Особенности социально-классовой структуры современного российского оющества.

Социально-классовая структура современной России до конца не сложилась, не устоялась, поскольку трансформационные процессы еще не завершились, возможны возвратные движения, даже в силу влияния политических изменений на перераспределение собственности, власти. Российское общество может быть представлено как своего рода коктейль переходного периода, где сосуществуют социальные группы, сложившиеся еще при социализме и возникшие в процессе рыночных реформ. Среди отечественных социологов пока не сложилось единого методологического подхода к определению социальной структуры современного российского общества. Специфика российской действительности заключается в том, что в условиях переходного периода в обществе появляется все больше групп, находящихся на стыках различных социальных классов. Сама социальная структура становится аморфной, идет интенсивный процесс люмпенизации части населения.

Российское общество отличается еще и тем, что в его формировании большую роль занимают идеолого-политические факторы. Не секрет, что либеральные демократы во главе с Е. Гайдаром проводили политику быстрого перераспределения собственности, и как следствие создавались новые социальные группы, обеспечивающие политическую поддержку либерально-рыночному режиму. Для обозначения одной из них используется такое выражение, как новые русские. Ни одно порожденное рыночной реформой социальное понятие не вошло в лексику российского человека настолько прочно. Конкуренцию может составить разве что средний слой, о необходимости создания которого столько лет говорили реформаторы. Грубо и условно все пореформенное российское общество поделилось, как у Платона, на два класса: очень богатых новых русских и очень бедных новых грустных. Термин «новые русские», как и понятие «средний слой», не имеет ясного определения. Все ли это предприниматели? Или речь идет о предпринимателях определенного уровня? И уровня чего – доходов, потребления, культуры, структуры? Достаточно ли и обязательно ли быть «крутым предпринимателем», чтобы относиться к категории новых русских? Ведь это неоднородная социальная группа, имеющая внутреннюю дифференциацию. И кроме «новых русских» есть «новые украинцы», «новые казахи» и др. – этот ряд можно продолжить, но смысл всем понятен. Термин «новые русские» обозначает некую социальную группу, критерии выделения которой хотя четко не определены, но все понимают, о чем идет речь (о «крутизне»). Кроме того, этот термин имеет примерно одинаковый смысл для людей, принадлежащих к самым различным социальным группам, что позволяет ему быть «сквозным», понимаемым в разных социальных сегментах общества. Очевидно, что новый русский – человек небедный. Однако этого еще недостаточно. Обычно так называют тех, кто резко повысил материальный статус и сделал это экономически активным поведением – путем, максимально адекватным рынку. В этом пункте возможны варианты: не исключено, что речь может идти о легализации благ, которыми обладали раньше, но скрывали это; или это быстрая нажива, или что-то еще. Образно «новых русских» на ранних этапах их появления разделяли по типу того, что они носили: на «кожаные куртки», «малиновые пиджаки» или «черные смокинги». Условно эти формы одежды вполне отражали разницу положения их обладателей на имущественной шкале общества. Неоднородность этих групп выстраивала иерархию потребительских стандартов. Так, под черной курткой должна была мерцать золотая цепь, из кармана малинового пиджака торчать сотовый телефон, черному смокингу соответствует «мерседес» последней модели и цвета далеко не канареечного. Это было в 1990-х. Сейчас же сотовые телефоны уже не задают имущественную неоднородность «новых русских», так как в конце 2006 – начале 2007 г. сотовыми телефонами владеет весь средний класс России.

Для исследования социальной структуры конкретного общества надо иметь представление о структуре собственности. В России к 2002 году доминировала частная форма собственности (48%), при этом ее удельный вес увеличился по сравнению с 1992 г. в 2, 5 раза. Далее следуют государственная и муниципальная формы собственности – 37%, смешанная российско-иностранная – 14%, собственность общественных и религиозных организаций – менее 1%. Численность экономически активного населения, т. е. общая численность занятых в экономике и безработных, составила 72 млн человек. В результате приватизации и акционирования негосударственный сектор занял доминирующее положение. В структуре инвестиций в основной капитал по формам собственности с 1995 г. неуклонно растет доля частной собственности: если в Российской Федерации в 1995 г. она составляла 13, 4% (в Тюменской области – 1, 4%), то в 2003 г. – уже 43, 9%, а в Тюменская области – более 70%²⁹. Соответственно, постепенно сокращается доля государственной, муниципальной и смешанной российской собственности, что связано с продолжающимися в России процессами приватизации и укрепления позиций частного предпринимательства.

В настоящее время в России формируются два новых класса, определяемые по отношению к собственности: собственники и наемные работники. Разумеется, каждый из этих классов имеет свою внутреннюю дифференциацию. Нарождающийся класс собственников, использующих наемный труд, можно разделить на крупных собственников, средних и мелких. Разграничение работников наемного труда можно провести в зависимости от формы собственности, с которой связан их труд: занятые на предприятиях с государственной формой собственности, смешанной и частной. Их в начале 2002 г. было в России 92, 8%.

Формируется значительная социальная группа – лица ненаемного труда (до 7, 0% занятых в народном хозяйстве). Это фермеры, владельцы и совладельцы частных предприятий, работающие на индивидуальной основе, занятые на ферме, семейном предприятии, люди творческих профессий. Указанная социальная группа достаточно быстро увеличивается.

Некоторые социологи предложили делить все экономически активное население России на три класса: высший, средний и низший – аналогично распространенной в Америке теории классов Уорнера (по которой американское общество в 1949 г. делилось на три основных класса: высший (14%), средний (70%) и низший (16%); в свою очередь, средний и низший классы подразделялись соответственно на две и три подгруппы). Если в России в 1994 г. к высшему классу причисляли себя около 1% населения, к среднему – 39%, а к низшему – 44%, то в 2004-м ситуация изменилась: к высшему классу себя относили уже 4% (но, к примеру, в Польше – 9, 5%), а к низшему – по-прежнему те же самые 44%, т. е. в России за десять лет по этой низшей страте практически ничего не изменилось (в то время как в Польше произошло уменьшение этого социального слоя до 28, 1 %)³⁰.

Проблема самоидентификации среднего класса (средних слоев) в России достаточно остра и имеет первостепенное значение. К среднему классу относят группы самостоятельно занятых, т. е. мелких предпринимателей, коммерсантов, ремесленников. Это традиционный средний класс, который в ином концептуальном контексте именовался мелкой буржуазией. Но наряду с ним все большее значение приобретает новый средний класс, который сформировался в странах Западной Европы, США, других высокоразвитых странах к 1960–1970 гг. В его состав, как считается, входят группы хорошо оплачиваемых работников наемного труда: менеджеры, лица свободных профессий, научные работники, работники в сфере информатики и массовой информации, работники искусства, врачи, учителя, административные, торговые и инженерно-технические работники, государственные и муниципальные чиновники и т. д. Если традиционный средний класс обладает собственностью на средства производства, то представители нового среднего класса обладают человеческим капиталом.

По данным социологического опроса О. Л. Ерохова, проведенного им по репрезентативной выборке, пропорционально представляющей основные группы взрослого населения Санкт-Петербурга, методом поквартирного опроса (дважды было опрошено по 1500 человек по программе «Лидер-2004» МОПО «Средний класс»), 62% опрошенных отождествляют понятие «средний класс» с понятием «среднеобеспеченный слой населения», сложившимся в условиях СССР 1960–1970 гг.; 12% ориентируются на представления о среднем классе, почерпнутом из новейших средств массовой информации; 20% вообще не готовы определить свою принадлежность к какому бы то ни было социальному слою; отождествить себя со «старым», «советским» средним классом готовы 57%; к новому среднему классу готовы себя причислить 6%; позитивно и скорее позитивно возможность идентификации со средним классом оценивают 34% опрошенных; негативно и скорее негативно возможности такой идентификации принимают 16% опрошенных; остальные 50% взаимосвязи со средним классом не рассматривают в оценочных критериях; переход в категорию среднего класса как позитивную для себя возможность рассматривают до 43% опрошенных; готовы предпринимать определенные действия и прилагать усилия для такого перехода 2%; считают перспективным объединение представителей среднего класса для решения экономических, социальных и политических проблем 11% опрошенных (большинство из возрастной группы от 18 до 40 лет); не видят смысла в таком объединении 43%; затрудняются с ответом на этот вопрос 50%; отказываются отвечать 6%³¹. Таким образом, россияне научились себя идентифицировать, реально представляя свое место в социальной иерархии.

Даже физические различия коррелируют с классовой принадлежностью. Представители низшего класса имеют меньший средний вес при рождении, более высокую детскую смертность, они медленнее растут, чаще болеют и умирают в более молодом возрасте, чем представители высшего класса.

В работах современных российских социологов серьезное внимание уделяется исследованию проблем социальной стратификации. Особенно тщательно изучаются вопросы формирования среднего класса современной России. Отмечаются, с одной стороны, трудности его становления, с другой – сложности его теоретического определения, поиск критерия отношения людей к среднему классу. С начала 1990-х годов в России стали регулярно публиковаться разные работы по проблемам среднего класса, которые писались в самых различных концептуальных парадигмах. Выходили из печати разные книги о судьбах среднего класса в советском и постсоветском российском обществе. Первые годы дискуссии по проблемам российского среднего класса носили эмоциональный характер с разделением их участников на защитников советского прошлого и сторонников рыночных реформ.

В первой концепции, которую проповедовали ученые, в полной мере опирающиеся на позитивный опыт развития советского общества (среди них – М.Н. Руткевич), отстаивается мнение о том, что к концу существования СССР сложился массовый средний класс, который, однако, в ходе рыночных реформ стал постепенно исчезать. Он в определенной мере уже обладал теми материальными, духовными, ценностно-нормативными и психологическими характеристиками, которые были присущи среднему классу Запада. Это группа образованных людей в СССР, которая была занята интеллектуальными видами труда, и группа высококвалифицированных рабочих в материальном производстве. Их отличали наличие собственного автомобиля, своей отдельной квартиры, садово-дачного участка и дачного домика – строения в виде второго жилища. Отмечалось также, что эти люди активно выступали как потребители и обращали достаточно внимания на состояние своего здоровья и на образование детей. По мнению этой группы ученых и практиков, на протяжении 1990-х годов рыночные реформы разрушили прежние слои среднего класса, особенно занятых в военно-промышленном комплексе, и не могли создать экономическую и социальную базу для ожидаемого нового среднего класса. При всех издержках советская модернизация тем не менее обеспечила формирование уникального социального субъекта – массовой интеллигенции с ее огромным интеллектуальным потенциалом; эта интеллигенция, прежде всего ее ядро – тончайший высокоинтеллектуальный слой советского общества (откуда произошли также и либералы-реформаторы), – и подготовила все новые преобразования России.

Вторая концепция, которую предложили люди, пришедшие к руководству экономическим блоком правительства Б.Н. Ельцина и активно повлиявшие на формирование экономической политики и сам характер приватизации, была прямо противоположна первой. Согласно этой концепции в СССР никакого среднего класса не было. Формирование его, по мнению сторонников этой концепции, началось именно в процессе рыночного реформирования постсоветской России. И достаточно зажиточные люди – мелкие и средние предприниматели, работники новых частных банков, брокерских, дилерских, риелторских и других фирм – впервые после октябрьского переворота 1917 г. образовали средний класс. Именно эти группы все в большей мере начинают проявлять типичные черты, присущие настоящему среднему классу, в своем поведении, принятии определенной системы ценностей, самоидентификации.

Сегодня политическая острота дискуссий вокруг проблем отечественного среднего класса не ослабевает, а лишь модифицируется. Каждый автор, каждый ученый придерживается своей собственной позиции. По результатам исследований Л.А. Беляевой, средний класс в России был всегда, а в 1999 г. составлял в среднем до 20% населения, хотя он и неоднороден. Т.И. Заславская и Р.Г. Громова выделяют верхний, средний и базовый слой. По их оценкам, верхний слой образуют крупные и средние предприниматели (бизнес-слой), руководители производства, высокооплачиваемые специалисты, бюрократия, высшие офицеры армии, силовых структур. В средний слой входят мелкие предприниматели, высококвалифицированные специалисты, лица, занятые в управленческих структурах, военные. Базовый слой образуют массовая интеллигенция, служащие, лица массовых профессий, индустриальные рабочие, крестьяне и фермеры.