IX. Союзник

Почти никто не заметил внезапного ухода Стефчова. Все окружили расстроенную бабку Юрданицу, всячески стараясь ее успокоить.

—Хозяйка, перейдите-ка лучше в сад, а то наши турки уже показались на бахчах, — сказал полицейский, подходя к женщинам и забирая свое ружье; Стефчов поджидал его, чтобы вместе идти в город.

Юрданица встала, чтобы перейти в сад. Гинка взяла ее под руку и повела. Остальные последовали за ними. Позади всех шли Рада и Стайка. Крепко стиснув руку подруги, Стайка шепнула:

—Слыхала, Рада? Учитель-то жив!

Но Рада, опять терзаемая опасениями, не отозвалась.

Предчувствие говорило ей, что эта новая жертва клисурской катастрофы, этот беглец, который сегодня спустился с гор и которого Стефчов так храбро шел предавать, не чужой ей человек, что это может быть он, ее Бойчо, и сердце у нее замирало от невыразимой тревоги и страха.

—Глянь-ка, чего она бежит со всех ног, эта девчонка? — спросила Стайка, остановившись и указав рукой на босоногую девочку, быстро пробегавшую по лужайке.

То была Марийка. Истерзанная заботой, девочка возвращалась домой, потратив несколько часов на бесплодные поиски доктора Соколова. Не мудрено, что она обрадовалась, завидев Раду, ведь Рада была здесь единственным человеком, близким Огнянову, и у нее можно было попросить помощи. Марийка помнила наказ Бойчо, но она чувствовала, что Рады опасаться нечего и с ней можно говорить откровенно; очевидно, братец Бойчо просто позабыл направить ее, Марийку, к сестрице Раде.

Рада пошла навстречу девочке.

—Иди сюда, Марийка! Как ты живешь?

Девочка остановилась и, боязливо озираясь по сторонам, спросила:

—Сестрица Рада, ты не знаешь, где доктор?

—Соколов? Нет, Марийка, не знаю. А что? Кто-нибудь заболел?

Марийка хотела было что-то сказать, но запнулась в смущении.

—Кто тебя послал за доктором, сестричка? Или кто-нибудь заболел? — повторила Рада свой вопрос.

—Нет, сестрица Рада. Меня послал… братец Бой… II Марийка испуганно оборвала речь на полуслове.

Но Рада поняла все. Она была не в силах вымолвить ни слова и опасливо оглянулась кругом.

В ту же минуту к ним подошел Стефчов. Он издали заметил девочку и вернулся, чтобы допросить ее.

—Девочка, что у тебя в руке? — спросил он, впиваясь в Марийку ястребиным взглядом.

Марийка побледнела. Испуганно отпрянув от него, она спрятала руки за спину.

—Дай-ка мне эту бумажку, девочка, посмотрим, что на ней написано! — сказал Стефчов, вплотную подойдя к Марийке.

Девочка отчаянно взвизгнула и пустилась бежать по лужайке к розовым кустам.

Темное подозрение мелькнуло у Стефчова в голове. Он узнал в девочке дочь деда Стояна и подумал, что записка, с которой она убегает, вероятно, содержит какую-то важную тайну… Зачем она подошла к Раде? От кого принесла ей записку в такое время? Уж не от Огнянова ли? Не он ли и есть тот бунтовщик, что спустился с гор? При этой мысли лицо Стефчова загорелось злобной радостью, и он погнался за девочкой.

Рада, тяжело дыша, следила за перепуганной Марийкой, а та, завидев мальчика, который пас буйволов, бросилась назад и свернула в сторону. Таким образом, она сама шла в руки Стефчова, который бежал ей навстречу.

Заметив новую опасность, Марийка взвизгнула, как бы прося защиты от своего жестокого преследователя…

Стайка с величайшим недоумением смотрела на то, что происходило перед ее глазами. Сначала она не могла понять, зачем Стефчову нужна какая-то бумажка, но догадалась по лицу Рады, что бумажка ни в коем случае не должна попасть в руки этого человека. И как только догадалась, легкой серной понеслась по лужайке и, нагнав Стефчова, схватила его за полу сюртука, чтобы задержать его и дать время девочке спастись бегством.

Обернувшись, Стефчов окинул взглядом крестьянку. Он глазам своим не верил. Какая дерзость!

—Дядя, ты чего гоняешься за девчонкой? — сердито спросила Стайка, не выпуская полы его сюртука.

—Пусти меня, свинья! — презрительно крикнул Стефчов и вырвался из ее рук. — Ах ты, мужичка! Это та тебя послала? Понятно, все понятно… Коста, эй ты, Коста, хватай ее! — громко крикнул он мальчику-пастуху, который дремал, но теперь проснулся от криков Марийки.

Мальчик бросился наперерез беглянке. Бедная девочка в испуге остановилась перед новым преследователем, но лишь на миг; как загнанный зверек, она кинулась назад и укрылась за буйволами, словно ища у них защиты от людей.

В Стайке проснулись инстинкты дикарки. Она хотела было кинуться и на Стефчова и на пастушка, — в сравнении с ней они были словно куры перед орлицей, — но вдруг остановилась как вкопанная: Рада отчаянно махала рукой, призывая ее вернуться.

Стайка оторопела и не осмелилась бежать на помощь Марийке. С болью в сердце увидела она, как девочка, полуживая от страха, упала на траву рядом с буйволами и лишилась чувств. С той страшной ночи на водяной мельнице Марийка страдала нервной болезнью, и любое потрясение вызывало у нее истерический припадок. Буйвол наклонил огромную голову над неподвижно лежащей девочкой, кротко и как бы сострадательно обнюхал ее лицо и, снова подняв влажную морду, спокойно зажевал жвачку, бесстрастно устремив куда-то вдаль свои большие синие глаза.

В поисках записки Стефчов быстро расстегнул полузастегнутую кофточку Марийки, — он заметил, как девочка на бегу сунула бумажку за пазуху. Однако он ничего не нашел и вместе с мальчиком-пастушком принялся шарить по земле — и рядом с девочкой, и под нею. Но записка исчезла, точно в воду канула.

Стефчов зло оглянулся.

—Уж не этот ли черт ее слопал? — сказал он, сурово посмотрев на буйвола.

Голю — так звали буйвола, — словно поняв, что его подозревают в краже, широко раскрыл пасть, но на его мокрых губах висели только разжеванные, слюнявые обрывки травы.

Стефчов был в полном недоумении. Он никак не мог понять, куда девалась бумажка.

—Не иначе как эта дрянь уронила ее где-нибудь на лужайке, — сказал Стефчов и, наклонив голову, вместе с Костой принялся искать записку в траве.

Марийка скоро пришла в себя. Первым ее движением было поискать у себя за пазухой. Не найдя ничего, она испугалась и заплакала. Потом встала и, всхлипывая, отправилась домой.

Стефчов и пастушок долго искали бумажку. Но вот Стефчов выпрямился и быстро зашагал в сторону города. Очевидно, он нашел записку. Проходя мимо Рады, он со звериной злобой проговорил:

—Сегодня его голова будет на шесте!

Вне себя от беспокойства, Рада стояла в каком-то оцепенении. Стайка же не отходила от буйвола. Она разделяла опасения Рады, но никак не могла взять в толк, почему Рада не позволила ей кинуться на выручку Марийке. Она с ненавистью смотрела в ту сторону, где скрылся из виду Стефчов, и, сама того не замечая, гладила Голю по лбу, поросшему темной волнистой шерстью.

Голю понюхал гладившую его незнакомую руку, подался в сторону и переставил ногу.

—Рада! Держи свою записку! — вскрикнула крестьянка, поднимая с земли смятую бумажку.

В самом деле, Голю, обнюхивая бесчувственную Марийку, наступил на оброненную ею бумажку.

Рада схватила записку, развернула ее дрожащей рукой и быстро пробежала глазами.

—От Бойчо! — воскликнула она и, схватившись за грудь, замерла.

Записка была без подписи и содержала всего-навсего две строки:

«Спустился с гор. Принеси или пришли одежду и сведения. Как можно скорей!» Подписи не было.

Рада прочитала эти строки раз, другой, третий и тут только с трепетом заметила, что записка написана на чистой половине того самого письма, которое она в те страшные часы послала Огнянову через Боримечку. На этом клочке бумаги, оторванном Бойчо, сохранилась даже подпись «Рада», написанная карандашом. Слезы брызнули из глаз у девушки.

—Ну, что в бумажке-то сказано? — спросила Стайка.

—Жив, жив, сестрица! — задыхаясь, проговорила Рада. Стайка радостно засмеялась.

—Жив учитель! Я же тебе говорила, что эта чернуха ничего не знает, только зря языком трепала про учителя…

— Жив, жив, Бойчо, жив, сестрица! Скажи Гинке, что мне стало дурно и я ушла… А про записку ничего не говори. И Рада побежала к бахчам.