Поэтический текст и поэтическая графика в лингвистике

Введение

Актуальность исследования состоит в том, что язык поэзии и функционирование пунктуации как системы в авторском тексте недостаточно изучены в лингвистическом аспекте. Пунктуация является гибкой и динамичной системой, потому проблема изучения авторской пунктуации представляет большой научный интерес. Графика сиха определяет не только внешний облик текста, но и его смысловую многомерность.

Объект исследования – язык современной поэзии, поэтическая графика в широком смысле этого понятия.

Предмет исследования – авторская пунктуация в поэзии начала и конца ХХ века.

Выбор темы мотивирован целью сравнить особенности поэтической графики и ее значение поэтов начала и конца прошлого столетия.

Цель исследования – лингвистическое описание особенности авторской поэзии в текстах русских поэтов.

Задачи исследования:

1) определить степень разработанности поставленной проблемы в лингвистической литературе;

2) уточнить понятия авторской и ненормативной пунктуации;

3) определить особенность пунктуации в поэзии;

4) объяснить результаты исследования поставленной проблемы.

Методы исследования – анализ, синтез, метод словарных дефиниций, метод сплошной выборки, описательный метод, обобщение результатов исследования.

Методологические основы исследования составляют труды лингвистов и литературоведов по теории текста.

Теоретическая значимость исследования:

1) представлен комплексный анализ пунктуационного оформления авторского поэтического текста, определены особенности авторской пунктуации в поэзии;

2) установлены тенденции пунктуации в текстах современных поэтов.

Практическая значимость – возможность использования работы при написании дипломных и курсовых работ в вузе, для спецкурсов и семинаров, в школьной практике преподавания русского языка.

Источники языкового материала – сборники стихов поэтов ХХ века и современной поэзии:

Глава 1. Теоретические основы исследования

Поэтический текст и поэтическая графика в лингвистике

В настоящее время все большее значение приобретает анализ текста, письменного сообщения любого стиля. Несомненно, анализ пунктуации и графики поэтического текста не менее актуален, чем анализ его на других уровнях. Размышляя об особенностях художественной литературы, поэзии, мы неизбежно приходим к выводу о целесообразности анализа организации и материала рассматриваемого текста. Пунктуация как часть графики является формой существования художественного текста, поэтому ее анализ – важный аспект при изучении языка поэзии.

В. Я. Задорнова, обосновывая методику лингвопоэтического анализа художественного текста, обращает внимание на то, что «лингвопоэтический разбор можно начинать целиком только тогда, когда прочитано и прочувствованно все произведение целиком. От исследователя требуется проникновение в идейный замысел автора. Более того, по-настоящему плодотворным лингвопоэтический анализ становится, если исследователь знаком со всем творчеством изучаемого автора, его способом художественного мышления, образной системой» [Задорнова, 1984: 128]

Ю. В. Казарин утверждает, что поэтический текст – прежде всего факт вербальный, лингвистический. Однако следует учитывать и то, что стихотворение также факт культурный, эстетический и духовный, поэтому филологический анализ стихотворения следует производить на основе комплексного исследования всего текста [Казарин, 2004: 406].

Проблемами лингвистического анализа поэтического текста занимались такие русские филологи, как Л. В. Щерба, В. В. Виноградов, Г. О. Винокур, А. А. Потебня, В. Г. Томашевский, Н. М. Шанский, Д. Н. Шмелев, Л. Ю. Максимов, А. В. Чечерин и другие. В отечественной науке существуют традиции исследования поэтического текста. Сама теория поэтического текста стала пониматься вслед за В. В. Виноградовым, как учение о поэтической функции языка. В науке первой половины ХХ века особое внимание исследователей привлек символизм, так как авторы этого направления были и теоретиками языка, виднейшим из них был А. Белый. Видной была Харьковская школа, состоящая из учеников А. А. Потебни – Д. Н. Овсянико-Куликовского, А. Горнфельда, В. Харицева. Позже оформился «ОПОЯЗ» (Общество изучения поэтического языка), куда в разное время входили Б. В. Шкловский.ю О. М. Брик, Е. Д. Поливанов, Б. М, Эйхенбаум, Л. П. Якубинский, Б. В. Томашевский, В. М. Жирмундский. К середине 20-х ггю «Опояз» прекратил свое существование, но его бывшие участники продолжали разработку теории поэтической речи. Появились работы Б. А. Ларина, Г. О. Винокура, Л. В. Щербы, В. В. Виноградова.

Так, в работе об А. А. Ахматовой В. В. Виноградов писал, что «берет на себя смелость всю вообще область поэтической стилистики относить к лингвистике». [Виноградов, 1981: 26].

Своеобразный подход к лингвистическому анализу поэтического текста отражен в «Опытах лингвистического толкования стихотворений» Л. В. Щербы, ученого, который искал верный путь в толковании текстов, утверждая: «Если люди с лучшим литературным образованием и тонким вкусом, с тонким чутьем языка пойдут по этому пути, они создадут настоящий метод толкования поэтических произведений» [Щерба, 1967: 27]

Л. В. Щерба основополагающим считал показ тех лингвистических средств, посредством которых при толковании стихотворных текстов выражается идейное и связанное с ним эмоциональное содержание произведений. При этом, утверждал ученый, «правильный путь – путь лингвистический, путь разыскивания значений слов, оборотов, ударений, ритмов и тому подобных языковых элементов» [Щерба, 1967: 97]

Тогда же, во второй половине ХХ века, к исследованию поэзии подключаются Р. О. Якобсон, М. Л. Гаспаров, Ю. М. Лотман, В. П. Григорьев, С. Е. Некрасова, А. К. Жолковский, Ю. К. Щеглов.

Р. О. Якобсон создает специальный раздел науки – «Грамматику поэзии», доказывая, что литературоведы напрасно пренебрегают фонетикой и семантикой языковых знаков, что мешает развиваться анализу поэтического текста. Он отмечает разногласия лингвистов и литературоведов в изучении поэтического языка, подчеркивая, что многие из последних оспаривают право языковедов изучать поэзию.

Далее в поэтике образовывается особое направление, изучающее ткань стихотворений, фактуру и текстуру поэтического текста. Приверженцами этого направления были Р. О. Якобсон, Е. Эткинд, В. П. Григорьев, К. Э. Штайн. Под тканью понималась структура текста. По мнению Е. Эткинда, в поэзии всё без исключения является содержанием – каждый незначительный элемент формы, даже длина слов и предложений [Эткинд, 1998: 69]

Вопрос о соотношении в языке прозаической и поэтической речи достаточно широко изучался. История свидетельствует, что начало словесному искусству было положено именно поэзией. Существует несколько точек зрения на соотношение прозаической и стихотворной речи. Известный теоретик стиха Б. В. Томашевский считал естественной формой организации художественной речи прозу [Б. В. Томашевский, Стих и язык, М. – Л., 1950], из чего следует распространенное заключение, что стиховая речь – нечто вторичное, более сложное по структуре, чем проза. В приблизительной иерархии движения от простоты к сложности речи Ю. М. Лотман располагает классическую поэзию между песней и художественной прозой. [Лотман Ю. М. Структура художественного слова, «Искусство», М., 1970, с. 120]

Образуется новое направление – лингвистика стиха, в котором работают М. Л. Гаспаров и Т. В. Скулачева. Исследователи определяют ряд закономерностей, которые отличают синтаксис стихотворения от синтаксиса прозы [Гаспаров, Скулачева, 2004: 271].

Поэтический текст отличает особая эстетичность, «непохожесть» на прозу. М. Ю. Лотман утверждал: «Для того чтобы стать материалом искусства, язык сначала лишается схожести с обыденной речью». [М. Ю. Л., с. 122] Исследователь утверждает, что при зарождении словесного искусства возникло категорическое требование: язык литературы должен отличаться от обыденной речи, этим требованием было обусловлено появление поэзии. Необходимость поэзии состоит в том, что она позволяет воспроизводить с помощью средств языка не только с информационной целью, но и с художественной. [ Анализ поэтического текста: Структура стиха // Лотман Ю. М. О поэтах и поэзии. СПб., 1996. С. 31-35]

По мнению Ю. М. Лотмана, «типологически возможны два подхода к изучению художественного произведения». Первое происходит от представления о тексте как сущности искусства. В этом случае внимание сосредотачивается на внутренних законах пострения произведения искусства. Второй подход, позиция, которой мы придерживаемся, подразумевает взгляд на произведение, как на что-то более значительное, чем сам текст: личность поэта, психология момента или общественная ситуация. [Лотман, 1972: 15]

Периоды «господства» прозы и поэзии в культуре чередуются с исторически и социально обоснованной закономерностью. Расцветом поэтической традиции отмечено, как некогда начало ХIХ века, начало века ХХ. Особенности творчества поэтов Серебряного века будут в дальнейшем рассматриваться в этой работе.

В своем труде о структуре художественного текста Ю. М. Лотман говорит о том, что поэтическая или прозаическая форма текста определяет и его функцию. «Быть поэзией» – своеобразное определение назначения поэтического текста. Рамки этого понятия весьма условны, ведь обозначить чёткие гранцы между поэзией и прозой, тем более в эпоху постмодернизма, трудно. Ранее исследователь Б. В. Томашевский писал, что законно лишь говорить о более прозаических или более поэтических текстах. Также он считал немаловажным фактор различия в восприятии текста разными читателями: один и тот же текст кто-то отнесет к стихам, кто-то – к рифмованной прозе. В данной работе, рассматривая поэтический текст, мы будем касаться лишь лингвистического аспекта его отнесенности к стихотворной речи. [Томашевский, Стих и язык, с. 7-8]

Французский исследователь И. Грабак в статье «Замечания о соотношении стиха и прозы, особенно в так называемых переходных формах» говорит о том, что для современного читателя поэзия и проза взаимопроектируются. В прозаических текстах выразительных средств поэзии явно меньше, а с другой стороны, в свободном стихе могут присутствовать элементы прозы, из-за чего он требует особо*графического оформления.

[Josef Hrabak, Remarques sur les correlations entre le vers et la prose… Poetics, Poetyka, Поэтика] Как и многие другие исследователи, например, Б. В. Томашевский, И. Грабак подчеркивает значение графики для различения поэтического и прозаического текста.

Так же различает поэтический и прозаический текст уровень организованности, внутренней закономерности. Поэтический текст более урегулирован, средством же к этому служит графический образ поэзии. [77-81] Лотман считает графическую организацию важной особенностью поэтического текста. В поэзии любые закономерности могут быть приняты как значимые, ведь читатель заранее не может предположить, совокупность каких кодов и знаковых систем будет ему предложена, как при знакомстве с прозаическим текстом. Ю. М. Лотман утверждал, что поэзии необходима ощутимая упорядоченность, так как стихотворному тексту требуется отличие от неорганизованного поэтического фона.

«Графическая урегулированность служит интересным примером реализации этой особенности поэтических текстов. Она позволяет проследить некоторые общие закономерности отношения поэтической структуры к общеязыковой», – пишет Ю. М. Лотман о графическом образе поэзии. В естественном языке графическое оформление текста – лишь графический адекват устной формы языка. Поэтическому же тексту свойственна ориентация на максимальную упорядоченность. Одним из самых ярких признаков того Ю. М. Лотман называет совмещение графической строчки и стиха. При установке на минимальную выраженность структурных средств графическая разбивка на стихи может остаться единственным признаком того, что текст является поэтическим.

Ю. М. Лотман отмечает, что в период зарождения русской письменности, в эпоху барокко требования к графическому оформлению стиха были особенно суровыми. Поэзия того периода, освободившись от обязательного синкретизма с музыкой, настолько прочно слилась с рисунком, что сама практически считалась изобразительным искусством. В пример можно привести стих Симеона Полоцкого, где изображение было напрямую связано содержанием текста, например, было выполнено в виде звезды или сердца. [ Симеон Полоцкий. Избр. соч. М.; Л., 1953.]

Далее, в XVIII веке, стихи оформлялись графически с помощью приемов, которые были бы слишком «изящными» для прозы: их украшали рамками и виньетками, что могло органично сочетаться и с печатным текстом, и с рукописным альбомным, прозаические романы же просто сопровождались рисунком на титульнике.

К концу XVIII века в сознании читателей прочно укрепилось осознание противопоставления поэзии и прозы, необходимость в графическом подкреплении этого отпала, за исключением разбивки на стихи, но появились различные стили внутри структуры стиха.

Так, Н. М. Карамзин ввел ряд специфически поэтических типов употребления тире и многоточия, В. А. Жуковский как интонационное средство использует курсив, А. С. Пушкин в «Евгении Онегине» прибегает к нумерации глав, этот прием взят им из европейской поэзии, но Пушкин по-своему его обыгрывает. Таким образом, из художественного оформления стиха зарождается авторская пунктуация, особенности которой рассматриваются нами в данной работе.

Особый этап в развитии графики поэтического текста наступает в двадцатом столетии. На фоне устоявшейся поэтической системы XIX века возникает ряд индивидуальных авторских манер. Начало этому многообразию положил Андрей Белый. В его романе «Петербург», как замечает исследователь Л. К. Долгополов, «синтаксис не с чем сравнить, к нему нет правил». Запятые, двоеточия, точки с запятой, тире расставлены в нем не в соответствии с правилами грамматики, а согласно «скрытому» смыслу, затейливой семантике, свойственной этому роману [Долгополов, 1981: 624]. Выступил А. Белый новатором и в поэзии. Вероятно, именно он одним из первых стал употреблять строчные буквы в начале строки, графически обозначая разговорную, прозаическую интонацию. Также особый графический рисунок поэтического текста был присущ Владимиру Маяковскому, Велемиру Хлебникову, Марине Цветаевой и другим поэтам. Можно говорить о графическом рисунке поэтического текста, присущем В. Маяковскому, В. Хлебникову, М. Цветаевой, И. Сельвинскому и многим другим поэтам. С другой стороны, Борис Пастернак, Эдуард Багрицкий, Александр Твардовский и ряд других авторов прибегают к подчеркнутой традиционности графики, возникает ее вторичная индивидуальность.

Графика стиха делится на графику ритмико-синтаксической интонации, которая заключает в себе пробелы и различное расположение стихов, и графику лексической интонации, к которой относятся различные шрифты.

В ХХ веке языкознание активно изучает поэтические тексты, наиболее широко – с точки зрения их звучания, что было связано с выделением фонетики в отдельную дисциплину, формировании «слуховой школы» в фонологии. Мысль о том, что поэзия – это звучащий текст, стала всеобщей и неоспоримой. [Лотман, с. 77 – 81] Эту позицию закрепила поэзия символизма, видевшая в стихах «музыку прежде всего». Но М. Ю. Лотман придерживался точки зрения, утверждающей, что средствами графического оформления стиха всё же пренебрегать нельзя: «Поскольку устная жизнь художественного текста регулируется исполнительством (декламацией), письменный текст должен иметь соответствующие знаки организации».

Таким образом, графика и пунктуация поэтического текста немаловажны при лингвистическом его изучении. Ю. В. Казарин в понятие «графика текста» выделяет три ее типа:

– выделительная поэтическая графика, которая включает в себя разлиные выделения с помощью цвета и подчеркиваний;

– декоративно-изобразительная графика, ярко проявившаяся в творчестве Симеона Полоцкого,

– конструктивная поэтическая графика, которая является предетом внимания нашей работы, так как включает наряду с графемами, графолексемами, графическими единствами и рисунками, орнаментом, так же и авторскую орфографию и пунктуацию. [Казарин, 2007]

В настоящее время поэтический текст существует преимущественно в письменной форме, поэтому его восприятие во многом зависит от письменного облика. В поэзии графика – не только текстообразующее средство, но и особого рода сигнал, с помощью которого читатель соотносит текст с определенной экстралингвистической культурно-исторической традицией [Федотов, 1997: 38], ведь в ритмике часто закодирован более глубокий смысл, чем в лексическом слове [Гордин, 2000: 65]. Чем талантливее автор, тем с большим контекстом может быть соотнесено конкретное произведение. Исследователь Р. Н. Бутов называет графическое оформление произведения «системой дорожных знаков» для читателя, которые расставляет автор на пути своего творения [Бутов, 2010: 25]. В этом одна из причин непереводимости «до конца» любого поэтического произведения на другие языки, так как каждый язык имеет свои особенные средства выразительности.

Любое прозаическое или поэтическое произведение есть язык в совокупности с мыслью, выражаемой с помощью этого языка. По Л. С. Выготскому, мысль «совершается, формируется в слове» [Выготский, 1982: 474], то есть взаимодействие языка и мышления имеет тесный характер. С помощью графики и пунктуации как универсального кода мысль может быть выражена именно так, как задумал автор.

Специфика поэтической формы может быть выявлена при взаимодействии двух, синтаксического и графического, то есть, при членении текста на стихи. Вследствие этого взаимодействуют и перекликаются в стихах не только «звуки, фразы и слоги», но и пунктуация предполагает тенденцию к нелинейному развертыванию [Федотов, 1997: 37]. Как и слово, любой знак в поэтическом произведении способен актуализироваться для выражения определенного смысла и получать особые, дополнительные функции [Бутов, 2010: 25]