Главная страница Случайная страница
КАТЕГОРИИ:
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
Глава вторая. Итак прежде всего прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков, за царей и за всех начальствующих
|
|
Итак прежде всего прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков, за царей и за всех начальствующих, дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте.
Прежде всего, то есть при ежедневном богослужении. Священник, как общий отец целой вселенной, заботится о всех, подобно тому, как Бог, на службу Которому он посвящается, печется о всех. Обрати внимание на широко простирающуюся благодать. Иудейские молитвы не таковы. Не сказал тотчас же: за царей, чтобы не показаться льстецом, но прежде говорит: за всех человеков, и потом уже прибавляет: за царей, хотя бы цари были и неверные: за них должно молиться потому, что тогда они все были таковы. Из того, что мы молимся за всех, двоякое благо проистекает: с одной стороны, чрез это разрушается ненависть, которую мы питаем к некоторым людям, потому что никто не может питать враждебных чувств к тому, о ком моление творит; с другой стороны, и они становятся лучше, потому что, при содействии молитвы, прекращают свою злобу и ожесточение против нас. Ибо для тех, которые преследовали и убивали, имеет великое значение, когда они слышат, что мучимые ими молятся за них.
Молитвы, прошения, моления, как слова однозначащие, собраны апостолом для возбуждения молитвенной энергии и для выражения, настаиванием чрез эти речения на одном, – требовании неотложно поступать так, как он заповедует. Впрочем некоторые полюбопытствовали отыскать и различие в этих речениях, утверждая что «молитва» означает прошение об избавлении от скорбного; «моление» означает испрашивание благ; «прошение» – вопль с жалобою на нечестивых, обидчиков и неисправимых. Смотри, как мы побуждаемся благодарить и за те блага, которые посылаются другим, например, за то, что Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми (Мф. 5, 45) и всем подает Свои блага в изобилии, как неверным, так и богохульникам. Чрез это теснейшим образом мы соединяемся в братской любви. Ибо кто благодарит Бога за блага его ближнему, тот обязан и любить его. Тем более, следовательно, мы должны благодарить за блага, ниспосланные нам самим.
Дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную. Так как вероятным было то, что душа христианина смущалась тем, что во время совершения таинств повелевалось молиться за неверных царей, то апостол предлагает и выгоду, чтобы хотя бы таким образом склонить к принятию увещания. Их спасение, говорит, приносит для нас успокоение: они ведут войну, чтобы мы были в безопасности. Итак, будет ли с чем сообразно, если они из‑ за нашей безопасности подвергаются опасностям, а мы не хотим открыть и губ – помолиться за них?
Во всяком благочестии и чистоте. Эти слова прибавил апостол потому, что для многих жизнь мирная, не возмущаемая бранями, служит поводом к одним утехам и взаимным неудовольствиям, от которых рождаются и неправые догматы. Дабы проводить нам жизнь, говорит, не в утехах и взаимных оскорблениях, ново всяком благочестии не только в правоверии чистейшем, свободном от всяких ересей, но и в жизни по вере, ибо есть нечестие, и жизнью являемое, о коем говорится: они говорят, что знают Бога, а делами отрекаются (Тит. 1, 16). Равным образом – дабы проводить жизнь во всякой чистоте означает: да поживем не только в воздержании от дел плотской похоти, но и во всякой добродетели. Итак, нам, когда наслаждаемся внешним миром, должно иметь мир в душе, живя в благочестии и чистоте, ибо в таком случае и будем мы жить жизнью, воистину мирной и безмятежной. Есть три рода браней, возмущающих мир: со стороны варваров, со стороны наветников, с нами живущих в одном месте, и со стороны страстей, внутри восстающих на нас. Брань варварскую прекращает бодрость и мужество царей, которым и мы должны содействовать молитвами своими; ту, которая идет от ненавидящих нас, – кроткой уступчивостью и молитвами, как дал пример пророк Давид, говоря: с ненавидящими мир я был мирен (Пс. 119, 6–7), и: они враждуют на меня, а я молюсь (Пс. 108, 4), а ту, которая восстает внутри нас самих, – всеми оружиями правды.
3. Ибо это хорошо и угодно Спасителю нашему Богу.
На что указывает слово это? На то, что молиться должно за всех, как за неверных, так и за еретиков. Это и по природе хорошо, потому что все мы одной и той же природы, да и Богу угодно.
4. Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины.
Если Он хочет, чтобы все люди спаслись, желай и ты, и подражай Богу, и если желаешь этого, то молись. Но если Он Сам хочет, то какая, говорит, нужда в молитве с моей стороны? Это приносит им много пользы, ибо располагает их к любви, тебя не допускает до ожесточения, и их, очень вероятно, снова привлечет к вере. Знай, что спасение от веры. И достигли познания истины, то есть веры в Него, ибо это – единственная истина.
5. Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус.
Сказав: Бог хочет, чтобы все спаслись, он подтверждает, говоря, что для этого именно Он и послал посредником Сына Своего, чтобы Он примирил Его с людьми. Итак, почему же не все спасены? Потому что не хотят. Сказав же: един Бог, он говорит это для противопоставления не Сыну, а идолам. Что Сын есть Бог, это ясно из того, что On посредник: так как посредник должен приобщаться обеим сторонам, по отношению к которым Он есть посредник. Итак, поскольку Сын – посредник между Богом и людьми, то Он принадлежит той и другой стороне, есть Бог и человек, – один в двух естествах, не Бог только, потому что Его не приняли бы те, за которых Он должен быть посредником, и не только человек, потому что Ему надлежало беседовать с Богом. Не сказал же явно о Божественности Христа потому, что тогда господствовало многобожие, чтобы не подумали, что и он вводит многих богов; даже, когда говорится: един и един, не должно соединять эти слова и говорить: два, но – один и один: такова осмотрительность в Писании. Поэтому он не упоминал даже о Духе, чтобы не показаться многобожником.
6. Предавший Себя для искупления за всех. Таково было в свое время свидетельство.
Всех, и за язычников. Подлинно Он умер за всех, ужели же ты не согласишься молиться за них? Обрати внимание на выражение предавший Себя. Это против ариан, которые говорили, что Он предан был против воли.
Что значит – «искупление»? Тварь должна была погибнуть, но за нее Он предал Себя.
Таково было в свое время свидетельство. То есть чрез свидетельство Сын сделался искуплением. Или, объясняя это, апостол говорит теперь: «Искуплением я называю свидетельство, то есть Его страдание. Ибо Он пришел свидетельствовать об истине даже до смерти. Он открыл Отца, истинное учение и Сам проводил истинно ангельскую жизнь. В свое время, то есть в надлежащее время.
7. Для которого я поставлен проповедником и Апостолом, – истину говорю во Христе, не лгу, – учителем язычников в вере и истине.
К этому свидетельству я приставлен проповедником, чтобы проповедовать о нем, то есть о кресте и смерти Христа. И поставлен не просто проповедником, чтобы проповедовать в одном каком месте, но и Апостолом, чтобы обходить всюду с проповедью». Подлинно, велико звание апостола, поэтому он и называет себя так.
Истину говорю во Христе, не лгу, – учителем язычников. Апостол убеждает в достоверности своих слов. Так как прочие апостолы не обнаруживали усердия к тому, отчасти потому, что боялись язычников, отчасти потому, что презирали их, то я, говорит, поистине избран быть учителем язычников. Если, таким образом, Сын Божий умер за язычников, а я их – учитель, то ты не можешь отказываться от молитвы за них.
В вере и истине. Смотри, опять – в вере. Не в силлогизмах, говорит, или логических доказательствах, нов вере. Потом, чтобы ты не подумал, что в этом заключается обман, он прибавил: и истине. Ибо не ложь то, что преподается и чему учат в вере, напротив, преподается то в истине.
8. Итак желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи, воздевая чистые руки без гнева и сомнения.
Как же Христос запрещает молиться на всяком месте? Так Он советует не делать этого на площадях, а повелевает входить для молитвы в комнату (см. Мф. 6, 6). Нет, Христос не запрещает молиться на всяком месте, а научает не делать этого из тщеславия, на показ. Он напомнил только о комнате, подобно тому, как в изречении: пусть левая рука твоя не знает, что делает правая (Мф. 6, 3), Он говорит не о руках, но указывает на чрезвычайную важность творить милостыню без тщеславия. Поэтому и Павел желает, чтобы мужчины молились на всяком месте, так как Христос не запретил этого. Сказал же он это для противопоставления молитве иудейской. Ибо молитва совершалась у них в одном месте, то есть в храме Иерусалимском. А у нас не так: благодать беспредельна, и как молится христианин за всех, так и на всяком месте.
Воздевая чистые руки. Не о месте молитвы должно рассуждать со всей тщательностью, а об образе ее. Ибо он требует рук чистых от любостяжания, хищения, убийств, язв, – рук полных милостыни.
Без гнева и сомнения, то есть без злопамятства и возбуждения против брата своего. Апостол учит, чтобы молящийся молился без сомнения и колебания в мыслях, получит или не получит чего просит. Как же это бывает? Отвечает: если ты не просишь ничего противного Его воле, – ничего недостойного Царя, но просишь всего духовного, с чистыми руками и без гнева.
9. Чтобы также и жены, в приличном одеянии, со стыдливостью и целомудрием, украшали себя.
Желаю, говорит, чтобы также и женщины без гнева и размышления воздевали чистые руки, неоскверненные грабительством и корыстолюбием. Ибо когда жена принуждает своего мужа доставлять ей драгоценные камни и золотые украшения, а он похищает чужое, то и она, конечно, похищает.
В приличном одеянии, со стыдливостью и целомудрием, украшали себя. От женщин апостол требует чего‑ то большего, именно: одевать себя прилично, а не изысканно; потому что последнее считается неблагопристойным. Украшением называет такое платье, которое со всех сторон одевает и прикрывает, а не бесстыдно обнажает. Ибо он прибавляет: со стыдливостью и целомудрием.