Биоэлектрические измерения

Работая над проблемами, аутизма, я параллельно занимался с доктором Цви Карни вопросами измерения изменений электрического потенциала тела пациента в зависимости от различного терапевтиче­ского воздействия. Мы изучали влияние акупунктуры, различных остеопатических манипуляций и краниосакральной терапии (как она была названа позднее) на эти электрические потенциалы. Мы начи­нали совместную исследовательскую работу как оппоненты.

Я предложил нашим инженерам и биофизикам попробовать измерить то, что я субъективно понимал как передачу некой энергии от врача к пациенту и наоборот во время лечебного сеанса, когда руки врача находятся на теле пациента (не обязательно на открытых участках кожи) в течение 30 и более секунд без выполнения ощу­тимых движений. Я обратился с этим предложением к сотрудникам кафедры нашего факультета. В то время я всего несколько месяцев работал клиницистом-исследователем на кафедре биомеханики, состоящей из пяти клиницистов и 22 докторов философии по раз­личным дисциплинам. Перед нами стояла задача применения междисциплинарных средств для изучения клинических наблюдений, которые не получили должного объяснения. Каждую среду проходили сове­щания под председательством эксперта по опытному конструирова­нию. Спектр дисциплин, представленных докторами философии, был достаточно широк, от анатомии до психологии и биофизики. На одном из таких совещаний я предложил попробовать измерить энергетический обмен между врачом и пациентом во время проведения сеанса. Сначала я получил вежливый отказ. Следующий отказ был уже не столь дели­катным. Продолжая настаивать на целесообразности такого иссле­дования, я стал всеобщим посмешищем. В ответ на это я категорично высказался в том смысле, что, по-видимому, поставленная задача не по зубам нашим физикам и инженерам.

На мой вызов откликнулся доктор Карни, который заявил, что берется за работу, чтобы доказать мою полную несостоятельность в данном вопросе, отягощенную манией величия. И мы начали иссле­дования.

Сначала доктор Карни наблюдал за моей работой с пациента­ми. Поскольку меня оценивали как специалиста по биомеханике, большинство пациентов, обращавшихся ко мне за помощью, дли­тельное время страдали от болей. Считалось, что эта боль нервно-мышечно-скелетного происхождения и, по мнению специалистов, связана с травмами или ушибами. Доктор Карни обратил внимание на то, что проводимое мной лечение в значительной степени за­ключалось в приведении тела или части тела пациента в положение, в котором чувство боли уменьшалось или исчезало полностью. Как правило, я удерживал пациента в этом положении, пока определенные признаки не указывали на достижение положительного эффекта. Тогда я изменял положение пациента и пробовал определить, какая методика позволит привести в движение неподвижный, «застрявший» сустав. В большинстве случаев изменение положения пациента приводило к положительному результату. Очевидно, на интуитивном уровне я разработал собственную методику «приведения в положение и удерживания»⁵.

⁵ Позднее я познакомился с работами Ларри Джонса, доктора остеопатии, который также пришел к концепции «приведения в положение и удержи­вания». Его исследования развились в теорию растяжения/сокращения. Одна из ранних статей доктора Джонса опубликована в «CranioSacral Therapy», приложение Е, стр. 300 — 310.

А. Пациент испытывает боль

B. Тело пациента принимает терапевти­ческую позицию. Краниосакральный ритм останавливается. Терапевт (помощник) удерживает терапевтическое положение до появления краниосакрального ритма

C. Краниосакральный ритм возобновляется. Тело может занять любое положение.

При необходимости повторяется процедура В.

Электрический потенциал при болевых ощущениях

Электрический потенциал во время остановки краниосакрального ритма

D. Боль исчезла. Тело возвращается в «нормальное» положение

Краниосакральный ритм возобновился. Электрический потенциал умеренный, регулярный

Рисунок 1—1. Взаимосвязь между положением тела, электрическими явлениями и субъективным исчезновением болевых ощущений

После нескольких часов наблюдений и острых дискуссий мы с доктором Карни договорились провести измерения электрического потенциала внутри тела. Мы рассматривали тело пациента как заклю­ченную в кожу емкость с проводящей жидкостью и тканями. (Позже мы рассматривали фасцию как особую микропроводящую систему, ограниченную кожей.) Согласно данной модели кожа выступает как изоляционный материал между тем, что находится внутри нее и сна­ружи. Мы условились считать акупунктурные точки клапанами, впус­кающими и выпускающими поток электрической энергии гомеостатически контролирующим способом. Иногда эти клапаны нуждались в регулировании с помощью игл или иных приемов внешней стиму­ляции. Мы не выдвигали специальную гипотезу о том, что акупунктур­ные точки играют роль проводников электрической энергии через кожу, но нам тогда казалось (как кажется и сейчас), что некоторые из таких точек выполняют именно эту функцию. Во всяком случае, мы рассматривали кожу как изоляционный барьер, сохраняющий разность электрических потенциалов между частями тела внутри нее и снаружи.

После ряда проб и ошибок обнаружилось, что при алгебраическом добавлении электрического «шума», обычно не регистрируемого электромиографами, возникала последовательность сигналов, соответ­ствующих ожидаемым изменениям при проведении терапевтического сеанса. Доктор Карни добился алгебраического сложения девиаций электрических потенциалов с помощью созданного им устройства, помещенного между пациентом и многоканальным записывающим при­бором. Данное устройство доктора Карни было спроектировано на основе классического Уитстонского моста, с которым большинство из нас позна­комились еще в вузовских лабораториях. Шум электрического сигнала был высоким, пока тело пациента не принимало положения, в котором происходило субъективное облегчение боли. В этот момент прибор фиксировал резкое снижение электрического шума и смещение базовой линии к нулю. Линия оставалась гладкой возле нуля, пока шел процесс «освобождения тканей».

Когда я выводил тело пациента из «терапевтического положе­ния», базовая линия электрического потенциала смещалась немного в сторону от нулевой отметки и снова возникал «шум». Иногда этот шум был сопоставим с начальным шумом до того, как пациент при­нимал «терапевтическое положение» и испытывал уменьшение болевых ощущений. Как правило, степень снятия болевого синдрома была обратно пропорциональна амплитуде шума и подъему базовой линии после достижения положения для облегчения боли.

После многочисленных опытов, наблюдений и острых дебатов я был вынужден согласиться с доктором Карни, что тем физиологиче­ским сигналом (о котором я не подозревал, поскольку не видел показаний прибора), который я неосознанно искал при выборе правильного положения пациента для облегчения боли, была полная внезапная остановка прощупываемого краниосакрального ритма. Как только краниосакральный ритм пациента возобновлялся, я ощущал релаксацию тканей, выделение тепла и чувствовал, как через удерживаемую мной часть тела протекает поток энергии и флюидов. После этого я помогал пациенту принять удобное для него положение.

Такая взаимосвязь между положением тела, болью и изменениями электрического сигнала кожи наблюдалась неоднократно. Мы проводили множество тестов для подтверждения достоверности наблюдаемых явлений. Без моих подсказок доктор Карни по показаниям прибора мог определить, приведено ли тело пациента в терапевтическое положение. Он установил ширму, по одну сторону которой находился прибор, а по другую — я с пациентом. Мы не могли видеть друг друга. Доктор Карни научился анализировать записи прибора и сообщал мне о действиях с 21пациентом. Он мог с точностью определить, когда наступало облегчение боли. Мы продолжали работать уже в дружеских отношениях. Необыкно­венное открытие будоражило наши умы.

Многоканальный прибор, измеряющий доли милливольта, по­казывал уровни электрического потенциала кожи. (Мы закрепляли на коже электроды из серебра и хлорида серебра, не проникая внутрь.) При остановке краниосакрального ритма наблюдалось изменение электрического потенциала. По изменениям электрического потен­циала можно было определить момент облегчения боли и узнать, как долго врачу следует удерживать пациента в положении, которое сни­мало боль.

Напрашивался вопрос: почему определенное положение тела вызывает длительное облегчение боли, которая появилась несколько лет назад и беспокоила человека долгое время? Следом возникал другой вопрос: каким образом и в силу каких причин терапевтическое поло­жение вызывает остановку краниосакрального ритма? Почему это влияет на изменение электрического сигнала?

Для начала мы решили заняться первым вопросом, касающимся положения тела. Поиски ответа привели нас к концепции «энергети­ческих кист», о которых будет говориться в этой книге. Буду честен, на сегодняшний день у нас нет удовлетворительного объяснения меха­низма остановки краниосакрального ритма и изменения электрического сигнала в терапевтическом положении. За эти годы мне приходили в голову различные гипотезы, но ни одна из них не кажется убеди­тельной. Предложенная модель энергетической кисты вызывает доверие у меня, доктора Цви Карни и доктора Элмера Грина из Фонда Меннингера. (Фактически, именно доктор Грин предложил название «энергетической кисты» явлению, о котором я рассказывал его иссле­довательской группе несколько лет назад в Фонде Меннингера).