НАШ КОЛЛЕКТИВ—ДРУЖНАЯ СЕМЬЯ

С первых дней жизни «Школы радости» я стремился внести в коллектив дух семейной сердечности, задушев­ности, отзывчивости, взаимного доверия, помощи. В сен­тябре — день рождения троих ребят: Вити, Вали, Коли. Мы всем коллективом отмечали его: в школьной столовой пекли пирог, дарили именинникам рисунки, книги. Я с удивле­нием узнал, что в семье Коли никогда не отмечали дня рождения пи детей, ни родителей. Это был первый празд­ник в жизни мальчика. Внимание товарищей взволновало ребенка.

В годы детства каждый человек требует участия, ласки. Если ребенок вырастает в обстановке бессердечности, он становится равнодушным к добру и красоте. Школа не может в полной мере заменить семью и особенно мать, но если ребенок лишен дома ласки, сердечности, заботы, мы, воспитатели, должны быть особенно внимательны к нему.

У нашего маленького коллектива появились свои ма­териальные ценности, тайны, заботы и огорчения. В шкафу хранились игрушки, карандаши, тетради. В Уголке мечты был «продовольственный склад» — мы хранили там кар­тофель, крупу, масло, лук, — все это необходимо было для тех вечеров, когда за стеной осенний дождь. Все члены нашей семьи — маленькие дети, но среди них было не­сколько ребят особенно маленьких — Данько, Тина, Валя. В дороге, в лесу все считали своим долгом помогать малы­шам.

Если отдельные дети оставались дома по неизвестной причине, то вечером к ним шли товарищи, узнавали, не заболел ли кто. Это стало хорошей традицией. Чувство привязанности — основа важнейшей духовной потребности, без которой нельзя представить коммунистических взаимо­отношений между людьми, — потребности в человеке.

Я стремился к тому, чтобы источником радости, полноты чувств и переживаний для каждого ребенка было общение с товарищами, взаимный обмен духовными ценностями. Каждый должен вносить в коллектив что-то свое, творить счастье и радость для других людей.

В процессе работы я встретился со многими трудностям ми в воспитании детского коллектива, и чтобы преодолена их, советовался, беседовал с опытными педагогами, учителями начальных классов, тонко чувствующими душу ребенка, биение пульса коллектива, с В. П. Новицком М. А. Лысак, Е. М. Жаленко, М. Н. Верховининой. Время от времени мы собирались по вечерам, когда в школьном здании и на усадьбе умолкали детские голоса, и делились мыслями о том, как каждый из нас представляет себе многогранность жизни детского коллектива. Все мы хорошо знаем, что познание человека начинается в семье — начинается с того момента, когда, убаюкиваемый материнской песнью, ребенок впервые улыбается маме. Как важно, что­бы первые мысли о добром, сердечном, самом прекрасном, что есть в мире, — о любви человека к человеку — пробуждались на личном опыте, чтобы самыми дорогими для ребенка стали мать и отец. Но если этого подлинно человеческого в семье не хватает или вовсе нет — в какой мере может дать это коллектив? Как открыть перед чутким и впечатлительным детским сердцем доброту, красоту человеческой души?

В эти часы вечерних бесед, советов, раздумий у нас по крупице сложилась большая, на мой взгляд, педагогическая идея, ставшая убеждением нашего педагогического коллектива: детский коллектив лишь тогда становится воспи­тывающей силой, когда он возвышает каждого человека, утверждает в каждом чувство собственного достоинства, уважения к самому себе. Ведь подлинная материнская и отцовская любовь своей духовной сердцевиной имеют то, чтобысын, дочь, почувствовав уважение к самому себе, переживали стремление быть хорошими людьми. У опытных педагогов я находил ценнейшие крупицы творчества, смысл которого сводился к тому, чтобы ребенок гордился сам собой, своими поступками, оберегал свою честь, достоинство.

Бережно собирая драгоценные россыпи педагогического» опыта лучших воспитателей нашей школы, я стремился к тому, чтобы желание быть хорошим находило свое вы­ражение в сердечных, задушевных отношениях между детьми в коллективе. Душевность, сердечность коллективистских отношений стали предметом моей постоянной за­боты. Многогранность жизни детского коллектива стала представляться мне не только как содружество единомыш­ленников, объединяемых едиными целями, общим трудом, _Но и как взаимная чуткость друг к другу, душевная спо­собность познавать и умом и душой чужие радости и го­рести. Как раз в этой сердечности, душевности коллекти­вистских отношений и заключается благородство стрем­ления быть хорошим: не на показ, не для того, чтобы тебя хвалили, а из органической потребности чувствовать свое благородство.

Все последующие годы моей воспитательной работы были по существу годами заботы о возвышении человече­ского достоинства ребенка, подростка, юноши, девушки. На этом строились и сейчас строятся коллективистские отношения. Задаче возвышения человека я всегда стре­мился подчинить жизнь детского коллектива как частицы общества. Этой же задаче подчинялось творчество детей, развитие их задатков, способностей, дарований.