Об осуждении

А.В.Владимиров. 23 янв. 2016

Россия известна тем, что её литература, философия, искусство наполнены напряжённым поиском нравственного основания, правды жизни и света. По значению в традиции таких духовных исканий Восточное Христианство, а за ним исторически и Русское Православие, русская культура – не имеют аналогов. Закономерным следствием русского потока, русского пути стало появление именно отсюда, на русском языке – Учения Живая Этика. Именно мир нравственности, космос нравственного измерения становятся главной ступенью грядущей эволюции человечества.

Подобно тому, как ребёнок с трудом учится ползать, вставать на ноги и передвигаться, при этом падая и совершая неловкие движения, так же и освоение нравственного пространства совершается путём постепенного обретения соответствующих здесь способностей к различению и передвижению. С теми же падениями, ушибами и неловкими действиями.

Люди часто принимают внешние признаки оратора, например, его должность священника, или пост в уважаемом общественном движении, или приближенность к руководящему Центру – как автоматическое свидетельство благости или благоверности всех его высказываний и действий. Но в истории нашей страны был удивительный пример, когда во имя, казалось бы, великих идей освобождения человечества, идей коммунизма и братства, бравые «строители светлого будущего» десятки тысяч людей, вплоть до их малых детей и родственников, за причастность или по подозрению к иномыслию, физически изничтожали! В современных отечественных условиях прямых экзекуций, пыток и лагерей, как и органа, бдящего за соответствием сограждан «единственно правильному учению», нет. Но по части причинения душевных страданий даже в передовом духовном движении – Рериховском движении, ещё обильно встречаются всё та же брань, то же отлучительство, то же неистовство обвинительного чёрного огня. Быть первопроходцами всегда непросто. Издержки здесь всегда выше.

Борьба за идеи всегда сопровождалась критикой. А критика рано или поздно обрастала осудительством.

Большой проблемой осудительства является его заразность. В большевистские времена, собственно, так же, как и во времена «Святой инквизиции», десятки тысяч людей подпадали под пьянящее состояние осудительства и линчевания. Механизм и природа втягивания в эту чёрную воронку описаны в Живой Этике и в Теософии. Данное явление психологизации масс изучено и в социальной психологии.

«…В осуждении, – отмечает протоиерей Алексий Уминский, – есть ещё один греховный момент: грех, как зараза, обязательно вырывается наружу и распространяется между людьми. Осуждение всегда требует того, чтобы человек изрёк свой суд публично. Он не может просто так в себе держать свой суд, это было бы, может быть, полгреха, если бы он осуждал что-то про себя. Но суд по своему внутреннему содержанию требует публичности. Поэтому мы всегда судим коллективно, мы всегда наш суд делаем неким передаточным звеном, у нас есть величайшее искушение поделиться с ближним, какие же есть на свете плохие люди, как с ними нам бедным хорошим тяжело жить. Это самое страшное последствие греха осуждения, когда он, как зараза, переходит всякие границы. Люди, заразившись грехом осуждения, как только встречаются между собой, после первых слов приветствия сразу же как по команде начинают осуждать. И уже про себя понимают, что они делают что-то не то, а остановиться не могут. Это один из важных признаков того, что осуждение зашло достаточно далеко и глубоко пустило свои корни» (Указ. авт. Фрагменты из приходских бесед. Об осуждении // Альманах “Альфа и Омега”, № 36, 2003).

В 2000 году мы писали о диаконе Кураеве, который многие годы от имени РПЦ третировал рериховцев и теософов, терзал и очернял память о Блаватской и Рерихах. Примечательно, что до того, как стать диаконом, он с тем же энтузиазмом со школьной скамьи готовился к осудительству религии, даже получил университетское образование «научного атеиста» и закончил аспирантуру. Вектор мировоззрения, «друзья» и «враги» его с уходом в церковь, казалось бы, поменялись на 180 градусов. Однако, пристрастие несправедливо клеймить и терзать, остались, как оказалось, прежними. Бойкие заявления и погромные статьи этого автора в итоге перекинулись с рериховцев на внутрицерковную жизнь, на прихожан и священников. Ибо огонь духовного разрушения избирает не названия, рериховцы ли перед ним, или христиане, а стремится к любому новому духовному разрушению.

По поводу характерного большевизма и оголтелости таких обличений, о причинах подобного явления в России, справедливо написал протоиерей Владимир Фёдоров, ректор Русского Христианского гуманитарного института. Сказанное им о причинах можно вполне адресовать и аналогичным «большевикам», встречающимся в Рериховском движении, ибо дело не в названиях веры или Учения:

" Примером некорректности, а стало быть, недопустимой для православного богослова полемики, может служить статья диакона А.Кураева (Секты в России: проблема для общества, 1996). <...> В противном случае по одной подобной оплошности можно было бы утверждать, что все диаконы РПЦ пишут ненаучно, используют приёмы дурного журнализма для нагнетения ужаса". И через страницу в отношении полемики вокруг православия [В.Фёдоров пишет]: " Все, кто под предлогом миссионерских задач, ради православного свидетельства разжигают межхристианскую рознь и вражду, выросли в период дефицита правового сознания... Эти люди не чувствуют подлинно христианского призыва к утверждению свободы совести". И далее: " К сожалению, в последние годы появилось довольно много публикаций большевистского толка, в которых православные самозабвенно обличают " врагов православия" внутри самого Православия (" обновленцев", " экуменистов" и т.п.)... с недолгим " пост-перестроечным" опытом церковной жизни залихватски обличают епископов, с детства церковных, окончивших семинарию, академию, имеющих научно-богословские степени" (Цит. по кн.: А.Владимиров. В поисках Православия).

Есть существенная разница между тем, чтобы указать на недостаток человека, сопережевая ему и побуждая и желая ему исправления, и тем, чтобы его ОСУДИТЬ. Указывая на нечто плохое, есть разница – говорить ли о содеянных делах, или же брать на себя суд судить в целом о душе и совершат приговор о всей внутренней жизни такого человека.

Но ещё хуже, чем ОСУЖДЕНИЕ является осуждение с пристрастием, или УНИЧИЖЕНИЕ – это когда зачисляют человека в разряд тьмы или врагов Света, злорадствуют его оступлению и желают гибели ему или его имени и его репутации.

Для теософов и агни-йогов поучительным примером отношения к ошибкам или проступкам конкретных людей являются письма Учителя Кут Хуми (Письма Махатм), а также оценки и высказывания Владыки в Беседах Е.И.Рерих с Учителем, собственные письма Е.И.Рерих своим корреспондентам. Все такие критические высказывания по поводу современников (причём таких оценок весьма мало) были произнесены в частном порядке и стали достоянием гласности в опубликованных первоисточниках только тогда, когда соответствующие лица уже ушли с земного плана. И, конечно, в них нет даже тени осудительства.

Пытаясь разобраться в этой болезни осуждения, мы хотим обратиться к сказанному об этом в православной традиции. Е.И.Рерих очень высоко ценила Православие, в частности, среди первоисточников выделяла «Добротолюбие» – сборник речений православных отцов (IV—XV веков), центральная часть которого как раз принадлежит наставлениям о пространствах души.