или менее умеренной безработицей, заметным повышением уровня и качества жизни населения, смягчением противоречий и достаточной социальной стабильностью. Всем этим рыночно-государстренно регулируемый, социально ориентированный современный капитализм выгодно отличается от капитализма свободной конкуренции.

В то же время эффективность госрегулирования далеко не безгранична. Так, оно не может преодолеть цикличность капиталистического воспроизводства, порождающую в понижательных фазах цикла (кризис, депрессия) массу тяжелых экономических и социальных проблем. В течение длительных периодов оно не в состоянии, несмотря на все усилия, обеспечить приемлемого, социально терпимого уровня безработицы, а тем более полной занятости самодеятельного населения. Именно так обстоит дело в последние два десятилетия ХХ в., когда сдвиги в технологической базе производства и обострение мирохозяйственной конкуренции привели на Западе к свертыванию производства и уменьшению количества рабочих мест в ряде отраслей и ускорению замещения живого труда трудом, овеществленным в дополнительных элементах основного капитала (машинах, оборудовании и т.п.). При безработице, которая в последние два десятилетия в большинстве стран Запада колеблется в пределах 10—12% и более, неуклонно обостряется проблема финансирования системы социального страхования и ее поддержания на достигнутом качественном уровне.

Целевые установки «магического четырехугольника» во многом противоречат друг другу. Это отчетливо проявилось на протяжении всего периода после Второй мировой войны. Так, неокейнсианская модель госрегулирования 50-х — первой половины 70-х гг. благоприятствовала быстрому экономическому росту и резкому повышению уровня занятости, но одновременно она действовала в сторону постепенного вызревания бюджетного кризиса и развязывания крупномасштабной инфляции. Экономика к концу «кейнсианской эры» оказалась «зарегулированной». Обложение доходов предпринимателей и лиц наемного труда налогами и взносами на нужды социального страхования достигло такого уровня, при котором оказались в значительной мере подорванными стимулы к накоплению капитала путем реинвестирования прибыли, а также к более интенсивному и производительному труду. Все это, а также ряд других факторов поставили на повестку дня проблему так называемого д е р е г у л и р о в а н и я экономики, которое стало осуществляться с конца 70-х гг. на гребне неоконсервативной волны в политической жизни стран Запада.

Дерегулирование включало три основных аспекта: а) распродажу части государственной собственности, которая, например, в США принесла в федеральный бюджет 40 млрд долл.; б) установление режима жесткой экономии бюджетных расходов (т.е. их ограничение и, по возможности, сокращение), что удалось в гораздо меньшей степени, чем первое; в) уменьшение налогов, преследовавшее цель повысить их собираемость и стимулировать экономический рост, который бы обеспечил общее увеличение массы собираемых налогов (удалось в еще меньшей степени).

Результаты дерегулирования оказались далеко не однозначными. С одной стороны, бюджетный кризис на Западе был преодолен или значительно смягчен. Так, в США дефицит федерального бюджета в 1997 г. составил по отношению к ВВП только 0, 5% по сравнению с 3% в 1990 г., а в среднем по странам — членам ЕС дефицит центральных (федеральных бюджетов) — соответственно 2, 3% против 3, 5%. Правда, в Японии этот показатель вырос с 0, 5% в 1990 г. до 4, 2% в 1996 г. и лишь в 1997 г. вновь снизился до 3, 7%.

С другой стороны, оздоровление государственных финансов и связанное с этим резкое уменьшение инфляции имело своей обратной стороной жесткое ограничение или даже урезание расходов на нужды социального обеспечения («социальный демонтаж») и высокий уровень безработицы.

Можно с уверенностью предположить, что госрегулирование в странах с развитой рыночной экономикой и впредь будет двигаться в замкнутом пространстве «магического четырехугольника». Вместе с тем оно будет поддерживать систему рыночно-государственно регулируемого, социально ориентированного капитализма, включая его институты политического плюрализма и демократии, в дееспособном, более или менее стабильном состоянии.

Выводы

1. Государственное регулирование экономики (госрегулирование) представляет собой процесс воздействия государства на хозяйственную жизнь общества и связанные с ней социальные процессы, в ходе которого реализуется экономическая и социальная политика государства, основанная на определенной доктрине (концепции). Оно включает в себя момент целеполагания, целеустановки, причем для достижения поставленных целей используется определенный набор административно-правовых и экономических средств (инструментов).

2. После «великого кризиса» 1929—1933 гг. и особенно после Второй мировой войны госрегулирование было органично встроено в хозяйственный механизм капиталистического общества в качестве третьего, верхнего «слоя» (уровня) наряду с двумя другими «слоями» — спонтанно-рыночным и корпоративным регулированием. В результате сложился рыночно-государственно регулируемый, социально ориентированный капитализм (современный капитализм), который выгодно отличается от исторически предшествовавших ему форм капитализма (капитализм свободной конкуренции, корпоративно-олигополистический, по В.И. Ленину, «монополистический» капитализм) значительно большими экономической и социальной стабильностью, эффективностью общественного производства, уровнем и качеством жизни.

3. В условиях быстрой интернационализации и глобализации хозяйственной жизни в современном мире внутриэкономическое и внешнеэкономическое госрегулирование тесно связаны и взаимопереплетены.

4. По объекту воздействия со стороны государства выделяются различные направления госрегулирования: инвестиций, сбыта (включая регулирование цен), рынка труда, НИОКР, экологическое, социальных отношений, внешнеэкономическое и т.д.

5. По характеру воздействия на процесс общественного воспроизводства выделяются две основные формы госрегулирования: краткосрочное (антициклическое), которое на Западе чаще всего именуется конъюнктурной политикой, и среднесрочное и долгосрочное целевое регулирование (оно включает структурную политику и политику общего стимулирования экономического роста на определенную перспективу), которое, как правило, осуществляется при помощи различного рода прогнозов и программ.

6. Эффективность госрегулирования далеко не беспредельна. Оно не может преодолеть цикличность капиталистического воспроизводства с ее многочисленными негативными последствиями, постоянно обеспечивать высокий уровень занятости населения и его всестороннюю социальную защиту. Оно движется в замкнутом пространстве «магического четырехугольника», цели которого (обеспечение темпов роста ВВП, соразмерных хозяйственному потенциалу страны, минимизация безработицы, стабильность цен, внешнеэкономическое равновесие) во многом противоречат друг другу.

7. В развитых странах сложились три главные модели госрегулирования (американская, западноевропейская и японская), характеризующиеся различным сочетанием основных инструментов экономической политики (бюджетно-налоговых, денежно-кредитных, государственной собственности и др.).

8. Нет никаких объективных оснований полагать, что госрегулирование в обозримой перспективе не обеспечило бы поддержание высокого уровня экономической, социальной, а на этой основе и политической стабильности в странах Запада. Для России и других стран с переходной экономикой опыт госрегулирования на Западе, эффективно адаптированный к своим специфическим условиям, имеет большое значение.