Трансформационная дипломатия и её отличия от «умной» силы.

В определённом смысле концепция «умной» силы, выдвинутая ранее в качестве теории профессором Наем, а затем преобразованная в некий прообраз внешнеполитической программы США Хилари Клинтон, противоречит стратегии «трансформационной дипломатии», выдвинутой советником президента США, Кондолизой Райс, в 2007 году. В своей концепции Кондолиза Райс также не опирается на исключительно военные методы, хотя и не исключает использования воинского контингента. Однако вместо инструментов «мягкой» силы (материальных товаров, продуктов интеллектуальной собственности, СМИ и информационных сетей) в качестве второй составляющей «трансформационной дипломатии» задействуются люди, главным образом специалисты в какой-либо сфере деятельности, которые направляются в тот или иной регион, имея основной целью стабилизацию внутренней ситуации за недостатком специалистов внутри страны. Именно это и было сделано в 2007 году, когда военное командование США в Ираке послало запрос в Вашингтон прислать в страну гражданских специалистов «для помощи Ираку в развитии политических и экономических структур». Государственным секретарём просьба была принята к рассмотрению, а впоследствии одобрена, однако выполнение её столкнулось с определёнными трудностями: в виду того, что необходимого количества гражданских специалистов для немедленной мобилизации в Ирак не было в распоряжении, большое их количество пришлось заменить членами военного контингента в стране. Как мы видим, первичной задачей «трансформационной дипломатии» является стабилизация ситуации в определённом проблемном регионе, в данном конкретном случае, Ираке (следует обратить внимание на то, что здесь указанно на конкретную задачу, но ни в коем случае не цель), что уже является отличием от мягкой силы.Мягкая сила несёт в себе определённый фактор многозадачности и её потенциал, несомненно, значительный на современный период времени, как уже было сказано выше, довольно сложно вписать в какие-либо определённые рамки и полностью направить на решение какой-либо определённой проблемы. И хотя в концепцию «трансформационной дипломатии» также входит две составляющие, в данном случае второй составляющей, кроме военной силы, являются специалисты, люди, а не факторы, связанные с культурой либо политическими ценностями. Здесь можно говорить о том, что сами люди, гуманитарные специалисты, являются носителями культурных черт и политических ценностей, однако концепция мягкой силы предполагает в роли носителя в первую очередь именно институт государства. Если обратиться к третьей составляющей «мягкой» силы по Джозефу Наю, то, конечно же, можно увидеть, что в концепции «информационной дипломатии» находит своё воплощение иностранная политика государства. Однако в данном случае мы имеем дело с совершенно иным характером иностранной политики, не с отношением к ней граждан и властей другого государства, как к определённому моральному авторитету, а набору вполне конкретных действий, инструментов и методов, идущих в ход наравне с военной силой, что также коренным образом отличается от дефиниции этого понятия с точки зрения теории «мягкой» силы. Ведь, по своей сути, действия подобного характера можно, пусть и с некоторой оговоркой, но всё же в определённой степени рассматривать как прямое вмешательство во внутренние дела государства, чего концепция «мягкой» силы не предполагает в первую очередь. А «мягкая» сила является одной из частей комбинации, составляющей на выходе то, что эксперты называют «умной» силой. Это даёт основания сделать определённые выводы о том, что, как и было сказано ранее, «трансформационная дипломатия» Кондолизы Райс является внешнеполитической концепцией, отличной по своей сути от программы «умной» силы, выдвинутой в свою очередь Хилари Клинтон.