Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава 11. Элизабет и Маргарет Уорринг сидели напротив Николаса в его изящной черной карете






 

Элизабет и Маргарет Уорринг сидели напротив Николаса в его изящной черной карете. Все трое ощущали какую-то неловкость и напряжение. Но мало-помалу тихое щебетание Маргарет, ее неподдельный восторг по поводу того, что она после стольких лет жизни в монастыре наконец опять приехала в Лондон, развеяли гнетущее настроение.

Карета ехала по Пиккадилли к Сент-Джеймсскому дворцу мимо фешенебельных магазинов и ресторанов. Улицы были запружены экипажами. По тротуарам сновали юркие мальчишки – разносчики газет, торговцы углем предлагали свой товар, тут же продавали черешню, а чистильщики обуви обслуживали своих клиентов. Элегантно одетые дамы и господа спешили по своим делам, неся в руках яркие пакеты и коробки.

Мэгги оживленно что-то говорила, но Элизабет ее не слушала. У нее было одно желание: очутиться где-нибудь подальше от всего этого шума и гама.

– Смотри, Ник! – воскликнула Мэгги, заметив у магазина, где продавали парфюмерию и перчатки, кучку ребятишек. Дети разинув рты смотрели кукольное представление. – Кукольный театр! Последний раз я его видела, когда была еще девчонкой.

Николас бросил взгляд на разрумянившуюся, возбужденную впечатлениями сестру, и Элизабет показалось, что он сейчас улыбнется. Однако этого не случилось. Вскоре Ник приказал кучеру остановиться у магазина мадам Бодро – самой модной модистки в городе.

Он помог дамам выйти из кареты, а сопровождавший их Элиас Мути спрыгнул с козел, где он восседал рядом с кучером.

Пока Элиас стоял у дверей магазина, Николас, сидя на маленьком диванчике, терпеливо дожидался, когда Элизабет с Маргарет закончат примерку многочисленных нарядов, время от времени высказывая свое мнение о материи, фасоне и цвете.

Элизабет первой закончила примерку: для пополнения своего гардероба ей требовалось всего несколько новых платьев. Затем ей ничего не оставалось делать, как присоединиться к графу. Диван, на котором он сидел, был таким крошечным, что ноги графа и Элизабет почти соприкасались, а ее юбка закрывала его черные, начищенные до блеска ботинки.

Бросив на Элизабет взгляд из-под густых черных ресниц, Николас проговорил:

– Вы сделали отличный выбор. Изумрудное с золотистыми вставками платье идеально подойдет для бала, который устраивает герцог.

– Рада, что оно вам понравилось.

– Дело не в том, что оно мне нравится, а в том, что эти цвета вам очень идут, а нам нужно показать вас в самом выгодном свете.

Элизабет почувствовала, как ее начинает охватывать злость.

– Я не товар, милорд, чтобы меня упаковывать в изящную обертку и выставлять на всеобщее обозрение. Если моим кавалерам не понравится, как я выгляжу, пусть ищут себе другую невесту.

Николас грозно нахмурил черные брови.

– А как же Оливер Хэмптон? Неужели я должен напоминать вам, что этот человек до сих пор лелеет мысль затащить вас в постель?

Краска бросилась Элизабет в лицо.

– Уверяю вас, я об этом не забыла.

Николас наклонился к Элизабет. Глаза его стали темно-серыми.

– Послушайте меня, Элизабет. Я знаю, какие чувства вы испытываете к Бэскомбу. Знаю, что за последние несколько недель все стало еще более… запутанным. Но скажу вам откровенно, я желаю вам только добра. – Взяв Элизабет за подбородок, он заставил ее смотреть ему прямо в глаза. – Я хочу, чтобы вы были счастливы. Вы заслуживаете такого мужа, который будет заботиться о вас и относиться к вам с уважением.

Он говорил так искренне, что Элизабет почувствовала, как у нее задрожала нижняя губа.

– Неужели? – с горечью спросила она.

– Да.

– А как же любовь, милорд?

Николас поспешно отвел глаза.

– Любовь – это сказка, Элизабет, призрачная мечта. Я лично считаю, что ее не существует.

Элизабет промолчала, но внутри у нее все сжалось. Она любила Николаса, а он никогда не ответит ей взаимностью, потому что не верит в существование любви.

Медленно тянулся этот день, тоскливый и напряженный. Даже веселое щебетание Маргарет не могло развеять мрачную атмосферу, царившую в карете по дороге домой. По настоянию Мэгги остановились у маленькой кондитерской поесть апельсинового мороженого. Элизабет умудрилась испачкать себе мороженым лиф платья, и в первый раз за день Николас улыбнулся. Мэгги протянула Элизабет смоченный водой носовой платок. Платье сразу же намокло, и от холода сосок Элизабет затвердел. Контуры его стали четко просматриваться сквозь тонкую ткань. Девушка вспыхнула, а Николас, нахмурившись, отвернулся.

Всю оставшуюся дорогу до дома он оставался холоден и молчалив. До самой пятницы, когда Сидни Бердсолл намеревался устроить званый вечер, Элизабет графа не видела. Она понимала, что Николас намеренно ее избегает, и считала, что так даже лучше. Он ясно дал ей понять, как к ней относится. И хотя Элизабет страдала, ей ничего не оставалось делать, как принять правила игры.

 

Выбрав темно-синее с серебристыми блестками шелковое платье с завышенной талией, Элизабет стала готовиться к званому вечеру. Весь день она со страхом думала о том, что сегодня ее ждет первая встреча с кавалерами, среди которых, быть может, находится ее будущий муж. Как же ей не хотелось ни с кем встречаться! Но ничего не поделаешь – хочешь не хочешь, а придется идти вниз, к гостям.

Изобразив на. лице улыбку, Элизабет спустилась по лестнице и, дождавшись тетю Софи, вместе с ней вошла в гостиную. Сидни был уже там. Элизабет чмокнула его в морщинистую щеку, потом вежливо поздоровалась с Рейвенуортом. Он официально представил Элизабет остальным гостям, включая герцога Белдона.

– Моя дорогая мисс Вулкот, – с улыбкой проговорил герцог, взяв затянутую в перчатку руку Элизабет, – мне чрезвычайно приятно с вами познакомиться. – Он улыбнулся, и на его щеке появилась крохотная ямочка. – Вижу, что щедрые похвалы, которые вам расточали, являются вполне заслуженными.

Элизабет не могла не признать, что присутствие Белдона ей приятно. На мгновение она даже забыла о существовании Николаса Уорринга, о чем обычно помнила всегда. Улыбнувшись красавцу герцогу, Элизабет проговорила:

– Благодарю вас, ваша светлость.

И, вспыхнув, бросила взгляд на графа, размышляя о том, что он мог о ней сказать. Поговорив с Белдоном еще несколько минут, Элизабет, извинившись, подошла к Сидни. Рядом с ним она чувствовала себя как-то спокойнее.

– Кажется, вас уже познакомили с лордом Триклвудом? – спросил ее Бердсолл, повернувшись к только что подошедшему красивому молодому виконту – первому из потенциальных женихов Элизабет.

– Да, – ответила она. – Лорд Рейвенуорт представил нас друг другу в начале вечера.

Дэвид Эндикотт, лорд Триклзуд, был стройным молодым человеком с волосами песочного цвета, мальчишеской улыбкой и широко расставленными голубыми глазами. Поначалу в обществе Элизабет он немного смущался, что ей очень понравилось. С наглым Оливером Хэмптоном этого милого юношу было не сравнить.

В этот момент в гостиную вошла Мэгги, элегантная и очаровательная в желтом шелковом платье, подобранном в тон ее золотистым волосам. В дверях она на секунду остановилась.

– Бог мой! Неужели это малышка Мэгги? – Низкий голос Белдона разнесся по всей гостиной.

Николас громко рассмеялся:

– Я же говорил тебе, что она уже далеко не малышка.

– Да, что-то такое припоминаю. – Подойдя к Мэгги, Белдон взял ее за руки и проговорил: – С возвращением, леди Маргарет. Как же долго вы отсутствовали!

Мэгги улыбнулась:

– Благодарю вас, ваша светлость. В монастыре временами мне казалось, что другой жизни не существует, а теперь, когда я вернулась, у меня появилось впечатление, что я вообще никуда не уезжала.

– Вы превратились в очаровательную молодую женщину. Думаю, ваши родители гордились бы вами.

На секунду лицо Мэгги помрачнело, потом она снова улыбнулась:

– Спасибо, ваша светлость.

Вечер проходил вполне приятно. Тетя Софи, как всегда радостная, оживленная и не утратившая чувства юмора, сидела за столом рядом с Сидни. Несколько раз во время еды Элизабет слышала, как она что-то тихонько ему рассказывала, а он смеялся в ответ. На вечере присутствовали также маркиз Денби со своей хорошенькой женой Элеонорой, сэр Уилфред Мэннинг и вдова Эмили Честер, за которой он ухаживал. Все они были друзьями Белдона, и пригласили их потому, что Элизабет необходимо было адаптироваться в обществе, а Рейвенуорту восстанавливать подпорченную репутацию. Сделать это сегодня, в тесном кругу доброжелательно настроенных людей, было значительно легче.

Элизабет сидела рядом с лордом Триклвудом, который чувствовал себя все увереннее.

– Мистер Бердсолл говорил мне, что вы очень любите читать, – заметил он.

– Да. Это занятие меня очень успокаивает. Сейчас я читаю готическую поэму миссис Рэдклифф «Тайны Удольфо», хотя многие наверняка не одобрили бы мой выбор.

Триклвуд улыбнулся:

– Я как раз только что сам ее закончил, и, по правде говоря, она мне очень понравилась.

Начали они с обсуждения книг, после чего обменялись мнениями по поводу садов и всевозможных зеленых насаждений, а закончили самой любимой темой Элизабет – птицами.

– В мой последний день пребывания в Рейвенуорт-Холле, – проговорила Элизабет, – я заметила в саду трясогузку лимонного цвета. Мне еще никогда не доводилось видеть такую, и я была просто потрясена.

Триклвуд понимающе кивнул:

– Представляю себе. Я никогда такую не видел. Они очень редко встречаются.

Они беседовали на эту приятную тему до тех пор, пока Элизабет не почувствовала на себе тяжелый взгляд Николаса. Она посмотрела в его сторону. Он сидел за самым дальним концом стола, плотно сжав губы. Стоявшее перед ним блюдо с изумительно вкусной телятиной, нашпигованной вальдшнепами, оставалось почти нетронутым. Очевидно, Дэвид Эндикотт в качестве потенциального мужа своей подопечной графа не устраивал.

По мнению Элизабет, сие означало, что к этому молодому человеку стоит присмотреться повнимательнее.

 

– Ну и как тебе вчерашний вечер? – спросил Берд-солл Рэнда Клейтона, когда на следующее утро они сидели в кабинете Ника. – По-моему, для первого раза совсем неплохо.

– Я тоже так считаю. Элизабет с молодым виконтом поладили, – заметил Рэнд. – Насколько мне известно, Триклвуд – хороший парень. А ты как думаешь, Ник?

Николас откинулся на спинку стула.

– Дэвид – мальчишка, а Элизабет нужен мужчина.

Услышав такое, Белдон нахмурился, а Сидни поджал губы.

– Ему почти двадцать три года. Он на три года старше Элизабет. По-моему, далеко не мальчик. Деньги у него есть, но не слишком много, так что приданое Элизабет должно представлять для него интерес.

– И Элизабет он, похоже, понравился, – вставил Белдон.

– Элизабет все нравятся, – проворчал Ник.

– За исключением Оливера Хэмптона.

Ник мрачно изрек:

– Что верно, то верно.

Рэнд улыбнулся:

– Выше нос, старина! Мы пока еще сделали первую вылазку на поле предстоящего сражения. Элизабет чрезвычайно привлекательна. Ей не придется искать поклонников. Они сами валом повалят к ней, а тебе останется только выбирать.

«Очень может быть, – грустно подумал Николас. – Только вот из-за меня она теперь не девушка. Но ничего: придет время, как-нибудь выкрутимся».

– Следующий бал состоится в твоем доме, – сказал он Рэнду. – Это должен быть поворотный момент во всей игре. Поскольку Элизабет находится под твоим покровительством, им трудновато будет игнорировать это сборище, хотя кто знает…

– Не беспокойся, – авторитетно заявил герцог. – Если у них есть голова на плечах, они примут твою подопечную с распростертыми объятиями.

Ник взглянул на выражавшее решимость лицо своего закадычного друга. Что ж, похоже, он говорит дело. И все-таки ясно, что всем им придется нелегко: и Маргарет, и ему, и особенно Элизабет.

 

На свой первый бал в лондонском высшем обществе Элизабет решила надеть шелковое платье цвета теплых сливок, отделанное по лифу, бокам и подолу изумрудными и золотыми полосами. Глубокий вырез давал возможность любоваться высокой грудью Элизабет, а изумрудные вставки, как отметил граф, великолепно гармонировали с ярко-зеленым цветом ее глаз.

Стоя перед зеркалом, Элизабет нехотя призналась себе, что Николас прав. Это платье, как ни одно другое, выгодно оттеняло ее темно-рыжие волосы и светлую кожу.

Элизабет с горечью улыбнулась. Рейвенуорт наверняка останется доволен. Он хочет избавиться от нее, сбыть с рук, поскорее выдав замуж. Что ж, граф удовлетворил свое желание и теперь жаждет отделаться от нее, как совсем недавно отделался от Мириам Бичкрофт. О Господи! Как же она была глупа, когда подумала, будто такой человек может измениться!

– Ты готова? – спросила Маргарет, заглядывая в приоткрытую дверь спальни Элизабет.

– Думаю, да, хотя, должна признаться, вовсе не горю желанием ехать на этот вечер.

Мэгги вошла в комнату и осторожно прикрыла за собой дверь.

– Поверь мне, я совершенно разделяю твои опасения. Бог знает, что нас там ожидает. – На ней было шелковое платье синего цвета, подобранное в тон ее глазам и подчеркивавшее ее светлую кожу и золотистые волосы. Выглядела Мэгги просто потрясающе. – Бедняжка Ник, похоже, собирается принять на себя первый удар. Я думала, у него за это время выработался какой-то иммунитет, однако Сидни утверждает, что он все так же беззащитен.

Элизабет промолчала. Ей не хотелось думать о Николасе Уорринге. Не хотелось его жалеть.

Мэгги внимательно посмотрела на нее из-под золотистых ресниц, таких же густых, как у Ника.

– На первый взгляд, мой брат кажется суровым, но поверь мне, он необыкновенно чувствительный и очень бережно относится к людям. Если он считает человека своим другом, он сделает все, что в его силах, чтобы защитить его, даже если самому при этом достанется.

Интересно, что Мэгги имеет в виду? Может быть, она на что-то намекает? Однако, насколько Элизабет было известно, Маргарет Уорринг ничего не знала ни о том, какие чувства Элизабет испытывает к ее брату, ни о том, что между ними произошло. Не сводя взгляда с носков своих золотистых атласных туфелек, Элизабет проговорила, тщательно подбирая слова:

– Лорд Рейвенуорт необыкновенно добр ко мне и к моей тетушке. Мы обе находимся у него в неоплатном долгу.

Лицо Мэгги стало напряженным.

– Он любит тебя, Элизабет. Я вижу, какое у него становится лицо, когда он на тебя смотрит. Надеюсь, ты не причинишь ему боли? Ника и так достаточно обижали в жизни.

Глаза Элизабет расширились от удивления:

– Значит, ты считаешь, что это я представляю для твоего брата угрозу?

Поправив прядь золотистых волос, Мэгги, тщательно подбирая слова, произнесла:

– Ник одинок. Жена его бросила. Скорее всего он сам об этом не подозревает, но ему очень нужна женщина, которая будет его любить. К несчастью, он женат, и это означает, что ты этой женщиной быть не можешь.

Никто не знал этого лучше, чем Элизабет. Подойдя к окну, она бросила взгляд на горящие уличные фонари внизу. Из маленькой деревянной будки вышел ночной сторож, дошел до угла улицы, остановился, повернул назад и вскоре снова исчез в своей будке.

– Ты долго жила в монастыре, Мэгги, – наконец проговорила она. – За это время многое изменилось. Наверняка изменился и твой брат. Насколько я могу судить, если он и страдал от одиночества, то давно научился с ним справляться. Стоит ему пальцем пошевелить, и к его услугам будет сколько угодно самых разнообразных женщин, а он не из тех, кто отказывает себе в удовольствии.

Элизабет сама не очень верила своим словам. Ник добросовестно пытался уклониться от каких бы то ни было с ней отношений. И это не его, а ее вина, что в конце концов он сдался.

– Ник красив, и за ним всегда бегали женщины. Он умный, сильный и производит впечатление человека жестокого и решительного. А женщинам это, похоже, нравится. После того как он застрелил Стивена, он, похоже, стал пользоваться еще большим успехом. Но факт остается фактом. Ник одинок. Ты» может быть, этого не замечаешь, а я вижу.

Элизабет промолчала. Она и сама не раз об этом думала. И сейчас ей впервые пришло в голову, что, быть может, Николас держит ее на расстоянии не потому, что жаждет от нее избавиться, а чтобы защитить и ее, и себя.

 

Прислонившись к стене, Ник смотрел вверх. По лестнице спускалась Элизабет. В шелковом платье с золотистыми и изумрудными вставками, которое купила по его настоянию, она была настолько хороша, что у Ника перехватило дыхание, а в груди, как всегда, начал разгораться пожар. Следом за Элизабет спускалась Мэгги, и Николас, надев обычную маску бесстрастия, пошел к ним навстречу.

– Вы обе выглядите просто потрясающе, – проговорил он, глядя, однако, на Элизабет. – Все присутствующие мужчины падут к вашим ногам.

Мэгги улыбнулась:

– Надеюсь, что ты прав.

Взглянув на нее повнимательнее, Николас заметил, что она нервничает сильнее, чем он ожидал. Слишком напряжена выпрямленная спина, чересчур горделиво расправлены плечи.

– Я буду считать сегодняшний вечер удавшимся, если нас проигнорирует менее половины людей в зале, – добавила сестра.

Ник ласково погладил ее по щеке.

– Не волнуйся, все обойдется. Ведь с нами будут Рэнд и его матушка, вдовствующая герцогиня. Вместе мы составим довольно внушительную компанию.

Элизабет слегка вздрогнула. Увидев это, Ник почувствовал жалость. Она тоже боится предстоящего вечера. А все потому, что ей приходится идти на этот бал в сопровождении своего опекуна, от которого отвернулся весь белый свет. Что ж, ничего не поделаешь. Другого варианта у нее нет.

– Мне очень жаль, Элизабет, что вам, быть может, придется разделить со мной горечь пренебрежения света, – обратился он к ней. – Если бы я мог вам хоть чем-то помочь… Ваш отец наверняка не стал бы связываться с моей семьей, если бы знал, во что это выльется. Но, как говорится, сделанного не воротишь. Помните только: что бы ни случилось, не вешайте носа и держите себя в руках. Если Господь нам поможет, то Маргарет на один шажок удалится от своего прошлого, а вы окажетесь на пути к новой жизни.

Элизабет кивнула. Николас чувствовал, что она нервничает, хотя и старается изо всех сил это скрыть. Как же ему хотелось обнять ее, прижать к себе, сказать, что все будет хорошо! А вместо этого он вынужден был стоять неподвижно, напустив на себя холодное безразличие, и бояться, что даже капелька сочувствия сведет на нет все его гигантские усилия оставаться бесстрастным.

Несколько минут спустя появилась тетушка Софи, как всегда улыбающаяся и оживленная, и Николас повел дам к выходу. Спустившись по ступенькам крыльца, он помог им сесть в карету, а после забрался сам. Джексон Фримантл, восседавший на козлах, щелкнул вожжами, экипаж тронулся, и через несколько минут они уже катили по людным улицам к городскому особняку герцога Белдона, расположенному на Гросвенор-сквер.

Как Николас и рассчитывал, к их приезду бал был в самом разгаре. У парадного подъезда длинной чередой выстроились модные фаэтоны и двухколесные коляски, элегантные кареты и черные, украшенные золотом экипажи. Однако Николас приказал кучеру подъехать к боковой двери, как было условлено с Рэндом. Как только Николас, Мэгги и Элизабет вошли в дом, их проводили в элегантную гостиную, где несколько минут спустя к ним присоединились герцог и его матушка, вдовствующая герцогиня.

– Вы великолепно выглядите, Мэгги, – проговорил Рэнд, церемонно приложился к ее руке, после чего повернулся к стройной рыжеволосой красавице, стоявшей рядом. – Элизабет, вы просто обворожительны. Не сомневаюсь, что все светские щеголи будут сражаться за право потанцевать с вами. – Он снова улыбнулся. – А ты, Ник, как обычно, послужишь причиной дамских драк за то, чтобы ты уделил им хоть чуточку внимания.

– Должна сказать, Николас, – вставила герцогиня, – что годы, проведенные в неволе, никак на тебе не отразились. Более того, ты стал еще красивее. – Она улыбнулась. – Рада снова видеть тебя, мой мальчик.

– Благодарю вас, ваша светлость, – церемонно ответил Николас.

Герцогиня была невысокого роста, с серебристыми волосами, глубоко посаженными голубыми глазами и таким же независимым характером, как у сына. Она всегда отличалась прямолинейностью, и в ее доме не было принято обходить молчанием ссылку Ника.

Уделив внимание Нику, герцогиня переключилась на его сестру, приветствуя ее с таким же радушием.

– Как же я давно тебя не видела, моя детка! Рада, что ты снова к нам вернулась.

Услышав теплые слова герцогини, Мэгги почувствовала себя намного спокойнее и увереннее, и Ник был очень признателен за это хозяйке дома. Он и забыл, каким радушием и добротой отличается семья Клейтонов, и сейчас больше чем когда-либо пожалел о том, что столько лет избегал друга.

Рэнд представил Элизабет своей матушке, которая тотчас же окинула ее проницательным взглядом. Сделав изящный реверанс, Элизабет проговорила:

– Счастлива с вами познакомиться, ваша светлость. Боюсь, я никогда не смогу отплатить вам за вашу доброту.

– Чепуха! – отмахнулась герцогиня. – Помощь лорду Рейвенуорту пойдет моему сыну только на пользу. Он уже не знает, куда деться от тоски.

Элизабет улыбнулась, и Николасу показалось, что она немного расслабилась. Это было очень кстати, поскольку ей нужно было произвести на присутствующих хорошее впечатление. Глядя на Элизабет, Ник в очередной раз напомнил себе, что единственный выход для них обоих – это замужество Элизабет. Но как ни уговаривал он ее, что так будет лучше, на сердце у него лежал камень. Его бы воля – никому бы ее не отдал.

Между тем гости все прибывали и прибывали, и отсутствие герцога и вдовствующей герцогини в зале становилось неприличным.

Для Николаса и его спутниц настало время встретиться с представителями высшего общества лицом к лицу.

– Не вешать нос! – приказал Рэнд, направляясь во главе маленькой группки к двери. – Не выказывать ни робости, ни страха, иначе они вас загрызут.

Говоря это, он усмехнулся, но Нику было не до смеха. Он знал, что слова друга – истинная правда.

 


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.016 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал