Утро субботы

Читая Гольдони

Giocchio,

Che faro?

Amore grando

Schena, sei,

E primo.

Io non faro

Mirandolina.

Goldoni,

Bene,

Che faro?

Gli orecchini?

No.

Abbastanza?

Perche?

Mio amore, sei, te…

Arena e strumenti,

Sogni,

Goldoni,

Ridi,

Voi me.

Nessuno e credito

Dei vita.

Niente,

Zitto.

Ma ho " perche"

Sta bene.

Goldoni,

Libro,

Scheni.

Спокоен день,

Тишайшим утром

Мы признаемся в той любви,

В которой все, как в жизни,

Мудро,

В которой дали, и Дали.

В которой праздник неприметен,

В которой буря - не шторма.

В любви признаемся,

В которой, на свете,

Может быть, одна.

***

Забыв про правила писанья,

Я лепечу свои слова.

Но, может, это же признанье

Когда-то было, а когда?

Нескладное, святое скерцо,

В котором жизнь звенит моя.

А вот твое вот полотенце

Висит, и " on y va".

***

Записки судеб,

Эта книга,

Что рукописная моя,

Как те рисунки и индиго,

Что на бумаге, " on y va".

Mai detto,

Vero,

Due,

Prima,

И разбежалась голова

На ноты, музыку и джина

Стаканчики с утра.

Дымок от сигареты вьется,

Передо мной твои глаза.

Сегодня, может, дождь прольется,

И кофе буду пить одна.

В кофейне, что через дорогу,

В кофейне, где есть

Теплый зал.

А завтра, может быть,

В дорогу,

И Витебский вокзал.

Я много видела и знаю,

Но у меня в руках одно:

В словах я ноты сочетаю,

А в музыке - кино.

И наша жизнь, она бессмертна,

Все потому что мы - слова.

И ноты, взрослые и дети,

Молчанье и молва -

Какое длинное сужденье,

О том, чего на деле нет.

Но Шнитке книга Откровений

Дает мне в жизнь билет.

Октябрь

Шиповник отцветает.

Он помнит песни мая.

И небо, как полет.

Тихонько пролетает

В нем самолет.

Я вижу, еще зелен

Ковер твоей травы…

Но точками в ней листья,

Что с ней на ты.

И клены, и дубравы

Поют мне все о том,

Что лета бег кудрявый

Сменится льдом.

Ну а пока ты, осень,

Любимая моя.

В полях не сенокосы,

А желты тополя.

Греция

Греческие украшения.

Как славна молодость зари,

Что человечеству светила,

И зернью, камнями

Его озолотила.

Наивность, радость,

В ожерельях и серьгах,

И золото живое,

Словно солнце,

Тех дней, когда творил

Гомер или Перикл.

Афины, море,

Словно миг

Промчалась Греция перед глазами.

Какая радость с нами.

Смотреть в венки

Дубовых листьев золотых,

Которые от дуновения колышутся.

И теплота той кожи,

Что носила их,

Подборку этих драгоценных бусин.

До Рождества Христова.

Я говорю все снова,

Снова,

Я чувствую.

Жизнь Греции тех дней,

Что знаю всё о ней.

Луна

Луна!

Тебя и греки видели,

И море.

Ты в небе, в воле.

И ясным вечером,

Прозрачный небосвод,

Как челн плывет твой месяц.

Он полупрозрачен,

И перламутром светится.

Вперед, Луна!

Ты на небе сейчас одна.

А Рим? А Рим?

И войны Карфагена.

Ты героинею была

Всех сказок тех веков.

Когда не стразы,

Звезды сыпались,

И пригоршнями

Обжигало лето,

И пиний Рима,

Звук мечей, шагов

Легионеров римских.

Моя луна, в тебе так много сказки.

Ты в Чехии одна,

Другая -в Польше.

В России ты светла.

Светла, как материнский лик,

И сущность бытия

Ты объясняешь.

Луна. Луна.

Ты движешься по небу

С тех пор, как было мне шестнадцать лет.

Я наблюдала за тобой,

За ходом неба.

Вечером.

Одна.

И ты, луна, со мной.

Я поняла тогда ход времени.

Он вечен.

Луна, твой лик очеловечен.

Ты - мать любви.

И в Турции твой лик

Всем мусульманам светит.

Босфор, килик,

София, месяц…

Прошли века с безумных битв

До наших дней.

Твое свечение,

Мечты твоей,

Виталия, была судьба луны.

Быть вечной,

С Ним* - на ты.

*С Богом