И теоретического, теории и практики. Проблема материализации теории

При всем своем различии эмпирический и теоретический уров­ни познания взаимосвязаны, граница между ними условна и под­вижна. Эмпирическое исследование, выявляя с помощью наблю­дений и экспериментов новые данные, стимулирует теоретичес­кое познание (которое их обобщает и объясняет), ставит перед ним новые, более сложные задачи. С другой стороны, теоретическое познание, развивая и конкретизируя на базе эмпирии новое соб­ственное содержание, открывает новые, более широкие горизон­ты для эмпирического познания, ориентирует и направляет его в поисках новых фактов, способствует совершенствованию его ме­тодов и средств и т. п.

Наука как целостная динамическая система знания не может успешно развиваться, не обогащаясь новыми эмпирическими дан­ными, не обобщая их в системе теоретических средств, форм и методов познания. В определенных точках развития науки эмпи­рическое переходит в теоретическое, и наоборот. Однако недопус­тимо абсолютизировать один из этих уровней в ущерб другому.

Касаясь этой проблемы применительно к естествознанию, Гей-зенберг отмечал, что противоречие между эмпириком (с его «тща­тельной и добросовестной обработкой мелочей») и теоретиком («конструирующим математические образы») обнаружилось уже в античной философии и прошло через всю историю естествозна­ния. Как показала эта история, «правильное описание явлений природы сложилось в напряженной противоположности обоих подходов. Чистая математическая спекуляция бесплодна, если в своей игре со всевозможными формами она не находит пути на-

208__________________________________ Основы философии науки j

зад, к тем весьма немногим формам, из которых реально постро-1 ена природа. Но и чистая эмпирия бесплодна, поскольку беско­нечные, лишенные внутренней связи таблицы в конечном счете душат ее. Решающее продвижение вперед может быть результа­том только напряженного взаимодействия между обилием фак­тических данных и математическими формами, потенциально им соответствующими»¹.

В процессе научного познания имеет место не только един­
ство эмпирии и теории, но и взаимосвязь, взаимодействие после­
дней с практикой. Говоря о механизме этого взаимодействия,
К. Поппер справедливо указывает на недопустимость разруше­
ния единства теории и практики или (как это делает мистицизм)
ее замены созданием мифов. Он подчеркивает, что практика —
не враг теоретического знания, а «наиболее значимый стимул к;
нему». Хотя определенная доля равнодушия к ней, отмечает Поп- j
пер, возможна и приличествует ученому, существует множество!
примеров, которые показывают, что для него подобное равноду- \
шие не всегда плодотворно. Для ученого существенно сохранить j
контакт с реальностью, с практикой, поскольку тот, кто ее прези- '
рает, расплачивается за это тем, что неизбежно впадает в схолас- 1
тику. ь

Однако недопустимо понимать практику односторонне-пря- ^j молинейно, поверхностно. Она представляет собой всю совокуп­ность чувственно-предметной деятельности человека в ее истори- i ческом развитии (а не только в наличных формах), во всем объе- ■ ме ее содержания (а не в отдельных проявлениях). Не будет пре-увеличением вывод о том, что чем теснее и органичнее практика • связана с теорией, чем последовательнее она направляется теоре- i тическими принципами, тем более глубокое воздействие она ока-; зывает на действительность, тем более основательно и содержа­тельно последняя преобразуется на ее основе. Но этот вывод нельзя абсолютизировать, ибо и многие другие факторы влияют на дан­ный процесс в разных направлениях.

Необходимо иметь в виду, что в ходе истории соотношение между теорией и практикой не остается раз навсегда данным, а развивается. Причем изменяется не только характер теории (и зна­ния в целом), но и качественно меняются основные черты обще-

1 ГейзенбергВ. Шаги за горизонт. М., 1987. С. 273.