Клушинская битва.

Незадолго до прибытия к месту царского войска поляки узнали от перебежчика ценные данные. Для предотвращения планов русских Жолкевский, объединив 3, 5 тысячи воинов высоких званий, 7 тысяч казаков, и плюс с резервными 9 тысячами уланов выступил ночью в поход и на рассвете 24 июня 1610 г. неожиданно напал на московское войско.[174] Шуйский и Горн пренебрегли малочисленным польским войском, считая, что враг обратится в бегство, только увидев их. Жолкевский сжег две деревни, чтобы обезопасить себя.[175]

С учетом нехватки времени и опасности Делагарди поставил Горна во главе полка финнов, принявших на себя первый натиск поляков. Тем временем подошедший полк Зборовского выстроился на правом фланге, полк Струся занял левый фланг; в боковых и запасных колоннах правого фланга построились полки Казановского и Вайгера. Гетманский полк Порыцкого занял позиции на левой стороне. До 400 человек насчитывалось легко вооруженных казаков. Жолкевский тщательно смотрел за построением и, воодушевив войско, подал знак к бою. 8-тысячное шведское войско Горна «расположилось по правую руку», сами русские (40 тысяч конницы и пехоты) – по левую. Сражение было продолжительным, несколько раз оно возобновлялось. Численное преимущество польской пехоты заставило Горна отступить. Голландцы, французы, а также полковник англичан Коброн выступили вперед для оказания сопротивления противнику.

Однако Жолкевский, оценив слабое вооружение и потребность войска неприятеля в лошадях, развил свой успех. Москвичи, не выдержав удара, побежали, преследуемые противником. Курбатов О.А. отметил, что москвичи во главе с Шуйским отсиживались в обозе, не желая биться за непопулярного царя.[176] Польские пушкари пальнули по иностранной пехоте, которая потеряла нескольких убитыми. Наемники Шуйского не остались в долгу и ответили тем же, однако под натиском наступавшего противника побежали в лес. После бегства этой немецкой пехоты смело сражавшиеся прежде французская и английская конницы подверглись нападению польских рот, вооруженных копьями и саблями. Не получив поддержки со стороны москвичей, эта иноземная конница обратилась в бегство к своему лагерю. Еще 3 тысячи иностранцев, находившиеся на краю леса, вступили в переговоры с Жолкевским. При этом Жолкевский потерял многих своих уланов. Русская часть московского объединенного войска отступила. Иностранные солдаты, укрепившись телегами и повозками, не сдались и продолжили сопротивление. Довольный успехом битвы, С. Жолкевский отступил к Цареву Займищу.[177]

В этой битве, состоявшейся 24 июня 1610 г., потери наемного войска составили 1200 человек, еще больше жертв было среди москвичей, ущерб же поляков был не столь значительным: не считая пахоликов, было убито до 100 человек, а также погибло более 400 лошадей.[178]

Узнав о победе Жолкевского, Григорий Валуев вступил с ним в переговоры, сдал Царево Займище и присоединился к его войску.[179] Взяв городок (Царево-Займище), поляки двинулись к Можайску, который тоже сдался.[180] Дорога на Москву была открыта.

Л.Е. Морозова обращает внимание на то, что Делагарди не перешел на сторону Сигизмунда III, не пополнил армию Жолкевского, а отправился к Великому Новгороду, который и осадил. Так возникла угроза отторжения славного города от Московского государства.[181]