Мировое значение цивилизации греческой культуры

Греческая лит-ра - древнейшая из литератур Европы, она развивалась самостоятельно, не опираясь на опыт др.литератур..Античная лит-ра «пережила века». Такие памятники, как гомеровские поэмы, воспринимаются читателем не только как исторические документы, но и как эстетически значимые произв-я.Отличительные черты античной литры периода расцвета – прославление доблести и непреклонности в борьбе, любви к родине, вера в силы человека, его способность к всестороннему развитию.Образы и сюжеты мифа, драматические и словесные фольклорные формы продолжают играть огромную роль в античной лит-ре на всех этапах ее развития. Антич.литра выработала большое разнообразие худ. Форм и стилистических средств, большая часть которых до сих пор сохранила свои названия (поэма, комедия, трагедия, ода..)Творческое соприкосновение античн. Лит-ры со средневековой и новой Европой никогда не прекращалось, оно имеется даже в принципиально враждебной античному «язычеству» церковной литературе средних в. Следует отметить три периода в истории европейской культуры, когда это соприкосновение было особенно значительным. Во-первых, — эпоха Возрождения, противопоставившая богословскому и аскетическому мировоззрению Средних веков новое, посюстороннее «гуманистическое» мировоззрение, утверждающее земную жизнь и земного человека. Другой эпохой, для которой ориентация на античность являлась литературным лозунгом, был период классицизма XVII — XVIII вв., ведущего течения в литературе этого времени.

2. Греческая мифология и её роль в становлении античной литературы

Мифологическим материалом сказаний о богах и героях пронизаны все жанры греческого фольклора. Возникновение мифологических представлений относится к очень ранней ступени развития человеческого общества. Зависимость человека этого времени от непонятных для него природных и общественных сил, его бессилие перед ними находили свое выражение в фантастических, мифологических представлениях о природе и о способах воздействия на нее. Мифы имеются у самых отсталых народов: они в огромном большинстве случаев представляют собой рассказы о происхождении тех или иных предметов, явлений природы, обычаев, наличие кот. Играет значительную роль в общественной жизни. Предметом мифа являются и небесные светила, солнце, луна, созвездия; миф повествует об их приходе на небо и о том, как создавалась их форма, направление движения, фазы и т. д. Миф никогда не рассматривается как вымысел, и первобытные народы строго отличают выдумки, служащие лишь для развлечения от мифов, которые также мыслятся как подлинная история. Социальная функция мифа — быть идеологическим оправданием и залогом сохранения существующего порядка в природе и в обществе. Одной из важнейших предпосылок мифообразования является приписывание свойств человеческой психики предметам окружающей среды. Все живое, а также движущееся и таким образом кажущееся живым — звери, растения, море, небесные светила и т. п., — мыслятся как личные силы, совершающие те или иные действия по тем же мотивам, что и люди. Богато разработанная мифологическая система является одной из важнейших составных частей того наследия, которое греческая литература получила от предшествующих стадий культурного развития, и мифотворчество прошло много этапов, прежде чем отлилось в формы, известные нам из греческой мифологии. Греческие мифы повествуют о происхождении явлений природы и предметов материальной культуры, общественных установлении, религиозных обрядов, о происхождении мира (космогония) и о происхождении богов (теогония). В мифологических сказаниях греков находят отражение те представления о природе, о которых упоминалось выше в связи с различными формами обрядовой игры. Борьба доброй и злой силы, смерть и воскресение и т д. (миф о Персее)

3. «ИЛИАДА». СЮЖЕТНО-КОМПОЗИЦИОННАЯ СТР-РА

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ИЛИАДЫ:

Илиада (Ilias) - Эпическая поэма

Мифы большинства народов — это мифы прежде всего о богах. Мифы Древней Греции — исключение: в большей и лучшей части их рассказывается не о богах, а о героях. Герои — это сыновья, внуки и правнуки богов от смертных женщин; они совершали подвиги, очищали землю от чудовищ, наказывали злодеев и тешили свою силу в междоусобных войнах. Когда Земле стало от них тяжело, боги сделали так, чтобы они сами перебили друг друга в самой великой войне — Троянской: «...и у стен Илиона / Племя героев погибло — свершилася Зевсова воля».

«Илион», «Троя» — два названия одного и того же могучего города в Малой Азии, возле берега Дарданелл. По первому из этих имен великая греческая поэма о Троянской войне называется «Илиада». До нее в народе существовали только короткие устные песни о подвигах героев вроде былин или баллад. Большую поэму из них сложил легендарный слепой певец Гомер, и сложил очень искусно: выбрал только один эпизод из долгой войны и развернул его так, что в нем отразился весь героический век. Этот эпизод — «гнев Ахилла», величайшего из последнего поколения греческих героев.

Троянская война длилась десять лет. В поход на Трою собрались десятки греческих царей и вождей на сотнях кораблей с тысячами воинов: перечень их имен занимает в поэме несколько страниц. Главным вождем был сильнейший из царей — правитель города Аргос Агамемнон; с ним были брат его Менелай (ради которого и началась война), могучий Аякс, пылкий Диомед, хитроумный Одиссей, старый мудрый Нестор и другие; но самым храбрым, сильным и ловким был юный Ахилл, сын морской богини фетиды, которого сопровождал друг его Патрокл. Троянцами же правил седой царь Приам, во главе их войска стоял доблестный сын Приама Гектор, при нем брат его Парис (из-за которого и началась война) и много союзников со всей Азии. Сами боги участвовали в войне: троянцам помогал сребролукий Аполлон, а грекам — небесная царица Гера и мудрая воительница Афина. Верховный же бог, громовержец Зевс, следил за битвами с высокого Олимпа и вершил свою волю.

Началась война так. Справлялась свадьба героя Пелея и морской богини Фетиды — последний брак между богами и смертными. (Это тот самый брак, от которого родился Ахилл.) На пиру богиня раздора бросила золотое яблоко, предназначенное «прекраснейшей». Из-за яблока заспорили трое: Гера, Афина и богиня любви Афродита. Зевс приказал рассудить их спор троянскому царевичу Парису. Каждая из богинь обещала ему свои дары: Гера обещала сделать его царем над всем миром, Афина — героем и мудрецом, Афродита — мужем красивейшей из женщин. Парис отдал яблоко Афродите. После этого Гера с Афиной и стали вечными врагами Трои. Афродита же помогла Парису обольстить и увезти в Трою красивейшую из женщин — Елену, дочь Зевса, жену царя Менелая. Когда-то к ней сватались лучшие богатыри со всей Греции и, чтобы не перессориться, сговорились так: пусть сама выберет, кого хочет, а если кто попробует отбить ее у избранника, все остальные пойдут на него войной. (Каждый надеялся, что избранником будет он.) Тогда Елена выбрала Менелая; теперь же ее отбил у Менелая Парис, и все бывшие ее женихи пошли на него войной. Только один, самый молодой, не сватался к Елене, не участвовал в общем уговоре и шел на войну только для того, чтобы блеснуть доблестью, явить силу и стяжать славу. Это был Ахилл. Так чтобы по-прежнему никто из богов не вмешивался в битву. Троянцы продолжают свой натиск, во главе их — Гектор и Сарпедон, сын Зевса, последний из сыновей Зевса на земле. Ахилл из своего шатра холодно наблюдает, как бегут греки, как подступают троянцы к самому их лагерю: вот-вот они подожгут греческие корабли. Гера с вышины тоже видит бегство греков и в отчаянии решается на обман, чтобы отвлечь суровое внимание Зевса. Она предстает перед ним в волшебном поясе Афродиты, возбуждающем любовь, Зевс вспыхивает страстью и соединяется с нею на вершине Иды; золотое облако окутывает их, а земля вокруг расцветает шафраном и гиацинтами. За любовью приходит сон, и, пока Зевс спит, греки собираются с духом и приостанавливают троянцев. Но сон недолог; Зевс пробуждается, Гера дрожит перед его гневом, а он говорит ей: «Умей терпеть: все будет по-твоему и греки победят троянцев, но не раньше, чем Ахилл усмирит гнев и выйдет в бой: так обещал я богине Фетиде».

Но Ахилл еще не готов «сложить гнев», и на помощь грекам вместо него выходит друг его Патрокл: ему больно смотреть на товарищей в беде. Ахилл дает ему своих воинов, свои доспехи, которых привыкли бояться троянцы, свою колесницу, запряженную вещими конями, умеющими говорить и прорицать. «Отрази троянцев от лагеря, спаси корабли, — говорит Ахилл, — но не увлекайся преследованьем, не подвергай себя опасности! О, пусть бы погибли все и греки и троянцы, — мы бы с тобою одни вдвоем овладели бы Троей!» И впрямь, увидев доспехи Ахилла, троянцы дрогнули и поворотили вспять; и тогда-то Патрокл не удержался и бросился их преследовать. Навстречу ему выходит Сарпедон, сын Зевса, и Зевс, глядя с высоты, колеблется: «Не спасти ли сына?» — а недобрая Гера напоминает:

«Нет, пусть свершится судьба!» Сарпедон рушится, как горная сосна, вокруг его тела закипает бой, а Патрокл рвется дальше, к воротам Трои. «Прочь! — кричит ему Аполлон, — не суждено Трою взять ни тебе, ни даже Ахиллу». Тот не слышит; и тогда Аполлон, окутавшись тучей, ударяет его по плечам, Патрокл лишается сил, роняет щит, шлем и копье, Гектор наносит ему последний удар, и Патрокл, умирая, говорит: «Но и сам ты падешь от Ахилла!»

До Ахилла долетает весть: Патрокл погиб, в его, Ахилловых, доспехах красуется Гектор, друзья с трудом вынесли из битвы мертвое тело героя, торжествующие троянцы преследуют их по пятам. Ахилл хочет броситься в бой, но он безоружен; он выходит из шатра и кричит, и крик этот так страшен, что троянцы, содрогнувшись, отступают. Опускается ночь, и всю ночь Ахилл оплакивает друга и грозит троянцам страшным отмщеньем; а тем временем по просьбе матери его, Фетиды, хромой бог-кузнец Гефест в своей медной кузнице выковывает для Ахилла новое дивное оружие. Это панцирь, шлем, поножи и щит, а на щите изображен целый мир: солнце и звезды, земля и море, мирный город и воюющий город, в мирном городе суд и свадьба, пред воюющим городом засада и битва, а вокруг — сельщина, пахота, жатва, пастбище, виноградник, деревенский праздник и пляшущий хоровод, а посредине его — певец с лирою.

Наступает утро, Ахилл облачается в божественные доспехи и созывает греческое войско на сходку. Гнев его не угас, но теперь он обращен не на Агамемнона, а на тех, кто погубил его друга, — на троянцев и Гектора. Агамемнону он предлагает примирение, и тот с достоинством его принимает: «Зевс и Судьба ослепили меня, а сам я невинен». Брисеида возвращена Ахиллу, богатые дары внесены в его шатер, но Ахилл почти на них не смотрит: он рвется в бой, он хочет мстить.

Наступает четвертая битва. Зевс снимает запреты: пусть сами боги бьются, за кого хотят! Ратница Афина сходится в бою с неистовым Аресом, державная Гера — с лучницей Артемидой, морской Посейдон должен сойтись с Аполлоном, но тот останавливает его печальными словами: «Нам ли с тобой воевать из-за смертного рода людского? / Листьям недолгим в дубраве подобны сыны человечьи: / Ныне цветут они в силе, а завтра лежат бездыханны. / Распри с тобой не хочу я: пускай они сами враждуют!..»

Ахилл страшен. Он схватился с Энеем, но боги вырвали Энея из его рук: Энею не судьба пасть от Ахилла, он должен пережить и Ахилла, и Трою. Разъяренный неудачей, Ахилл губит троянцев без счета, трупы их загромождают реку, речной бог Скамандр нападает на него, захлестывая валами, но огненный бог Гефест усмиряет речного.

Уцелевшие троянцы толпами бегут спасаться в город; Гектор один, во вчерашних Ахилловых доспехах, прикрывает отступление. На него налетает Ахилл, и Гектор обращается в бегство, вольное и невольное: он боится за себя, но хочет отвлечь Ахилла от других. Три раза обегают они город, а боги смотрят на них с высот. Вновь Зевс колеблется: «Не спасти ли героя?» — но Афина ему напоминает:

«Пусть свершится судьба». Вновь Зевс поднимает весы, на которых лежат два жребия — на этот раз Гекторов и Ахиллов. Чаша Ахилла взлетела ввысь, чаша Гектора наклонилась к подземному царству. И Зевс дает знак: Аполлону — покинуть Гектора, Афине — прийти на помощь Ахиллу. Афина удерживает Гектора, и он сходится с Ахиллом лицом к лицу. «Обещаю, Ахилл, — говорит Гектор, — если я тебя убью, то сниму с тебя доспехи, а тела не трону; обещай мне то же и ты». «Нет места обещаньям: за Патрокла я сам растерзаю тебя и напьюсь твоей крови!» — кричит Ахилл. Копье Гектора ударяет в Гефестов щит, но тщетно; копье Ахилла ударяет в Гекторово горло, и герой падает со словами: «Бойся мести богов: и ты ведь падешь вслед за мною». «Знаю, но прежде — ты!» — отвечает Ахилл. Он привязывает тело убитого врага к своей колеснице и гонит коней вокруг Трои, глумясь над погибшим, а на городской стене плачет о Гекторе старый Приам, плачет вдовица Андромаха и все троянцы и троянки.

Патрокл отомщен. Ахилл устраивает другу пышное погребение, убивает над его телом двенадцать троянских пленников, справляет поминки. Казалось бы, гнев его должен утихнуть, но он не утихает. Трижды в день Ахилл гонит свою колесницу с привязанным телом Гектора вокруг Патроклова кургана; труп давно бы разбился о камни, но его незримо оберегал Аполлон. Наконец вмешивается Зевс — через морскую Фетиду он объявляет Ахиллу: «Не свирепствуй сердцем! ведь и тебе уже не долго осталось жить. Будь человечен: прими выкуп и отдай Гектора для погребения». И Ахилл говорит: «Повинуюсь».

Ночью к шатру Ахилла приходит дряхлый царь Приам; с ним — повозка, полная выкупных даров. Сами боги дали ему пройти через греческий лагерь незамеченным. Он припадает к коленям Ахилла;

«Вспомни, Ахилл, о твоем отце, о Пелее! Он так же стар; может быть, и его теснят враги; но ему легче, потому что он знает, что ты жив, и надеется, что ты вернешься. Я же одинок: из всех моих сыновей надеждою мне был только Гектор — и вот его уже нет. Ради отца пожалей меня, Ахилл: вот я целую твою руку, от которой пали мои дети». «Так говоря, он печаль об отце возбудил в нем и слезы — / Оба заплакали громко, в душе о своих вспоминая: / Старец, простершись у ног Ахилла, — о Гекторе храбром, / Сам же Ахилл — то о милом отце, то о друге Патрокле».

Равное горе сближает врагов: только теперь затихает долгий гнев в Ахилловом сердце. Он принимает дары, отдает Приаму тело Гектора и обещает не тревожить троянцев, пока они не предадут своего героя земле. Рано на заре возвращается Приам с телом сына в Трою, и начинается оплакивание: плачет над Гектором старая мать, плачет вдова Андромаха, плачет Елена, из-за которой началась когда-то война. Зажигается погребальный костер, останки собирают в урну, урну опускают в могилу, над могилой насыпают курган, по герою справляют поминальный пир. «Так воителя Гектора Трои сыны погребали» — этой строчкой заканчивается «Илиада».

До конца Троянской войны оставалось еще немало событий. Троянцы, потеряв Гектора, уже не осмеливались выходить за городские стены. Но на помощь им приходили и бились с Гектором другие, все более дальние народы: из Малой Азии, из сказочной земли амазонок, из дальней Эфиопии. Самым страшным был вождь эфиопов, черный исполин Мемнон, тоже сын богини; он сразился с Ахиллом, и Ахилл его ниспроверг. Тогда-то и бросился Ахилл на приступ Трои — тогда-то и погиб он от стрелы Париса, которую направил Аполлон. Греки, потеряв Ахилла, уже не надеялись взять Трою силой — они взяли ее хитростью, заставив троянцев ввезти в город деревянного коня, в котором сидели греческие витязи. Об этом потом расскажет в своей «Энеиде» римский поэт Вергилий. Троя была стерта с лица земли, а уцелевшие греческие герои пустились в обратный путь.

«Илиада»

Действие «Илиады» (т. е. поэмы об Илионе) отнесено к 10-му году Троянской войны, но ни причина войны, ни ход ее в поэме не излагаются. Сказание в целом и основные действующие фигуры предполагаются уже известными слушателю; содержанием поэмы является лишь один эпизод, в пределах которого сконцентрирован огромный материал сказаний и выведено большое количество греческих и троянских героев. «Илиада» состоит из 15 700 стихов, которые впоследствии были разбиты античными учеными на 24 книги, по числу букв греческого алфавита. Тема поэмы объявлена в первом же стихе, где певец обращается к Музе, богине песнопения:

Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына.

Ахилл (Ахиллес), сын фессалийского царя Пелея и морской богини Фетиды, храбрейший из ахейских витязей, является центральной фигурой «Илиады». Он «кратковечен», ему суждена великая слава и скорая смерть. Ахилл изображен настолько могучим героем, что троянцы не смеют выйти из стен города, пока он участвует в войне; стоит ему появиться, как все прочие герои становятся ненужными. «Гнев» Ахилла, его отказ участвовать в военных действиях, служит, таким образом, организующим моментом для всего хода действия поэмы, так как лишь бездействие Ахилла позволяет развернуть картину боев и показать весь блеск греческих и троянских витязей.

«Илиада» открывается экспозицией (т. е. показом обстановки и исходных событий) «гнева». Верховный вождь ахейцев Агамемнон грубо отказал жрецу Аполлона Хрису, явившемуся в ахейокий лагерь с выкупом за дочь, взятую в плен при разорении соседних местностей и отданную в качестве добычи Агамемнону. Огорченный жрец обратился к своему богу с молитвой, текст которой был приведен на стр. 22.

...и внял Аполлон сребролукий:

Быстро с Олимпа вершин устремился, пышущий гневом,

Лук за плечами неся и колчан со стрелами закрытый;

Громко крылатые стрелы, биясь за плечами, звучали

В шествии гневного бога: он шествовал, ночи подобный.

Сев наконец пред судами, пернатую быструю мечет;

Страшный звон издает среброблещущий лук Аполлонов.

В самом начале на месков[1] напал он и псов празднобродных;

После постиг и народ, смертоносными прыща стрелами;

Частые трупов костры непрестанно пылали по стану.

Кн. 1, ст. 43 — 52.

На войсковом собрании надменная властность Агамемнона сталкивается со вспыльчивостью Ахилла. Агамемнон соглашается вернуть дочь Хриса отцу, но взамен отбирает у Ахилла его пленницу Брисеиду. Оскорбленный Ахилл отмазывается от участия в сражениях:

Не был уже ни в советах, мужей украшающих славой.

Не был ни в грозных боях; сокрушающий сердце печалью,

Праздный сидел; но душою алкал он и брани и боя.

Кн. 1, ст. 490 — 492.

Завязка «Илиады» этим не ограничивается: действие поэмы протекает в двух параллельных планах, человеческом — под Троей и божественном — на Олимпе. Троянская война разделила также и богов на два враждебных лагеря, между которыми постоянно происходят грубые пререкания, изображенные не без значительной примеси комического элемента. Однако мать Ахилла Фетида получает от Зевса обещание, что ахейцы будут терпеть поражения, пока не загладят обиду, нанесенную ее «кратковечному» сыну (кн. 1). Исполняя это обещание, Зевс посылает Агамемнону обманчивый сон, предвещающий близкое падение Трои, и Агамемнон решается дать бой троянцам.

Тут разыгрывается своеобразная сцена «испытания» войска. Агамемнон произносит притворную речь, предлагая прекратить войну и вернуться домой. Народ немедленно бросается к кораблям, и «хитроумный» Одиссей лишь с трудом усмиряет волнение. При этом дано интересное изображение «оскорбителя царей» Ферсита, который призывает воинов вернуться домой и не тратить своих усилий на обогащение корыстного Агамемнона. На фоне общего благодушного отношения эпического поэта к его фигурам зарисовка Ферсита выделяется своим злобным, карикатурным характером. Уже имя Ферсита напоминает слово «наглец» (thersos — «наглость»); он наделен отвратительной наружностью и отличается непристойным поведением; выступление Ферсита, согласно «Илиаде», не является голосом масс и возбуждает у войска одно лишь негодование. Все радостно смеются, когда Одиссей усмиряет «ругателя буйного», ударив его скипетром «по хребту и плечам». Носителю протеста низов приданы черты фольклорной фигуры шута-урода, которого избивали, прогоняли или сбрасывали со скалы для «очищения» общины во время праздников плодородия. Длинным перечнем кораблей, племен и вождей греческого войска («каталог кораблей»), а также троянских сил, выступающих из города под предводительством своего храбрейшего витязя Гектора, сына царя Приама, заканчивается вторая книга «Илиады».

Военные успехи троянцев, обещанные Зевсом, достигнуты ими ее, сразу. Ближайшие книги «Илиады» (3 — 7) рисуют боевые подвиги ахейских вождей и создают атмосферу обреченности Трои. Эта часть поэмы содержит ряд сцен, которые, начиная с эпохи Возрождения, вызывали восхищение европейской критики. Третья книга знакомит с виновниками войны — Парисом, Менелаем, Еленой. Красавец Парис «перед началом сражения вызывает храбрейшего из ахейцев на единоборство, но в страхе отступает перед оскорбленным мужем Елены;.лишь упреки Гектора заставляют его вернуться обратно; условия единоборства: Елена останется за победителем.

...Наполнились радостью оба народа,

Чая почить наконец от трудов изнурительной брани.

Кн. 3. ст. 111 — 112.

Пока идут приготовления к поединку и условия единоборства «скрепляются торжественной клятвой, дается попутная характеристика главных ахейских витязей в сцене «cмотра со стены». На стену Трои, где находится царь Приам и троянские старейшины, является Елена, полная «сладких чувств», дум «о первом супруге, о граде родимом и кровных».

Старцы, лишь только узрели идущую к башне Елену.

Тихие между собой говорили крылатые речи:

«Нет, осуждать иевозможно, что Трои сыны и ахейцы

Брань за такую жену и беды столь долгие терпят:

Истинно, вечным богиням она красотою подобна!

Но, и столько прекрасная, пусть возвратится в Гелладу;

Пусть удалится от нас и от чад нам любезных погибель!».

Так говорили; Приам же ее призывал дружелюбно:

«Шествуй, дитя мое милое! ближе ко мне ты садися.

Узришь отсюда и первого мужа, и кровных, и ближних.

Ты предо мною невинна; единые боги виновны:

Боги с плачевной войной на меня устремили ахеян».

Кн. 3, ст. 154 — 165.

В расспросах Приама и ответах Елены встает ряд образов — величавый Агамемнон, «многоумный» Одиссей, могучий Аякс (Аянт).

В единоборстве Менелай уже почти оказывается победителем, но покровительствующая Парису богиня Афродита похищает его с поля сражения (кн. 3).

Между тем как люди с обеих сторон обольщают себя надеждой на близкий конец войны, боги, враждебные Трое, недовольны возможностью мирного исхода. Особенно злобствует Гера, жена Зевса, и его дочь Афина. По наущению Афины союзник троянцев Пандар пускает в Менелая стрелу. Перемирие нарушено; клятвопреступление со стороны троянцев создает у ахейцев уверенность в конечной победе:

Будет некогда день, как погибнет высокая Троя,

Древний погибнет Приам и народ копьеносца Приама.

Кн. 4. ст. 164 — 165).

Центральное место в описании первого дня боя занимает 5-я книга, «подвиги Диомеда». Диомед убивает Пандара и ранит покровительствующих троянцам богов Ареса (Арея) и Афродиту. Эта книга имеет очень архаический характер и заключает в себе ряд. «сказочных» черт, обычно чуждых повествованию «Илиады» (например мотив шапки-невидимки). Боги и люди представлены здесь сражающимися как равные.

Совершенно иной характер имеет 6-я книга, действие которой развертывается главным образом в стенах осажденной Трои. Обреченность города показана в двух сценах. Первая — шествие Троянских женщин к храму Афины-градодержицы с мольбой о спасении, —

... но Афина молитву отвергла.

Кн. 6. ст. 311.

Вторая — прощание Гектора с его женой Андромахой и младенцем сыном — дает картину семейного счастья, разрушаемого предчувствием грядущих бедствий. Бесстрашный Гектор, изображенный нежным отцом и мужем, любящая Андромаха, ребенок, пугающийся конской гривы на шлеме отца, вызывающий своим плачем улыбку родителей и тем самым разряжающий напряженность их беседы, — все они осенены трагизмом предстоящей гибели Трои. Сцена эта пользуется заслуженной известностью в мировой литературе и является одним. из ярких образцов гомеровской «гуманности».

Безрезультатным единоборством Аякса и Гектора (кн. 7) кончается первый день боя.

С 8-й книги вступает в силу решение Зевса помогать троянцам, и они начинают одолевать ахейцев. Тогда Агамемнон снаряжает посольство к Ахиллу (9-я книга), обещая возвращение Брисеиды и богатые дары, если тот согласится снова принять участие в войне. Ахилл дружелюбно принимает послов, но ни искусное красноречие Одиссея, ни сильные и прямодушные слова Аякса, ни рассказ старого наставника Ахилла, Феникса, об аналогичном событии прошлого, злосчастном «гневе» Мелеагра, не могут заставить Ахилла изменить свое намерение.

Особняком в общем ходе повествования «Илиады» стоит 10-я книга — рассказ о ночной экспедиции Одиссея и Диомеда в троянский стая, три которой они захватывают в плен троянского лазутчика, Долона и производят резню в лагере вновь прибывшего союзника Трои, фракийца Реса.

Книга 11-я и последующие рисуют новые успехи троянцев. Описание боя разбито на ряд эпизодов, посвященных «подвигам» различных ахейских героев, и перемежается с действием в «олимпийском» плане, где дружественные ахейцам боги пытаются помочь им, обманув бдительность Зевса. Особенно интересна сцена «обольщениям Зевса» в 14-й книге: Гера отвлекает Зевса с помощью любовных чар и усыпляет его. Любовь Зевса и Геры изображена как космический акт (стр. 19).

Быстро под ними земля возрастила цветущие травы,

Лотос росистый, сафран и цветы гиакинфы густые.

Кн. 14, ст. 347 — 348.

Проснувшись, Зевс заставляет богов прекратить всякую помощь. ахейцам. К концу 15-й книги положение греков почти безнадежно:

они оттеснены к берегу моря, и Гектор уже готовится зажечь их корабли и отрезать таким образом путь к возвращению домой.

С 16-й книги начинается поворот в ходе событий. Обеспокоенный троянским наступлением Ахилл дает согласие на то, чтобы его любимый друг Патрокл облекся в его доспехи и отразил непосредственную опасность. Патрокл, во главе дружины Ахилла, отгоняет троянцев от кораблей, а затем, увлеченный своей победой, гонит их дальше, до самых стен Трои; здесь, обезоруженный Аполлоном, он гибнет от руки Гектора.

Тихо душа, излетевши из тела, нисходит к Аиду,

Плачась на жребий печальный, бросая и крепость и юность.

Кн. 16, ст. 856 — 857.

Вокруг тела Патрокла возгорается ожесточенный бой, но Гектор уже завладел доспехами, и ахейцы, не надеясь отстоять тело, посылают к Ахиллу сообщить о случившемся (кн. 17).

Ахилл потрясен гибелью друга; «гнев» сменяется жаждой мести. Не имея доспехов, он выходит без оружия и одним своим криком отгоняет троянцев от тела Патрокла. По просьбе Фетиды, Гефест, бог-кузнец, изготовляет для Ахилла новые доспехи. Подробно описываются изображения на щите Ахилла. В центре изображены предметы космического порядка — земля, небо, море, солнце, луна, звезды; по краям щита — «поток Океан», обтекающий землю, а посредине ряд картин человеческой жизни, мира и войны, веселья и раздоров, труда и отдыха (кн. 18).

19-я книга приносит «отречение от гнева». Ахилл возвращается к военным действиям по собственной воле, как мститель; нехотя принимает он извинения и «дары» Агамемнона, даже Брисеиду, и только рвется в бой, хотя знает, что ему суждена близкая смерть.

Повествование, проходящее под знаком мщения Ахилла, приобретает мрачный характер. Происходит грозная сеча, в которой с обеих сторон участвуют боги; Ахилл покрывает поле телами врагов, но не встречает еще Гектора, а Энея, которому суждено царствовать над троянцами, бог Посидон спасает от Ахилла (кн. 20).

Будет отныне Эней над троянцами царствовать мощно,

Он и сыны от сынов, имущие поздно родиться.

Кн. 20, ст. 307 — 308.

Запруженный трупами потом Ксанф тщетно убеждает Ахилла ослабить рвение и даже обрушивается на него своими волнами, но на помощь Ахиллу приходит Гефест, обратив против вод пожирающий пламень (кн. 21). Наибольшей напряженности повествование достигает в 22-й книге («умерщвление Гектора») Троянцы скрываются за своими стенами, и в поле остается один Гектор. Тщетно взывают к нему с вершины троянской стены отец и мать, убеждая вернуться в город. Гектор желает сразиться с противником, но

... к нему Ахиллес приближался,

Грозен, как бог Эниалий, сверкающий шлемом по сече.

Ясень отцов пелионский на правом плече колебал он

Страшный; вокруг его медь ослепительным светом сияла,

Будто огнь пылающий, будто всходящее солнце.

Гектор увидел, и страх его обнял.

Кн. 22, ст. 131 — 136.

Гектор бросается в бегство, Ахилл его преследует.

Сильный бежал впереди, но преследовал много сильнейший,

Бурно несясь; не о жертве они, не о коже воловой

Спорились бегом: обычная мзда то ногам бегоборцев;

Нет, об жизни ристалися Гектора, конника Трои.

Кн. 22, ст. 158 — 161.

Трижды пробежали они вокруг стен Трои. Все боги смотрели на них.

Здесь, в олимпийском плане поэмы, и решается судьба Гектора.

Зевс распростер, промыслитель, весы золотые; на них он

Бросил два жребия смерти, в сои погружающей долгий.

Жребий один Ахиллеса, другой Приамова сына.

Взял посредине и поднял: поникнул Гектора жребий,

Тяжкий к Аиду упал.

Кн. 22, ст. 209 — 213.

По коварному наущению Афины, явившейся в образе брата Гектора, будто бы ему на помощь, Гектор принимает бой, но богиня помогает Ахиллу, и Гектор гибнет. Ахилл привязывает тело Гектора к своей колеснице и гонит коней, волоча голову противника по земле. Ахейцы поют победный пеан, а с троянской стены раздаются причитания Цриама, Генубы (матери Гектора), Андромахи.

Ахилл выполнил свой долг мщения, остается похоронить умерших. 23-я книга, очень интересная для истории греческих религиозных представлений, посвящена похоронам Патрокла. Душа Патрокла является к Ахиллу в виде призрачной тени и требует скорейшего погребения. Описывается погребальный обряд и состязания, устроенные по этому случаю Ахиллом.

Примиряющую ноту вносит в поэму последняя, 24-я книга. Ахилл продолжает ежедневно привязывать тело Гектора к колеснице и волочить его вокруг могилы Патрокла. Но однажды ночью к нему является Приам с выкупом:

В ноги упав, обымает колена и руки целует, —

Страшные руки, детей у него погубившие многих.

Кн. 24, ст. 478 — 479.

Приам у ног Ахилла, и Ахилл, держа Приама за руку, — оба плачут о горестях человеческого существования. Ахилл соглашается принять выкуп и вернуть тело. Описанием погребения Гектора заканчивается «Илиада».

Изложение «Илиады» ведется, таким образом, через победы ахейцев к их поражениям, к гибели Патрокла, которая требует отмщения, и к смерти Гектора от руки Ахилла. А в тот момент, когда свершились погребальные обряды над Патроклом и Гектором, все последствия «гнева Ахилла» исчерпаны, и сюжет доведен до конца. Дальнейший ход Троянской войны, не связанный с гневом Ахилла, в поэме так же мало затрагивается, как и начало войны, и предполагается известным слушателю.

На этот сюжетный стержень нанизано большое количество имен и эпизодов из области греческих героических сказаний; некоторые из них не поставлены даже в сюжетную связь с троянским циклом, а рассказываются действующими лицами как предания прошлого. Троянский поход — одно из наиболее поздних событий в системе греческих мифов, и носителем памяти о прошлом, как бы живой связью различных поколений героев, является в «Илиаде» престарелый пилосский царь Нестор; в его уста вложено множество героических преданий пилосцев (в западном Пелопоннесе); встречаются упоминания и о других мифологических циклах, о «походе против Фив», о подвигах Геракла и т. п. Весь этот огромный материал сконцентрирован в рамках одного эпизода, повествования о «гневе Ахилла».

Вопрос № 3. Сюжет и композиция «Илиады», ее историческая и мифологическая основа. “Илиада”, военно-героическая поэма, повествует о событиях 10-го года войны, вызванных ссорой храбрейшего из участников похода Ахилла, царя Фтии, с предводителем войска Агамемноном,: который отобрал у Ахилла его пленницу Брисеиду. Ое.корбленный Ахилл отказался участвовать в сражениях и вернулся к войску лишь после гибели его лучшего друга Пат-рокла. Мстя за смерть друга, он вступил в поединок с предводителем троянского войска Гектором, виновником смерти Пат-рокла, и убил его. В “ИлиадЬ” рассказы о действиях людей на земле чередуются с изображением сцен на Олимпе, где боги, разделившиеся на две партии, решают судьбу отдельных сражений. При этом события, происходящие одновременно, излагаются как происходящие последовательно, одно за другим (так называемый закон хронологической несовместимости). Завязкой действия “Илиады” является гнев Ахилла; события, излагаемые в поэме, вызваны этим гневом, и весь сюжет представляет собой как бы последовательное изложение фаз гнева Ахилла, хотя встречаются отклонения от основной сюжетной линии, вставные эпизоды. Кульминационный момент сюжета — поединок Ахилла с Гек-тором; развязка—возвращение Ахиллом Приаму тела убитого.им Гектора. Композиция “Илиады” отличается некоторой симметричностью в соответствии с нравственными установками поэта «И.» состоит из ряда эпизодов, последовательно развертывающихся во времени и часто имеющих вполне самостоятельный и законченный характер. В сюжетном построении наблюдается ряд противоречий и неувязок. Старая «песенная» теория, объяснявшая композиционное своеобразие «И.» механическим сцеплением самостоятельных «песен», в настоящее время совершенно отвергнута, как в силу того, что единство «И.» предполагает поэтический замысел — «автора», так и потому, что отдельные эпизоды «Илиады» отнюдь не являются «песнями». Быстрый темп рассказа варьирует с медленным «эпическим раздольем», повествование — с искусно компонованными речами и диалогами. Сюжетный интерес к целому отступает на задний план перед рельефной отделкой части, — отсюда драматическая напряженность отдельных сцен и небрежность в мотивировке этих сцен. Речь богато расцвечена эпитетами, метафорами и «гомеровскими» сравнениями, из к-рых многие являются традиционными и восходят к глубокой древности. Троянский поход — одно из наиболее поздних событий в системе греческих мифов, и носителем памяти о прошлом, как бы живой связью различных поколений героев, является в «Илиаде» престарелый пилосский царь Нестор; в его уста вложено множество героических преданий пилосцев; встречаются упоминания и о других мифологических циклах, о «походе против Фив», о подвигах Геракла и т. п

Главные герои «Илиады». Авторская позиция в поэме. Главный герой “Илиады” Ахилл самолюбив, страшен в своем гневе: личная обида заставила его пренебречь своим долгом и отказаться от участия в боях; тем не менее ему присущи нравственные понятия, которые в конце концов заставляют его искупить свою вину перед войском; гнев же его, составляющий стержень сюжета “Илиады”, разрешается великодушием. Многие персонажи «И.» представляют собою древних, иногда еще догреческих богов, видоизменившихся в процессе скрещения местных культов с религией Зевса. И в самом цикле сказаний о взятии Трои («священного Илиона») и последующем несчастном возвращении греческих витязей можно усмотреть отголоски очень древних мифов (Узенер). С другой стороны, ряд эпизодов «И.» лишь искусственно связан с Троей. Патроклия и некоторые из последующих деяний Ахилла первоначально разыгрывались не в Трое, а во Фракии; сцена «смотра со стен» была локализована повидимому в Пелопоннесе и относилась к похищению Елены Тезеем, а не Парисом. Даже троянские фигуры оказываются неожиданно связанными с греческим континентом, и гроб Гектора чтился в Фивах. Мотивы, имеющие конструктивное значение в построении «И.» (см. ниже), повидимому тоже заимствованы из других сказаний: «гнев Ахилла» из эпоса о гневе Мелеагра, а мотив разлада Зевса и Геры — из цикла сказаний о Геракле.Когда приходит к нему старик Приам—несчастный отец, потерявший сына, и просит выдать ему тело Гектора и приносит взамен дары, раскаяние Агамемнона не смягчают его, а слезы старика смягчают; это воспевание человечности героя — одно из проявлений гомеровского гуманизма. В поэме прославляется военная доблесть, но автор отнюдь не одобряет войну, ведущую к худшему из зол — смерти. Об этом свидетельствуют как отдельные реплики автора и его героев, так и явное сочувствие Гектору и другим защитникам Трои, которые в этой войне являются страдающей стороной. Симпатии автора принадлежат воинам обеих враждующих стран, но агрессивность и грабительские стремления греков вызывают его осуждение. В то же время, когда нужно действовать во имя славы родины или ради близких людей, герои Гомера презирают смерть. Жизнь в представлении гомеровских героев настолько привлекательна, что Ахилл, встреченный Одиссеем в царстве мертвых, говорит, что он предпочел бы тяжелую жизнь поденщика царствованию над душами умерших в преисподней.

4. ОТНОШЕНИЕ ГЕРОИЧЕСКОГО ЭПОСА ГОМЕРА К ВОЙНЕ (в книге стр. 41)

Автор отнюдь не одобряет войну, ведущую к худшему из зол — смерти. Об этом свидетельствуют как отдельные реплики автора и его героев, так и явное сочувствие Гектору и другим защитникам Трои, которые в этой войне являются страдающей стороной. Симпатии автора принадлежат воинам обеих враждующих стран, но агрессивность и грабительские стремления греков вызывают его осуждение. В то же время, когда нужно действовать во имя славы родины или ради близких людей, герои Гомера презирают смерть. Жизнь в представлении гомеровских героев настолько привлекательна, что Ахилл, встреченный Одиссеем в царстве мертвых, говорит, что он предпочел бы тяжелую жизнь поденщика царствованию над душами умерших в преисподней.

Героизм и патриотизм – не главные ценности, которые интересуют Гомера. Главное – проблема смысла человеческой жизни, проблема ценностей человеческой жизни. Тема человеческого долга: перед родиной, перед племенем, перед предками, перед умершими. Жизнь во вселенском масштабе представлена как вечнозеленая роща. Но смерть не повод для горя – ее нельзя избежать, но надо достойно встретить. Формируются представления о человеческой дружбе. Одиссей и Диомед, Ахилл и Патрокл. Все они уравновешены. Проблемы – что есть трусость? Храбрость? Верность дому, народу, супругу? Верные жены: Пенелопа, Андромаха.

5. КОНЦЕПЦИЯ ЭПИЧЕСКОГО ГЕРОЯ В «Илиаде». СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХАР-КА АХИЛЛА И ГЕКТОРА

Образы воинов отличались многообразием. У Гомера еще не было представления о характере, но, тем не менее, у него нет двух одинаковых воинов. Считалось, что человек уже рождается с определенными качествами, и в течение жизни ничего измениться не может.

Удивительная нравственная цельность гомеровского человека. У них нет рефлексии или раздвоенности – это в духе гомеровского времени. Судьба – это доля. Поэтому обреченности нет. Поступки героев не связаны с божественным влиянием. Но существует закон двойной мотивации событий. Как рождаются чувства? Легче всего объяснить это божественным вмешательством Талант Гомера: сцена с Ахиллом и Приамом.

Образ Елены в «Илиаде» - демонический. В «Одиссее» же она домохозяйка. Описывается не ее внешность. А реакция старцев на нее. О ее чувствах мы знаем очень мало. В «Одиссее» она другая – ничего таинственного нет.

Набор качеств у каждого воина одинаков, но образы уникальны. Каждое из действующих лиц выражает какую-нибудь одну сторону национального греческого духа. В поэме есть типы: старцы, жены и т.д. Центральное место занимает образ Ахилла. Он велик, но смертен. Гомер хотел изобразить поэтический апофеоз героической Греции. Героизм – осознанный выбор Ахилла. Эпическая доблесть Ахилла: храбрый, сильный, бесстрашный, воинственный клич, быстрый бег. Чтобы герои были разные, количество различных качеств разное – индивидуальная характеристика. Ахилл обладает импульсивностью и безмерностью. Характеристика Гомера: он умеет слагать песни и поет их. Второй по силе воин – Аякс Большой. У него чрезмерно много честолюбия. Ахилл быстроног, Аякс неповоротлив, медлителен. Третий – Диомед. Главное – полное бескорыстие, поэтому Диомеду даруется победа над богами. Эпитеты: у Ахилла и Одиссея более 40. В битве Диомед не забывает о хозяйстве. Предводители похода изображены в противоречии с эпическими законами. Авторы эпоса пишут объективно. Но у Гомера много эпитетов у любимых героев. У Атридов эпитетов мало. Диомед упрекает Агамемнона «Доблести ж не дал тебе (Зевс)». Другое отношение к Нестору, Гектору и Одиссею. Гектор – один из любимых героев Гомера, он разумен и миролюбив. Гектор и Одиссей не надеются на богов, поэтому Гектору присущ страх, но этот страх не влияет на его поступки, так как Гектор обладает эпической доблестью, включающей в себя эпический стыд. Он чувствует ответственность перед защищаемым народом.

Прославление мудрости. Старцы: Приам и Нестор. Нестор пережил три поколения людей по тридцать лет. Новая мудрость: интеллект Одиссея. Это не опыт, а гибкость ума. Еще Одиссея отличает: все герои стремятся к бессмертию – ему оно дважды предлагается, но он меняет его на родину.

Гомер впервые дает нам опыт сравнительной характеристики. 3 песнь «Илиады»: Елена рассказывает о героях. Сравниваются Менелай и Одиссей. + конспект

6. СЮЖЕТ И КОМПОЗИЦИЯ «ОДИССЕИ»

КРАТКОЕ СОЖЕРЖАНИЕ:

Одиссея (Odysseia) - Эпическая поэма

Троянская война была затеяна богами для того, чтобы кончилось время героев и наступил нынешний, людской, железный век. Кто не погиб у стен Трои, тот должен был погибнуть на обратном пути.

Большинство уцелевших греческих вождей поплыли на родину, как плыли на Трою — общим флотом через Эгейское море. Когда они были на полпути, морской бог Посейдон грянул бурей, корабли разметало, люди утонули в волнах и разбились о скалы. Спастись суждено было только избранным. Но и тем пришлось нелегко. Пожалуй, только старому мудрому Нестору удалось спокойно достигнуть своего царства в городе Пилосе. Одолел бурю верховный царь Агамемнон, но лишь затем, чтобы погибнуть еще более страшной смертью — в родном Аргосе его убила собственная жена и ее мститель-любовник; об этом потом напишет трагедию поэт Эсхил. Менелая с возвращенной ему Еленою занесло ветрами далеко в Египет, и он очень долго добирался до своей Спарты. Но дольше всех и труднее всех был путь хитроумного царя Одиссея, которого море носило по свету десять лет. О его судьбе и сложил Гомер свою вторую поэму: «Муза, скажи мне о том многоопытном муже, который, / Странствуя долго со дня, как святой Илион им разрушен, / Многих людей города посетил и обычаи видел, / Много и горя терпел на морях, о спасенье заботясь...»

«Илиада» — поэма героическая, действие ее происходит на бранном поле и в военном стане. «Одиссея» — поэма сказочная и бытовая, действие ее разворачивается, с одной стороны, в волшебных краях великанов и чудовищ, где скитался Одиссей, с другой — в его маленьком царстве на острове Итаке и в ее окрестностях, где ждали Одиссея его жена Пенелопа и его сын Телемах. Как в «Илиаде» для повествования выбран только один эпизод, «гнев Ахилла», так и в «Одиссее» — только самый конец его странствий, последние два перегона, с дальнего западного края земли до родной Итаки. Обо всем, что было раньше, Одиссей рассказывает на пиру в середине поэмы, и рассказывает очень сжато: на все эти сказочные приключения в поэме приходится страниц пятьдесят из трехсот. В «Одиссее» сказка оттеняет быт, а не наоборот, хотя читатели, и древние и современные, охотнее перечитывали и вспоминали именно сказку.

В Троянской войне Одиссей очень много сделал для греков — особенно там, где нужна была не сила, а ум. Это он догадался связать женихов Елены клятвою сообща помогать ее избраннику против любого обидчика, а без этого войско никогда не собралось бы в поход. Это он привлек в поход юного Ахилла, а без этого победа была бы невозможна. Это он, когда в начале «Илиады» греческое войско после общей сходки едва не ринулось из-под Трои в обратный путь, сумел его остановить. Это он уговаривал Ахилла, когда тот поссорился с Агамемноном, вернуться в бой. Когда после гибели Ахилла доспехи убитого должен был получить лучший воин греческого стана, их получил Одиссей, а не Аякс. Когда Трою не удалось взять осадою, это Одиссей придумал построить деревянного коня, в котором спрятались и проникли таким образом в Трою самые храбрые греческие вожди, — и он в их числе. Богиня Афина, покровительница греков, больше всего из них любила Одиссея и помогала ему на каждом шагу. Зато бог Посейдон его ненавидел — мы скоро узнаем почему, — и это Посейдон своими бурями десять лет не давал ему добраться до родины. Десять лет под Троей, десять лет в странствиях, — и только на двадцатый год его испытаний начинается действие «Одиссеи».

Начинается оно, как и в «Илиаде», «Зевсовой волей». Боги держат совет, и Афина заступается перед Зевсом за Одиссея. Он — в плену у влюбленной в него нимфы Калипсо, на острове в самой середине широкого моря, и томится, напрасно желая «видеть хоть дым, от родных берегов вдалеке восходящий». А в царстве его, на острове Итаке, все уже считают его погибшим, и окрестные вельможи требуют, чтобы царица Пенелопа избрала себе из них нового мужа, а острову — нового царя. Их больше сотни, они живут в Одиссеевом дворце, буйно пируют и пьют, разоряя Одиссеево хозяйство, и развлекаются с Одиссеевыми рабынями. Пенелопа пыталась их обмануть: она сказала, что дала обет объявить свое решение не раньше, чем соткет саван для старого Лаэрта, Одиссеева отца, который вот-вот умрет. Днем она у всех на виду ткала, а ночью тайно распускала сотканное. Но служанки выдали ее хитрость, и ей все труднее стало сопротивляться настояниям женихов. С нею сын ее Телемах, которого Одиссей оставил еще младенцем; но он молод, и с ним не считаются.

И вот к Телемаху приходит незнакомый странник, называет себя старым другом Одиссея и дает ему совет: «Снаряди корабль, обойди окрестные земли, собери вести о пропавшем Одиссее; если услышишь, что он жив, — скажешь женихам, чтобы ждали еще год; если услышишь, что мертв, — скажешь, что справишь поминки и склонишь мать к замужеству». Посоветовал и исчез — ибо в образе его являлась сама Афина. Так Телемах и поступил. Женихи противились, но Телемаху удалось уйти и сесть на корабль незамеченным — ибо и в этом ему помогла все та же Афина,

Телемах плывет на материк — сперва в Пилос к дряхлому Нестору, потом в Спарту к только что вернувшимся Менелаю и Елене. Словоохотливый Нестор рассказывает, как плыли герои из-под Трои и тонули в буре, как погиб потом в Аргосе Агамемнон и как отомстил убийце его сын Орест; но о судьбе Одиссея он ничего не знает. Гостеприимный Менелай рассказывает, как он, Менелай, заблудившись в своих странствиях, на египетском берегу подстерег вещего морского старца, тюленьего пастуха Протея, умевшего обращаться и в льва, и в вепря, и в барса, и в змея, и в воду, и в дерево; как боролся он с Протеем, и одолел его, и узнал у него обратный путь; а заодно узнал и о том, что Одиссей жив и страдает среди широкого моря на острове нимфы Калипсо. Обрадованный этою вестью, Телемах собирается воротиться на Итаку, но тут Гомер прерывает свой рассказ о нем и обращается к судьбе Одиссея.

Заступничество Афины помогло: Зевс посылает к Калипсо вестника богов Гермеса: время настало, пора отпустить Одиссея. Нимфа горюет: «Для того ли я спасла его из моря, для того ли хотела одарить его бессмертьем?» — но ослушаться не смеет. Корабля у Одиссея нет — нужно сколотить плот. Четыре дня он работает топором и буравом, на пятый — плот спущен. Семнадцать дней плывет он под парусом, правя по звездам, на восемнадцатый разражается буря. Это Посейдон, увидя ускользающего от него героя, взмел пучину четырьмя ветрами, бревна плота разлетелись, как солома. «Ах, зачем не погиб я под Троей!» — вскричал Одиссей. Помогли Одиссею две богини: добрая морская нимфа бросила ему волшебное покрывало, спасающее от потопления, а верная Афина уняла три ветра, оставив четвертый нести его вплавь к ближнему берегу. Два дня и две ночи плывет он, не смыкая глаз, а на третий волны выбрасывают его на сушу. Голый, усталый, беспомощный, он зарывается в кучу листьев и засыпает мертвым сном.

Это была земля блаженных феаков, над которыми правил добрый царь Алкиной в высоком дворце: медные стены, золотые двери, шитые ткани на лавках, спелые плоды на ветках, вечное лето над садом. У царя была юная дочь Навсикая; ночью ей явилась Афина и сказала: «Скоро тебе замуж, а одежды твои не стираны; собери служанок, возьми колесницу, ступайте к морю, выстирайте платья». Выехали, выстирали, высушили, стали играть в мяч; мяч залетел в море, девушки громко вскрикнули, крик их разбудил Одиссея. Он поднимается из кустов, страшный, покрытый морскою засохшею тиной, и молит: «Нимфа ли ты или смертная, помоги: дай мне прикрыть наготу, укажи мне дорогу к людям, и да пошлют тебе боги доброго мужа». Он омывается, умащается, одевается, и Навсикая, любуясь, думает: «Ах, если бы дали мне боги такого мужа». Он идет в город, входит к царю Алкиною, рассказывает ему о своей беде, но себя не называет; тронутый Алкиной обещает, что феакийские корабли отвезут его, куда он ни попросит.

Одиссей сидит на Алкиноевом пиру, а мудрый слепой певец Демодок развлекает пирующих песнями. «Спой о Троянской войне!» — просит Одиссей; и Демодок поет об Одиссеевом деревянном коне и о взятии Трои. У Одиссея слезы на глазах. «Зачем ты плачешь? — говорит Алкиной. — Для того и посылают боги героям смерть, чтобы потомки пели им славу. Верно, у тебя пал под Троею кто-то из близких?» И тогда Одиссей открывается: «Я — Одиссей, сын Лаэрта, царь Итаки, маленькой, каменистой, но дорогой сердцу...» — и начинает рассказ о своих скитаниях. В рассказе этом — девять приключений.

Первое приключение — у лотофагов. Буря унесла Одиссеевы корабли из-под Трои на дальний юг, где растет лотос — волшебный плод, отведав которого, человек забывает обо всем и не хочет в жизни ничего, кроме лотоса. Лотофаги угостили лотосом Одиссеевых спутников, и те забыли о родной Итаке и отказались плыть дальше. Силою их, плачущих, отвели на корабль и пустились в путь.

Второе приключение — у киклопов. Это были чудовищные великаны с одним глазом посреди лба; они пасли овец и коз и не знали вина. Главным среди них был Полифем, сын морского Посейдона. Одиссей с дюжиной товарищей забрел в его пустую пещеру. Вечером пришел Полифем, огромный, как гора, загнал в пещеру стадо, загородил выход глыбой, спросил: «Кто вы?» — «Странники, Зевс наш хранитель, мы просим помочь нам». — «Зевса я не боюсь!» — и киклоп схватил двоих, размозжил о стену, сожрал с костями и захрапел. Утром он ушел со стадом, опять заваливши вход; и тут Одиссей придумал хитрость. Он с товарищами взял киклопову дубину, большую, как мачта, заострил, обжег на огне, припрятал; а когда злодей пришел и сожрал еще двух товарищей, то поднес ему вина, чтобы усыпить. Вино понравилось чудовищу. «Как тебя зовут?» — спросил он. «Никто!» — ответил Одиссей. «За такое угощение я тебя, Никто, съем последним!» — и хмельной киклоп захрапел. Тут Одиссей со спутниками взяли дубину, подошли, раскачали ее и вонзили в единственный великанов глаз. Ослепленный людоед взревел, сбежались другие киклопы: «Кто тебя обидел, Полифем?» — «Никто!» — «Ну, коли никто, то и шуметь нечего» — и разошлись. А чтобы выйти из пещеры, Одиссей привязал товарищей под брюхо киклоповым баранам, чтобы тот их не нащупал, и так вместе со стадом они покинули утром пещеру. Но, уже отплывая, Одиссей не стерпел и крикнул:

«Вот тебе за обиду гостям казнь от меня, Одиссея с Итаки!» И киклоп яростно взмолился отцу своему Посейдону: «Не дай Одиссею доплыть до Итаки — а если уж так суждено, то пусть доплывет нескоро, один, на чужом корабле!» И бог услышал его молитву.

Третье приключение — на острове бога ветров Эола. Бог послал им попутный ветер, а остальные завязал в кожаный мешок и дал Одиссею: «Доплывешь — отпусти». Но когда уже виднелась Итака, усталый Одиссей заснул, а спутники его развязали мешок раньше времени; поднялся ураган, их примчало обратно к Эолу. «Значит, боги против тебя!» — гневно сказал Эол и отказался помогать ослушнику.

Четвертое приключение — у лестригонов, диких великанов-людоедов. Они сбежались к берегу и обрушили огромные скалы на Одиссеевы корабли; из двенадцати судов погибло одиннадцать, Одиссей с немногими товарищами спасся на последнем.

Пятое приключение — у волшебницы Кирки, царицы Запада, всех пришельцев обращавшей в зверей. Одиссеевым посланцам она поднесла вина, меда, сыра и муки с ядовитым зельем — и они обратились в свиней, а она загнала их в хлев. Спасся один и в ужасе рассказал об этом Одиссею; тот взял лук и пошел на помощь товарищам, ни на что не надеясь. Но Гермес, вестник богов, дал ему божье растение: корень черный, цветок белый, — и чары оказались бессильны против Одиссея. Угрожая мечом, он заставил волшебницу вернуть человечий облик его друзьям и потребовал: «Вороти нас в Итаку!» — «Спроси путь у вещего Тиресия, пророка из пророков», — сказала колдунья. «Но он же умер!» — «Спроси у мертвого!» И она рассказала, как это сделать.

Шестое приключение — самое страшное: спуск в царство мертвых. Вход в него — на краю света, в стране вечной ночи. Души мертвых в нем бесплотны, бесчувственны и бездумны, но, выпив жертвенной крови,, обретают речь и разум. На пороге царства мертвых Одиссей зарезал в жертву черного барана и черную овцу; души мертвых слетелись на запах крови, но Одиссей отгонял их мечом, пока перед ним не предстал вещий Тиресий. Испив крови, он сказал:

«Беды ваши — за обиду Посейдону; спасение ваше — если не обидите еще и Солнце-Гелиоса; если же обидите — ты вернешься в Итаку, но один, на чужом корабле, и нескоро. Дом твой разоряют женихи Пенелопы; но ты их осилишь, и будет тебе долгое царство и мирная старость». После этого Одиссей допустил к жертвенной крови и других призраков. Тень его матери рассказала, как умерла она от тоски по сыну; он хотел обнять ее, но под руками его был только пустой воздух. Агамемнон рассказал, как погиб он от своей жены: «Будь, Одиссей, осторожен, на жен полагаться опасно». Ахилл сказал ему:

«Лучше мне быть батраком на земле, чем царем между мертвых». Только Аякс не сказал ничего, не простив, что Одиссею, а не ему достались доспехи Ахилла. Издали видел Одиссей и адского судью Ми-носа, и вечно казнимых гордеца Тантала, хитреца Сизифа, наглеца Тития; но тут ужас охватил его, и он поспешил прочь, к белому свету.

Седьмым приключением были Сирены — хищницы, обольстительным пением заманивающие мореходов на смерть. Одиссей перехитрил их: спутникам своим он заклеил уши воском, а себя велел привязать к мачте и не отпускать, несмотря ни на что. Так они проплыли мимо, невредимые, а Одиссей еще и услышал пение, слаще которого нет.

Восьмым приключением был пролив между чудовищами Скиллой и Харибдой: Скилла — о шести головах, каждая с тремя рядами зубов, и о двенадцати лапах; Харибда — об одной гортани, но такой, что одним глотком затягивает целый корабль. Одиссей предпочел Скиллу Харибде — и был прав: она схватила с корабля и шестью ртами сожрала шестерых его товарищей, но корабль остался цел.

Девятым приключением был остров Солнца-Гелиоса, где паслись его священные стада — семь стад красных быков, семь стад белых баранов. Одиссей, памятуя завет Тиресия, взял с товарищей страшную клятву не касаться их; но дули противные ветры, корабль стоял, спутники изголодались и, когда Одиссей заснул, зарезали и съели лучших быков. Было страшно: содранные шкуры шевелились, и мясо на вертелах мычало. Солнце-Гелиос, который все видит, все слышит, все знает, взмолился Зевсу: «Накажи обидчиков, не то я сойду в подземное царство и буду светить среди мертвых». И тогда, как стихли ветры и отплыл от берега корабль, Зевс поднял бурю, грянул молнией, корабль рассыпался, спутники потонули в водовороте, а Одиссей один на обломке бревна носился по морю девять дней, пока не выбросило его на берег острова Калипсо.

Так заканчивает Одиссей свою повесть.

Царь Алкиной исполнил обещание: Одиссей взошел на феакийский корабль, погрузился в очарованный сон, а проснулся уже на туманном берегу Итаки. Здесь его встречает покровительница Афина. «Пришла пора для твоей хитрости, — говорит она, — таись, стерегись женихов и жди сына твоего Телемаха!» Она касается его, и он делается неузнаваем: стар, лыс, нищ, с посохом и сумою. В этом виде идет он в глубь острова — просить приюта у старого доброго свинопаса Евмея. Евмею он рассказывает, будто родом он с Крита, воевал под Троей, знал Одиссея, плавал в Египет, попал в рабство, был у пиратов и еле спасся. Евмей зовет его в хижину, сажает к очагу, угощает, горюет о пропавшем без вести Одиссее, жалуется на буйных женихов, жалеет царицу Пенелопу и царевича Телемаха. На другой день приходит и сам Телемах, вернувшийся из своего странствия, — конечно, его тоже направила сюда сама Афина, Перед ним Афина возвращает Одиссею настоящий его облик, могучий и гордый. «Не бог ли ты?» — вопрошает Телемах. «Нет, я отец твой», — отвечает Одиссей, и они, обнявшись, плачут от счастья,

Близится конец. Телемах отправляется в город, во дворец; за ним бредут Евмей и Одиссей, снова в образе нищего. У дворцового порога совершается первое узнание: дряхлый Одиссеев пес, за двадцать лет не забывший голос хозяина, поднимает уши, из последних сил подползает к нему и умирает у его ног. Одиссей входит в дом, обходит горницу, просит подаяния у женихов, терпит насмешки и побои. Женихи стравливают его с другим нищим, моложе и крепче; Одиссей неожиданно для всех опрокидывает его одним ударом. Женихи хохочут: «Пусть тебе Зевс за это пошлет, чего ты желаешь!» — и не знают, что Одиссей желает им скорой погибели. Пенелопа зовет чужестранца к себе: не слышал ли он вестей об Одиссее? «Слышал, — говорит Одиссей, — он в недальнем краю и скоро прибудет». Пенелопе не верится, но она благодарна гостю. Она велит старой служанке омыть страннику перед сном его пыльные ноги, а самого его приглашает быть во дворце на завтрашнем пиру. И здесь совершается второе узнание: служанка вносит таз, прикасается к ногам гостя и чувствует на голени шрам, какой был у Одиссея после охоты на кабана в его молодые годы. Руки ее задрожали, нога выскользнула: «Ты — Одиссей!» Одиссей зажимает ей рот: «Да, это я, но молчи — иначе погубишь все дело!»

Наступает последний день. Пенелопа созывает женихов в пиршественную горницу: «Вот лук моего погибшего Одиссея; кто натянет его и пустит стрелу сквозь двенадцать колец на двенадцати секирах в ряд, тот станет моим мужем!» Один за другим сто двадцать женихов примериваются к луку — ни единый не в силах даже натянуть тетиву. Они уже хотят отложить состязание до завтра — но тут встает Одиссей в своем нищем виде: «Дайте и мне попытать: ведь и я когда-то был сильным!» Женихи негодуют, но Телемах заступается за гостя:

«Я — наследник этого лука, кому хочу — тому даю; а ты, мать, ступай к своим женским делам». Одиссей берется за лук, легко сгибает его, звенит тетивой, стрела пролетает сквозь двенадцать колец и вонзается в стену. Зевс гремит громом над домом, Одиссей выпрямляется во весь богатырский рост, рядом с ним Телемах с мечом и копьем. «Нет, не разучился я стрелять: попробую теперь другую цель!» И вторая стрела поражает самого наглого и буйного из женихов. «А, вы думали, что мертв Одиссей? нет, он жив для правды и возмездия!» Женихи хватаются за мечи, Одиссей разит их стрелами, а когда кончаются стрелы — копьями, которые подносит верный Евмей. Женихи мечутся по палате, незримая Афина помрачает их ум и отводит их удары от Одиссея, они падают один за другим. Груда мертвых тел громоздится посреди дома, верные рабы и рабыни толпятся вокруг и ликуют, видя господина.

Пенелопа ничего не слышала: Афина наслала на нее в ее тереме глубокий сон. Старая служанка бежит к ней с радостною вестью: Одиссей вернулся. Одиссей покарал женихов! Она не верит: нет, вчерашний нищий совсем не похож на Одиссея, каким он был двадцать лет назад; а женихов покарали, наверно, разгневанные боги. «Что ж, — говорит Одиссей, — если в царице такое недоброе сердце, пусть мне постелят постель одному». И тут совершается третье, главное узнание. «Хорошо, — говорит Пенелопа служанке, — вынеси гостю в его покой постель из царской спальни». — «Что ты говоришь, женщина? — восклицает Одиссей, — эту постель не сдвинуть с места, вместо ножек у нее — пень масличного дерева, я сам когда-то сколотил ее на нем и приладил». И в ответ Пенелопа плачет от радости и бросается к мужу: это была тайная, им одним ведомая примета.

Это победа, но это еще не мир. У павших женихов остались родичи, и они готовы мстить. Вооруженной толпой они идут на Одиссея, он выступает им навстречу с Телемахом и несколькими подручными. Уже гремят первые удары, проливается первая кровь, — но Зевсова воля кладет конец затевающемуся раздору. Блещет молния, ударяя в землю между бойцами, грохочет гром, является Афина с громким криком: «...Крови не лейте напрасно и злую вражду прекратите!» — и устрашенные мстители отступают. И тогда:

«Жертвой и клятвой скрепила союз меж царем и народом / Светлая дочь громовержца, богиня Афина Паллада».

Этими словами заканчивается «Одиссея».

! «ОДИССЕЯ» — греческая эпическая поэма, вместе с «Илиадой» приписывавшаяся Гомеру. Будучи законченной позже «Илиады», «О.» примыкает к более раннему эпосу, не составляя однако непосредственного продолжения «Илиады». Тема «Одиссеи» — странствия хитроумного Одиссея, царя Итаки, возвращавшегося из троянского похода; в отдельных упоминаниях проходят эпизоды саги, время которых приурочивалось к периоду между действием «Илиады» и действием «Одиссеи». КОМПОЗИЦИЯ «О». построена на весьма архаическом материале. Герой Одиссей — старинная, повидимому еще «догреческая» фигура с несколько эллинизованным народной этимологией именем. Сюжет о муже, возвращающемся после долгих странствий неузнанным на родину и попадающем на свадьбу жены, принадлежит к числу широко распространенных фольклорных сюжетов, равно как и сюжет «сына, отправляющегося на поиски отца». Почти все эпизоды странствий Одиссея имеют многочисленные сказочные параллели. Самая форма рассказа в первом лице, примененная для повествований о странствиях Одиссея, является традиционной в этом жанре и известна из египетской лит-ры начала 2-го тысячелетия. Техника повествования в «О.» в общем близка к «Илиаде» (см.), но младший эпос отличается бо́ льшим искусством в объединении разнообразного материала. Отдельные эпизоды имеют менее изолированный характер и складываются в целостные группы. По композиции «Одиссея» сложнее «Илиады». Сюжет «Илиады» подан в линейной последовательности, в «Одиссее» эта последовательность сдвинута: повествование начинается со средины действия, а о предшествующих событиях слушатель узнает лишь позже, из рассказа самого Одиссея о его странствиях. «Песенная» теория, объяснявшая возникновение больших поэм механическим «сшиванием» отдельных «песен», редко применялась поэтому к «О.»; гораздо большим распространением пользуется у исследователей гипотеза Кирхгофа, что «О.» является переработкой нескольких «малых эпосов» («Телемахия», «странствия», «возвращение Одиссея» и т. п.). Недостатком этого построения является то, что оно разрывает на части сюжет «возвращения мужа», целостность к-рого засвидетельствована параллельными рассказами в фольклоре других народов, имеющими более примитивную форму, нежели «О.»; теоретически весьма правдоподобная гипотеза одной или нескольких «праодиссей», т. е. поэм, к-рые содержали в себе сюжет полностью и легли в основу канонической «О.», наталкивается на большие трудности при попытках восстановить ход действия какой-либо «праодиссеи».

Поэма открывается, после обычного обращения к Музе, краткой характеристикой ситуации: все участники троянского похода, избегшие гибели, благополучно вернулись уже домой, один Одиссей томится в разлуке с домашними, насильно удерживаемый нимфой Калипсо. Дальнейшие подробности вложены в уста богов, обсуждающих вопрос об Одиссее на своем совете: Одиссей находится на далеком острове Огигии, и прельстительница Калипсо желает его оставить при себе, надеясь, что он забудет о родной Итаке,

...но, напрасно желая

Видеть хоть дым, от родных берегов вдалеке восходящий,

Смерти единой он молит.

Кн. 1, ст. 5& -68.

Боги не подают ему помощи из-за того, что на него