Как изучать собак и кто их изучает?

Популяции животных исследуются различными способами разными специалистами. Экологи исследуют связи людей и собак иначе, чем экономисты, и используют для этого иные понятия и термины. Люди склонны считать, что их связывают с собаками добрые взаимовыгодные отношения: человек, извлекая пользу из владения собакой, платит тем, что предоставляет ей пищу и кров, лечит и защищает.

Но с экологической точки зрения идея взаимной выгоды выглядит не столь идиллически и вызывает ряд существенных вопросов. Являются ли отношения между людьми и собаками истинно мутуалистическими? Если нет, то как их назвать? Различают четыре основных типа симбиотических взаимоотношений; мутуализм — лишь один из них.

Комменсализм - это межвидовые взаимоотношения, благоприятные лишь для одного вида, но ничего не приносящие второму. Миллионы собак живут беспризорно вблизи или в пределах человеческих поселений, самостоятельно добывая пропитание, где придется, включая помойки; люди от этого соседства не имеют никакой пользы. Можно, конечно, сказать, что эти собаки полезны тем, что уничтожают отбросы. Но тогда крысы и еноты заслуживают такой же славы. Собак, живущих как комменсалы в кругу человеческой цивилизации, очень много, и мы думаем, что этот способ выживания вполне мог стимулировать превращение волков в собак.

Мутуализм - это такие взаимоотношения между двумя видами, когда выгоду получают оба. Считается, что таковы отношения между собаками и людьми на сегодняшний день. В поддержку этого в первую очередь приводят тот факт, что собаки несут ездовую, пастушью или сторожевую службу, чего, разумеется, нельзя отрицать. Однако можно возразить, что заставлять собаку тащить сани — жестоко, и это уж никак не идет ей на пользу. Обсуждая работу собак, которой они заняты совместно с людьми, мы покажем, в каких случаях работа взаимовыгодна, а в каких — нет.

Паразитизм - это такие отношения между двумя совместно живущими людьми, при которых один организм получает выгоду за счет другого. Рискуя высказать заведомо непопулярную идею, отметим, что собаки, содержащиеся как домашние любимцы, на наш взгляд, являются, по сути, паразитами: они берут у людей больше, чем дают взамен. Вариант паразитизма — дулозис, т. е. порабощение, когда один вид неволит и использует для работы на себя представителей другого вида. Мы усматриваем его во взаимоотношениях людей с собаками. Наверняка с нами многие не согласятся, но вряд ли на основании фактических данных, а скорее в силу традиции.

Аменсализм. Наше мнение относительно паразитизма может быть отвергнуто ввиду четвертой формы симбиотических взаимоотношений — аменсализма — когда при совместном существовании двух видов один из них причиняет второму вред ненамеренно и без пользы для себя. Если домашние собаки-любимцы находятся в генетической ловушке, обособленные в небольших популяциях (называемых чистокровными породами) и подвергающиеся близкородственному скрещиванию (что, в конце концов, ведет к вымиранию), то ясна пагубность такого рода взаимоотношений для собак и бесполезность для людей.

Наличие паразитизма или аменсализма следует воспринимать не как основание для исключения собак из жизни людей, а как стимул для изменения взаимоотношений в сторону истинного мутуализма.

Важно, что, в какой бы форме симбиотических отношений ни находились собаки с людьми, эта зависимость обязательна для собак, используя биологический термин, говорят облигатна. Облигатный паразит — это животное, которое не может существовать иначе как за счет другого вида (например, глисты). Бывает, что симбиотические отношения облигатны для обоих видов. Так, азотфиксирующие бактерии, живущие на ольхе, необходимы дереву. В отношениях людей и собак это не так: домашние собаки не могут выжить за пределами человеческой территории, а люди вполне способны обойтись без собак.

Из шести миллиардов живущих на планете людей лишь очень немногие зависят в чем-то от собак. Если бы собаки исчезли с лица Земли, люди пережили бы это без большого напряжения. Но собаки без людей, вероятно, вымерли бы. Правда, в случае постепенного исчезновения людей, домашние собаки, возможно, приспособились бы, превратившись в подобие динго, но для этого потребовалась бы некая эволюция, так как они не смогли бы вести конкурентную борьбу за выживание в дикой природе в своем сегодняшнем обличии.

Раз собаки не могут жить без людей, то люди тем самым имеют над ними власть и вольны вынудить их принять любые взаимоотношения, которые бывают как добрыми, так и обременительными.

Собаками интересуются различные специалисты: этологи, экологи, психологи, антропологи, эволюционисты и др. Недавно появилась новая дисциплина — антрозоология. Но на деле, с учетом того, что на Земле около 400 млн. собак, исследований поведения именно этих животных проведено, в сущности, немного. Свои знания о собаках мы почерпнули отчасти из сведений о других видах. Скажем, то, что известно о нервной системе осьминога, применимо и к человеку, и к собаке. Глаза всех млекопитающих функционируют в общем одинаково, и если известно, как видят волки, то можно довольно четко представить, как видят собаки. Здесь действует принцип гомологии, согласно которому эволюционно или филогенетически близкие органы должны действовать сходно.

Зоологи, психологи и антропологи полагают, что поведение адаптивно и с эволюционной точки зрения, и с точки зрения индивидуального развития. Поведение животного является совместным продуктом генетических задатков и среды обитания. Причем связь врожденного и приобретенного весьма сложная, а не просто аддитивная, как считалось до 1950-х годов. Как сказал в 1953 г. Дональд Хебб, выделить, какой из факторов важнее — генетика или обучение, это то же самое, что выяснить, ширина или длина важнее для определения площади участка.

Специалисты различного профиля рассматривают собак каждый со своей точки зрения. Поведение высших животных сложно, и нет какого-либо единого подхода его изучению. Этолог сосредоточит свое внимание на общих закономерностях поведения. Зоопсихологу интереснее его тонкие градации. Эколог рассмотрит приспособительные аспекты поведенческих реакций, антрополог — взаимоотношения с человеком и т. д.

Когда в середине XX в. изучение поведения животных находилось на стадии обособления в отдельную научную дисциплину, ученые немало спорили о подходах и толковании результатов; в основном дискуссии «крутились» вокруг проблемы соотношения влияний врожденных задатков и обучения. В 1950—1960-е годы были весьма остры разногласия между американскими и европейскими специалистами. Когда в 1973 г. европейские этологи Конрад Лоренц, Нико Тинберген и Карл фон Фриш получили Нобелевскую премию, по другую сторону Атлантического океана нашлись недовольные.

Сегодня эти споры уже не актуальны. Зачем же ворошить их? Однако современное понимание может заново осветить прежние вопросы. Неизбежный разрыв между наукой и практикой способствует сохранению по сути отживших представлений, которое усугубляется недостатком специфически «собачьих» исследований, бездумным заимствованием сведений о других видах и преждевременной популяризацией новейших лабораторных данных.

На наш взгляд, просто смешно, когда генетики обсуждают породы собак так, как будто это древние, изолированные виды, прошедшие дарвиновский искусственный отбор в интересах людей; скажем, всерьез говорят о генах любви к воде у ньюфаундлендов или генах пастьбы у бордер колли. Также очень распространен межвидовой перенос информации: априори считается, что коль скоро волки живут по законам стаи, то надо подходить к обучению собак с позиций предводителя стаи.

Частично проблема коренится в истории развития науки о поведении животных, в том числе в разнице между этологической и психологической точками зрения, сложившимися ещё в 1950-х годах.

Этологи изучают видоспецифичное поведение, часто называемое врожденным или инстинктивным, полагая, что оно является эволюционной (генетической) адаптацией. Например, составлялись перечни стереотипов поведения животных. В 1986 г. Джон Фентресс и Питер Макклауд из Университета Далхузи писали: «Именно через выработку взаимосвязанных последовательностей движений проявляется взаимодействие животного со средой и приспособление к ней».

В стереотипах усматривались видоспецифичные правила поведения. Так, выделили две моторные модели страха, которые проявляют собаки по отношению к приближающемуся незнакомцу. Типичное для кобелей поднимание задней лапы при мочеиспускании не свойственно другим животным. В этом контексте сторожевые и пастушьи собаки имеют различные «своды правил поведения».

Экологи изучают, каким образом животные борются за свое выживание и какова экологическая ниша вида. Как ведет себя животное, чтобы получить энергию (питание), и как оно передает энергию потомству?

Рис.3. Стереотип поведения при страхе. Испытывая страх, эта собака совершает определенные движения, в частности намеревается бежать. Поза животного позволяет понять её намерения.

Рис. 4. Эта собака также испытывает страх, но находится в нерешительности, не зная, вступить ей в борьбу или убежать (рисунки Кэтрин А. Доктор-Сарджент с фотографий авторов).

С экологической точки зрения свойственные виду формы поведения являются приспособлением. Адаптивная стратегия добывания пищи для собак — это такое поведение, которое побуждает людей кормить их. Если люди не извлекают пользы из кормления собаки, то экологически собака оказывается паразитом по отношению к человеку, независимо от того, как сам человек относится к такому положению вещей.

Зоопсихологи интересуются развитием поведения животных, не только видоспецифичного. Не следует думать, что основное внимание уделяется обучению. Действительно, одно время основной вопрос зоопсихологов был «Что животное способно делать?» и изучался он в процессе обучения. Животные учились адаптироваться к среде, предложенной экспериментаторами, которые наблюдали за крысами в лабиринтах, обучали голубей играть в пинг-понг, а шимпанзе пользоваться инструментами и т. д.

Дрессировщики собак разделяются на последователей Павлова и приверженцев Скиннера. Павлов вырабатывал у животных условный рефлекс: скажем, по звонку колокольчика собака получала лакомство и научалась ассоциировать данный звук с ожиданием пищи, реагируя на него слюноотделением даже в отсутствии лакомства. Этот метод называют классическим обусловливанием.

По Скиннеру, «правильное» поведение животного поощряется, а неверная реакция наказывается. Этот метод называется инструментальным обусловливанием. Например, когда сторожевая собака натягивает поводок, дрессировщик ругает ее и резко дергает удавку (инструмент); животное научается избегать ситуаций, в которых она получала наказание.

Зоопсихиатры часто изучают отклоняющееся от нормы поведение, которое они описывают психологическими терминами. У этой собаки тревожное состояние, вызванное разлукой; у той — навязчивые действия. Многие нарушения поведения не поддаются коррекции путем классического или инструментального обусловливания; в таких случаях животному назначают лекарственные препараты.

На наш взгляд, недостаток бихевиористского подхода в том, что считается, будто все животные обучаются одинаково. То, что годится для дельфина, применимо и к крысе, и к собаке. То, что срабатывает у одной породы собак, сработает и у другой. Если представители данной породы лучше поддаются дрессировке, делается вывод, что эта порода умнее других. Но при таком подходе не учитывается, что разные животные, а также разные породы подчиняются различным наборам правил. Здесь кроется пробел в понимании поведения собак.

Вот типичная история, демонстрирующая суть проблемы, с которой сталкиваются собаки и их владельцы. Хозяин обращается к ветеринару-бихевиористу по поводу того, что его собака ведет себя странно: подолгу стоит или лежит неподвижно, глядя на какой-нибудь предмет, и ее трудно от этого отвлечь. Врач ставит диагноз «синдром навязчивого поведения» и назначает лекарство. А следовало бы задаться вопросом, какова порода собаки? Тот, кто имел дело с бордер колли, знает, что эти собаки проявляют специфический для данной породы генетически запрограммированный стереотип поведения, необходимый для умения контролировать стадо овец. Такое поведение нормально для этой породы и его невозможно ни «вылечить» лекарствами, ни изменить путем дрессировки. Лечение не принесет ничего, кроме ненужного стресса. Собственно, держать служебную собаку в качестве домашнего любимца — это тоже стресс, как для животного, так и для его владельца.

В 1950-х — 1960-х годах было проведено очень важное исследование поведения собак. В Джексоновской лаборатории в Бар-Харборе (шт. Мэн, США) психологи-бихевиористы Джон Пол Скотт и Джон Фуллер с коллегами попытались выяснить роль наследственности в формировании поведения. В публикациях результатов этой работы часто применялись психологические термины, что было обоснованно, поскольку изучалось социальное поведение человека, хотя объектом исследования были собаки.

Итогом стала вышедшая в 1965 г. книга Скотта и Фуллера [12], пользующаяся заслуженным спросом у читателей, которая с тех пор неоднократно переиздавалась.

Работы Конрада Лоренца [8] 1954 г. — первый пример этологического подхода в изучении поведения собак. Анализ породоспецифичного поведения привел автора к предположению, что некоторые породы произошли от шакалов, тогда как северные породы (шпицеобразные) произошли от волков, эти последние собаки видят в хозяине вожака стаи независимо от его индивидуальности. Произошедшие от шакалов собаки относятся к хозяевам скорее как к родителям и проявляют «рабское» подчинение им.

Нам посчастливилось встретиться с Лоренцом в 1977 г.; приветствуя нас у дверей своего дома в Альтенбурге (Австрия), он сказал: «Прежде, чем мы начнем наш разговор, хочу сказать: всё, что я написал о собаках, неправда», он имел в виду гипотезу о происхождении собак от волков и шакалов. Редкое признание для ученого, но Лоренц был великим ученым и не боялся быть опровергнутым. Можно сказать, что этология началась в 1937 г., когда Лоренц написал, «что поведение — это таксономический признак». Другими словами, поведение видоспецифично.

Книга Лоренца [8] — первое популярное изложение научных представлений о собаках. Вторым этапом стала работа о генетике и социальном поведении собак [12], затем пришел черед монографии Майкла Фокса [4]. Фокс, будучи этологом, ветеринаром и психологом, работал со Скоттом и Фуллером в Бар-Харборе; он придерживался основательного биологического подхода. Работы Фокса объединили этологию и сравнительную психологию. Он разработал эксперимент по выявлению различий в стереотипах поведения между домашними и дикими представителями семейства собачьих. Он также был учителем для более позднего поколения исследователей собак, среди которых хотелось бы отметить Марка Бекоффа из Колорадского университета и Рэндла Локвуда из Общества защиты животных США.

* * *

Эта книга — об эволюции видоспецифичного поведения у собак, о происхождении особенностей поведения различных пород и взаимоотношениях между собаками и людьми. В ней показано, как и почему собаки приспособились ко многим созданным человеческой деятельностью средам обитания. Мы рассматриваем девять групп собак: деревенских, пастушьих сторожевых, пастушьих скотогонных, гончих, ездовых, ретриверов, пойнтеров, домашних собак и служебных собак-помощников. У каждой группы поведение определенным образом генетически приспособлено к сосуществованию с людьми.

В части I мы проследим эволюцию собак от их «волчьих» предковых форм до вступления в отношения комменсализма с человеком (одомашнивание) и последующего образования «естественных» пород.

Часть II посвящена рассмотрению специализированных типов пастушьих, ездовых и охотничьих собак: обсуждаются их необычные физические свойства и модели поведения, рассматриваются условия, в которых они приобретают свои навыки. Считается, что этих собак связывают взаимовыгодные отношения с людьми.

В части III речь идет о собаках — домашних любимцах и служебных собаках-помощниках и их положении в современном мире. Мы приводим доказательства того, что взаимоотношения этих собак с людьми построено на аменсализме или паразитизме и, таким образом, они вовсе не являются лучшими друзьями человека, равно как и человек не может считаться полноценным другом собак.

Часть IV посвящена дискуссионным вопросам, в частности, обсуждается генетическое родство собак с другими представителями того же семейства, классификация, возраст собак как вида, и, наконец, необыкновенная быстрота изменения форм и их огромное многообразие.

Наша книга, как мы надеемся, приведет читателя к более глубокому осознанию значения собак в жизни человека, к лучшему пониманию их поведения, вообще к новому отношению к собакам. Тем, кто работает с собаками — кинологам, дрессировщикам, ветеринарам и др. — мы поможем увидеть собак в новом ракурсе, что сделает работу этих людей эффективнее и приятнее не только для людей, но и для самих собак.