Рабочая группа архитекторов ИНХУКа

В декабре 1920 г. в ИНХУКе на заседаниях Рабочей группы объективного анализа появились новые члены ИНХУКа - Н. Ладовский и В. Кринский. Как раз в это время в группе решили заняться " анализом понятий конструкции и композиции и моменту их разграничения". Дискуссия по этой проблеме затянулась почти на четыре месяца.

В дискуссии принимали участие художники В. Бубнова, А. Древин, К. Иогансон, И. Клюн, К. Медунецкий, Л. Попова, А. Родченко, В. Стенберг, В. Степанова и Н. Удальцова, скульпторы А. Бабичев и Б. Королев, архитекторы В. Кринский и Н. Ладовский, искусствовед Н. Тарабукин. Обсуждались теоретические вопросы, анализировались произведения художников различных направлений с целью выявления в них " конструкции" и " композиции". Участники дискуссии пытались выяснить место и роль конструкции и композиции в различных видах искусства. Многие давали свое определение этих понятий.

Предложил свое определение и Н. Ладовский:

" Техническая конструкция - соединение оформленных материальных элементов по определенному плану-схеме для достижения силового эффекта". Это определение затем учитывалось всеми участниками дискуссии. С ним соглашались или спорили, но оно все время оставалось в поле зрения.

Ладовский неоднократно выступал в ходе дискуссии, полемизируя с позициями других ее участников, разъясняя свое определение технической конструкции, высказываясь по более широкому кругу проблем.

Он считал " главным признаком конструкции... то, что в ней не должно быть лишних материалов и элементов. Главное отличие композиции - иерархия, соподчиненность".

Последнее заседание дискуссии состоялось 22 апреля. На нем рассматривались выполненные участниками дискуссии практические работы на тему " композиция" и " конструкция". Анализ этих работ показывает, что в подходе к проблеме соотношения конструкции и композиции сказывались как профессиональная специализация членов группы, так и их отношение к задаче " выхода" из изобразительного искусства в предметный мир.

Почти все участники дискуссии дали в своих рисунках на тему " конструкции" и " композиции" внешнеэмоциональное изображение различия этих двух понятий, намеренно противопоставляя объекты.

В. Кринский рассматривал свои рисунки как чисто формально-эстетические эксперименты в рамках задач формообразования в сфере архитектуры. В них нет какой-либо сложной аналитической мысли. Это скорее иллюстрации эмоционального впечатления от двух художественных приемов построения структуры - преобладание " конструкции" или " композиции".

Сам Кринский писал в пояснениях к своим рисункам:

" Отождествление конструкции технической (утилитарной) и художественной, в смысле идейного подчинения и растворения второй в первой - невозможно.

Ясны разные цели.

Главный принцип конструкции, как в создании вещей отвлеченных, так и утилитарных - экономика.

Конструктивное начало можно проследить в композиции как суть построения...

В архитектуре конструкция как техническая и механическая основа неизбежно присутствует, она есть основа композиции".

Рисунки Ладовского представляют собой логически аналитические концептуальные схематические построения.

Ладовский иллюстрирует свое понимание различия " конструкции" и " композиции" на одном и том же объекте - две одинаковые вертикально поставленные под прямым углом друг к другу прямоугольные плоскости (пропорции - два квадрата).

" Конструктивное построение" получившегося пространственного угла Ладовский рассматривает как задачу зрительного выявления угла и пропорций обеих плоскостей. В рисунке он и дает " примерное конструктивное построение", в котором для выявления пропорций плоскостей использованы диагонали и части окружности.

" Композиционное построение" той же структуры Ладовский подчиняет задаче выявления композиционного центра в виде малого прямоугольника (дверь - портал), которому " все построение подчинено... по признаку подобия и движения".

Еще продолжалась дискуссия о конструкции и композиции, а Ладовский уже организовал Рабочую группу архитекторов ИНХУКа, первое заседание которой состоялось 26 марта 1921 г. В группу входили два члена ИНХУКа: Н. Ладовский и В. Кринский и четыре сотрудника группы: Н. Докучаев, А. Ефимов, Г. Maпу и А. Петров. По уставу ИНХУКа кроме действительных членов, избиравшихся Общим собранием Института, рабочие группы могли привлекать для своей работы сотрудников.

На этом первом заседании Н. Ладовский сообщил о зачислении Президиумом ИНХУКа в качестве сотрудников рабочей группы архитекторов: Н. Докучаева, А. Ефимова, Г. Maпу, А. Петрова. Постоянным секретарем Рабочей группы архитекторов избрали Н. Докучаева.

На заседании о задачах, целях и программе деятельности Рабочей группы с сообщением выступил Ладовский. Он говорил:

" Задачей нашей группы является работа в направлении выяснения теории архитектуры. Продуктивность этой работы зависит от скорейшей разработки программы...

Перед нами стоит задача - изучения элементов, качеств и свойств архитектуры. Здесь необходимо начать исследовательскую работу с одной стороны с наиглавнейших свойств архитектуры, с другой - исследовать те ее свойства, которые, будучи ей родственными, уже изучаются другими существующими группами Института. Сейчас там очередным являются исследования конструкции и композиции. Для архитектуры главнейшими элементами являются: пространство, конструкция, форма, а затем следуют другие ее элементы. Вот сжато схема программы... Теория архитектуры - область науки. И, казалось бы. она прежде всего требует литературного изложения для установления возможно точной терминологии понятий и ее определений. Но мы нe должны пренебрегать, как одним из средств доказательства, графикой".

Важно отметить, что Ладовский сразу же поставил на первое место среди " наиглавнейших свойств архитектуры" пространство.

На третьем заседании Рабочей группы архитекторов (7 апреля) была принята ее Программа, в основу которой положена концепция Ладовского:

В Программе говорилось:

" 1. Рабочая группа архитекторов занимается анализом и синтезом элементов архитектуры, как средств ее выражения.

2. Группа считает главными основными элементами архитектуры: пространство, форму и конструкцию.

3. Второстепенными ее элементами и средствами выражения признаются: масса, вес, объем, цвет, пропорции, движение и ритм.

4. Так как сущность архитектурных решений сводится к упорядоченной смене пространственных величин, то проблема пространства, которым архитектура пользуется, как материалом, является наиглавнейшей ее основной проблемой, подлежащей первейшему исследованию Рабочей группы.

5. Последующими задачами исследования будут: форма и конструкция; в дальнейшем следуют все остальные элементы архитектуры.

6. Пространство и движение роднят архитектуру с танцем; движение и ритм с музыкой и словом; форма и пространство ставят архитектуру в необычайную близость со скульптурой; конструкция сближает ее со всеми искусствами, особенно с техникой и т. д....

8. Психология восприятия, к которой апеллируют в конечном счете средства архитектурного выражения, не может быть игнорируема в исследовательской работе группы...

9. Группа не фиксирует, как постоянный, ни один метод исследования, полагая, что при наличии основной посылки средства архитектурного выражения - суть средства воздействия на восприятие человека, - все возможные методы и их комбинации будут одинаково применимы и необходимы для исследования средств архитектуры".

Программа Рабочей группы архитекторов ИНХУКа стала первым программным документом, в котором в самой обшей форме были сформулированы такие основополагающие творческие принципы рационализма, как повышенное отношение к проблемам пространства и психологии восприятия. Важно отметить, что основные факторы, влияющие на формообразование, рассматривались в такой последовательности, которая отражала убежденность Ладовского в иерархии их ролей: пространство - форма - конструкция. Подчеркивался приоритет пространственного мышления архитектора перед освоением художественных возможностей конструкций.

Ладовский очень осторожно подходил к проблеме взаимоотношения психологии восприятия и художественного восприятия. Он видел принципиальное различие в специфике того и иного типа восприятия и в то же время понимал их тесную взаимосвязь и взаимопроникновения. Это понимание двуслойности проблемы восприятия было характерно для Ладовского на всем протяжении его творческой, педагогической и теоретической деятельности. Более упрощенно понимали эту проблему некоторые его соратники по рационализму. Они легко переходили границу между психофизиологией восприятия и художественными особенностями восприятия, не всегда ощущая принципиальное различие ряда закономерностей этих двух сфер.

Поэтому, анализируя характерное для рационализма пристальное внимание его сторонников к вопросам восприятия, важно учитывать не только принципиальные, но и нюансные различия в подходе к этим вопросам со стороны Ладовского и других сторонников этого течения.

Формирование творческих концепций новаторских течений происходило в 20-е годы не только в ходе полемики с традиционалистскими школами, но и в столкновениях с другими концепциями. Это помогало творческим течениям уточнять свое кредо и самоопределиться.

Рационализм был фактически первым новаторским архитектурным течением с развернутов концепцием формообразования. Трудности формирования его концепции состояли не в том, что с ним конкурировали другие новаторские концепции, а в том, что их тогда почти не было (концепции в рамках символического романтизма не имели фундаментальной базы, а конструктивизм только зарождался). Поэтому сначала все новое в архитектуре воспринималось как единое новаторское направление, что лишало определенности его творческую концепцию.

Заслугой Ладовского было то, что он не просто отрицал старое и выступал за новое, но в этом аморфном стихийно нараставшем новом создавал творческое течение с определенной концепцией формообразования. Некоторым тогда казалось, что едва ли стоит настаивать на иерархии формообразующих факторов, а надо приветствовать все то, что способствует рождению нового - функцию, конструкцию, материал, форму и т.д. Ладовский прекрасно осознавал роль инженерно-технических достижений и новой функции в формообразующих процессах. Однако он считал важным именно на том первоначальном этапе становления новой архитектуры как бы пропустить формообразующие импульсы, идущие от этих факторов, через жестко очерченные рамки собственно архитектурных приемов формообразования. Он, видимо, чувствовал опасность потери собственно архитектурного профессионального подхода к проблеме формы и сделал все, чтобы в творческом кредо рационализма этот подход занял достойное место.

Многие тогда, резко критикуя эклектику и стилизацию и приветствуя новые формы, идущие из инженерно-технической сферы, противопоставляли метод работы архитектора и инженера и советовали сторонникам новой архитектуры ориентироваться на метод работы инженера. В запальчивости так считали и некоторые из тех, кто на рубеже 10-20-х годов группировался вокруг Ладовского.

Ладовский почувствовал опасность недопонимания специфики творчества архитектора. Он в отличие от многих не связывал стилизацию и эклектику с методом работы архитектора вообще, а видел в них конкретные творческие концепции формы. Ладовский тогда, пожалуй, одним из первых в атмосфере общей восторженности по поводу инженерно-технических достижений заметил опасность подмены архитектурного подхода к форме - инженерным подходом. Как известно, для метода работы инженера характерен такой ход процесса формообразования, при котором форма всегда оказывается производной от функции, конструкции и технологии. Если бы метод мышления архитектора отличался от метода мышления инженера лишь эстетической окраской в подходе к форме, тогда едва ли имела бы смысл особая профессия архитектора в XX в. Так или почти так думали в 20-е годы некоторые из тех, кто призывал архитекторов осваивать метод работы инженера.

Однако отличие архитектора от инженера не только в разнице их эстетической подготовки, но и в различии самого процесса мышления. Причем проявляется это прежде всего в вопросах формообразования.

Самостоятельность и продуктивность роли архитектора в современной архитектуре не в последнюю очередь зависят от того, что для них художественная форма не только конечный результат рационального решения функционально-технических задач, но и одновременно исходный импульс в творческом процессе. Архитектор не только гармонизирует получившуюся форму, двигаясь в своем творческом процессе от функции и конструкции к форме, но и влияет на функцию через форму. Именно этим отличается метод его работы от метода инженера. Если инженер в своем творчестве идет от функции и конструкции к форме, то в творческом методе архитектора наряду с этим большую роль играет и обратный ход мысли - от формы к функции и конструкции. Точнее сказать, оба эти метода мышления - от функции и конструкции к форме и от формы к функции и конструкции - в работе архитектора слиты в едином творческом методе. Это, собственно, и составляет специфику работы архитектора, это делает его как специалиста необходимым в общем процессе строительства и в условиях ускорения научно-технического прогресса, когда идет процесс дифференциации профессий в этой сфере.

А так как обратная связь между формой и функцией является спецификой именно художественного творчества, то борьба за сохранение профессионального метода архитектора при формировании новой архитектуры оказалось связанной с художественными проблемами формообразования.

Ладовский с самого начала ориентировался на сохранение художественной специфики профессии архитектора и подчеркивал подчиненное положение инженерных проблем в процессах формообразования.

Все это проявилось при обсуждении различных проблем на заседаниях Рабочей группы архитекторов.

" Форма, - говорил он на одном из заседаний, - может быть изобретена из случайных обстоятельств. Точно так же может случайно натолкнуться на определенную форму и техника. Но выживут те формы, которые подойдут к современному идеалу. А это условие творчества, здесь уже его законы. И не важно, как будет форма открыта".

" Архитектура - язык, в котором выражаются наши чувствования. Можно заставить говорить материал архитектуры: о его качествах, о наших душевных настроениях, о законах тяжести, - но это не значит, что она - закон механики".

Ладовский терпеливо, но настойчиво разъяснял своим соратникам различие между выявлением законов механики и архитектурными средствами выразительности, основанными на этих законах. Он показывал, что законы механики использовались архитекторами прошлого для создания художественного образа, подчеркивая, что когда было необходимо, скрывали тяжесть и создавали впечатление легкости.

Проблемы взаимоотношения архитектуры и техники оказались на стадии формирования творческой концепции рационализма основными. Сторонники других новаторских течений также говорили об отличии отношения архитектора и инженера к форме, но они так и не подошли к серьезному теоретическому анализу этого различия.

Ладовский уже на ранней стадии формирования концепции формообразования рационализма обратил пристальное внимание на специфику подхода архитектора к форме и на его отличие от подхода инженера. И это в конечном счете многое определило в концепции рационализма и в проектах сторонников этого течения. В произведениях рационалистов оказались затронутыми фундаментальные закономерности именно архитектурного формообразования, что и привлекает к ним сейчас внимание не только историков, но и практиков.

" Архитектура, - говорил Ладовский. - комплекс каких-то переменных величин. В них может входить и понятие техники". Однако " качества, более характерные для комплекса архитектуры, будут пространство и прочие ее элементы; это - более постоянные для нее величины".

" Механика рассматривает движение тел. Но это не архитектура, а конструкция... Архитектура может иллюстрировать эти законы, но они там - суть только некоторый комплекс, но ядро - иное, чем механика".

Ладовский терпеливо объясняет другим и пытается уяснить для себя различие архитектурной формы и инженерной конструкции, законов механики и приемом архитектуры. иллюстрирующих эти законы. Он стремится провести грань между самой механической конструкцией и передачей ее работы средствами архитектуры.

Уже на начальном этапе формирования творческой концепции рационализма Ладовский упорно концентрировал внимание своих коллег на проблемах формообразования прежде всего на проблемах художественной формы. В тех условиях это было для многих неожиданным.

Стремление многих сторонников новой архитектуры уйти от проблематики художественной формы во многом объяснялось боязнью подпасть под влияние тщательно разработанных в архитектуре прошлого художественно-композиционных приемов и средств выразительности. В поисках новых импульсов формообразования они обращались к новой конструкции, новой функции, новой технологии. Тут все было ясно. Что же касается нового подхода к художественным закономерностям построения формы, то в этой области какие-то принципиально новые подходы найти было значительно труднее. Увлекший было всех внешний динамизм оказался преходящей модой. Требовались более фундаментальные принципы формообразования.

Такие принципы и разрабатывались теоретически и практически Ладовским в ИНХУКе и ВХУТЕМАСе в начале 20-х годов. Причем с самого начала работа мыслилась как фундаментальная.

Например, Ладовский искал основы формирования новой концепции формообразования на стыке механических свойств формы и особенностей восприятия. Он ориентировался не на выявление самих механических свойств формы, а на специфику ассоциативного восприятия их человеком. Экспериментальной проверкой этой концепции было обсуждение на заседаниях группы темы о соотношении тяжести (веса) и формы, в ходе которого и уточнялось различие между механическим проявлением тяжести и ее восприятием, " впечатлением" веса.

Будучи крайним новатором в области формообразования и резко отрицательно относясь к традиционалистской стилизации, Ладовский вместе с тем не считал, что снижается роль художественных процессов формообразования и что специфика архитектурного творчества должна резко измениться.

И в самом начале 20-х годов он считал основным в процессе формирования новой архитектуры художественные процессы формообразования, главное внимание уделял глубинным внетехническим и внеузкоутилитарным закономерностям формообразования, стремясь сохранить преемственность стержневой основы профессии архитектора.

Вместе с тем Ладовский отнюдь не отрицал роль новых конструкций в художественных процессах формообразования. Именно в художественных, где конструкции используются или как средство для создания новой формы и композиции, или сами по себе, будучи эстетически осмысленными.

Живскульптарх и Рабочая группа архитекторов ИНХУКа, возникшие в структуре внеархитектурных организаций, помогли архитектурному рационализму пройти внутриутробное развитие в исключительно благоприятных условиях; его сторонники могли раскованно, не испытывая давления со стороны влиятельных тогда в архитектуре традиционалистских направлений, в спокойной обстановке обстоятельно продумать и обсудить различные вопросы развития новой архитектуры.