Война с эволюционизмом.

Так же, как Ратцель, он считает этнологию исторической наукой, частью истории культуры. Стало быть, этнолог должен изучать всю совокупность явлений социальной жизни – “язык, обычаи, миграции, телесные признаки

" …любая попытка представить этнологические данные систематической классификацией образов будет не только искусственной, но и полностью обманчивой. Психологические и исторические отношения культур, которые являются единственными объектами антропологического исследования, не могут быть выражены любым упорядочением, основанным на такой малой доле проявления этнической жизни, как представленная артефактами" (Boas 1907: 928).

И Боас лично демонстрировал свои более полные знания индейских культур: говорил на многих индейских языках и исполнял индейские танцы (рис. 2).

По мысли Боаса в " Целях этнологии" изучение должно охватить не только цивилизованные нации, но все народы от самых первобытных до современных, все периоды. А для этого надо изучить каждый отдельный народ в его своеобразии. Он был вообще против генерализаций: " В этнологии всё – индивидуальность".

В 1895 г. в Берлине на немецком языке вышла его работа “Индейские сказания Северно-Тихоокеанского побережья Америки”. Боас пришел к таким выводам:

1) соседние народы имеют больше сходств в духовной культуре, чем далекие друг от друга;

2) родственные по языку – более схожи, чем неродственные;

3) сходства не вырастают из “элементарных идей” Бастиана, а обязаны своим происхождением контексту, истории;

4) мотивы путешествуют независимо друг от друга и от своих сюжетных схем;

5) нет возможности указать, которые из версий древнейшие, и нет возможности выстроить их в эволюционную цепь.

В 1896 г. вышла его против эволюционизма “Об ограниченности сравнительного метода”. Он выступает не только против “однолинейного эволюционизма. Все теории прогресса – от Спенсера и Моргана до марксистской – он объявил “социологическими схемами”. Реальны лишь факты и их непосредственные обобщения. В сравнительном же методе эволюционистов Боас видел выведение общих гипотез на основе простых сходств между явлениями “Сходные явления часто возникают … в силу разных причин… и пока не доказана общность причин, … великая система эволюции общества вызывает сомнения” (1896: 276).

Общие законы можно выявить, тщательно сопоставляя их проявления в разных культурах, но это дело далекого будущего. Пока же надо скрупулезно изучать отдельные институты, обычаи и обряды конкретных племен в небольших географических ареалах (принципы эмпиризма).

Противоположности эволюционизму. Понятия “эволюция”, “развитие” всё чаще заменяются понятиями “рост”, “изменение” (change). Отвергнув эволюционизм и противопоставив эволюции конкретную историю, Боас действовал в том же направлении, что и диффузионисты. В ранних работах Боас рассматривал культуру как случайное сочетание элементов, соединенных диффузией и аккультурацией. В 1911 г. (“Ум первобытного человека”) Боас принимал, что история развивалась главным образом путем культурных контактов.

Позже недостаток диффузионистских схем видел в их неверии в самобытное творчество народов. Возникли же когда-то и где-то заимствуемые ныне формы, но если они возникли раз, то почему не могли возникнуть и еще раз где-то независимо? Особенно Боас критиковал схемы моноцентрического и однонаправленного диффузионизма (Гребнер).

Конечно, Боас оставался на позициях прослеживания судеб каждого частного элемента культуры, его движения из культуры в культуру, его изменений, его истории. Из таких частиц складывается общая картина истории культуры, складывается мозаика культур. Это исторический партикуляризм.

Боас вообще считает очевидным прогресс только в технике. “Увеличение наших знаний и рост господства над природой, изобретение новых орудий по праву может быть названо прогрессом… Обнаружить же прогресс в любой другой фазе социальной жизни не так легко…” (1928: 214). С рациональной точки зрения признаком прогресса в социальной жизни считается принцип “наибольшее благо для наибольшего числа людей”. Но эта рациональность повисает в воздухе, коль скоро “мы не можем придти к соглашению о том, в чем же собственно состоит наибольшее благо”.

Поэтому Боас требует,

“чтобы исследователь освободился от всех оценок, основанных на нашей культуре. Объективное, строго научное исследование возможно только, если вам удастся войти в каждую культуру на ее собственной базе, если мы разработаем идеалы каждого народа и включим в наше общее объективное изучение культурные ценности, обнаруживаемые среди различных ветвей человечества” (1928: 201).

Это идея релятивизма – относительности всех моральных ценностей, относительности норм, представление о несопоставимости культурных достижений разных народов по уровню, ибо отсутствуют критерии развитости. С одной стороны эта идея подрывает устои европоцентризма, как и всякого этноцентризма, всякой узости взгляда, и внушает людям уважение к другим народам и их нормам, необходимое для совместного проживания на Земле. С другой стороны эта идея подтачивает критерии исторического прогресса, обессмысливает целенаправленное развитие и отнимает у отсталых надежду на достижение достойного уровня жизни, дезориентирует народы.

Боас считает, что моральные идеи вообще не переживают эволюции, что они одни и те же с первобытного времени до наших дней. То есть, что они – универсалии культуры.