Социальная эпистемология марксизма.

Эпистемология (гносеология) – философское учение, изучающее основные теории (принципы) познания.

Социальная эпистемология (социальная гносеология) – это философская (социально-философская) наука, исследующая основные способы познания социальной реальности (общества, социума) и составляющая теоретическое ядро социальной методологии (методологии социальной реальности).

В широком смысле СЭ включает в себя и познание гуманитарного познания.

В узком смысле различают СЭ и ГЭ.

В истории социальной эпистемологии можно выделить несколько основных традиций, причем все они так или иначе имеют свое продолжение в современной социально-эпистемологической мысли. Современная социальная эпистемология характеризуется плюрализмом концепций, и потому всякий разговор о единой социальной эпистемологии является беспредметным.

Обозначим основные традиции современной социальной эпистемологии, каждая из которых включает в себя два философских направления:

1) позитивизм и марксизм;

2) неокантианство и Макс Вебер (веберианство);

3) социальная феноменология и герменевтика;

4) постструктуализм и постмодернизм.

Аналогия между социальным и естественно-научным познанием – краеугольный камень концепции К. Маркса и его соратника Ф. Энгельса (1820–1895), получившей название «марксизм». Согласно ему законы общества по своей структуре ничем принципиально не отличаются от законов природы, разве что за исключением того, что общественные законы в основном действуют как законы-тенденции, т. е. имеют вероятностно-статистический характер [102]. По своей сущности социальная наука (философия, политическая экономия, юриспруденция и т. п.) ничем не отличается от естественной науки (математики, физики, химии, биологии и т. п.): она также исследует и познает законы, которые, по одному из самых известных замечаний К. Маркса, имеют естественно-исторический характер. На определенном этапе развития общества эти законы также познаваемы, как и любые другие. Законы общества абсолютны по отношению к действующим социальным группам, классам, партиям и идеологиям, т. е. они стоят выше последних, но при этом их действие проявляется посредством политической и экономической активности прогрессивного класса, социального слоя или партии. Никакой ценностной разницы в интерпретации законов, а также подтверждающих их действие социальных фактов нет и не может быть: законы интерпретируются строго однозначно, и правильная их трактовка полностью совпадает с научной социальной истиной (научной истиной в познании социальных фактов и явлений). Любой иной подход по отношению к этой истине интерпретируется как социальная ложь – ложное знание в понимании социальных фактов и явлений. В буржуазном (капиталистическом) обществе единственным прогрессивным классом, нацеленным на получение научной социальной истины, является пролетариат (рабочий класс), а выразителем его интересов служит коммунистическая партия. Любые действия против пролетариата и коммунистической партии, таким образом, ведутся с реакционных позиций, а идеологическим оружием подобных действий будет социальная ложь – преднамеренное искажение научной истины в отношении социальных фактов и явлений.

В результате марксизм и позитивизм объединяет общий подход к проблеме социальной истины: научная истина в отношении социальных феноменов возможна, и она может быть только одна; все другие объяснения при этом будут ошибочными; причем само понятие социальной истины включает в себя как утверждение относительно самого анализируемого социального факта или явления, так и любую их интерпретацию с позиций тех или иных ценностей.

24. Неокантианство: роль ценностей в социальном познании.

Эпистемология (гносеология) – философское учение, изучающее основные теории (принципы) познания.

Социальная эпистемология (социальная гносеология) – это философская (социально-философская) наука, исследующая основные способы познания социальной реальности (общества, социума) и составляющая теоретическое ядро социальной методологии (методологии социальной реальности).

В широком смысле СЭ включает в себя и познание гуманитарного познания.

В узком смысле различают СЭ и ГЭ.

В истории социальной эпистемологии можно выделить несколько основных традиций, причем все они так или иначе имеют свое продолжение в современной социально-эпистемологической мысли. Современная социальная эпистемология характеризуется плюрализмом концепций, и потому всякий разговор о единой социальной эпистемологии является беспредметным.

Обозначим основные традиции современной социальной эпистемологии, каждая из которых включает в себя два философских направления:

1) позитивизм и марксизм;

2) неокантианство и Макс Вебер (веберианство);

3) социальная феноменология и герменевтика;

4) постструктуализм и постмодернизм.

Неокантианство – крупнейшее философское течение в истории немецкой общественно-исторической мысли XIX в. Его наиболее видными представителями являются: В. Виндельбанд, Э. Кассирер, Г. Риккерт.

Эти философы впервые в истории методологии науки попытались радикально отделить естественные науки («науки о природе») от социальных наук («наук о культуре», «наук о духе»). Согласно неокантианцам, «науки о природе» отличаются от «наук о культуре», как минимум, по двум признакам: 1) по методу исследования, 2) по типу изучаемых законов.

Естественные науки – это науки с «генерализирующим» методом, и законы, которые они устанавливают, – «номотетические» законы. Первое связано со вторым: номотетические законы – это повторяющиеся законы, законы, которые можно обобщать («генерализовать») посредством соответствующего генерализирующего метода. Генерализующий метод – метод, позволяющий выделять из всей совокупности явлений общие им признаки. Как итог, в естественных науках присутствует повторяющаяся связь предметов и явлений; ее можно обозначать как «закон» и исследовать доступными средствами и инструментами.

Напротив, социальные науки – науки с «индивидуализирующим» методом, нацеленным на изучение индивидуальных, особенных характеристик объектов: это связано с тем, что социальные явления (в первую очередь исторические события) – явления неповторяющиеся и уникальные по своей природе. Тип законов, в который эти явления могут быть соединены, обозначается как «идеографический», т. е. повествующий об особенном, единичном, неповторяющемся. Основание для подобных законов образует собственная, оригинальная для каждого субъекта система ценностей, причем все эти системы одинаково допустимы и в конечном счете несовместимы между собой. Следовательно, и интерпретация социальных законов у любого ученого (или просто интерпретация событий у любого действующего лица в обществе) будет всякий раз оригинальная, собственная и несводимая к чужой интерпретации.

«Ценности не представляют собой действительности, ни физической, ни психической. Сущность их состоит в их значимости, а не в их фактичности. То, что ценности обыкновенно не замечаются, объясняется исключительно тем, что основывающееся на культурных ценностях выделение существенного из несущественного большей частью совершается уже авторами, дающими историку его материал, или представляется историку-эмпирику настолько “самою собой понятным”, что он совсем не замечает того, что здесь на самом деле имеет место. Определенное понимание действительности он смешивает с самой действительностью.

«… только благодаря принципу ценности становится возможным отличить культурные процессы от явлений природы с точки зрения их научного рассмотрения».

«Итак, благодаря принципу отнесения к ценности мы только явно формулируем то, что всякий имплицитно утверждает, говоря, что историк должен уметь отличать важное от незначительного».

«Согласно широко распространенному предрассудку, в частных науках не должно быть места никаким точкам зрения ценности. Они должны ограничиваться тем, что действительно существует»

«метод “отнесения к ценности”, о котором мы говорим и который должен выражать собой сущность истории, следует самым резким образом отделять от метода оценки, т.е значимость ценности никогда не является проблемой истории, но ценности играют в ней роль лишь постольку, поскольку они фактически оцениваются субъектами и поскольку поэтому некоторые объекты рассматриваются фактически как блага».

«Только то, что индифферентно по отношению к ценности, исключается как несущественное, и уже этого достаточно, чтобы показать, что назвать какой-нибудь объект важным для ценностей и для актуализации культурных благ еще не значит оценить его, ибо оценка должна быть всегда или положительной, или отрицательной».

«Если история высказывает похвалу или порицание, то она преступает свои границы как науки о бытии (Seinswissenschaft), ибо похвала или порицание могут быть обоснованы только с помощью имеющегося критерия ценностей, значимость которых уже доказана, а такое доказательство не может быть целью истории».

«Индивидуализирующая история, как и естествознание, может и должна избегать оценок, нарушающих ее научный характер. Лишь теоретическое отнесение к ценности отличает ее от естествознания, но оно никоим образом не затрагивает ее научности».

Исторический универсум есть не что иное, как самое обширное, какое только можно мыслить, историческое целое, понятое индивидуализирующим образом. И изучать этот универсум должна специфическая наука – философия истории, она должна быть учением о ценностях, сообщающих единство историческому универсуму и вместе с тем расчленяющих его.

Идеи неокантианства углубил и переработал в форму, ставшую классической, знаменитый немецкий социолог, философ и экономист Макс Вебер (1864–1920). При необходимости см. вопрос 25.