Глава 3. Квадратный. Уродливый и квадратный

Квадратный. Уродливый и квадратный. И облеченный властью, по крайней мере, здесь, напомнил себе Лэндо. Он постарался не застонать вслух, когда двое офицеров в шлемах втащили его в комнату, где уже сидел Дуттс Мер, губернатор колонии на Рафа. До сих пор у Калриссиана не было ни времени, ни желания провести счет унижениям, которым его подвергли констебли. Все его тело, похоже, превратилось в один пухнущий синяк. И стоило же избежать столкновения с полицией в одной системе, чтобы влипнуть в него по уши в другой. Когда ожидаешь этого меньше всего, к тому же.

Было больно, но все же, понял он, никакого серьезного вреда ему не причинили. Ничего не сломано, и даже синяков не будет видно, если ему вернут одежду. Этакое тщательное профессиональное избиение, показавшееся вечным, явно проведенное в воспитательных целях. А несколько избирательных сильных ударов должны были подчеркнуть тот факт, что капитан полностью находится в их власти.

Нос он себе расквасил самостоятельно, стукнувшись о косяк, когда его выводили, переступая через руины двери в коридор. Хорошо бы они постелили сейчас под ним что-нибудь непромокаемое — Лэндо не столько заботила сохранность роскошного импортного покрытия на полу губернатора, сколько новые побои, которыми его могли наградить за испорченный кровью ковер. Удивительно, но этот ковер был единственным украшением в утилитарно и просто обставленном кабинете. Где-то здесь лежала зацепка, которая может оказаться полезной в общении с губернатором. Еще бы голова работала нормально, чтобы можно было за ту зацепку схватиться.

— Лэндо Калриссиан? — спросил, усиленно моргая губернатор.

Здорово, все знают его имя!

Голос у губернатора был неожиданно тонкий и пронзительный, учитывая массивное тело. И пожалуй, голос звучал слишком нервно для нынешних обстоятельств. Игроки изучают такие нюансы тщательнее психологов. Профессия заставляет. Широкоплечий, невероятно раздавшийся в талии и больше всего похожий на подгнивший пень, увенчанный тонкой короной жидких волосенок, губернатор был отнесен Лэндо к тому типу игроков, кто держит карты при себе, никогда не полагается на случай и не рискует. Безжалостные и неумолимые игроки. А поверни игру против них, и они возрыдают. Лэндо знал таких очень хорошо. К сожалению, в настоящее время информация не казалась слишком полезной. Капитан бросил взгляд на полицейских с двух сторон от себя: неважно, если обидчик труслив, пока все оружие у него.

Губернатор торжественно поднял массивную руку и повторил обвинение:

— Лэндо Калриссиан?

— Помягче первое «а», — поправил Лэндо, который вовсе не чувствовал той храбрости, что пытался демонстрировать. — И ударение на втором слоге фамилии. Потренируйтесь, у вас получится.

Он облизал пересохшие губы и ощутил вкус крови. Голова раскалывалась. Да и все остальное болело нещадно. Глаза, похожие на птичьи яйца, холодно взирали на него с другой стороны маленького пустого и очень хрупкого на вид стола из прозрачного пластика.

— Лэндо Калриссиан, у меня есть список очень весомых обвинений, выдвинутых против вас Очень серьезных обвинений. Желаете ли что-то сказать в свою защиту?

Губернатор прикрыл глаза, как будто ему больно было смотреть на человека перед собой. Молодой игрок прикусил язык, чтобы не выпалить очередной дерзкий ответ. Насколько он знал, он не сделал ничего нелегального. По крайней мере, в последнее время. У него не было никаких особых убеждений насчет соблюдения или нарушения закона: в Галактике бесконечное множество маленьких планет с глупыми законами. И все же он предпочел бы — по эстетическим соображениям, не более, — быть наказанным за реальную провинность. Он решил на пробу добавить немного правды в вежливое подобострастие, которое не сработало с полицией. Кто знает, вдруг подействует на этот жирный мешок с дерьмом банты.

— Сэр, Ваше превосходительство, я ничего не знаю ни о каких обвинениях. Сколько бы я ни думал об этом, я не могу найти ничего плохого в своих действиях.

Он заставил себя остановиться: жалоба была бы лишней.

Губернатор поморгал.

Лэндо открыл рот, чтобы что-то добавить. Кусок его изодранной пижамы выбрал именно этот момент, чтобы соскользнуть с плеча — позор. Капитан тихо фыркнул, поднял его со всем достоинством, какое можно было сохранить в такой ситуации, и попытался прилепить непослушную ткань на место.

Губернатор снова моргал.

Комната, где они находились, была небольшой, но с несоразмерно широкими дверями по обеим сторонам от стола и третьей за спиной Лэндо. Впрочем, в них ведь должен пролезать весьма широкий губернатор. Все три двери были окружены простыми, ничем не украшенными панелями из алюмо-бронзы. Та же скромность отразилась в обшивке стен, на плинтусах и кайме по периметру высокого и немного пугающего потолка Возвышение, на котором стоял стол, отдавало цветом желчи в тон губернаторским глазам. Вместо занавесок на окнах, как на экранах, показывали записанные на видео ландшафты других систем Поросшие травой и покрытые галькой пляжи, темно-рыжие небеса, алая растительность. Целые миры безвкусицы.

Губернатор, видимо, решил, что достаточно запугал пленника длинной паузой, и торжественно воздел толстую руку. Грозно оглядел полицейских, которые поддерживали под руки ослабевшего капитана.

— Тогда тебе следует подумать как следует, еретик!

Еретик? удивился про себя Лэндо. Неужели это слово еще используют в устной речи?

Губернатор внимательно изучил документ на столе перед собой и удивленно поднял кустистые брови.

— Большой список! Неосторожная посадка. Нелегальный ввоз опасных животных. Минокки, капитан, как можно?! Несанкционированная швартовка межзвездного…

— Но губернатор!

Лэндо забылся от возмущения, вырвался из рук констебля слева… вдруг вспомнил, где он находится, и вернул руку обалдевшего служителя закона на свой локоть. Глуповато улыбнулся. И подавил ошеломленный вздох, сообразив, что губернаторский стол целиком сделан из гигантских бесценных кристаллов жизни. Их хватило бы на продление жизни сотен разумных существ. Так вот он ключик — власть. Это объясняло пустоту кабинета. Деньги и роскошь не радуют этот злобный ком попусту растраченного углерода, то есть губернатора. Его единственная мотивация — возможность контролировать и уничтожать чужие жизни.

— Сэр, у меня были все разрешения. Я…

— Правда? Где? Представьте их, и обвинения могут быть уменьшены. Не сильно, но ощутимо для вас.

Лэндо безнадежно посмотрел на пижаму без карманов, немало пострадавшую от столкновения с местными властями.

— Вряд ли вы позволите мне вернуться в отель. Нет, точно нет. Ну тогда свяжитесь с портом, там должны быть…

— Капитан, — укоризненно и с преувеличенной усталостью вздохнул Мер. — В порту нет записей о разрешении, выданном Лэндо Калриссиану или… — он сверился с документом, — на «Тысячелетний сокол». Уверяю вас. Более того, можно сказать, я лично проверил данные по этому делу.

— А-а, — протянул Лэндо, начиная понимать ситуацию.

Лично проверил! Значит, что-то нужно лично от Лэндо Калриссиана…

— Существует также, — продолжил губернатор, удовлетворенный, что теперь полностью завладел вниманием аудитории, — заговор с целью несоблюдения законов о торговле. Нам известно о ваших попытках завладеть нелицензированным грузом. Ношение скрытого оружия… капитан, ай-яй-яй. И наконец, нападение на законно действующего офицера полиции во время задержания.

Губернатор о чем-то задумался, опять заглянул в список, взял стило и сделал запись.

— А также неуплата по счету отеля при выезде. Так что вы можете сказать? — столп официальной власти облизнул толстые губы в предвкушении.

— Понятно, — сказал Лэндо, с трудом скрывая радость.

Настроение начало подниматься, несмотря на обвинения, а может благодаря им. С губернатором все-таки можно было иметь дело. Карты в игре!

Начальная ставка:

— Мое оружие лежало на тумбочке и не было скрыто. И если нападение состоит в том, чтобы ударить констебля животом в кулак, тогда вынужден признать, я у вас в руках, жалкий и беспомощный.

Повышение ставки:

— Хорошо, капитан. Или мне называть вас «господин Калриссиан», поскольку с этого момента капитанствовать вам не придется? Что вы скажете на вероятность провести оставшиеся дни вашей жизни за однообразным трудом в садах жизни наравне с другими преступниками, мятежниками и идиотами вроде вас?

Лэндо заметил приманку и повелся с ухмылкой.

— По правде сказать, сэр, мне бы это не очень понравилось. Я слышал, сады жизни лишают мозгов.

Мер кивнул — не самое простое действие для того, у кого нет различимой на вид шеи.

— Если они были до того, капитан. Дополнительная ставка:

— Я бы еще сказал, что вы хотите предложить мне менее неприятную альтернативу. Если, конечно, у вас нет привычки выдвигать глупые обвинения против каждого независимого шкипера коммерческого судна, которое заглянет к вам в порт. Но думаю, я услышал бы об этом задолго до прибытия к вам.

Губернатор стал похож на внезапно нахмурившийся пень с перьями.

— Не надо предугадывать мои действия, капитан, это убивает всю радость момента.

Он моргнул и нажал кнопку у себя на столе.

* * *

Лэндо поставил чашку обратно на блюдце, откинулся на спинку огромного мягкого кресла, которое по приказу губернатора принес слуга, и глубоко затянулся шикарной импортной сигарой, предложенной Мером Да, воистину вся жизнь — одна большая игра в сабакк. И сейчас он шел на повышение точно так же, как прошлым вечером Слуга, один из «аборигенов» системы Рафа, предложил налить еще чая. Он стал сюрпризом (местный житель, не чай). На его старческом сером лице застыло выражение благоговейного ожидания. Калриссиан отказался: еще одна чашка чаю, и его так раздует, что придется отсюда вывозить на тележке. Облачко дыма уплыло под потолок.

— Что вы говорили, дорогой губернатор Мер?

— Я говорил, мой мальчик… кстати, достаточно ли хорош этот халат? Твой багаж уже должны были привезти из отеля, но я бы предпочел, чтобы наш разговор не прерывали сейчас. Я говорил, что из всех разумных рас в Галактике мы, люди, самый несчетный и невероятно неоднообразный народ.

— И склонный к аллитерации, — добавил Лэндо, стряхнув в вакуумную пепельницу двухсантиметровый столбик серого пепла.

Мер проигнорировал подначку и указал на согбенного иссохшего слугу, который тихо ковылял через главную дверь кабинета позади Калриссиана.

— Возьмем, к примеру, тока, прозываемых в округе «сломанные люди». Полное отсутствие интеллекта, страсти и воли. У каждого из них есть признаки, которые у людей означают старческий возраст: седые волосы, морщинистые лица с запавшими щеками, неуверенная походка. Но что самое удивительное — они обладают всеми этими сомнительными признаками с рождения. Домашние животные, ничего более. Полезные в качестве слуг, они слишком глупы, чтобы не быть незаметными. Еще их можно использовать в садах жизни. И все.

Лэндо поерзал, поправил край заимствованного халата, чтобы скрыть, насколько ему неуютно. Вельветовая ткань была отвратительного багрового цвета с желто-зеленой окантовкой по краям. Если все станут носить такую ткань, да еще с подобным вопиющим безвкусием, придется пересмотреть весь свой гардероб. Интересно, к чему ведет вся эта пустая болтовня. Он слышал про сотни способов оправдать рабство, но на его взгляд, в тока не было искры и страсти, даже намека на разумную инициативу, которая делает людей людьми.

— Вы сказали «к примеру». Может быть, вы имели в виду «по контрасту»?

Губернатор подал знак налить еще чая.

— Вовсе нет, мой дорогой мальчик, вовсе нет. Когда есть заключенные с других планет в качестве наблюдателей и несколько дроидов для технических задач, тока рады есть пищу, предназначенную для животных, и добровольно загонят себя работой до смерти, если от них потребуют того.

Калриссиан позволили себе цинично фыркнуть. Он слышал, что работа в садах изматывает. Большинство заключенных-людей занимались только наблюдением, как и сказал губернатор. То же со всеми разумными существами. Немногочисленные невезучие «особые» заключенные, приговоренные к ручному труду, становились идиотами за год-два. На тока, похоже, сады не производили такого действия. Да и с чего бы, они уже рождались дураками.

— Это все должно быть очень удобно, — сказал Лэндо. — Для владельцев садов.

Мер пристально взглянул на него.

— Садами владеет правительство, мой мальчик. Я думал, ты это понимаешь. Дело в том, что тока такие же люди, как мы.

У Лэндо от удивления приоткрылся рот. Он наблюдал за слугой, пока тот наливал чай губернатору, не замечая обидных слов о себе. Как могло это существо, это серолицее скрюченное нечто в порванной домотканой набедренной повязке быть человеком? Губернатор поморгал, умудряясь выглядеть при этом самоуверенным собственником. Открыл рот, чтобы сказать что-то…

Ба-бах!

Пол задрожал от взрыва. Глаза ослепила вспышка, затем по правую руку от губернаторского стола от пола до потолка поднялся столб черно-синего дыма.

Ну вот, подумал Лэндо. Теперь-то что?