Глава 12. Меж палаток, меж подвод

Деловито, не сердито

Меж палаток, меж подвод

Пробирается Никита:

— Дайте, граждане, проход.

И, встречая, обступает,

Любопытствует народ:

То ль коня он покупает,

То ль телегу продает?

— Погодите, не толкуйте,

Братцы, горе у меня:

На базар служитель культа

Моего угнал коня...

К конной привязи, в тенек

Заезжает Моргунок.

И пошел бродить на счастье

По базару взад-вперед.

Что ни лошадь серой масти,

Сердце дрогнет и замрет.

Много серых и красивых,

Только равных нет коней:

То подсеченная грива,

То монета покрупней...

На лотках блестят селедки,

Солнце жарит пирожки.

Старичок с лихой бородкой

Кнутовьем звонит в горшки:

— Николаевская глина,

Отдаю за просто так:

С одноличницы — полтина,

С коммунарки — четвертак!..

Площадь залита народом,

Площадь ходит хороводом,

Площадь до краев полна,

Площадь пляшет, как волна.

— Расступись, давай проход,

Жеребца артель ведет.

Как на выставке — проводят,

Уходи, живые, прочь!

Двое виснут на поводьях,

Трое ладятся помочь.

Мундштуки в горячем мыле,

Благородный карий глаз...

— Кто купил?

— Мы купили.

— Сколько дали?

— Хватит с нас.

Гомонит, гудит базар,

Девки, бабы — по возам.

Подбирают кони сено,

Шевелят сухой овес;

И шумит парная пена,

Остывая у колес.

В сюртуке старик усатый

За рога ведет козу.

Жарко дышат поросята

В тесной клетке на возу.

И идет от воза к возу,

Не смолкает говор, гам.

Пахнет сеном и навозом,

С " центроспиртом" пополам.

От жары укрыт, от пыли,

У ограды нищий ряд.

Тут остатние слепые

И убогие сидят.

Песня слышится сквозь гомон,

Оборвется — и опять...

Голос будто бы знакомый,

Только слов не разобрать.

Подошел, с другими рядом

Стал и видит Моргунок:

Грузный нищий — у ограды,

Шапка с медью — между ног.

Поводырь с восковым личиком

Сидит плечо к плечу:

...Отвечает эта птичка:

" Жить я в клетке не хочу.

Отворите мне темницу,

Я на волю полечу..."

У певца глаза закрыты,

Голос набожно-суров.

Ахнул, чуть не сел Никита:

— Сукин сын! Илья Бугров!

И, точно сами, две руки

Вперед рванулись:

— Стой!..

И раскатились пятаки,

Гремя по мостовой.

И Моргунок, как мех сопя,

Подмял слепого под себя.

Народ бежит со всех сторон:

— Слепого бьют... Разбой!..

— Да как же, братцы, — зрячий он.

— Ей-богу, был слепой.

Бугров, карабкаясь, хрипит:

— Пусти!.. Пусти меня.

Пусти, сосед. Скажу, Никит,

Чего-то про коня...

— Скажи, — нагнулся Моргунок,

— Скажи, пока не бью.

— Пусти, Никит... Скорей...

Свисток!.. Обоих — в Гепею.

— Скажи — пущу.

— Скажу потом.

— Давай сейчас, злодей!

— Скажу. В сторонку отойдем,

Чтоб без чужих людей.

Не дома в праздничный денек

На хуторе своем,

Идет под ручку Моргунок

С Ильею Кузьмичом.

Ведет Бугрова Моргунок:

— Дорогу дай, народ.

Ведет, и шапку, как залог,

Слепецкую несет.

Идут, шатаясь, вразнобой,

Пьяны средь бела дня.

Грозит им пальцем постовой;

— Глядите у меня!..

И говорит Илья Бугров

Тихонько Моргунку:

— Чудак ты, конь твой жив-здоров,

Поклясться в том могу.

И вдруг, не ахнул Моргунок.

— Стой! — закричал Бугров

И сквозь толпу рванулся вбок:

— Стой! Стой! Держи воров!..

— Стой! Братцы, братцы! — вскрикнул вслед

И всхлипнул Моргунок.

И ни коня, ни вора нет,

В руках один залог.

Туда-сюда. Базар кругом,

Колышется народ.

Уже о чем-то о другом

Толкует и орет.

— Ну что ж... Спасибо, сукин сын:

Последний дал урок.

И шмякнул шапку что есть сил

Никита Моргунок.