Равновесие силы

Прежде, чем я войду в комнаты твоего одиночества,

в своем обычном виде, влача за собою тень,

я стану приходить невидимой.

Вверх по ступенькам и вниз,

вместе с тобой,

через дорогу, мимо скал, к реке,

чтобы испить холодных брызг.

Ты будешь уверен —

это птица влетела в окно,

это пытливая пчела жужжит в

коридоре, это ветер

треплет бронзовые травы.

А может, ты поймешь,

кто это был?

Дениз Левертов, «Присутствие»

Этой ночью я спала в гамаке в лачужке Сойлы. На следующий день я помогала ей работать в саду. Мы играли с детьми и двумя новыми щенками. Сойла научила меня правильно готовить тортильи. После обеда, когда деревня затихла и дети уснули, она отправилась со мной к плоскому камню. Опершись на ствол сейбы, Сойла положила на алтарь несколько своих жертвенных узелков и развязала их. При этом она напевала песни и жгла благовония.

— Ты мне снилась, — сказала она. — Хочешь знать, что именно я видела?

Сойла выглядела чрезвычайно напряженной.

— Да, — ответила я.

— Тебе нужно многому научиться, но я думаю, что ты искренна в своих книгах. Ты показываешь людям другое место, куда они могли бы идти. — Выдержав паузу, она продолжала. — Когда я говорю «научиться многому», я имею в виду, что тебе это под силу. Твоя дорога приведет тебя к этому. Ты достаточно сильна, чтобы делать то, что считаешь правильным, но все же слишком незрела в своей любви к женскому пространству. Заметь, я не имею в виду женственность. Понимание первичности Матери — неотъемлемая часть бережно хранимого личного видения каждого шамана. Ты хочешь рассказать об этом всем, и в этом я желаю тебе удачи.

Сойла замолчала. Свет свечи мерцал на ее лице, из-за чего казалось, что она, размышляя, время от времени опускает веки.

— Встань, — сказала она. — У тебя есть враги. Трое из них— вампиры*. Они будут пытаться отобрать твои энергии. Они ненавидят тебя и завидуют тебе.

Сойла подняла мне руки, взяла сосуд с дымящимся копалом и окурила мне подмышки.

— Они будут пытаться войти туда, куда не заглядывает солнце.

Мы снова сели.

—Твой жертвенник тянет меня к себе, — сказала я, потирая у сердца.

—Мы не называем это жертвенником, хотя в твоем понимании это действительно жертвенник. Для нас это маска земли, или лицо земли. Она привлекает тебя, потому что происходит из моих снов и видений. Благодаря ей ты ощущаешь мою дружбу.

Какое-то время мы сидели молча, а потом я спросила:

—А мои враги — это серьезная напасть?

—Запомни, я предсказываю не будущее, а возможное. Трое твоих врагов — это не так уж серьезно. Но есть человек, который поет твою песню так, как влюбленный поет для своей избранницы. Он идет по твоему следу. Я вижу мертвого койота. Он пытался наслать на тебя темную женщину-духа. Очень темную. У нее короткие черные волосы, как у мужчины, и она стремится завести дружбу с твоими духами. Она вроде мертвеца — не привязана к тебе, а преследует тебя.

—Что значит — вроде мертвеца? По спине у меня пошли мурашки.

—Она не жива в вещественном мире, но и не была как следует похоронена, потому ей и нужно подходящее тело. Если она его найдет, то может убить его владельца, а потом станет искать следующее тело.

—Не была как следует похоронена? — испуганно спросила я.

—Ее нужно похоронить как следует, — сказала Сойла,

—Как же мне ее хоронить?

—Речь не идет о том, чтобы в буквальном смысле копать яму. Ты должна заплатить ее долги, тогда она может быть принята в ином мире. Ее не приняли там, потому что она не была похоронена как следует. Если ты сумеешь заплатить ее долги, то сможешь завладеть ее силой. Это великая магия. Тогда она уйдет на ту сторону. Ты должна узнать, в чем она нуждается.

— Но как мне это сделать?

Сойла протянула мне небольшой мешочек, с которого свисал кожаный ремешок с украшенным бисером кончиком.

— Вот. Перед сном положи немного того, что находится внутри, в чашку с водой. Сожги немного копала. Иди за своими снами. Ты узнаешь. Она научит тебя, как бороться.

Я знала, что единственным человеком, преследовавшим меня, был Рыжий Пес. Мне казалось, что поездка на Юкатан напрочь собьет его с моего следа. Но после Ягуаровой церемонии я поняла, что ошибалась.

—Не тревожься, дочка, — сказала Сойла. — Ты со мной, и я этому рада.

—Спасибо, что вы видели меня во сне...

—Скоро ты узнаешь о лице земли.

Совершив молитвы, Сойла сложила предметы, лежавшие на алтаре, во множество узелков. Ритуал был окончен. Я вышла и отправилась на асьенду, к Агнес.

Я вошла в комнату и села на кровать. Вынув мешочек, полученный от Сойлы, я высыпала часть его содержимого на ладонь.

—Что это, по-твоему, такое? — спросила я Агнес. Агнес подошла ко мне и, взяв мою вытянутую ладонь двумя руками, тщательно принюхалась к мелким кусочкам коры и белых листьев.

—Пахнет травами, — сказала она, поджав губы и приподняв брови.

—Ну, это понятно, но что это за травы? Они что, пытаются довести меня до сумасшествия?

—Довести тебя до сумасшествия? Ха! Это невозможно.

Агнес посмотрела на меня так, будто я уже спятила, и засмеялась.

Я долго таращилась на нее, а потом выпалила:

—Думаешь, Рыжий Пес знает, где мы?

—Может быть.

Она продолжала смеяться.

—Почему ты смеешься? Это не смешно!

—Рыжий Пес — нет, а вот ты смешная.

—Если Рыжий Пес где-то рядом, то он знает о наших обрядах

—Об обрядах он не знает, но он знает, что кое-что происходит.

—Он действительно на Юкатане?

Я положила себе на живот подушку и засыпала травы обратно в мешочек.

—Я чувствую, что да. Ты ведь видела его в своем Ягуаровом сне?

—Да, похоже на то. Мне бы не хотелось умереть на Юкатане, — сказала я.

Агнес протянула руку и, взяв у меня мешочек, стала катать его на ладони, погрузившись в свои мысли. Я смотрела на ее лицо, и мне показалось, что на какой-то миг его морщины разгладились, и оно помолодело. Затем Агнес отвернулась. Через какое-то время она проговорила:

— Это серьезно. Ты сейчас нужна Рыжему Псу. Он думает, что напал на след чего-то большого, и уверен, что ты приведешь его к этому. Та женщина-дух, о которой говорила Сойла, ходит поблизости, но она пока что не опасна, а может быть, и не будет опасна. Она ждет Рыжего Пса, чтобы он ее направил. Он может передумать. Она сейчас занята выслеживанием. Знай об этом, как ты знаешь о неизбежности своей смерти. В этом отношении она может стать тебе весьма полезным союзником. Как и ты, она хочет жить. Она может жить за твой счет, а может быть отправлена туда, где ей надлежит быть. Я хочу, чтобы ты сделала выбор. Ты — не жертва.

— Но как я могу отправить ее туда, где ей надлежит быть?

— Если ты решишь завладеть ее силой, ты сможешь это сделать. Ты можешь сразиться с ней и правильно ее похоронить. Но для этого тебе нужно научиться сражаться. Вступить с ней в бой — значит согласиться сражаться со своей темной стороной. Когда Сойла говорит «похоронить ее», она имеет в виду, что ты должна вести войну с пожирательницей, которая живет в тебе. Вместо «вести войну» здесь можно сказать «уравновесить». Уравновесив свою темную сторону красотой, ты обретешь силу. Но помни, что сражаться тебе придется с твоим собственным отражением.

—Но разве я не умею сражаться?

Я подумала о Манитобе, о стычке с Рыжим Псом. Я похитила у него украденную свадебную корзинку и смогла вернуть ее Сновидящим — священному собранию женщин-старейшин.

—Кое-что ты действительно умеешь.

—Но чему мне нужно еще научиться?

—Речь идет о твоих снах. Сойла права. Тебе нужно научиться следовать за ними. Не мне тебе об этом рассказывать.

—Может, попробовать сегодня же ночью? — спросила я, показав на мешочек.

—Нет, — ответила Агнес, возвращая его мне. — Поразмысли обо всем том, о чем мы говорили, вникни во все это. Возможно, ты почувствуешь, что эта женщина выслеживает тебя. Но она может и убраться. Ты сама узнаешь, когда придет время увидеть ее во сне. Вот тогда тебе и пригодятся эти травы.

—Спасибо тебе, Агнес.

Я положила мешочек в свой узелок и погасила свет. Забравшись в постель, я какое-то время всматривалась в темноту.

—Скажи, Агнес, а все эти женщины — они что, входят в сообщество Сестер Щитов? Иногда мне кажется, что этого сообщества на самом деле и не существует.

—Но почему?

—Потому что, когда бы мы ни встретились, это похоже на сон. Все становится таким преисполненным силы и необычным. Это настолько выбивает меня из колеи, что я сплю целый день. А когда просыпаюсь, оказывается, что я видела удивительный сон, и я не знаю, что было во сне, а что наяву.

—Правда? — хмыкнула Агнес.

—Да. Вот, например, кому принадлежит эта асьенда?

— Сообщество Сестер, Линн, это не клуб. Оно существует только в плане самосознания. Мы не планируем встреч, но встречаемся. Это тебе не университетский женский кружок и не партия в бридж. Мы не выбираем уполномоченных. Мы берем себе силу. Ты здесь, и этого должно быть для тебя достаточно, чтобы убедиться в нашей действенности. Иногда какая-нибудь сестра сбивается с пути, и тогда у нее остаются лишь смутные воспоминания о пережитом. Она начинает сомневаться в реальности сообщества и доходит даже до того, что объявляет все, что с ней было, самовнушением. Если ты услышишь, что кто-нибудь из сестер говорит о своем престижном положении среди нас, знай, что она балансирует на грани забытья. Еще немного, и она впадет в долгую спячку, из которой, возможно, так и не выйдет.

Каждая женщина, Линн, может войти в сообщество Сестер. Многие тратят всю свою жизнь на поиски нас, а находят лишь собственный извилистый след. Другие же становятся одними из нас без малейших усилий. Если бы какая-нибудь женщина спросила меня, являюсь ли я членом сообщества, я могла бы с чистой совестью ответить «нет», поскольку то, что я понимаю под ним, — это вовсе не то, что под ним понимает она. А теперь иди спать.

—Спокойной ночи, Агнес.

Этой ночью мне снилось, будто я стою на базальтовом утесе и гляжу на океан. Лунный свет играл на его поверхности слюдяными блестками. Волны неспешно накатывали огромными холмами, разбиваясь о скалы фонтанами белой пены. Рядом со мной стояла Руби Много Вождей и держала меня за руку. Мы бросились со скалы в прибой. Не выпуская моей руки, Руби стала вместе со мной погружаться в пучину. Мы могли дышать и чувствовали себя вполне уютно. Подобно ночным теням, мы пронеслись по таинственному миру первобытных тварей. До меня донеслись звуки хора, повторявшего: «Это входит бог, он входит не как человек». Я следовала за Руби, совершая плавные волнообразные движения, как вдруг мы обе превратились в одного огромного морского змея. Воды отступили от нас. Я ощутила единство земли, небес, нас — женщин-духов, соединившихся с земной субстанцией, и перворожденных людей.

На следующее утро я проснулась рано. Мне казалось, будто я все еще плаваю в морском лоне, будто Руби всю ночь обнимала меня ласкающими материнскими руками. В это утро я много думала о слепой Руби. Для меня она была ведуньей, она научила меня древнему знанию о щитах. Ее соплеменники называли ее хранительницей Пика. Она видела меня во сне этой ночью и подарила мне магический сон, рассказав мне о равновесии мужского и женского. Я рассказывала об этом Агнес, смеясь, поскольку Руби в этом сне совершенно развеяла мои страхи. Обычно она пугала меня так, что я теряла дар речи. Я вспомнила нашу с ней первую встречу. Руби стояла на деревянном крыльце своей хижины, угрожающе размахивая мясницким ножом. Ее невидящие глаза излучали злобу и сверкали, как у загнанной эскимосской лайки, она велела мне помочь ей разделать две оленьи туши, лежавшие у ее ног. Не присоединится ли и она к нам на Юкатане?