Основные подходы к анализу хозяйственных организаций

В данной части анализируются основные подходы к теории фирмы. Мы
начинаем с некоторых экономических подходов, а затем концентриру-
емся на экономико-социологических направлениях. Особое внимание
при этом уделяется новым теориям хозяйственной организации.

Экономические теории фирмы. Поскольку основным объектом эко-
номической теории традиционно являются рынки, то вклад экономи-
стов в теорию организации долгое время оставался достаточно скромным.
Обычно экономисты в большей степени интересуются потоками товаров
и капитала и рассматривают фирму как точку на карте рыночных взаимо-
действий, не вникая в хитросплетения ее внутренней структуры и абст-
рагируясь от взаимодействующих в ее пределах групп интересов.

В классической политической экономии понятие " фирма" вообще
не играло большой роли. Там был капиталист (предприниматель), ко-
торый покупал оборудование, нанимал рабочих, производил продукт
и получал прибыль. Классиков интересовала величина и происхождение
этой прибыли, а вопрос о том, почему существует тот или иной способ
организации производства, не поднимался вовсе.

В неоклассике понятие " фирма" становится центральным и заменяет
классического " капиталиста". Экономисты начинают четко отделять фирму
как организатора производства, который соединяет основные факторы
для получения продукта, и собственника капитала, который предоставля-
ет денежные ресурсы в обмен на процент. Фирма и домашнее хозяйство
становятся основными субъектами в экономической теории, которая рас-
сматривает их симметрично, распространяя на них предпосылки, введен-
ные в рамках модели " экономического человека" В итоге фирма представ-
ляется в виде своего рода деперсонифицированного homo economicus¹. При
этом все, что происходит у нее внутри, остается загадкой. Организацион-
ное устройство оказывается своего рода " черным ящиком" ².

Впервые вопрос о том, почему все-таки существует фирма как
организация, нанимающая работников, а не цепочка независимых ра-
ботников, которые продают друг другу последовательно обрабатывае-
мый продукт, был поставлен основателем новой институциональной
экономической теории Р. Коузом в статье " Природа фирмы" (1937). Он
ввел понятие трансакционных издержек, связанных с поиском партнера
и заключением сделки. Цепочка независимых работников не может су-
ществовать, потому что трансакционные затраты при такой цепочке
будут слишком велики. Фирма помогает сильно уменьшить эти затраты,
и это является главной причиной ее существования. Фирмы — это ост-
ровки административной власти в море рыночной экономики. За пре-
делами этих островков поведением управляют рыночные сигналы, но
внутри все подчиняется административной власти управляющих. Опти-
мальное сочетание этих двух механизмов координации и обеспечивает
наибольшую эффективность всего хозяйства. С этой статьи в экономичес-
кой теории начинаются попытки анализа хозяйственной организации.
Многие экономисты пытались переосмыслить идеи Р. Коуза и предло-
жить свое понимание того, какова природа хозяйственной организа-
ции и каким законам подчиняется ее структура.

В 1972 г. А. Алчиан и Г. Демсец поставили под сомнение концепцию
наличия особой " административной власти" внутри фирмы. По их мне-
нию, отношения руководителя и работника фирмы представляют
собой обычный рыночный контракт, который фактически ничем не от-
личается от взаимодействия между покупателем и продавцом в овощной
лавке. Фирма в данном случае является не более чем внешней рамкой,
набором ограничений для самостоятельно действующих индивидов³. При
этом главная причина существования фирмы — это не трансакционные
издержки, а проблема коллективного производства (team production),

при котором вклад отдельного участника производственного процесса
неизмеряем, что создает стимул для отлынивания у всех участников
производства. Чтобы отследить и пресечь отлынивание, нужен по-на-
стоящему заинтересованный менеджер, который будет претендовать на
остаточный доход фирмы (прибыль).

Эта статья ознаменовала начало двух важных тенденций в эконо-
мической методологии исследования организации. С одной стороны,
многие экономисты перестали рассматривать фирму (организацию)
как нечто цельное, самостоятельное, а стали говорить о том, что это
просто совокупность контрактов (nexus of contracts), которая позволяет
использовать экономию от масштаба и снижать трансакционные издер-
жки рыночного обмена. Вообще нет смысла говорить о существовании
" фирмы", есть только контракты разного рода. С другой стороны, эко-
номисты обратили внимание на другой важный фактор, влияющий на
существование фирмы помимо трансакционных издержек, — это раз-
личного рода оппортунистическое поведение — следование хозяйствен-
ными агентами своим эгоистическим интересам в ущерб интересам дру-
гих агентов. Существует два наиболее важных типа такого поведения,
которые мы рассмотрим чуть более подробно.

Первый тип — угроза недобросовестности (moral hazard) — впервые
был описан в упомянутой статье А. Алчиана и Г. Демсеца на примере
отлынивания (shirking), а в 1976 г. был оформлен в теорию агентских
отношений (agency theory) в статье М. Йенсена и У. Меклинга⁴. Эта теория
рассматривает специфическую проблему координации в хозяйственной
организации, которая связана с взаимодействием принципала (собствен-
ника), утверждающего формальные правила, и агента (менеджера), ко-
торому делегируются многие существенные права по распоряжению соб-
ственностью (principal-agent problem). Эта проблема заключается в том,
что нередко агенты склонны поступать оппортунистически, т.е. реализо-
вывать свои интересы вопреки интересам принципала. Вследствие асим-
метрии информации способности принципала контролировать хозяй-
ственное действие и его результаты ограничены, и к тому же он не в
состоянии точно отделить собственный вклад агента от влияния внеш-
ней среды. В итоге принципал пытается путем разовых переговоров зак-
лючить полный (всеобъемлющий) контракт на весь срок работы, кото-
рый, как правило, невелик и по истечении которого обе стороны вправе
расстаться.

Вторым типом оппортунистического поведения, важным для суще-
ствования фирмы, является шантаж (hold-up). В статье Б. Клейна, Р. Кро-

уфорда и А. Алчиана была рассмотрена проблема специфичности активов
(specificity of assets) и было показано, что опасение инвестировать в
специфические активы может препятствовать совершению сделки и
вызывать сбой рынка (market failure)⁵. Единственным способом избежать
этого сбоя рынка является объединение двух партнеров — такова еще
одна причина появления фирмы.

Значительную роль в интеграции различных подходов к объясне-
нию существования фирмы и ее внутренней структуры сыграл бесспор-
ный лидер новой институциональной экономической теории О. Уиль-
ямсон. Он развивает проблематику асимметричных отношений власти и
авторитета, отделяющих иерархически выстроенные фирмы от гори-
зонтальных рыночных отношений. Фирма пытается решить проблему
оппортунистического поведения работников, преследующих свои эго-
истические интересы (в том числе неблаговидными средствами) и воз-
никает как средство установления более надежного порядка, способ
дисциплинирования эгоистов и " безбилетников" ⁶. О. Уильямсон также
принимает предпосылку Г. Саймона об ограниченной рациональности
(bounded rationality) действий участников рынка. И с этой точки зрения
фирма оказывается стабилизирующей структурой, помогающей справ-
ляться с неожиданностями, которые порождаются отклонением отдель-
ных хозяйственных агентов от рациональной линии поведения.

Неоинституциональным концепциям противостоит эволюционная
теория фирмы экономического историка А. Чандлера, который утверж-
дает, что " единицей анализа должна быть сама фирма, а не трансакции
или контрактные отношения, в которые она вступает" ⁷ (к позиции
А. Чандлера мы еще вернемся).

В целом экономические подходы тяготеют к пониманию фирмы
именно как совокупности контрактов, будь то классические полные
контракты или неполные контракты в неоинституциональной теории.
При этом формы контрактов, которые избираются в рамках фирмы, по

мнению экономистов, диктуются принципом наивысшей рыночной
эффективности. А эффективность измеряется в первую очередь эконо-
мией трансакционных издержек, возникающих в процессе обмена.
В свою очередь, достижение эффективности обеспечивается предпри-
нимателями и менеджерами, действующими с присущей им рациональ-
ностью (хотя порой склонными к оппортунизму). И основная задача
корпоративного управления заключается в том, чтобы предотвратить их
оппортунистическое поведение, добиться наиболее полного совпаде-
ния их эгоистических интересов и интересов фирмы.

Заметим также, что основное направление экономической теории
все еще " живет" в мире без институтов и трансакционных издержек. По
печальному признанию Р. Коуза — основателя новой институциональ-
ной экономической теории, — идеи его основной работы " Природа
фирмы" и спустя 50 лет не стали неотъемлемой частью инструментария
экономистов⁸.

Социологические модели хозяйственной организации. Нужно отме-
тить, что социологи уделяли теории организаций гораздо больше вни-
мания. Особую роль сыграла возникшая в 1950-е гг. волна американской
организационной теории⁹, которая дала мощный толчок экономичес-
кой социологии, а впоследствии переместилась в бизнес-школы. Внесли
свой немалый вклад и европейские исследователи организаций, во многом
вышедшие из индустриальной социологии.

В целом в социологии сформировался спектр подходов к организа-
ционному анализу, которые в конечном счете служат выражением ос-
новных течений социологической теории в целом¹⁰. Кратко рассмотрим
некоторые ключевые подходы.

Приверженцы функционализма представляют организацию как адап-
тивную социальную систему. Наличие коллективной цели вызывает не-
обходимость устойчивых структурных порядков, которые воплощаются
в сетях взаимосвязанных ролей и институциональных образованиях, оформляющих деятельность людей. При этом организация формируется
в сильной зависимости от внешней среды и служит инструментом адап-
тации к ее изменениям.

Среди социологов функционалистского крыла обратим внимание
на влиятельный в США экологический подход, или, точнее, популяци-
онную экологию организаций (population ecology of organizations)¹¹. При-
верженцы этого подхода объясняют возникновение и исчезновение орга-
низаций существованием рыночной конкуренции. Последняя же пред-
ставляется как процесс, подобный естественному отбору, в котором
выживают наиболее приспособленные, а менее приспособленные " от-
браковываются" При этом в числе наиболее приспособленных в ста-
бильной внешней среде чаще оказываются те, кто наилучшим образом
соответствует ее требованиям, а в динамично изменяющейся среде —
те, кто обладает более универсальными навыками¹².

С точки зрения сетевого подхода (network approach) хозяйственные
организации проявляют тенденцию к превращению в сетевые структу-
ры. В этой разновидности структуралистского подхода хозяйственная
организация выступает как гибкое сплетение горизонтальных связей,
выстраиваемых наряду с обычными вертикальными административны-
ми связями. Она знаменует отказ от классической жесткой иерархии и
однозначно определенных способов оценивания ресурсов. Сети стано-
вятся каналами, по которым происходит обмен и перераспределение
ресурсов — финансовых, информационных, трудовых. Причем сетевой
принцип распространяется как на внутренние, так и межфирменные
организационные структуры, касаясь отдельных фирм и их кластеров.
И в отличие от экономистов, рассматривающих, как правило, единич-
ные фирмы, экономическая социология интересуется также их сово-
купностями, среди которых важное место занимают разного рода сете-
вые образования.

В рамках нового институционализма организация характеризуется
как система согласуемого порядка (negotiated order). Она выступает в виде
подвижной системы взаимодействий, торгов и согласований, которые
приводят к достижению временных соглашений или кристаллизуются в
более устойчивых конвенциях и правилах. При этом рамки соглашений
и конвенций периодически пересматриваются, и организация предста-
ется как продукт непрерывного созидания, она постоянно реконструиру-
ется в процессе социального взаимодействия. Так, например, по мне-
нию французских институционалистов Л. Болтански и Л. Тевено, фирма
становится инструментом для выработки конвенций координации между
разными порядками оценивания действий. Она вырабатывает связи,
позволяющие переключаться с одних режимов оценивания на другие,
разрешать возникающие между ними конфликты¹⁴.

В свою очередь, политико-экономические подходы (марксистские и
немарксистские) описывают организацию как систему отношений вла-
сти и авторитета. Причем структура внутрифирменных отношений
определяется здесь в конечном счете характером властных (классовых)
отношений на уровне всего общества. Как правило, организация пред-
ставляется как инструмент обеспечения интересов господствующих групп
(доминирующих классов или ведущих участников рынка). Это означает,
что в самой организационной структуре заложены источники непрехо-
дящего внутреннего конфликта, проявлением которого становится борь-
ба групп за свои интересы. Сопротивление побуждает господствующие
группы вырабатывать стратегии урегулирования конфликта, опираю-
щиеся на разные средства: выборочные материальные стимулы, адми-
нистративное принуждение, идеологическое манипулирование. В итоге
складывается сложный баланс сил между господствующими и подчи-
ненными группами как двумя источниками дифференцированных вла-
стных возможностей.

Наконец, в более культурологической конструктивистской модели
организация выступает как символическая конструкция, культурный
продукт, площадка для генерирования норм, ценностей и идеологий.
Она становится средством социализации индивидов, освоения ими со-
циальных навыков общения и культурных навыков расшифровки сим-
волов. А поскольку разные группы внутри организации вырабатывают
свои понимания и значения происходящего, организация складывается
из множества рациональностей, в ней наблюдается сложное взаимо-
действие культур (господствующей культуре неизбежно противостоят
контркультуры, и т.п.).

Эволюция хозяйственных организаций. Перечислив основные социо-
логические подходы к трактовке организации, перейдем к вопросу о
возникновении организаций и эволюции организационных форм. Эконо-
мисты и экономсоциологи демонстрируют здесь различные подходы. До-
минирующая экономическая позиция представлена историком А. Чанд-
лером. Для него главным фактором преобразования организационных
структур выступают ценообразующие рынки, которые обостряют кон-
куренцию и понуждают рационально действующих менеджеров реаги-
ровать на сигналы рынка и реструктурировать организации таким обра-
зом, чтобы достичь наивысшей эффективности. Именно этот механизм
обеспечения рыночной эффективности, по мнению А. Чандлера, лежал в
основе возникновения крупнейших хозяйственных корпораций. Кон-
центрация производства и капитала позволяла им осуществлять эконо-
мию от масштаба (economies of scale), снижать издержки путем разра-
ботки и внедрения новых технологий, распределять риски посредством
диверсификации деятельности¹⁵.

Альтернативный экономико-социологический взгляд на эволюцию
организационных форм представлен " политико-культурным подходом"
Н. Флигстина. Здесь изменение организационных структур выступает как
продукт взаимодействия участников рынка, а также, в значительной
степени, как результат регулирующего воздействия государства, кото-
рое во многом формирует облик современных корпораций (например,
посредством изменения антимонопольного законодательства). Именно
действием институциональных и властных механизмов объясняется воз-
никающее разнообразие организационных форм¹⁶. Что же касается по-
ведения менеджеров, то их нацеленность на повышение эффективности
не отрицается, но сама эффективность представляется как социальная
конструкция, порождение господствующих концепций контроля. То,
что определяется (здесь и сейчас) как желаемое или рациональное, имеет
конкретно-историческое культурное наполнение и в иных условиях
способно выглядеть иначе¹⁷.

Тезис о рыночной эффективности как главной движущей силе
организационных преобразований ставится под вопрос и другими ин-
ституционалистами. Указывается, например, что современные фирмы
часто попросту имитируют структуру успешных предприятий — ведущих участников рынка — явление, названное П. Димаджио и У. Пауэллом институциональным изоморфизмом. Последний обозначает процесс воспроизведения хозяйственными организациями черт других фирм из
той же организационной популяции в результате столкновения со сход-
ными условиями внешней среды¹⁸. Этот особый вид изоморфизма выде-
лен отчасти в противовес сторонникам экологического направления, ак-
центирующим конкурентные механизмы приспособления. П. Димаджио
и У. Пауэлл указывают на три вида институционального изоморфизма:

■ принудительный изоморфизм, проистекающий из политичес-
ких давлений и проблем легитимации;

■ миметический изоморфизм, связанный со стандартными реак-
циями приспособления к неопределенности;

■ нормативный изоморфизм, связанный с процессом профессио-
нализации, коллективной защитой условий работы профессио-
нальными группами¹⁹.

Иными словами, организационные изменения определяются от-
нюдь не только рыночной конкуренцией. Рациональная ориентация
фирм на максимальную эффективность во многом является продуктом
их социальных взаимодействий. Организационные изменения, таким об-
разом, становятся результатом более сложной констелляции факторов,
включающей конформные приспособления, организационную инерцию,
ставящую фирмы в зависимость от первоначально избранного пути (path
dependence), случайные исторические обстоятельства (contingencies) и,
конечно, регулирующую роль государства.

Новые теории организационного контроля. Принципиальную роль в
развитии теории хозяйственных организаций сыграла менеджериальная
модель корпоративной организации, предложенная в 1930-е гг. А. Берли
и Г. Минзом²⁰. Она постулировала отделение собственности от управле-
ния и переход хозяйственной власти в руки менеджеров — явление,
названное позднее " революцией менеджеров"

Менеджериальная модель доминировала в организационной тео-
рии в течение нескольких десятилетий. Но постепенно критика этой
классической модели нарастала, и соответствующая ей веберовская бю-
рократическая организация начала рассматриваться скорее как один из идеальных типов, нежели как господствующая форма хозяйственного
устройства²¹. На волне этой критики в 1970-е гг. появился ряд новых тео-
рий, которые иначе трактовали проблемы организационного контроля
с точки зрения и прав собственности, и управленческих схем.

В области прав собственности вновь актуализировался вопрос о со-
отношении функций собственности и управления. На смену менедже-
риальной модели пришла концепция " ресурсной зависимости" (resource
dependency), указывающая на серьезную зависимость корпоративных
стратегий от внешней среды (в первую очередь, от банков и институци-
ональных инвесторов — инвестиционных и пенсионных фондов)²², а
также концепция " переплетенного директората" (interlocking directorships),
показывающая роль сетевых связей на уровне советов директоров в при-
нятии стратегических решений²³. Другими источниками хозяйственной
власти стали заметная консолидация ранее распыленных акционеров и
усиление их влияния на менеджмент²⁴.

Параллельно возникли новые теории финансового капитала, отра-
жавшие сдвиги в господствующих концепциях контроля. Еще в 1950—
1960-е гг. сложилась и утвердилась финансовая концепция контроля,
связанная с господством финансовых рынков и ориентацией управля-
ющих на максимальную прибыль, независимо от характера производи-
мых продуктов и услуг. Прогрессирующая диверсификация крупных
компаний и усиление государственного антимонопольного законода-
тельства породили волны слияний и поглощений, основанных на при-
оритете ограниченного числа финансовых показателей (что особенно
характерно для США). В 1980-е гг. эта концепция уступила свое место
новой концепции, концентрирующейся на интересах акционеров и ориен-
тированной на максимально возможное повышение рыночной цены акций и избавление от непрофильных (неприбыльных) активов (shareholder
value concept)²⁵. Институциональные инвесторы стали больше ориенти-
роваться на портфельные инвестиции, дающие более высокую отдачу в
относительно краткосрочной перспективе. Подобные стратегии оттес-
нили концепции контроля, ориентирующиеся на других участников,
заинтересованных в деятельности организации (stakeholder value concept),
включая поставщиков и потребителей, работников и местные сообще-
ства²⁶. Господство капитала в его финансовой форме стало наиболее
полным²⁷.

Что касается характера управленческих схем, то получил широкое
признание факт серьезной эволюции привычных моделей интеграции,
присущих первой половине XX столетия. Былая иерархическая структу-
ра предприятия усложняется, становится более гибкой. Согласно
Дж. Коулману, происходит переход от вертикальных иерархий, постро-
енных по " независимому" принципу, когда корпоративный актор про-
водит политику в отношении одного субординированного звена неза-
висимо от политики, проводимой в отношении других звеньев, к " гло-
бальному" принципу организации, построенному на многостороннем
учете баланса интересов. Это переход от проводимого формальной вла-
стью разъединения (authority disjoint) к управленческим структурам,
которые видятся скорее как позиционно обусловленные системы действия²*.
В более конвенциональной терминологии упоминавшегося выше А. Чан-
длера, крупные корпорации перешли от господствовавшей в начале
века централизованной функционально ориентированной структуры
(U-форма) к многодивизионной структуре (М-форма)²⁹.

Однако эволюция организационных форм не останавливается на
многодивизионной структуре. Фирмы становятся площадкой для орга-
низации разнообразия. Для обозначения данного явления Д. Старк, на-
пример, использует понятие гетерархии — горизонтальной, распределенной власти в хозяйственной организации, построенной на отношениях взаимозависимости организационных звеньев, которые действуют относительно самостоятельно и даже могут конкурировать друг с
другом. Эти отношения поддерживают совокупность множественных
оценок имеющихся и потенциальных ресурсов, и сама неоднозначность
становится важным предпринимательским ресурсом. В этих условиях
управление фирмой все более принимает форму управления неодноз-
начностью активов, позволяющую манипулировать ресурсами и пере-
определять эти ресурсы³⁰.

Усложнение организационных границ. В результате упомянутых выше
процессов сами границы хозяйственной организации становится все
менее жесткими и все более открытыми. Рядом с ее " ядром" расширяет-
ся " периферийный пояс", где хозяйственных агентов объединяет не
формальное членство, а сложные сети переплетенных отношений соб-
ственности и социального обмена. Все труднее определить пределы хо-
зяйственной организации, и все яснее становится, что эти пределы
далеко не всегда определяются формально-правовой рамкой юридичес-
кого лица³¹. В самом деле, кому принадлежит отдельная организация в
системе развитого перекрестного владения акциями? Как определить
число занятых, если половина работников привлекается из других фирм
на временной (в том числе проектной) основе? Насколько независимы
мелкие субподрядчики, привязанные к более крупной компании жест-
кой субконтрактной системой? В какой степени приобретатели фран-
шизы являются частью компании-правообладателя? Во всех этих случаях
строгие границы между " фирмой" и " рынком" в той или иной мере
размываются. Между ними образуются промежуточные организацион-
ные звенья, которые не сводятся ни к первому, ни ко второму полюсу³².
Первое из этих звеньев называется бизнесом, который может состоять из
ряда аффилированных фирм; каждая из них формально имеет собствен-
ное юридическое лицо и формальную независимость, но управляется
из единого центра. Организация предстает здесь, по существу, как хол-
динг или интегрированная бизнес-группа³³.

Второе звено образуется деловыми сетями — устойчивыми много-
сторонними связями между независимыми предприятиями и бизнеса-
ми (типичным примером могут послужить японские кейрецу). В свою
очередь, сети могут демонстрировать определенную степень фактичес-
кой (неформальной) вертикальной интеграции с выраженными иерар-
хическими элементами, если речь идет, например, о субконтрактной
работе на крупного заказчика — монополиста. Но они могут представ-
лять собой горизонтальные сети, объединяющие, например, совокуп-
ность тесно завязанных друг на друга малых предприятий, в том числе
прямо конкурирующих между собой (хрестоматийный пример — инду-
стриальные районы Италии)³⁴.

Своего рода радикальным случаем в преобразовании привычных
организационных границ выступает технология прямых продаж (direct
selling). Дело в том, что подобный тип организации, присущий, напри-
мер, в России компаниям " Гербалайф" или " Мэри Кей", отрицает
буквально все черты современной организации в ее традиционном по-
нимании. Классическая организация выстраивает четкую иерархию, от-
ношения в которой достаточно формальны и деперсонализированы. Эта
организация имеет ясно очерченные границы и относительно закрыта.
Чтобы стать ее работником, нужно обладать соответствующей квалифи-
кацией и пройти процедуру отбора. А получив свои места, работники
оказываются объектами административного контроля. При этом опреде-
лить их индивидуальную производительность, как правило, довольно
сложно, результаты работы в решающей степени зависят от той слож-
ности, с которой работает система в целом.

При технологии прямых продаж все обстоит прямо противопо-
ложным образом. Здесь продавцы сами рекрутируют новых работников
из числа покупателей. Формальная иерархия, кроме сравнительно не-
большого офиса, отсутствует. Позиция работника в иерархии и его ав-
торитет определяются количеством продаж и привлеченных клиентов,
т.е. способностью мобилизовать и расширять сеть. При этом границы
фирмы фактически отсутствуют. А к вновь " нанимаемым" работникам
не предъявляется фактически никаких квалификационных требований.
Более того, над ними не устанавливается и никакого административно-
го контроля. Выйти из организации можно в любой момент и по соб-
ственному желанию. Что же касается результативности работы, или объема
продаж, то решающую роль здесь играют личные, в том числе внешние
качества продавца, умение воздействовать на покупателя в процессе
непосредственного контакта. Многие из перечисленных черт можно было бы назвать " архаичными" Однако масштаб деятельности подобных орга-
низаций отнюдь не сужается, более того, в некоторых сферах он даже
растет".

Вторая половина 1980-х гг. ознаменовалась также обсуждением бо-
лее радикальной проблематики " постмодернистской организации". По-
нятие это выглядит несколько парадоксальным, если учесть, что пост-
модернизм провозглашает всеобщую деструктуризацию и размывание
границ. Речь идет о новых типах организационного устройства в период
так называемого " дезорганизованного капитализма", если воспользо-
ваться терминологией К. Оффе, С. Лэша и Дж. Урри. Здесь отмечается тенденция к децентрализации систем хозяйствен-
ного управления и фрагментации крупных организаций. В результате
разделение труда становится более гибким, а управленческие модели —
более эклектичными, утрачивается былая однозначность организаци-
онных правил". Означает ли эта " гибкая специализация" (flexible
specialization) неотвратимое разрушение организационных границ в их
традиционном понимании? Вряд ли. Однако саму тенденцию следует
принять во внимание. Ясно, что современная хозяйственная организа-
ция выходит за привычные рамки иерархической структуры и фор-
мально-правовые рамки юридического лица. И основная проблема се-
годня состоит в анализе ее более сложных форм и гибких границ, свя-
занном с пересмотром классической организационной модели.

Заключение. При всем многообразии моделей хозяйственной орга-
низации нетрудно выделить специфические черты, объединяющие эко-
номико-социологические подходы в противовес традиционным эко-
номическим подходам. Социологи не только активно обращаются к
анализу внутренней структуры организации, в рамках которой разво-
рачиваются действия ее членов с присущими им разнородными интере-
сами. Они также подчеркивают значение социальных связей, институ-
тов и культурно-символических факторов, опосредующих эти действия,
порождающих множественность рациональных схем, которые в итоге
воплощаются в разных видах организационного устройства.

Если для экономиста организация есть инструмент максимизации
прибыли или производства общественных благ, а также средство координации различных интересов в зоне, отгороженной от конкурентного рынка, то для социолога важно также то, что организация представляет собой микросообщество, в котором человек не только реализует свои
интересы, но и включается в процесс социализации, осваивая новые
навыки и накапливая разные формы капитала. Он приобщается к опре-
деленному кругу ценностей и норм, пытается повысить свой статус и
получить признание, находит полезный или приятный круг общения.

Добавим, что по сравнению с экономической теорией, рассматри-
вающей фирму как некую альтернативу конкурентного рынка, социо-
логия хозяйственных организаций движется с противоположного кон-
ца — от внутренней структуры фирмы к ее рыночным взаимодействиям.
При этом на пути обнаруживается ряд промежуточных звеньев, кото-
рые не сводятся ни к рынку, ни к иерархической интеграции (напри-
мер, интегрированные бизнес-группы, горизонтальные сети независи-
мых фирм). И есть основания считать, что именно эти промежуточные
формы играют наиважнейшую роль в хозяйственной жизни в целом.

Экономическая социология не создает универсальных моделей,
основанных на наиболее рациональных способах поведения. Она обра-
щает внимание на принципиальное многообразие организационных
форм, которые возникают и эволюционируют под воздействием мно-
жества разных факторов. Среди этих факторов заметное место занимают
менеджерские стратегии, которые также не всегда вписываются в плос-
кую схему рационального устремления к экономической эффективно-
сти. Выбор способов внутрифирменной организации в неменьшей сте-
пени обусловлен стремлением к стабилизации порядка и легитимации
властных отношений. Менеджеры принимают решения под постоян-
ным давлением внешних и внутренних групп интересов, установив-
шихся норм и господствующих концепций контроля.