В безопасности

Несколько месяцев назад я летела из Чикаго в Канзас-Сити. После регистрации в аэропорту я вошла в зону досмотра, специально отведенную для тех, кто часто летает. Обычно здесь очередь движется быстрее, чем та, где стоят остальные пассажиры, но в ту ночь она была очень длинной, закручиваясь в несколько петель, как в «Диснейленде». «Особые», часто летающие путешественники были нетерпеливы и раздражены, они не привыкли долго ждать. Перелет — это всегда стресс, но стоять в очереди среди «VIP’ob», не получивших ожидаемого первоклассного обслуживания, — сомнительное удовольствие, а по прошествии некоторого времени и вовсе настоящее испытание.

Все началось с джентльмена, переминавшегося с ноги на ногу позади меня. Сначала он ныл и жаловался на то, как медленно движется очередь, глазами пытаясь найти союзников. Долго ждать не пришлось. Еще три представителя «элиты» с удовольствием присоединились.

— Да, возмутительно, — согласился элегантно одетый бизнесмен в бежевом плаще, раздраженно набирая какой-то текст на смартфоне.

— Это происходит всякий раз, когда я прилетаю в «О’Харе», — поддержала его женщина в туфлях на шпильках, с большим чемоданом.

— Вы правы, — откликнулась, осуждающе качая головой, миниатюрная брюнетка с маленькой сумкой на колесах.

Толпа подалась вперед, все больше людей вовлекались в беседу. Еще пять или шесть человек присоединились к дискуссии, подогревая ее своим возмущением. Они говорили все громче, оглядываясь на тех, кто не присоединился к стихийной «группе протеста», всем своим видом призывая их это сделать (хотя все, кто часто летает на самолетах, прекрасно знают, что администрация аэропорта не имеет никакого отношения к проблемам авиакомпаний).

Коллективное возмущение росло; я прикусила язык, хотя, конечно, мне тоже хотелось примкнуть к возмущенным спутникам. Жалобы звучали все громче, волна негодования грозила превратиться в цунами. Я увидела служащего аэропорта, проверявшего документы. Голова опущена, плечи ссутулены. Конечно, он слышал все, что говорилось в толпе, но всеми силами старался сконцентрироваться на своей работе, в то время как на него отовсюду сыпались оскорбления. Я просто не могла быть частью этого. Несмотря на шквал негатива, накативший на него со стороны очереди, человек выполнял свои обязанности.

В конце концов я подошла к возвышению, на котором сидел охранник. Улыбнувшись, протянула ему свой паспорт и посадочный талон со словами: «Сегодня трудный вечер?»

— Да, — тяжело выдохнул он, не поднимая головы. — Сломался один из рентгеновских аппаратов. Отсюда и задержка.

Мне было его жаль, пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не закричать в толпу: «Да заткнитесь наконец! Разве вы не видите, что люди делают все возможное?» Повернувшись с видом выраженного превосходства, я, как Жанна д’Арк, прошествовала через «рамку», каждому из офицеров в знак солидарности сказала несколько ободряющих слов.

Но никто не обратил на меня внимания. Им хотелось поскорей пропустить всю очередь, а моя поддержка, кажется, только замедляла процесс. Я не увидела ни одного знака благодарности. Быстро собрала вещи и со смешанными чувствами отошла от просвечивающего аппарата — с огорчением от того, что пришлось задержаться, с возмущением, которым я заразилась в толпе, с раздражением из-за отсутствия хотя бы какого-то знака признательности со стороны служащих за мои героические попытки их поддержать. Кроме всего прочего, я, похоже, опоздала.

Я посмотрела на часы, предполагая, что сейчас мне придется со скоростью «неотложки» нестись к своему выходу, и, к удивлению, обнаружила: несмотря на задержку у стойки проверки, у меня еще осталось целых двадцать пять минут до посадки. Более того, оказывается, ожидание в очереди и досмотр заняли всего пятнадцать минут, что лишь на пять минут больше, чем обычно.

«Все это из-за каких-то пяти минут», — поразилась я, пытаясь прийти в норму после пережитого стресса. Невероятно! Я оглянулась на пассажиров, которых псего несколько минут назад ненавидела за их безобразное поведение. А теперь они сновали как мыши в разных направлениях, и больше я их уже никогда не увижу. Все, что осталось, — гулявшие по моему телу негативные вибрации.

Там не было «плохих» и «хороших» парней, просто толпа не уверенных в себе и расстроенных людей, нервничавших из-за того, что они могут опоздать на самолет. Только и всего. Хотя все мы планировали лететь по воздуху, но на самом деле едва оторвались от земли, поскольку играли роль жертв своих страхов и комплексов.

Сев в самолет, я почувствовала, как уменьшилась моя тревога, — я успела на свой рейс и вокруг меня больше не шумит волна возмущения и негодования. Я устала. Как хорошо выбраться из психологической бури, ощутить себя в безопасности и снова попасть в поток.