Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава 8. Собаки-помощники






 

В этой главе речь пойдет о собаках, предназначенных для оказания непосредственной помощи человеку: собаки-поводыри для слепых; собаки, помогающие передвигать инвалидные коляски; собаки для сопровождения глухих или больных эпилепсией; собаки для обитателей домов престарелых и тяжело больных. В эту категорию следовало бы включить также собак, обученных разыскивать мины, распознавать взрывчатые вещества или наркотики и находить жертв обвалов, лавин или землетрясений. Таких собак обычно выращивают и обучают в соответствующих организациях.

Нет сомнения, что эти собаки оказывают людям важные услуги. В некоторых случаях только собака и может справиться с задачей. Например, мины и к ним провода теперь делают из полимерных материалов; электронных средств обнаружения таких устройств ещё не разработано, а специально обученные собаки прекрасно их разыскивают. Таможенные службы успешно используют собак для выявления наркотиков и взрывчатых веществ. Однажды при таможенном досмотре я видел, как собака остановила даму, у которой оказалось яблоко от трапезы в самолете, а она не знала, что его нельзя пронести с собой через границу США. Поиск людей под снегом или в развалинах при помощи электронных приборов малоэффективен, тогда как обученные собаки удивляют своей работой даже опытных спасателей.

Работа собак, сопровождающих инвалидные коляски или глухих, а также караульная служба вполне может быть лучше и более надежно выполнена с помощью технических приспособлений, а вот собак-поводырей ничем не заменишь. Но в любом случае собака оказывает помимо всего прочего большую психологическую поддержку немощному человеку, позволяя чувствовать себя увереннее и независимее, помогая установлению социальных контактов.

Истории о собаках-помощниках исполнены героизма и порой кажутся неправдоподобными. Но для человека, который был заживо погребен под руинами и обязан своей жизнью собаке, скептицизм по этому поводу был бы неуместен. Немало людей спаслись от стресса или депрессии благодаря «собакотерапии» и вряд ли они одобрили бы критические рассуждения. Однако ближе познакомившись с методами разведения, выращивания, обучения и распространения собак-помощников я усомнился в их благополучии.

Хорошие собаки-помощники встречаются редко. В США помощники составляют менее 2% численности популяции собак-любимцев и компаньонов. Лишь 1—2% слепых имеют или хотели бы иметь собаку. В таможенных, полицейских и военных службах собак насчитывается всего несколько тысяч. Собаки, умеющие искать заживо погребенных, очень редки; часто они принадлежат клубам собаководов-любителей или частным лицам, которые предоставляют услуги в экстренных ситуациях по собственной инициативе. В некоторых странах в полиции или вооруженных силах имеется группа собак, которых предоставляют для оказания помощи в чрезвычайных ситуациях. И все организации, в которые я обращался за информацией о таких собаках, хотели бы иметь их больше и жалуются на нехватку особей, пригодных для обучения. Почему же заинтересованные организации затрудняются найти пригодных для этой службы собак?

Если бы предложение отвечало спросу, то в XXI в. собаки-помощники составили бы большинство служебных собак. Но для этого их разведение должно стать разумным, чем сейчас. Собаки-помощники отличаются от всех прочих собак, о которых шла речь в этой книге, системой разведения и подготовки. В основном собак-помощников разводят и готовят к работе специализированные организации, действуя как своего рода конвейер. Более половины поступающих на этот конвейер животных оказываются непригодными, отчасти из-за генетических отклонений, из-за неспособности к обучению методами классического или инструментального обусловливания, а также из-за большого напряжения, требующегося для обучения специфическим навыкам.

Одна из основных тем этой книги — эволюция поведения служебных собак. Для каждого типа собак я описывал процессы приспособления, приведшие к симбиотическим отношениям между собаками и людьми, и обсуждал тип этих отношений. Относительно собак-помощников следует задать тот же вопрос: приносят ли их взаимоотношения с человеком биологическую пользу тому и другому виду?

На первый взгляд здесь налицо истинный мутуализм. Считается, что люди предоставляют собакам удовлетворяющую их работу и хорошо заботятся о них, а собаки улучшают качество жизни физически неполноценных людей. В действительности в данном случае имеет место дулозис, т. е. порабощение одного вида другим. (Например, некоторые муравьи захватывают других насекомых и заставляют их работать на себя, причем захваченные организмы лишаются биологических выгод).

Вообще-то, есть мнение, что любое одомашнивание является дулозисом, поскольку всякий вид домашних животных был некогда «захвачен» человеком, подвергается генетическим изменениям, контролируется и используется в человеческих интересах. Дилемма в спорах по этому поводу следующая: определяется ли ценность животных лишь их применением людьми в качестве орудий и средств для работы и других жизненных задач или же они значимы сами по себе независимо от полезности для людей?

Содержание одомашненных животных в той форме, в какой оно существует на сегодняшний день, оправдывается тем, что они, будучи созданы путем искусственного отбора, являются творениями человека, его собственностью и, естественно, предназначены для удовлетворения его интересов.

Но я говорил и о другом подходе: собаки произошли естественным путем, заняв экологическую нишу, в которой источником пищи были отходы деятельности человека. Под давлением условий среды при небольшом прямом участии человека из первоначальных собак сформировались сторожевые пастушьи собаки. Со временем служебные собаки все более и более порабощались людьми и привлекались к работе, и лишь лучшие из них выживали генетически. Постепенно из числа служебных собак выделяются домашние собаки, выживание которых зависит уже от прихоти владельца или заводчика. Создаются новые породы, оказывающиеся в генетической ловушке в результате репродуктивной изоляции, в эволюционном тупике, исключающем естественное приспособление к неволе. Собаки-любимцы или компаньоны негармоничного облика — ярчайший пример отрицательных последствий взаимоотношений с людьми для собак.

Собаки-помощники являют собой, пожалуй, наиболее выраженную форму насильственного управления живыми существами. Они приносят большую пользу, но очень немногим людям, сами же оказываются с биологической точки зрения в катастрофическом положении.

Почему ездовых, пастушьих и охотничьих собак не назовешь порабощенными? Тому есть резоны. Но тогда понятие дулозиса разделяется на два.

Первое. У живого существа, работающего по принуждению, возможности размножения зависят от качества работы. Тут искусственный отбор уподобляется естественному в том смысле, что для животного, лучше других справляющегося со своими задачами, больше шансов передать гены следующему поколению. Работающему животному человек предоставляет пищу и заботу, чтобы оно хорошо могло выполнять поставленную задачу. С точки зрения человека, животное, работающее наилучшим образом, наиболее ценно для размножения. Искусственный отбор в этом направлении благоприятствует особям, имеющим задатки для выполнения работы и получающим от нее удовольствие. Их приспособленность к работе отражена в их природных способностях и готовности к исполнению этой работы.

Второе. Собаки для помощи людям берутся из служебных или домашних пород, и готовятся к той или иной работе специализированной организацией. Чтобы обеспечить постоянство службы, их стерилизуют, подобно певцам-кастратам или евнухам в гаремах. И пока собака несет свою службу, ей гарантированы безопасность и хорошие условия существования.

Для подавляющего большинства из 400 млн. живущих во всем мире собак взаимоотношения с людьми в целом повышают их биологическое выживание. Для живущих в неволе домашних и служебных собак генетическое выживание проблематично. Но из генетической западни, в которой находятся домашние собаки, есть выход: возвращение в более многочисленную популяцию и превращение в дворняжек, в результате чего гены включаются в общий генофонд популяций диких деревенских собак, перманентно воспроизводящихся и быстро приспосабливающихся к местным или меняющимся условиям.

Но для собаки, попавшей на конвейер создания собак-помощников, надежды на спасение нет. Потомство особей, отобранных для размножения, стерилизуется, что является генетической смертью. Получается, что хорошее выполнение работы не имеет биологического вознаграждения.

Содержание этих собак оплачивается за счет кампаний по сбору средств и рекламы. Их владельцы хорошо управляются с коммерческими проблемами, но мало что знают о собаках. Чтобы вырастить щенков и подготовить их к работе, они нанимают дрессировщиков и ветеринаров. В буклетах и проспектах расписываются превосходные качества собак и их успешная деятельность «плечом к плечу» с человеком. Все эти россказни никакого отношения к истинному положению вещей не имеют, а служат интересам бизнеса: продать побольше и подороже, для чего издается масса «макулатуры» — календари, информационные бюллетени, рекламные брошюры и т. п., восхваляющие чудесную связь между людьми и собаками, обученными быть их помощниками. Разумеется, вся информация крутится вокруг интересов людей: как собаки им помогают, как меняется человеческая жизнь благодаря собаке и прочее в таком духе.

На конференциях, посвященных собакам-помощникам, о самих собаках и их поведении речь идет редко. Без конца обсуждаются возможности улучшения жизни людей при помощи специально подготовленных собак; как получить страховку на оплату собаки-помощника, кому следует регулировать подобную деятельность и распределение дотаций. Иногда на сцену выводят собак-помощников, но чаще всего это довольно жалкое зрелище.

По-моему, в жизни собаки-помощника нет ни безопасности, ни комфорта, ни радости. Понаблюдайте за собаками, сопровождающими инвалидные коляски или слепых — разве они довольны своей участью? Похоже, что их обучают методом отрицательного подкрепления избегать какой бы то ни было инициативы: не бежать, не преследовать, не предпринимать неожиданных движений, иначе следует наказание. Их и отбирают, видимо, по врожденному отсутствию активных устремлений, вроде преследования кошки или драки с сородичами. Создается впечатление, что у этих животных нет внутренней мотивации к исполнению рабочих действий, и они совершают их, как зомби. И притом животные в полном смысле слова узники системы безо всяких шансов из нее выбраться, разве что оказаться исключенным за плохую работу. Такой образ жизни означает постоянный стресс.

Основные поставщики собак-поводырей сами выращивают щенков. Крупнейшие организации по подготовке собак для сопровождения инвалидных колясок также растят щенков, хотя сук отдают щениться в частные дома. Многие агентства по подготовке собак-помощников, особенно для глухих людей, берут собак из приютов. Таможенные службы почти всегда пользуются услугами приютов, хотя иногда и покупают собак. Большинство больничных собак также взяты из приютов, причем среди них много борзых. Собак-ищеек, спасателей, миноискателей часто покупают у заводчиков; многие из них — немецкие овчарки, выращенные специально для агентства по подготовке собак-помощников; нередко такое агентство само растит и дрессирует их. Разумеется, эта классификация нестрога и изменчива.

Какая бы система приобретения собак не использовалась, большинство животных не справляются с возлагаемой на них задачей; 50% непригодных — эту оценку признают почти все агентства по подготовке собак-помощников, хотя точные данные получить трудно, поскольку афиширование таких сведений не лучшая реклама. Уровни непригодности бывают очень разные. Последствия ошибочных действий собаки также могут быть различными. От больничной собаки требуются в основном просто преданность и ласковость. Если собака, сопровождающая глухого, не реагирует на телефонный звонок, или инвалиду в коляске его помощник не может нажать на нужную кнопку в лифте, ничего страшного не произойдет; даже не очень умелая собака скрасит человеку одиночество и обезопасит его. Но когда собака-поводырь ведет хозяина с тротуара на проезжую часть или собака-миноискатель пропустит мину, то последствия могут быть самыми трагическими.

Почему в организациях, специально занимающимися подготовкой собак-помощников, так велика доля непригодных животных? Мне говорили, что 65% неудач связано со здоровьем. Выходит, что контингент собак, предназначенных в помощники, на 30% нездоровый (65% от 50%). По другим данным, плохим здоровьем объясняется 14% непригодных, а проблемами с поведением — 96%.

Основное, что обсуждается относительно собак-помощников — генетическое здоровье. Все больше среди них заболеваний кожи, случаев артрита, дисплазии тазобедренных суставов, поражений локтевых суставов. В некоторых породах растет частота атрофии сетчатки глаза, причем по иронии судьбы это заболевание встречается у собак-поводырей. Миллионы долларов вложены в исследования, имеющие целью выявить ген, обусловливающий атрофию сетчатки глаза, и тогда можно будет проводить скрининг и исключать потенциально больных животных. Во многих агентствах собак начинают дрессировать лишь в возрасте полутора лет из-за того, что некоторые генетические заболевания не проявляются в более раннем возрасте. То, что неправильно откладывать обучение и подготовку животного, во внимание не принимается. Резон один: невыгодно заниматься собакой, которая впоследствии может оказаться неспособной к выполнению работы.

Согласуется ли такая политика хоть сколько-нибудь с биологией собак?

Наверное, нет ни одного органа — будь то кровеносная, опорнодвигательная, пищеварительная или половая система, — патологий которого не найдется среди собак-помощников. И несмотря на это агентства по их подготовке с каждым годом разводят все больше и больше животных. Я спросил руководителя одной из таких организаций, как они пытаются увеличить количество пригодных для работы собак при все возрастающей доле непригодных, и получил прямой ответ: «Разводим больше собак».

Вероятно, кто-то скажет, что неэтично разводить животных, являющихся носителями генетических заболеваний. Если у людей частота какого-либо врожденного расстройства достигает 10%, то это считается катастрофическим; будущие родители, узнав о 10%-ном риске, могут решить прервать беременность. А в собаководстве 15%-ная частота такой патологии, как дисплазия тазобедренных суставов, расценивается как вполне приемлемая. Действительно, на фоне того, что в агентствах по подготовке собак-помощников почти у 35% особей есть какие-либо генетические заболевания, 15% не выглядят ужасно.

Общественные организации, занимающиеся проблемами содержания домашних животных, просто помешаны на статистике заболеваемости и смертности. Под их «обстрел» попали, например, популярнейшие гонки ездовых собак «Айдитарод» на Аляске: с 1973 г. из 20 тыс. участвовавших собак 145, т. е. 0, 7%, умерли в ходе состязаний. Разве это плохой показатель? На мой взгляд, данная популяция собак вполне здорова, хотя бы по сравнению с 35% генетических отклонений среди собак-помощников.

Большинство собак-помощников оказываются непригодными для работы из-за проблем поведения. В некоторых агентствах по их подготовке по причине неподходящего поведения отбраковываются 40% особей. Список проблем возглавляют агрессивность, робость и боязливость. Собака-помощник должна обладать двойственным характером: с одной стороны, не быть чересчур энергичной, чтобы ее хозяин-инвалид мог контролировать животное, а с другой стороны, неуместна излишняя робость, из-за которой собака может подвергнуть человека опасности. Собака не должна подчиняться приказу постороннего, если этот приказ поставит хозяина под угрозу. От нее требуются и противоестественные вещи: не гоняться за кошками, не общаться и не драться с другими собаками. Нежелательно и чрезмерное дружелюбие к людям. Короче говоря, собака-помощник должна иметь совершенно специфические, почти не собачьи склонности и нрав.

Немаловажное значение придается размерам. Для сопровождения инвалидных колясок предпочтительны золотистые и Лабрадор ретриверы. У собак этих пород подходящие для такой работы размеры тела, хотя поведение не идеальное. Собака-поводырь должна быть довольно крупной, чтобы четко направлять человека, ведущего ее на поводке, но не слишком большой, чтобы не опережать хозяина. У каждой собаки и у каждого человека своя длина шага, определяющая скорость ходьбы, зависящую также от возраста и физического состояния. Поэтому собаку-помощника нужно подбирать конкретному человеку сугубо индивидуально. Так, специально разводят относительно небольших немецких овчарок, потому что эта порода популярна, но пожилым и немощным людям трудно быстро ходить и управлять крупной собакой. Собаки для глухих обычно небольшие, поскольку в качестве сигнала животное прыгает на хозяина, и если оно будет крупным, то собьет человека с ног. Чтобы собака максимально подходила человеку, нужно учитывать многое, включая то, что кажется мелочью. Например, если собака боится пересекать тротуары с ограждениями, то ее следует отдать человеку, живущему в районе, где таких ограждений нет.

Я думаю, что поведенческие проблемы у собак-помощников появляются во многом в результате процесса их взращивания, который определяется удобством и выгодой заводчика. У всех собак, о которых шла речь в этой книге выше, развитие и рост должны происходить в подходящей, соответствующей назначению собаки среде. А в отрасли разведения собак-помощников раннему развитию и его роли в формировании качеств животного не уделяется почти никакого внимания. И притом среди этих заводчиков бытует мнение, что любая породистая собака должна поддаваться классическому или инструментальному обусловливанию, а если животное плохо дрессируется стандартными методами, в ней подозревают «плохую кровь» или «плохие гены». Агрессивность, робость или боязливость считаются врожденными. Исходя их этого делается вывод, что во избежание нежелательного поведения необходим более строгий отбор.

Однако же дрессировщикам известно, что каждая порода и каждая отдельная собака имеет свои особенности в выработке условных рефлексов. Лабрадор ретриверам присуща робость, а овчаркам — агрессивность. И это генетическое различие. Существует литература, описывающая способы устранения робости и агрессивности у собак-поводырей (большинство таких работ написаны в Австралии). Коль скоро можно устранить робость путем селекции, значит это качество генетически предопределено.

Во многих агентствах по подготовке собак-помощников, похоже, не понимают, что фенотип определяется взаимодействием генотипа со средой развития. Один и тот же набор генов в разных средах даст совершенно различные результаты. Если не допускать собаку к людям в критический период ее развития, то она будет их бояться. Но «генетический» ли это страх? Не факт. И совсем не обязательно, что его удастся устранить путем селекции.

Если какое-либо поведение является генетически обусловленным, следует ожидать, что породы собак будут различаться в нем. Все пастушьи породы (см. гл. 6) сформировались путем отбора по времени начала и по частоте проявления специфических врожденных форм поведения. Если двух собак разной породы, а значит имеющих различные наборы генов, готовить для одной и той же работы, скажем поводырем, глупо растить их в одинаковых условиях. Вообще-то, я считаю, что ряд пород, в том числе колли и ретриверов, бесполезно обучать работе поводыря. Собаки с выраженной спецификой поведенческой организацией не смогут изменить свое поведение таким образом, чтобы хорошо исполнять эту работу.

К несоответствию собаки ее работе ведут также некоторые трудно определимые проблемы, не являющиеся следствием качеств самого животного. Так, у каждой породы собак своя репутация в общественном мнении, влияющая на выбор и отношение людей. Немецкие овчарки, питбультерьеры, ротвейлеры и доберманы считаются агрессивными, скажем, Лабрадор и золотистый ретривер — дружелюбными. В кинофильмах я никогда не видел, чтобы золотистый ретривер нападал на человека, сторожил заключенных или использовался в преступных целях, а вот доберманы и немецкие овчарки типичны в таких сценах. Организации, занимающиеся распространением собак-помощников, предпочитают немецких овчарок, потому что люди чувствуют себя безопаснее с овчарками, полагая, что собака послужит не только «глазами» или «ушами», но и защитником. Но в овчарках нет изначальной агрессивности по отношению к людям. Зато она легко формируется именно под влиянием людских ожиданий. Когда овчарка или питбультерьер идет по улице, многие люди испытывают страх и неосознанно, почти незаметно стараются держаться подальше. Животное чувствует это и ведет себя соответственно. И через две недели первоначально вполне мирная собака может стать агрессивной к людям. Если бы люди так же относились к золотистым ретриверам, результат был бы тот же.

Являются ли овчарки генетически агрессивными? Да! Где гены агрессии? Во внешнем облике, если можно так сказать. Здесь действует обратная связь: каждый раз, когда человек шарахается от овчарки, ожидая от собаки с такими внешними признаками опасного поведения, та реагирует на это движение, а люди затем в свою очередь все более явно ее боятся, и так далее. Можно ли обучить собаку не быть агрессивной после того, как она начала проявлять агрессивность? Вряд ли. А можно ли избавить овчарок от агрессивности к людям путем селекции? Разумеется! Только придется отбирать собак желтоватого окраса и со свисающими ушами, как у Лабрадора. Неужели немецкие овчарки и Лабрадор ретриверы генетически различаются только внешностью? Трудно сказать. Но не стоит терять время, пытаясь искоренить агрессивность, не зная, чем она обусловлена.

Противоречивость моих рассуждений коренится в отсутствии четкого этологического определения такого типа поведения, как агрессивность. Обусловлена ли агрессивность каким-то одним центром головного мозга? Или же агрессивное поведение варьирует ситуативно, имеет различные «траектории» развития при добыче пищи, в процессе питания, размножения, борьбы за место в социальной иерархии, избегания опасности и т. д.? Не зная, какая конкретно агрессивность проявляется в том или ином случае, мы не сможем контролировать это состояние. Например, чтобы ездовые собаки не дрались между собой, погонщики избегают ситуаций, в которых животные устанавливают иерархию, в частности кормят собак каждую из своей миски.

На мой взгляд сама постановка дела в отрасли разведения собак-помощников способствует развитию нежелательного поведения: подготовка животных к работе организована так, что каждый ее этап, с одной стороны, довольно травмирующий для животного, а с другой практически не связан со следующим. А в критический период развития занятия собак имеют мало отношения к предстоящей работе. И заводчики ожидают, что два месяца тренировки, начатые в возрасте полутора лет, сделают из любой собаки хорошего помощника!

Часто щенков от рождения содержат в специальных питомниках до десятой недели жизни, т. е. более половины критического периода социального развития. Но даже в лучших агентствах такие питомники являются весьма убогой средой для развития собаки. Единственная задача, которая преследуется заводчиками в период раннего возраста собак — уберечь их от ведущих к гибели заболеваний; они придерживаются мнения, что этот период жизни важен только приобретением иммунитета к различным болезням и самим ростом и взрослением животного. Соответственно задача персонала питомников состоит в обеспечении чистоты, хорошего питания, предупреждения и лечения заболеваний; работники, заботящиеся о щенках, носят лабораторные халаты и униформу, чуть ли не хирургические костюмы для пущей чистоты. В такой обстановке животные, получая хороший уход, тем не менее лишены необходимых для полноценного развития эмоциональных и когнитивных впечатлений. В ранний период развития, во многом определяющий всю последующую жизнь животного, никто не готовит его к тому, что оно будет выполнять нетривиальные действия, связанные с работой собаки-помощника. Щенков нужно учить ходить по лестницам, пересекать ограждения, развивать их обонятельную память, спокойное отношение к автолюбителям и уличному движению, но этого не делают. Всякий заводчик охотничьих собак знает, что щенок должен привыкнуть к ружейным выстрелам ещё в раннем возрасте. Очень многие собаки-помощники оказываются непригодными для работы из-за боязни дорожного движения, толпы, резких громких звуков, потому что в критический период развития они не привыкли к ним, а достигнув возраста десяти и более недель оказались вытолкнуты из скудного впечатлениями питомника в «большой» мир, и первый контакт с ним травмировал их психику.

В течение критического периода социализации (примерно до 12-недельного возраста) щенки в питомнике общаются и играют между собой, а людей они видят нормально разговаривающих и двигающихся. И после этого им придется провести свою взрослую жизнь с человеком, не покидающим инвалидного кресла, нечетко говорящим, или слепым, как правило, не имея возможности бывать в собачьем обществе. Социализирующегося щенка необходимо знакомить с людьми, для которых он будет работать, приучать к обстановке, в которой он будет жить, тогда он сможет понимать хозяина, помогать ему и не бояться окружающего.

Мой опыт общения с работниками питомников свидетельствует, что они, в общем-то, любят своих подопечных и хорошо заботятся о них. Но предметом внимания являются именно щенки, среда развития которых имеет мало отношения к той среде обитания, в которую они попадут взрослыми. Среди сотрудников (особенно руководящих) агентств по подготовке собак-помощников, очень мало кто имеет опыт дрессировки и почти никто не знаком с литературой о социализации щенков, не говоря уже о применении таких знаний на практике.

Что касается других служебных или спортивных собак, то обычно каждый щенок является объектом ожидания определенных достижений, и программы раннего воспитания и дрессировки тщательно корректируются в зависимости от того, чем будет заниматься собака взрослой.

В отрасли разведения собак-помощников всё пытаются разработать некую общую систему проверки щенков на пригодность к работе, включающую тесты для разного возраста, которые бы показывали, какой будет собака, когда вырастет. Мне это кажется диким, ведь тем самым предполагается, что поведение взрослой собаки предопределено уже к какому-то более или менее раннему возрасту, будь то 2 месяца или полгода. Но поведение не является целиком врожденным, оно всегда формируется как реакция генетической программы на условия среды. Если щенок робок, это не означает, что взрослая собака будет всего бояться и потому этого щенка нужно исключить из процесса подготовки. Идея тестирования щенков с целью выбраковки полностью игнорирует имеющиеся знания о развитии и поведении собак. Такое впечатление, что деятели агентств по подготовке собак-помощников не знакомы со стратегией и тактикой подготовки других служебных собак, которых непременно развивают в нужном направлении чуть ли не с первых дней жизни. Я бы никогда не взял даже самую чистокровную ездовую, гончую или сторожевую пастушью собаку, которая первые месяцы своей жизни провела в питомнике. Шансы на то, что такой щенок станет хорошей служебной собакой, таяли с каждым днем ее там пребывания. Я спрашивал работников этих агентств, читали ли они классическую работу Скотта и Фуллера о критическом периоде социального развития. Один из них «слышал об этом». Все равно как если бы я сказал, что «слышал о Дарвине»; думаю, тогда со мной ни один биолог и разговаривать бы не стал.

В первые десятки лет после Второй мировой войны был достигнут значительный прогресс в понимании поведения собак и путей социализации. Теоретическая работа Скотта и Фуллера, осуществленная в Джексоновской лаборатории (шт. Мэн), была применена на практике Кларенсом Пфафенбергером и его коллегами в одной из организаций по подготовке собак-поводырей в шт. Калифорния. Они обнаружили, что щенки, росшие в домашних условиях начиная с 12-недельного возраста, становились лучшими поводырями, чем те, которых держали в питомнике до 9 месяцев. Дальнейшие исследования привели Пфафенбергера к заключению, что применение «разумных», как он говорил, программ разведения может значительно улучшить рабочие качества собак. В написанной им в 1963 г. книге [163] сообщается об отсутствии случаев непригодной конституции собак в течение двух лет реализации его программы и рисуется чудесная картина будущего собак-поводырей. Но сейчас, почти четыре десятка лет спустя в этом агентстве по подготовке собак-поводырей регистрируется столько же случаев непригодности собак из-за физических и поведенческих проблем, как и в других подобных организациях.

Почему же нет должного внимания к работам Скотта и Фуллера? В ряде агентств приглашают генетиков, применяющих математические методы к биологическим проблемам с целью вести отбор физически здоровых животных с хорошей поведенческой организацией. Но сами собаки как цельные живые существа, проходящие сложный путь развития оказываются за пределами их внимания. Они обращаются с собаками так, будто это какие-то генетические роботы, и все их свойства управляются генетически. Но генов поведения не существует, оно является эпигенетическим.

После первоначального содержания в питомнике щенков отдают на воспитание в частные дома до возраста полтора года. В этот период ни тренировок, ни работы у собак тоже нет. Иногда временных хозяев просят проводить с ними какую-то тренировку и уделять внимание развитию основных навыков. Агентство-владелец также может контролировать собак на месте их пребывания 1—2 раза в месяц или же привозить в питомник для обследования и дрессировки.

Но в большинстве случаев не делается даже этого. Крупнейшие агентства по подготовке собак-помощников оказываются и самыми плохими для животных. Организация, выращивающая по 600 и более щенков в год, располагает точками для их временного домашнего содержания, разбросанными по огромной территории, так что регулярная проверка большинства собак практически малореальна.

По сути, пока собака полтора года воспитывается в том доме, куда ее отдали, агентство-владелец ждет, чтобы удостовериться, нет ли у животного каких-либо генетических отклонений или проблем с поведением.

Если собака проходит проверку после этого «периода ожидания», то ее отправляют опять в питомник, где теперь держат в клетке. Фактически взрослое, сложившееся животное, до сих пор жившее в относительной свободе, оказывается на тюремном положении, включающем помимо всего прочего необходимость совершать естественные отправления прямо на пол, а в порядке развлечения выть и лаять до хрипоты. Новоприбывшим дается неделя на адаптацию, после чего они присоединяются к группе собак, обслуживаемых одним человеком, совершенно незнакомым. В некоторых питомниках животных выпускают из клеток всего лишь на 20 минут в день, и в течение этого времени их дрессируют. Пребывание вне клетки нигде не превышает часа. Иногда собак с самого начала дрессируют в городских условиях, так что они находятся вне питомника дольше, чем продолжается собственно дрессировка. Бывает, что занятия проходят не в самом питомнике, но поблизости. Период тренировок занимает 4 месяца. Стресс от этого сурового испытания очень велик. На карточках не выдержавших его собак в графе о причинах непригодности так и пишут: «стресс, вызванный помещением в питомник».

Среди дрессировщиков собак-помощников попадаются очень разные люди. Есть и отличные опытные специалисты, любящие и понимающие собак. Они стараются составлять для каждой собаки индивидуальную программу обучения в соответствии с ее особенностями. Но немало и новичков, и просто неумелых, и перегруженных работой, а потому делающих ее спустя рукава. Дрессировщики, как правило, обязаны брать по восемь собак в день, работая пять дней в неделю при двухнедельном годичном отпуске. Многие никогда и не слышали термин «инструментальное обусловливание», прочли в лучшем случае частично какую-нибудь книжку по дрессировке собак и имеют антропоморфистское представление о процессе обучения.

В большинстве агентств собаку обучают предстоящей работе не менее, чем 60 часов. Если дрессировщик работает с группой из восьми собак по восемь часов в день, значит, каждая собака получает самое большое 1 час тренировки в день. И вот занятия по часу в день 5 дней в неделю в течение 12 недель должны обеспечить хотя бы минимальную готовность собаки к работе.

В конце курса обучения собаку отдают ее окончательному владельцу. Каким окажется новый хозяин — тема отдельного разговора. Часто он не имеет опыта общения с собаками или вообще несовместим с ними. Даже если у этого человека когда-либо была собака, он чаще всего мало что знает о воспитании и обучении собак. У большинства людей не получается в точности повторять движения-команды и очень немногие понимают, что неизменность команд необходима в общении с собакой.

Итак, собака снова попадает в новые условия, к новому владельцу, который может оказаться инвалидом в коляске, чего она вообще никогда не видела. Надо сказать, что у собак и других животных в критический период развития вырабатывается способность воспринимать сигналы в горизонтальной и вертикальной плоскостях. Кошки, выращенные в очках с вертикальными полосами, не могут избегать горизонтальных объектов в дальнейшем. Львы не распознают человека в машине. Собаки очень чувствительны к языку тела: жесты и другие движения, выражение лица, запах — все это они быстро распознают и хорошо понимают те из них, значение которых им известно. Но к незнакомой ситуации животному нужно приспособиться. Среди моих собак некоторые лаяли на меня, если я сидел в машине, как на незнакомца. Когда же я заговаривал с ними, они выглядели смущенными, как будто говорили: «Извини, хозяин, я не узнала тебя через окно автомобиля, ведь мои мозги работают иначе, чем у людей».

Короче говоря, на месте своего предназначения собаке приходится учиться всему с нуля. Я наблюдал, как это происходит, и не мог не поражаться, чему только не обучается собака. Возможно, это единственное животное в мире, которое может научиться выполнять любую работу. Трудно представить себе кошку-поводыря или свинью, разыскивающую мины. Никакое другое животное не сможет выполнить задачи собак-помощников, за исключением, может быть, облегчения состояния пациентов в больницах.

Однако, тот факт, что собаки столь обучаемы, вовсе не означает, что они извлекают из этого пользу. Задачи собак-помощников очень сложны, и их выполнение сопряжено с большим напряжением для животного. Возьмем, например, сопровождение инвалидной коляски. Эта работа на грани физических возможностей. Во-первых, вес человека вместе с коляской чрезмерен для одной собаки, даже если она крупная. Во-вторых, физическая нагрузка неизбежно повышает температуру тела, а я видел в Калифорнии, как тащат коляски массивные Лабрадор ретриверы в солнечный жаркий день по черному асфальту. В-третьих, упряжь у них совершенно не подходящая к строению тела собаки — это просто нагрудные ремни, наподобие лошадиной сбруи, оказывающие давление на передние конечности. Что еще хуже, собаку привязывают к боковой части инвалидной коляски, так что она тянет ее, искривив тело; животное выгибает спину от неудобного положения, да еще старается, чтобы колеса не наехали ему на лапы. А ведь разработаны отличные, не травмирующие упряжи для ездовых собак. Собаки же при инвалидных колясках явно страдают не только от изнуряющей усталости и перегрева, но и от боли.

 

Рис. 41. Собака-помощник, тянущая инвалидную коляску. Для собаки это очень тяжелая работа, да и ее хозяину не слишком удобно. Вряд ли им удается долго ехать таким способом. Собака не может длительно бежать, выгнув в сторону спину и скособочив лапы. К тому же ремни прикреплены так, что спускаются ей на плечи — все равно, что нести тяжелый рюкзак на бедрах.

 

Кажется, будто тянуть инвалидную коляску нетяжело. Конечно, это не слишком трудно, если тянуть точно прямо и по ровной поверхности. Но попытайтесь делать это вбок и вверх по наклонной плоскости. Собака прикладывает усилие под углом, что не просто труднее, но причиняет боль, искривляет позвоночник, натирает плечи и лапы. Почему собаке это должно нравиться? Ездовые собаки бегут почти до изнеможения, потому что бежать вместе с другими собаками значит для них социальное вознаграждение. Они растут в обществе себе подобных и не хотят остаться позади в одиночестве. Видя приближающиеся и удаляющиеся другие упряжки, они сами стремятся бежать, т. е. налицо внутренняя мотивация в команде. А тянуть сани сообща по прямой и в хорошей упряжи, гораздо легче, чем в одиночку инвалидную коляску.

Осознает ли собака, сопровождающая инвалида, для чего она тянет коляску или открывает дверь? Что, собственно, выполняет при этом животное? Обычно владелец думает, что собака понимает причинно-следственные связи: если она откроет дверь, то человек сможет пройти; если она нажмет кнопку светофора, то загорится другой свет и т. д. Однако, доказательств того, что собаки отдают себе отчет в своих действиях, нет. Когда собака тянет инвалидное кресло, кто-то — владелец или дрессировщик — постоянно говорит: «хорошая собака, хорошая собака…». Когда человек прекращает произносить эти слова, собака может остановиться. Что же оказывается вознаграждением за выполнение работы? То, что никто больше не говорит: «Хорошая собака». Молчание — хорошенькое вознаграждение!

Люди, занимающиеся подготовкой собак-помощников, твердят, что нужны собаки лучше — умнее, понятливее, послушнее. Отсюда прямо-таки навязчивая идея создать таких собак путем селекции, вывести идеальную собаку-робота с одними только хорошими генами. Но я убежден, что хорошую собаку-компаньона нельзя «сделать» методами евгеники и инструментального обусловливания.

А ведь для подготовки собак-помощников вовсе не нужны генетически более умные или здоровые собаки. Занимающимся этим организациям надо просто больше знать о развитии животных и лучше использовать свои знания, меньше надеяться на генетику и уделять внимание развитию поведения, особенно в течение первого года жизни щенка. Необходимы хорошие опытные дрессировщики, которые «вели» бы собаку от рождения вплоть до передачи клиенту, после чего регулярно контролировали бы взрослых собак и помогали им в случае необходимости. Когда Чарли Белфорд, неоднократно выигрывавший гонки на ездовых собаках и знавший в них толк, смотрел новый помет, он использовал свой опыт и знания, полученные за годы наблюдения различных собак, учитывал успехи и достижения других погонщиков и мысленно видел, какими станут эти щенки года через два, как они будут работать в упряжке. «Видите того серенького?» — обращался он ко мне. — «Этот будет у меня вожаком». Оказывалось потом так или нет, но собака, на которую он обратил внимание, получала более высокие шансы достичь успеха в своей Службе. Вспомним родоначальника золотистых ретриверов, который был выделен среди многих за свой окрас.

Преимущество погонщиков ездовых собак и заводчиков гончих в том, что они видят, каким становится щенок через два года. Благодаря практическому применению накопленных знаний о воспитании и дрессировке собак успехи щенка, достигнутые в детстве, используются в процессе дрессировки и в последующей работе. Если воспитатели допускают ошибки, они сталкиваются с их последствиями.

Белфорд с самого начала целенаправленно модулировал развитие животного в нужном ему направлении. Пусть даже он не знал о критическом периоде развития как о биологическом явлении, но, без сомнения, понимал важность раннего индивидуального опыта и наблюдал его результаты у своих собак. Белфорд убедился, что ездовую собаку нельзя заставлять работать за пределами ее возможностей. Он содержал щенков с самого раннего возраста в той среде, которая будет окружать их взрослыми, так что бег в команде был им знаком чуть ли не с рождения, становился внутренне мотивированным и вознаграждался самим процессом выполнения задачи.

Тем, кто готовит собак-помощников, необходимо понять разницу для собак между тем, что делал Белфорд, и тем, что делают в их агентствах, необходимо уяснить важность раннего развития в среде предназначения и применять это на практике. Из всех служебных собак у собак-помощников самая трудная и самая безрадостная работа. Выполнение их задач требует чрезвычайного напряжения всех сил животного, а вознаграждение исчезающе мало. Они по сути рабы, не имеющие никакой выгоды от хорошего исполнения своей работы. Для них это биологический тупик. Таким образом, взаимоотношения с людьми в данном случае носят характер дулозиса, т. е. рабства.

Эти взаимоотношения должны и могут быть изменены. И пути их улучшения существуют. А выиграют и собаки, и люди.

 

 


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.015 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал