Предостережения от прелести. Самоценение и возноше­ние завершаются гордыней богопротивной. Об умении различать помыслы. Как пресекать блуждание мыслей

Я не мог не обратить внимания на то, что вы написали о бывающем с вами. И не изменю своего о том понятия. Тут явны козни врага. — А вы — в протест. Говорите, что «в ваше время уже не бывает таких искушений». А знаете ли вы это? Если не знаете, то зачем и говорить? Враг все одинаков; и если где найдет подходящим сказанное мною искушение, то не откажется под­вергнуть ему преследуемого им, не страшась показаться несовременным. Ему лишь бы душу сгубить. Я нахожу, что к вам очень может он подойти с такою прелестию. Ваша обстановка такая, что к другому чему в вас не свободно ему руки приложить. Да ведь не все огненные колес­ницы. Приемы разны; а цель одна — засеменить самоценение, раздуть его в возношение и за­вершить дело гордынею богопротивною. А воз­ношение разве не колесница огненная? Еще какая огненная-то, и притом какая легкая! Духом за облака, далее на самое небо и на равный Божиему престол.— Там и будет парить, пока не изречется приговор правды: во ад снидеши!

Пишете, что «умеете различать помыслы», и даете мне самому дополнить эту речь: следова­тельно, могли бы узнать, если б было что худое в бывшем с вами. Как не заметили, то, стало быть, худого тут ничего и не было. — Неправда; оно тут было, только прикрыто. Видимость вся не худа; но что внушалось и что принято, то худо. Мне никакого нет удовольствия навязы­вать вам какую-либо худобу. Но, видя, как ей возможно быть, и замечая маленькие следочки ее, как могу не предостеречь и не указать?! Вот это я и сделал. «Умею различать помыслы». А свя­той Симеон разве не умел? Святой Исаакий разве не умел? И многие другие разве не уме­ли? — И, однако ж, видите, что было с ними? — Вы, кажется, воображаете, что враг — дурачок. Если станет искушать, то прямо каким-либо яв­ным худом. Пойдет он к вам с худом! Уж какие светлости представит, что вы и рот разинете. Тут-то он вас и схватит. Яму открытую всякий уви­дит; а яму, прикрытую цветами, не всякий распоз­нает. Не распознает и упадет в нее. У врага на­шего два действующих полка. Один соблазняет кажущимся, призрачным добром; а другой — на­стоящим злом. Первые пролагают дорогу вто­рым. Те начинают, а эти заканчивают поражение. Заключаете: ну, буду стараться дойти до чув­ства своей негожести, чтоб видеть себя слепою, расслабленною и прокаженною.— Вот это лучше всех рассуждений. Ни на что Господь не подает так скорой помощи, как на восчувствование это­го. Когда восчувствуете это — и не кое-как, не поверхностно, а глубоко, — тогда устроите около себя ограду из гранита и стали. Врагу много надо будет хлопот, чтоб достать до вас, — и когда достанет, ничего не поделает; ибо у вас будет тогда еще и броня, — и свет будет около, ослеп­ляющий врага, так что ему не видно будет, куда направлять удары.

Незавидное ваше здоровье — Божия вам ми­лость. Если б вам, при живости вашего характе­ра, здоровье, то кто бы вас удержал в таком сми­ренном образе жизни? Цель, коей достигнуть стараетесь, удобнее достигается при немощах. Благодушествуйте и благодарите Господа. Что не можете исполнять, как бы хотелось, молитвенного правила, не смущайтесь тем. Имейте одно прави­ло — быть в молитвенном настроении, — то есть во благоговеинстве пред Богом, и в преданности в Его святую волю. Чтоб мысли не блуждали, повторяйте какой-либо коротенький молитвен­ный стишок или читайте псалмы, какие знаете на память, и из каждого стиха изводите свои молитовки, применительно к вашему положению.