Глава IV. Сутоган 1 страница

В моей берлоге сыро и холодно. Коченеют ноги. Лежать неудобно, сидеть -

просто не могу. Если не грохнут и все же доеду до санчасти, новая порция

чиряков во всю сраку каждый - обеспечена. Спальник и куски брезента особо не

спасают. С массети - все еще капает, хотя морозец крепчает. Без дураков -

ниже нуля. И снег!

Боже, как я на это надеялся - до последнего, до сегодняшней ночи,

отказывался верить благоприятным прогнозам. Свершилось! Главная моя надежда

беспрестанно летит с неба. Туч не видно, но они есть. Их не может - не быть!

Все эти дни непроглядная синюшно-серая муть висела над самой головой,

выдавливая из себя морось и крупу. Сейчас же, пусть не валит, но сыпет, как

надо. Утром все будет белым-бело, ни одного следа.

- Командир! - Спецназовец Костя с полуночи весел и разговорчив.

Волнуется, наверное, но вида подать - боится. Правильно - бойся! Какая хрень

со связью случиться, ты у меня, сынок, не так испугаешься. Думаешь, если вы

ребятки - россияне, хотя все и кивают согласно - " резерв

Главнокомандующего", то вас это спасет? Тут вам не - " геологоразведка" *.

Никого не волнует - откуда вы.

---------------------------------------------------------------

*" Геологоразведка" - шуточное прочтение аббревиатуры ГРУ (полное

наименование: Главное Разведывательное Управление Генерального Штаба

Министерства Обороны СССР) в среде военнослужащих частей СпН (Специального

Назначения, " спецназа").

---------------------------------------------------------------

Повернул голову в сторону их спаренной ниши под единой сетью КП.

- Ну?

- Сеть бы еще подпереть да подложить. Столько снега не выдержит -

просядет.

- Давай. Только с командного уже не выходи. Все - проехали гульки.

- Та, то понятно. Мне бы от тебя - от тот кусок тента. Две свои

плащ-палатки по углам пустим... - послать бы, конечно, куда подальше, но

прав, что поделать. Такое количество снега, опасаясь сглазить, не

предусмотрел.

- Забирай. Только аккуратно. Что навалило - не сбросьте.

- Сделаем...

- Жук! Помоги мужикам.

Оставил Педалика у себя за связного. Все толковые - на позициях.

Этот... зато - шустрый. Стовбура на ГАЗон пока посадил. Больше кандидатов на

перебежки под огнем у меня нет.

Народ засопел, зашурудел добрыми домовыми. Через пару минут наш

полуовражек превратился в форменную землянку. Только очень сырую и холодную.

- Командир, не замерзнешь?

- Нормально...

- Как нервишки?

- Мне-то чего? Это вам, спецуре - связь обеспечивать. Вот вы - и

волнуйтесь, а я присну, пока.

В темноте шевельнулся намек на тень...

- Послушай, Деркулов. Я вот смотрю на тебя эти дни и думаю: а за что ты

спецназ ненавидишь?

- Ты че - бредишь, Костик? Вы-то, с какого боку в этой каше?

- Я не про нашу группу. Я про войска специально назначения, в целом...

- О! Еще один... Ты там не с Жихарем спелся, часом?

- А что Жихарь? Нормальный мужик. Наш человек.

- Да уж. На всю голову...

Помолчали. Даже проваливаться в дрему начал. Но Костя, видно, поймав

правильную нить, заинтересовался всерьез. Не унимается...

- Кирилл Аркадьич!

- Ну?

- Ты не сопи. Ответь! Тебе жалко - что-ли?

- Что ты хочешь услышать?

- За что - не любишь. Ты же сам - спецназовец!

- Кто - я?! Ты - прикалываешься?! Сравнил - с пальцем! Я - партизан,

полевик. Вот - комбатант! Нас теперь - так матюгать стали. От ваших рембов

я, обычно, бегаю. Причем, до усрачки, - быстро. Если время позволяет -

минирую отход. Ну, иногда отстреливаюсь. Любой спецназер, догнав, с

наслаждением отрежет мне голову - по плечи и, удовлетворившись, еще и насрет

в грудную клетку. Нашел себе, блядь, спецназовца...

- Не! Тут - понятно. Задачи-то у тебя - самого, ведь чисто

спецназовские?

- Чисто партизанские, ты хотел сказать.

- Какая разница?

- Большая. Спецназ, в первую очередь, герои. Дух победителя! Крылатые

демоны войны! Супермены из кремния и стали! Потом все остальное... А мы -

пехота из говна и соломы, что нам с вами ровняться?

- Да ладно! Ты - расскажешь. Скажи еще - обидно!

- Да нет! Ты не понял, Костя. Не в родах и названиях суть. В духе.

Понимаешь? Вас изначально затачивают на подвиг. Вы - легенда, еще из учебки

не выйдя. Сам факт наличия берета - как нимб. Само слово - вслушайся:

" спецназ! " Каково?! - чуть помолчал, в углу не протестовали... - У меня,

брат, уже была одна война, давно. Сейчас вторая... Полгода людей, один за

одним теряю. Знаешь, что понял?

- Что? - голос глухой, но без обиды...

- Единственный подвиг здесь - достойно сдохнуть. Лег, не облажавшись,

не подставив пацанов - герой! Остальное - пакость одна... Понимаешь, о чем -

я?

- Да. У меня - пятая командировка...

- Четыре первые - где?

- Бывший Союз и Чечня, в основном.

- С Жихарем поговори. Он тоже - с тех краев.

- Говорил... Я тебе так скажу, командир. Мы - не герои, поверь. Дело

свое - знаем. Служим - честно. И умирать - не собираемся. Однозначно - не

герои, Аркадьич.

- Ну, и славно... Самое главное.

- А я - домой хочу... - Негромкий голос Педалика рванул в нашей

импровизированной землянке какой-то старательно удушенной болью, с мясом

вырванного, забытого мира. Нет, ну - каково! Ты мне, сученок, заплачь еще

сейчас!

- Жук! На лирику потянуло?!

- Нет, Кирилл Аркадьевич. Домой хочу. У меня там мама, сестренка малая.

Они боятся за меня... И я - боюсь...

Он говорил тихо, с каким-то пугающим спокойствием и умиротворенностью.

Есть такая хрень, не знаю, как назвать - бывает человек заранее умирает.

Потом, в первом же бою, его любая пуля - попутно приберет, походя. Вариантов

лечения - два. Бить смертным боем: сразу с порога - нос набок и зубы долой,

чтобы реле в балде переключить. Или, наоборот, успокоить. Только, вот,

попробуй - утешь его сейчас - за пару часов до начала долгожданной, большой

мясорубки!

- Ты когда дома последний раз был?

- Не помню, уже...

- Слышь, Педаля - мозг включи!

- Ну, когда вы Стовбура на склады посылали. Еще на Трехизбенке.

- Слышь, чудо! Это было месяц назад! - Он несколько мгновений молчал.

Потом дрогнувший голос выдал: - Я боюсь, Кирилл Аркадьевич. Страшно...

Связисты упорно молчали. Молодцы! Лучшее, что они могли бы сейчас

сделать.

- Виталик, послушай. Сколько ты с нами?

- Как Сергей Сергеича сожгли... - это он о Сереге Трофимове, сгоревшем

в БМП в памятном бою под Белогоровкой.

- Так вот, скажи - сколько раз за эти полгода я тебя обманул?

- Не было такого, зачем вы говорите?

- Сюда - слушай! Не было и не предвидится. Делай так, как я тебе

говорю. Тогда будет у тебя все нормально. Завтра после боя, поедешь домой

вместе с Женькой. Захочешь - оставайся. Он - машину заберет. Отдохнешь -

вернешься. Обещаю! Понял меня?

- Понял... - веры и уверенности в тоне не было и в помине. Пару раз

потянул носом. Ну, начинается...

Что еще сказать ему сейчас - не знаю. Сто двадцать мужиков мерзнут в

ледяных гробах. Завтра многие лягут в них навечно. В бою - сиднем не

отсиживаясь на командном пункте - с граниками в руках умирать будут. Этот же

щегол мне сейчас истерику закатывает - сопли ему подтирай. Нельзя мне сейчас

ни прибить тебя, ни жалость показать - столько сейчас всего на мне.

- Не понял, а " так точно! ", боец. Все нормально будет - не ссы,

главное. Врубаешься?

- Так точно... - а голос, будто из него уже душу вынули.

- Да, командир! - подал голос противоположный угол... - Нормально все

будет. Связь мы тебе точно обеспечим, ну и - на подхвате если, что - надо

будет. Понятно, в общем... - реально связист прошел свои пять горячих точек

- без фантиков, с полуслова в тему въехал.

- Спасибо, Костя!

- Заметано, командир! Пусть пацаненок отдохнет. Мы пока сами за дорогой

присмотрим.

Без нескольких минут шесть послышались первые отдаленные выстрелы. В

семь пятьдесят на подступах к шахте полоснули алые трассы автоматических

пушек СОРа. Сигнал Василь Степанычу. В десятикратной стереотрубе видно, как

он, лихо дав длинную из КПВТ, на всех парах рванул от развилки - вверх по

бугру. Стремно, конечно - один точный снаряд, или ПТУР и замануха

превратилась бы в пылающий гроб на колесиках. Но и показать, что дорога

живая, не минированная и больше не охраняется - тоже надо.

За ночь навалило сантиметров пять. Отпечатанная в снегу колея

убедительней любой видео он-лайн съемки с беспилотника. Ребятушки

собственными глазками, без всяких электронных помех, воочию видят - никто не

топтался по склонам подъема - нет и не было тут никого. Опять же - жизнь

вокруг, первозданная краса и благодать, а то затаились, понимаешь!

В восемь двадцать мимо террикона " XIX партсъезда" продефилировала

голова основной колонны. На окраинах выезда шел ленивый пристрелочный бой с

бригадой. Пока - запнулся дозор разведки. Как раз, напротив шахтоуправления,

машины начали перестраиваться в несколько боевых и походных порядков -

сортироваться прямо на трассе. Видимость на таком расстоянии совсем

никудышная, так - больше по очертаниям. Туман да морось непонятная с неба,

то ли снег, то ли дождь. Нам - на руку! Точно по пословице про " дом и

стены".

Еще через пятнадцать минут первая броня вступила на Родаковского

дорогу. Честно сказать, даже испугался немного, что они и дальше рванут вот

так - резво.

Впереди, у обочин, уступом шли два больших минных трала, а за ними

танк. Настоящий немецкий " Леопард"! Не иначе дойчленды передали часть своего

бронепарка СОРу. Или страны-участники коалиции закрома свои

" младоевропейские" тряхнули. Видать, старая советская бронетехника на

исходе. Ничего, камрады, мы вам и новые игрушки попалим - не переживайте.

Танк - картинка! Необычно камуфлированный, чистенький, с заметными

крестами - как положено. Да, давненько такого не видели. Очень хорошо!

Повезет - Катьку вызову. Пусть девочка снимет да во все СМИ - пульнет. Даже

за изнасилованных ею по ходу дела спецкоров - бурчать не стану. С сорок

третьего не было тут угловатых катафалков под шестьдесят тонн веса с

крестами на пузе. Вот это взрослый пиар будет, я представляю!

Следом шли остальные машины. Когда нитка тормознула у взорванного

мостка, я только сейчас прочувствовал - сколько их. Впору бабулю вспомнить

и, всплеснув себя по ляжкам, охнуть: " матушки-батюшки! ". Так глазками

высчитывал, конечно, способное выстроиться здесь количество техники, но

" представить" и " увидеть" - две большие разницы. Тихий ужас! Покажи мне эту

панораму тогда, в штабе - отказался бы, без всяких разговоров.

И пехоты! Кто тогда говорил - " батальон"? Надо будет мне точно

вспомнить - кто именно! В кузовах бортовых скотовозов - строевой полк,

минимум. И почти на каждом БТРе озаренные светом исторической миссии,

высокоидейные рожи в дорогом НАТОвском камуфляже. Вопрос - кто? А я - знаю!

ЦУРюкам такая экипировочка по сроку службы не положена - молоды еще, из

чмырей пока не выпростались. Старшие товарищи по былому Варшавскому

договору, по-быстрячку, сменившие государственную ориентацию верхом не

ездят. Им, как-то, внутри удобнее. Значит - наши. Правда - тоже бывшие.

Ясно! так и запишем: плюс парочка добровольческих отрядов - несколько

полновесных рот.

Теперь понятно, чего уступом тралы так широко шли - машины сдвинулись и

пропустили вперед танковый мостоукладчик. Как все быстро...

- Вызывать, командир? - Костик сидел рядом и держал в руках трубу

обычного полевого телефона. Как они там колдовали, что за чудесный

" электро-баян" к которому все подключены и где остальные люди их группы, я

не знаю. Мне, по промоинам, протащили каждому из командиров секторов и

отделений свои линии. С моей трубы могу говорить со всеми вместе, или по

отдельности да еще и в Родаково - звякнуть, по надобности.

- Нет. Пусть сначала пойдут.

Буквально через пару минут гахнули первые мины. Увидели. Никто и не

прятался - вон они, коровьими лепешками, лежат на виду. Под снежком,

конечно, но - сверху же. Ненадолго тормозят " восемьдесят девятые" ребятишек.

Ну, ничего - посмотрим, как под огнем вы те же задачи решать будете.

Мостоукладчик, фалангой задрав передние лапы, развернул в воздухе

ножницы раскладушки наводимой переправы. Перевалив речку и построившись,

обычным порядком, впереди, пошли два трала. Под катками беспомощно хлопали

" бабочки". Метрах в полутора-двух перед корпусами машин взбухали темные

облака разрывов. Это мы уже выучили - спасибо Передерию и Петренко:

персональный ужас бесконтактных мин - электромагнитные навесные тралы.

Доедете, уважаемые, до команды " огонь", мы вас, как особо отличившихся, без

очереди пристроим в солидоловый рай ветеранов инженерной техники. Интересно,

у них еще, в хвосте построения, есть такая хрень? Нашему минному полю, судя

по скорости продвижения, в одиночку долго не продержаться.

Ну, вот и дома, считай - оба минных разградителя и " Леопард" встали на

грунтовке в двадцати метрах от начала развилки и подъема. Сзади,

ощетинившись ежом авиационных пушек, пулеметных и гранатометных стволов,

пусковыми ракет и дымов, приармянилась " Леля". Эти двое - первые кандидаты

на праздничный костер. Такой сладкой парочки, при другом раскладе, на весь

мой отряд хватило бы с головой. Пикнуть бы не дали.

- Сканируют подъем. Заметят - ввалят по полной программе.

- Твоя правда, Костя. " Мама! " сказать не успеем. Ты меньше зыркай -

здоровее будешь.

- А ты и правда - не колотишься, Деркулов... Свихнуться с тобой можно!

Тут такое дело, а ты, того гляди, еще отвалишься на пяток минут подремать.

Можно, конечно, и возгордиться от его восторга. Но, действительно,

что-то щелкнуло во мне сегодняшней ночью, словно некий загадочный датчик

сработал. Пришла совершенно четкая, внутренняя уверенность, что все

срастется - они не заметят и войдут в мешок. Не знаю, каким макаром, но я

это не просто чувствовал, а определенно, совершенно точно - знал.

И волноваться мне теперь уже не о чем. Достаточно первого залпа. Люди

свою задачу не только выучили, но и осознали. Залп решает все. Решает

главную дилемму - жить нам, или нет. После него - можно спокойно уходить с

перевала. Тут уже не проедешь, даже без нас. Никак.

Судьба, естественно! свою жатву снимет - упираться придется. Без

команды Буслаева никто с места не двинется. И кому суждено навсегда остаться

в снежном месиве траншей - сегодня уйдут, это - без вопросов. Но сама задача

будет выполнена, по-любому. Уверен!

Ровно в девять ноль-ноль (они, что - по часам проводку колонн делают?),

одна машина разграждения отвалила в сторону и, прополыхав хлопушками

противопехоток, встала в полутора десятках метров от заснеженной кормы

монумента. Головной отряд двинулся вперед.

Впереди - трал, за ним немецкий красавец и машина прикрытия танков. С

начальственным видом тронулась импортная КШМ с коронованным петухом* на

борту. Следом, поочередно, три грузовика с пехотой и три БТРа с

опознавательными " вилами". На бронетранспортерах сидело по шесть-семь

человек. Культовые " мазепинки" на головах свидетельствовали лучше любых

транспарантов - " сичови стрильци". Замыкали колонну - AMVшка, с задранными

вверх угловатыми трубами спаренного миномета, чешская штабная машина и,

серьезно обвешанная защитными элементами, " Тварына".

---------------------------------------------------------------

*" Коронованный петух" - презрительное наименование герба Польши,

ставшее в ходу на территориях Конфедерации с началом войны из-за лидерства

этой республики в " клубе младоевропейцев" и активном участии ее контингента

(самого большого в СОР) в боевых действиях.

---------------------------------------------------------------

Попал Степаныч, шо кур - во щи. Считай, три навороченных танка, три

броника, минометная самоходка, рота пехоты и отдельный взвод эсэсовской

разведки. Предполагали, конечно, что может быть усиленный дозор, но не до

такой же степени.

Внизу, в километре от развилки и метрах в двухстах от вытянувшейся по

дороге бронегруппы, прямо посреди поля, стала разворачиваться батарея

САУшек. Судя по колесному шасси - " Зюзи" *. Ясно, что за вторая КШМка поперла

прицепом с разведкой. Теперь Колодию - только держись! Стоит артнаводке

доехать до места, эти шесть дур всю станцию - в гравий перемолотят.

---------------------------------------------------------------

*Жаргонное наименование чешской самоходной гаубицы " Zuzana" кал.

155-мм.

---------------------------------------------------------------

" Леопард", проехав метров двадцать, внезапно остановился, повел длинным

стволом вверх и вправо и вдруг оглушительно плюнул из дула, большим, ярко

оранжевым огненным шаром, как показалось в окуляр, прямо мне в морду.

Все трое, прислушиваясь в полумраке КП, развернули лица друг к другу.

Над головой мощно громыхнуло. Еще не начал вертеть трубой, как позади танка

зашлась в истеричном визге " Леля". Густая и стремительная пара пунктиров,

словно бегущий карьерный заряд, смели взрывами деревья, по левую сторону от

дороги, на вершине бугра. Где-то в этом секторе наблюдательный пост Пети

Штейнберга. Как хреново, со старта...

Добровольческий взвод, не слезая с брони, длинными веерами зачастил по

промоинам, по обе стороны верха дороги. Два БТР, вторя хору, затукали

крупнокалиберными. Коротко и страшно захлопал в ладоши миномет...

Боковым зрением заметил, как по-деловому: тихо, быстро и обильно -

конкретно, одним словом - обоссался, сидевший в углу у входа, Виталик.

Закушенный зубами рукав ватника и переполненные безумием глаза. Если он

сейчас вскочит и побежит - произойдет катастрофа. Давать распоряжения - нет

времени да и глупо. Сместился на шаг, цепко ухватил его пятерней за шиворот,

рванув на себя зацепил второй за ремень и, что мусорный мешок, зашвырнул

пацаненка на спальник в нишу. Жук придушено заскулил, но орать не стал.

Спасибо и на этом.

Связисты молча ждали моей команды. Зря я вчера погнал на спецов. Эти-то

- настоящие. Ни тени растерянности - напряжены и готовы. Волки!

- Присмотрите. Чуть не сорвался, гаденыш...

Докрутив, кинул в стереотрубу взгляд на место разрыва. Холм на нашей,

правой стороне, у самого верха. Воронка метров на сто ниже и шагов на двести

правее засады Жихаря и Денатуратыча. Позиции их группы сектора " С" еще ближе

к брусчатке. В месте, куда ударил танк, никого из наших быть не могло.

Как обстрел начался, так внезапно и прекратился. Трал, как ни в чем не

бывало, закашлял дизелем вверх по склону. Следом двинулись остальная техника

дозора.

- Вызывай " Террикон"! - пришла, Костя, твоя пора.

- Есть " Террикон"!

- " Террикон"! я - " Дубрава-Один"!

Насколько, оказывается, непривычно связь держать по телефону, а не по

родным " сто сорок восьмым"!

В трубе, чугунными ядрами, зарокотали знакомые басы Богданыча.

- Шо у тэбэ за стрилянына, сынку?

- Цэ клятым москалям нэрвы, та стийкисть шлунку на обсирон -

пэрэвырялы.

- И як?

- Та нэма тут никого, батько.

- Гарно.

- Надо выйти и встретить, хлопцев.... - ну, сейчас Колода заартачится!

Я его, конечно, понимаю, но вот только Кобеняку самому с такой элитной ордой

не управиться. Ничего! Для тебя, Богданыч, есть волшебное словечко. Сейчас

ты у меня ужом завьешься.

- Поглянэмо...

- Нечего глядеть. Без тебя - свадьбы не будет. Внизу шесть " зюзек"

разворачиваются. Один твой шафер - с буссолью*.

- Нэхай им кожного ранку сто хрякив у рота сэруть! От бисова сволота на

мою печинку! В тэбэ - всэ?

- Все... Встретишь?

- Так! Зустрину... Шо там - ще?

- Балалайка, два краба, одни " подштанники", три коробочки, полторы

сотни духов, три жестянки**.

- Гаразд!

- Отбой связи!

---------------------------------------------------------------

*Буссоль - оптический прибор целеуказания и подготовки данных для

артиллерийской стрельбы.

**" Балалайка, два краба, одни подштанники, три коробочки, полторы сотни

духов, три жестянки" - Боевая машина поддержки танков, два танка, самоходный

миномет, три БТР, 150 пехотинцев, три единицы небоевой бронетехники.

---------------------------------------------------------------

Через пять минут, после прохождения машинами дозора Родаковского

перевала, плотной колонной, на счет развернув " елочкой" вправо-влево пушки

по обе стороны дороги, тронулись остальные машины. Построение -

унифицировано. Впереди ударная группа. " Леопарды", правда, кончились - у

трассы еще стоит парочка, но ко мне они, кажется, не собираются - нам и так

мало не показалось и без них. Первым пополз минный трал, за ним дуэт из

" Тварыны" и " Лели", КШМ и три оседланных пехотой БТРа - управление, не

иначе. Следом, на малой дистанции, танк, минометная самоходка, поротно - по

три грузовика - пехота, четыре облепленные добровольцами бронетранспортера,

несколько разнородных машин ремонта и обеспечения. Новая группа, опять -

танк, миномет, три бортовые машины, бронетранспортеры или БМП и - так далее,

в едином ритме.

Повернулся к Костику.

- " Общую"!

- Есть " Общая"!

- " Дубрава-Один" - проверка связи!

- " Второй" - на связи! - Жихарь, по голосу слышно, готов к пиршеству.

Зря кто-то надумал в Крыму пустить татар первым тараном. Ой, зря...

- " Третий" - на связи! - голос, как " Таволга". Толстый, спокойный и с

виду неказистый. Ну правильно - на кой Салимуллину нервы?! Вон - у брата,

считай кровного, Юры Жихарева - на двоих хватит.

- " Четвертый" - на связи! - Гирман тоже с нервишками нормально

управляется. Кто бы сомневался!

- " Пятый" - на связи! - ну, что, Борек? Как ты, пехотура Кундузская? Да

знаю! знаю, что готов... Куда ты у меня денешься, родной?!

- " Шестой" - на связи! С тобой, Василь Степаныч, чуток попозже

переговорим.

- " Седьмой" - на связи! - Фу-у-у... Товарищ Петерс - на месте.

Пронесло! Правильно, не валиться же истуканом наследнику тевтонов от первой

же слепой стрелянины какой-то шляхетской тарахтушки!

- " Дубрава-Один" - всем! " Нарыв - лопнул! " Повторяю! " Нарыв - лоп-нул! "

Дорога почти до самого верха забита техникой. Еще пару минут и доползет

наш железный кулак до точки " эх, понеслась! ". Судя по всему, на Родаковское

направление двинули больше чем один, усиленный пехотой, бронекавалеристский

батальон. Сейчас полностью втянулось первое подразделение. Не считая звеньев

управления, ремонта и обеспечения, у них четыре группы по девять машин.

Всего порядка пятидесяти единиц. Следом пошла следующая рота - на подъем

втянулось КШМ с тяжелым прикрытием и пара групп. Не ошибся Шурпалыч, все

точно по его раскладке. От нас да самой трассы дорога запружена броней. Ну и

начнется тут вскорости...

Можно прикинуть с чем в " итого" придется иметь дело и куда сразу

бросать ПТУРы. Цели у нас изначально разбиты по приоритетам.

Номер первый - " Лоара". Без счету проклятая пехотой всей Конфедерации

адская балалайка. Мудрый ход пшеки сделали - ни придраться. Не можешь

защитить танк от гранатомета - защити от самих гранатометчиков. Не хватает

ума придумать свое " как? " - сдери идею у " русских пся-кревичей" - они еще в

Афгане весьма неслабо применяли " Шилку" * против духов. Машины разные, а

принцип один: помноженная на огневую мощь - сумасшедшая скорострельность,

плюс возможность подавлять несколько целей одновременно. Пока в зоне

ответственности этих зараз - три штуки. Надеюсь, Передерию хватит везения

таким образом голову колонны на фугасы поставить, чтобы и нашей голосистой

приме - перепало. Еще одна " Леля" прикрывает танк и управление, выползающего

на брусчатку, второго бронекавалеристского " пидроздилу". Третья окажется

где-то за триста метров до начала подъема. Приговорить суку - вопрос нашей

чести и долг памяти по пацанам. Вот ее, дорогушу, и отдам Дэну на первый

выстрел.

---------------------------------------------------------------

*Зенитная самоходная установка " Шилка" вооруженная 23-мм счетверенной

автоматической пушкой.

---------------------------------------------------------------

Приоритет номер два - танки. Семь-восемь штук на брусчатке. Парочка

подпирает снизу. Круто... Никогда бы не подумал, что решусь на такую

авантюру. Остается надеяться, что двенадцать троек Салимуллина, четыре пары

Гирмана и восемь троек Никольского в первом перекрестном залпе не забудут,

что танк, всегда - танк. И пусть " Тварды" не навороченный на всю голову

" Леопард", но что может эта машина - народ знает. В противном случае, внуки

четырех танкистов и их собаки быстро растолкуют нам, как надо по уму

управляться с тяжелым вооружением.

Третий клиент из подрасстрельного списка " ви-ай-пи" - самоходные

минометы, из-за торчащих из башенки двух угловатых стволов, прозванные у нас

" подштанниками". Как по мне, сегодня опаснее этой машины нет. Единственная

надежда, что БТР - не танк, и бить в упор неподвижные AMVешки из любого

тяжелого гранатомета, все одно, что жаканом из двустволки - домашних

кроликов в клетках.

Последняя головная боль - пехота. У нас, в каждой тройке, специально

для собратьев по цеху есть третий номер. У него - спарка " Шмеля". Во время

залпа каждый огнеметчик делает сразу по два выстрела в грузовики своего

сектора. Надеюсь, сорок выстрелов на неполные два десятка машин в первые

три-четыре секунды боя в состоянии, особо не мучая, переправить коллег по

несчастью из говенной действительности - в лучший из миров. С добровольцами,

однозначно, придется повозиться. Ну, никто, вообще-то, не обещал, что будет

легко...

- Костя! " Пятерку" давай!

- Есть " Пятерка"!

- " Пятый"! Дэну - " балалайка" за переправой. Малюта - " подстрахуем" на

танки, по плану. Как понял?

- Есть!

Осталось дождаться сигнала Передерия.

- Давай, Константин " Второго", не долго осталось - финишируем.

- Есть " Второй"!

- " Первый" - на связи!

В трубке раздался придушенный голос Передирия:

- Еще пару минут, " Первый".

- Ждем...

Связист припал к своему перископу и, прижав наушник от общего аппарата

к уху, не отрываясь смотрел на дорогу. Его напарник стоял на одном колене

над их " органом" и откинув предохранительный колпачок, держал палец на,

светившей зловещим тормозным сигналом, пластиковой кнопке. Вторая половинка

наушника была на резинке притянута к уху. Из ниши тянуло, смешанной со

стыдом, вонью страха.

Трубку держал я. С каждым выдохом Ивана Григорьевича во мне поднимался

уровень адреналина. Дед, ну, как можно так сопеть?!

В голове цветными роями проносились картинки. Словно отдельным, редко

включаемым чувством, каким-то ирреальным видением, просто отчетливо видел