Великая отечественная война 1941-1945 годов

В великую отечественную войну 1941-1945 годов, к сожалению, в связи с ограничением после контузии и ранения в войне с Финляндией, мне не пришлось быть на фронте в самые трудные годы 1941-1942 годы. Я попал на фронт только в ноябре 1943 года и был направлен в 120-ый отдельный батальон связи РГК, который с ноября 1943 года и до 22 июня 1944 года находился в городе Красный, что в 48 километрах западнее города Смоленска. И примерно в тридцати километрах от линии обороны нашими войсками. Активных военных действий с обеих сторон на этом участке фронта не было, кроме налётов авиации. Шла подготовка к прорыву глубоко эшелонированной, сильно укреплённой линии обороны под городами Орша, Борис и так далее, которую фашист создал за два с половиной года, думая навечно.

В это время батальон занимался восстановлением, разрушенным фашистами поста линии связи идущей в основном по автомагистрали Москва-Минск который в связи с большим движением наших войск днём и ночью подвергался налётам немецких бомбардировщиков. Кроме того, линия связи была полностью неразминирована, в результате чего батальон нес большие потери. В это самое время я как политработник, по заданию политотдела специальных частей 3-го Белорусского фронта трижды вылетал на самолёте У-2 «кукурузнике» в глубокий тыл противника для разброса листовок обращенных к советским людям, партизанам и немецким солдатам.

Нами были сделаны вылеты в города Белоруссии: Орша, Борис, Могилёв, Витебск, Минск, Молодечно и другие. А также совершали вылеты в города Литвы: Вильнюс, Шауляй, Укмер, Поневеж, Каунас, по реке Неман и в другие районы. Вылеты, как правило, совершались ночью в феврале месяце и в самую ненастную погоду в снег, метель, что затрудняло действие прожекторов противника и давало больше гарантии нам на жизнь.

Во время полётов наш кукурузник бросало как щепку из стороны в сторону и я, откровенно говоря, трусил. Не успокаивал и тот факт, что за штурвалом был очень опытный лётчик штурман полка. Тем более до нас фашисты сбили два подобных самолёта.

После длительной подготовки 23-го июня 1944 года на нашем участке в районе Орша, Минского направления начался штурм-прорыв линии обороны фашистов. До этого я не видел такого большого сосредоточения войск, тяжёлой техники, вооружения. В ночь с 22 июня на 23 июня над нами прошли несколько эскадрил наших бомбардировщиков, которые летели бомбить глубокие вражеские тылы. С рассветом наши замечательные штурмовики ИЛ-2, как их называли тогда летающие танки, непрерывно один эшелон за другим начали утюжить передний край фашистов, спускаясь на сорок-пятьдесят метров от земли. Славные катюши, и другие виды артиллерийской техники, меняя свои позиции, вели непрерывный огонь по передовым позициям гитлеровцев, у которых горела земля под ногами. Значительное трудное дело сложилось с танками и пехотой, которая должна была идти под их прикрытием. Дело в том, что впереди было топкое болото, и многие наши танки немцам удалось вывести из строя. Враг отчаянно сопротивлялся, вводя в бой новые резервы. Шёл разговор, что Гитлер был в Белоруссии и провёл совещание с высшими чинами, на котором требовал удержать Беларусь, но их сопротивление было сломлено и 28 июня мы овладели городом Орша. Наш 120 батальон связи в это время действовал вместе с войсками прорыва. После проведения боевой операции он был переброшен на восточную линию связи, идущую по Минскому шоссе и железной дороге. Третьего июля 1944 года наши войска овладели столицей Белоруссии городом Минском. Наступление наших войск на территории Белоруссии по всему фронту было настолько стремительным и ошеломляющим, что многие обескровленные фашистские дивизии оказались у нас в тылу. Некоторые из них сдавались в плен, многие продолжали оказывать сопротивление, организовывая грабёж населённых пунктов, ища продовольствие и совершая диверсии.

Вот несколько эпизодов, в которых мне пришлось участвовать. Километров за пятнадцать - двадцать восточнее Минска большая группа фашистских войск, примерно дивизия, блокировала Минское шоссе и застопорила его более чем на половина суток. Движение нашего транспорта идущего на фронт с техникой, боеприпасами, продовольствием было временно блокировано. И только после применения штурмовиков ИЛ-2 и катюш вражеская дивизия была разгромлена. С восходом солнца 5-го июля 1944 года, (после прорыва глубоко – эшелонированной и сильно укреплённой линии обороны немцев под Оршей, и трех суточного марш-броска, без сна и отдыха), наш 120-й батальон связи Р.Г.К прибыл в район выполнения боевой задачи. Вспоминается, как засыпали идя в строю, и были случаи, когда некоторые просыпались падая в канаву.

Каждая рота получила свой участок. Первая рота под командованием капитана Волосёва разместилась в восьмидесяти километрах восточнее города Минска, а остальные временно расположились на лесной поляне юго-западнее населенного пункта под названием Слобода. Нам предстояло восстановить разрушенную фашистами постоянную линию связи, на участке Смоленск-Минск, проходящую вдоль железной дороги.

На месте мы увидели печальную картину, вся линия связи была сильно разрушена, поломаны изоляторы, опоры, траверзы, проволока запутана, и подходы заминированы. Около пятьсот восемьдесят противотанковых мин вдоль линии удалось сапёрам разминировать, но от разрыва некоторых мы несли потери.

Придавленные, усталые от бессонницы и обласканные тишиной после прорыва и марш броска солдаты уснули мёртвым сном. Ниспали мы с начальником штаба и командиром роты, да дежурные по роте менялись каждые пятнадцать минут. Не давали покоя мысли о налаживании связи, ведь её потеря дорого обходилась фронту. Фронту нужна связь, необходимо срочно её наладить. Через некоторое время пришли к нам старик со старушкой просить помощи, да два партизана рассказали, что немцы грабят деревни. Батальон был поднят по тревоге. Решили одну роту направить в лоб, а две укрыть в засаду. С этой задачей мы справились успешно. После короткого боя все фашисты были уничтожены.

В нескольких километрах от города Минска не помню число, утром до восхода солнца, как только связисты поднялись на опоры (столбы), на них посыпался град пуль из автоматов. Потеряли мы тогда шестерых воинов, и одиннадцать ранило. Действовала диверсионная повстанческая группа в шестнадцать человек, которую возглавлял профессор, ему сохранили жизнь для суда, он был членом фашисткой партии до фанатизма преданный идеям нацизма. Остальные были расстреляны на месте.

Вот несколько эпизодов из множества об участии в Великой Отечественной Войне. Остальное время до Кенигсберга серьёзных военных событий у нас не было, если не считать авианалётов да минных полей от которых мы несли не малые потери. Особенно вспоминается город Вильнюс и авианалёты на скопление эшелонов с горючим, боеприпасами и взрывчаткой. Страшное впечатление от увиденного и пережитого, неимоверные силы огня, дыма, грохота подобно извержению вулкана и землетрясения. А также помню город Вилковишск перед границей города Бреста с Пруссией.

Как видно из всего никаких особых подвигов я не совершил. Мне не пришлось закрывать амбразуру вражеского дота или дзота своим телом как это сделал Александр Матросов и десятки его последователей, вошедших в бессмертие. Я не бросался под танк со связкой гранат как это делали многие. Мне не пришлось сражаться вместе с панфиловцами у разъезда Дубосеково под Москвой. Я не испытал истязаний фашистских палачей как Зоя Космодемьянская, моя землячка Лиза Чайкина, молодогвардеец наш земляк костромич Юрий Смирнов который был распят фашистами на кресте и других героев.