Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Оборотень






Прошёл месяц с тех пор, как в доме у Ольги поселился волк. Жил он у неё, как вполне обычная собака - ел, гулял, спал – но при этом всегда был не по-собачьи сообразителен. Нет, он не показывал фокусы, не ходил на задних лапах, не измышлял хитроумных способов стащить что-нибудь вкусненькое и даже не приносил тапочки. Но вместо всего этого он умел слушать и понимать, что Ольга ему говорила, а порой ей даже казалось, что он пытается ей ответить, довольно виляя хвостом или наоборот издавая какие-то непередаваемые фыркающие звуки, похожие на неодобрительное ворчание. Постепенно у девушки вошло в привычку разговаривать с ним, например, читать вслух отрывки из своей новой книги и спрашивать, что он думает о написанном. Слушая её, волк усаживался возле письменного стола и замирал, будто впадая в транс, при этом взгляд его голубых глаз становился таким осмысленным и серьёзным, что впервые увидев его, Ольга даже немного испугалась. Когда она заканчивала читать, волк не сразу выходил из оцепенения, словно обдумывая услышанное, а потом склонял голову на бок и начинал вилять хвостом, показывая, что ему понравилось, или сразу уходил из кабинета, если не очень. Со временем эта его манера оценивать творчество Ольги начала вилять на девушку - она стала переписывать те фрагменты книги, которые волк не одобрил, потому что после этого они ей самой переставали нравиться.

Но не только способность слушать с удивительно серьёзным видом поражала Ольгу в поведении её нового питомца, но и то, как он порой, словно забывшись, начинал отвечать ей почти как человек. Однажды вечером на электронную почту Ольги пришло письмо из издательства, занимавшегося публикацией её сочинений, прочитав которое, девушка разразилась длинным гневным монологом. Дело было в том, что издатель решил высказать свои пожелания относительно содержания будущей книги, иными словами, он хотел внести коррективы в сюжет. Для любого уважающего себя писателя подобное вмешательство в творческий процесс есть самое страшное оскорбление. Сюжет, художественный замысел, основная идея книги – это святая святых, прикасаться к которой, кроме автора – по глубокому убеждению девушки – не имеет права ни один человек в мире. И вот какой-то редактор посмел заикнуться о том, как, по его мнению, можно было бы «оживить» содержание второй книги, добавив новую сюжетную линию. Естественно, этакая дерзость вызвала в Ольге бурю негодования, которую она посредством яростного монолога выплеснула на подвернувшегося под руку волка. А тот, в свою очередь, вероятно, полностью с ней согласился, так как начал активно кивать и расхаживать по кабинету из стороны в сторону, громко бормоча себе под нос что-то понятное только ему одному. Выглядело это примерно как сцена из мультика или сказочного фильма, где животные ведут себя как люди и умеют разговаривать. Для полноты образа волку оставалось только встать на задние лапы, а передние сложить за спиной и так продолжить ходить по комнате. Со стороны всё это выглядело очень необычно, но в тот момент Ольга была слишком поглощена собственным праведным гневом, чтобы заметить это. Будь она тогда немного внимательнее, её наверняка испугало бы внезапное превращение животного в подобие человека, лишь одетого в звериную шкуру.

После того вечера, в который Ольга по ненаблюдательности своей ничего особенного не заметила, странности в поведении волка только продолжили нарастать. Когда прошло две недели с момента операции, повязка с правого плеча волка был снята. Как оказалось, за это время шов, наложенный, можно сказать, идеально, успел не только как следует срастись, но и нитки, стягивавшие некогда рану, начали растворяться. На волке всё зажило, что называется, как на собаке – быстро и без проблем. Освободившись от повязки, он почти сразу потребовал, чтобы Ольга выполнила данное ему обещание и вымыла его. Выглядело это так: на следующий день после того, как с него сняли бинты, волк залез в ванную и сидел в ней до тех пор, пока Ольга его там не обнаружила. Увидев разлегшегося в эмалированном тазу зверя, девушка сначала удивилась и рассмеялась, а затем вспомнила, что в первый же день в её доме волк хотел искупаться. Делать было нечего, пришлось ехать в город в зоомагазин, чтобы купить шампунь и заодно ещё кое-какие принадлежности, а на следующий день устроить помывку. Во время и после принятия ванны у волка был такой довольный, почти блаженный вид, словно об этом он мечтал всю свою жизнь. А когда с водными процедурами было покончено, он довольный стал бегать по дому, пока, утомившись, не запрыгнул на стоявший в кабинете диван и не улегся на него, растянувшись во всю длину.

Ещё одной странностью волка, обнаружившейся на второй день его проживания в доме Ольги, была неоднозначная реакция на телевизор. С одной стороны, впервые увидев работающий телевизор, по которому в тот момент шёл выпуск дневных новостей, волк заметно удивился. Он стоял посреди холла, когда Ольга решила узнать, что происходило в мире, и включила телевизор, но услышав странные звуки и увидев, как по экрану движутся, сменяя друг друга, живые картинки, зверь буквально подпрыгнул на месте от неожиданности. Подобная реакция для животного, всю жизнь проведшего в лесу, была бы совершенно естественна, однако конкретно этот волк, судя по его совсем ручному характеру, был каким угодно, только не диким. Конечно, он мог раньше жить в доме какого-нибудь одичалого лесника, где никогда не было телевизора, но это не объясняло того, как он стал относиться к технике, уже привыкнув к ней. Если вначале телевизор не вызвал у волка симпатии, то впоследствии – буквально через два дня – он уже неотрывно следил за всем, что по нему показывали, с не меньшим вниманием, чем слушал чтение Ольги.

Первое время Ольга постоянно замечала все эти странности волка, так, казалось бы, не свойственные обычным домашним животным, но постепенно перестала обращать на них внимание. Она вообще была довольно рассеянной девушкой, и мимо её сознания часто проскальзывали незамеченными вещи и события, которые она не считала важными или интересными. Пока Ольга привыкала к тому, что в её доме живёт волк – которого она воспринимала как обычную собаку – она порой мысленно фиксировала для себя неординарность его поведения, но очень скоро перестала это делать, начав воспринимать её как данность.

 

Постепенно всё в доме Ольги, сначала взбудораженном появлением нового жильца, вернулось в привычную колею. Маруся смирилась с присутствием волка на своей территории и перестала обращать на него внимание. Ольга снова жила по своему обычному расписанию: просыпалась часов в восемь утра, ходила в душ, завтракала, занималась домашними делами, потом до обеда писала, обедала, снова писала до вечера. По вечерам, если погода позволяла, Ольга выходила гулять, правда, теперь она бродила по покрытым высокой травой и полевыми цветами холмам и берегу прозрачной реки не одна, а в компании волка. Он шёл рядом с ней, довольно ступая по нагретой лучами летнего солнца земле, шурша травой, местами доходившей ему почти до груди, а иногда начинал весело носиться по долине, распугивая прятавшихся в траве птиц, или забегал в реку, начиная плескаться в ней и поднимать тучи брызг. А Ольга, смеясь, наблюдала за его весельем и порой присоединялась, в реку не заходя, но тоже с удовольствием бегая под открытым небом и вдыхая чистый горный воздух.

Возвращаясь с прогулки, радостная и устала, Ольга снова посещала душ, а потом ужинала в компании Маруси, которая, как любая уважающая себя кошка, не могла оставаться безучастной, когда кто-то ел, и волка, вообще почти не отходившего от неё. После ужина девушка обычно читала или смотрела телевизор, или, если на неё вдруг находило вдохновение, снова садилась писать свою книгу – как ни странно, по вечерам и ночам ей писалось лучше всего, – а потом, часов в двенадцать или позже, ложилась спать. Спала она чаще всего как убитая – благодаря активным вечерним прогулкам на свежем воздухе. По крайней мере, так было до тех пор, пока она не сняла повязку с плеча волка.

Когда прошли предписанные врачом после операции две недели ношения повязки, Ольга освободила волка от бинтов и на другой день вымыла зверя. А следующей ночью она вдруг ни с того ни с сего проснулась незадолго рассвета, хотя обычно беспробудно спала до самого утра. Причём очнулась Ольга не сразу, постепенно переходя от сна к дрёме и пробуждению, словно какой-то внешний раздражитель потревожил её подсознание, запустив механизм выхода из сна. И прежде, чем полностью проснуться, девушка будто бы уловила, что именно потревожило её среди ночи – сквозь сон ей почудилось, что за дверью её спальни кто-то ходит. Но, открыв глаза и прислушавшись, она не услышала ничего подозрительного и потому снова уснула.

Следующая ночь после внезапного пробуждения прошла спокойно – Ольга закрыла глаза минут в двадцать первого, а открыла их только в восемь со звонком будильника. Однако ещё через день, на третью ночь, её опять что-то потревожило и снова незадолго до рассвета. На этот раз Ольга очнулась не от призрачного звука шагов за дверью, а от неприятного ощущения, что рядом с ней кто-то стоит и смотрит на неё. Но, как и в прошлый раз, проснувшись, она ничего необычного не заметила. В её комнате никого не было, если не считать мирно спавшего у изножья кровати волка. Убедив себя, что ей, должно быть, опять померещилось, Ольга вновь уснула.

После эти двух ночных пробуждений последовало много совершенно спокойных ночей, так что Ольга и думать забыла, что её когда-то что-то беспокоило. Теперь она спала великолепно, засыпая около полуночи и просыпаясь в восемь со звонком будильника. Так продолжалось до тех пор, пока однажды, в самом начале осени, её вновь посреди ночи не разбудил звук чьих-то шагов за дверью спальни, но на этот раз в его реальности не было никаких сомнений.

Ольга лежала в кровати, накрывшись одеялом, и прислушивалась к тому, что происходило за дверью её комнаты. Секунду назад она слышала там чьи-то шаги, человеческие шаги. Она была уверена, что ей это не показалось и не приснилось, и спинным мозгом чувствовала, что за дверью кто-то есть, кто-то чужой. После недавнего сна её мозг ещё медленно соображал, но он уже вёл лихорадочную работу, пытаясь решить, что же делать. Повинуясь больше инстинкту, нежели рациональным соображениям, Ольга начала тихо стягивать с себя одеяло и осторожно подниматься в постели. Она не отрывала напряжённого взгляда от дверной ручки, смутно различимой в темноте спальни, словно та была для неё источником величайшей опасности в мире. Мгновенья текли как часы, девушка уже освободилась от покрывала и сумела бесшумно сесть в кровати, продолжая прислушиваться к ночным звукам. И вдруг она услышала едва уловимый вздох, донёсшийся из-за закрытой двери, и в тот же миг её ручка начала опускаться.

Сработал спусковой крючок, никогда прежде в своей жизни Ольга не двигалась с такой скоростью. Она даже сама не усела понять, как сделала это, но за те несколько секунд, что опускалась изогнутая металлическая ручка, и открывалась дверь спальни, девушка успела не только выпрыгнуть из кровати, но и пересечь полкомнаты, и, отодвинув оконную раму, выскочить на террасу. Уже с этой позиции с бешено колотившимся где-то в районе горла сердцем он увидела... В проёме приоткрытой двери в спальне появился высокий человек, молодой парень, которого Ольга никогда раньше не встречала. Выглядел он очень странно: до пояса раздетый - из одежды на нём были только какие-то старые мешковатые штаны - босой, тёмные волосы взъерошены. Но всё это Ольга отметила разве что задним умом, попытавшимся с первого взгляда оценить потенциального врага, передний же, рациональный ум её был просто в ужасе от появления незнакомца.

А незнакомец, увидев Ольгу, застывшую посредине террасы, словно испуганная кошка, готовая в любой миг броситься наутёк, остановился на пороге комнаты. Лицо его, плохо различимое в сумраке спальни, казалось предельно сосредоточенным, но при этом печальным – хотя, быть может, то была лишь игра ночных теней на его чертах. Его поза и поднятые в примирительном жесте руки говорили о том, что он не собирался нападать на девушку, а лишь хотел поговорить с ней. Это намерение он подтвердил словами, сказав негромким, успокаивающим тоном:

- Не бойся меня, я не причиню тебе вреда.

Услышав голос незнакомца, Ольга вздрогнула, причём не только потому, что боялась его обладателя, непонятно как попавшего посреди ночи в её дом. Этот глубокий, с ноткой невысказанной тоски голос показался ей смутно знакомым, будто она уже слышала его раньше и при подобных же обстоятельствах. Рациональный разум не мог найти этому объяснения - в тот момент он у неё вообще плохо работал – но подсознание, укрепившее свою власть под воздействием стресса, упорно говорило Ольге, что она уже видела этого человека. Неизвестно когда и где, но она уже встречалась с ним и до ужаса его боялась.

Но поскольку все эти мысли пробегали у Ольги в голове, а внешне она по-прежнему оставалась неподвижной и безмолвной, ночной гость, вероятно, подумал, что она успокоилась. А сделав такой вывод, он решил, должно быть, что может попытаться наладить с девушкой контакт, и переступил порог комнаты, приблизившись к ней на один шаг. Однако молчание Ольги вовсе не означало её готовность продолжить общение, и это неосторожное действие чужака сработало для неё как сигнал к действию. В сознании девушки больше не было ни одной мысли, ни о голосе незнакомца, ни о том, кто он такой. В тот миг Ольга хотела только одного – бежать без оглядки, пока не доберётся до людей, до кого-нибудь, кто поможет ей, а потом она уже разберётся со всем остальным.

И она побежала. Сначала через двор, а потом, перекувыркнувшись через забор, по полю, в сторону соседских домов. Ноги её скользили на холодной и влажной траве – ведь она выскочила из дома, как была, босая и в ночнушке – но, к счастью, ночь была тёплой, а страх придавал ей скорость. Ещё никогда прежде в своей жизни Ольга не бегала так быстро, как в ту ночь, спасаясь от внушавшего ей ужас преследователя. И хотя соседские дома находились на приличном расстоянии от её собственного, она очень скоро приблизилась к ним. До первого на её пути домика с погасшими окнами оставалось уже не больше ста метров, как вдруг тот, от кого она убегала, вырос буквально из-под земли, оказавшись между ней и спасительным жилищем.

Увидев парня, возникшего непонятно откуда на вершине невысокого холма, куда она только что собиралась забраться, Ольга опешила, на миг в испуге замерев на месте. Но в следующую же секунду она опомнилась и свернула в сторону реки, где также стояли дома. Однако и в этот раз, не успев подбежать к ним на расстояние и сотни метров, девушка вынуждена была остановиться, вновь увидев перед собой человека, от которого пыталась сбежать. Он стоял метрах в десяти от неё, внушая ужас, словно оживший ночной кошмар – преследователь, от которого не скрыться. Ольга поняла, что не сможет убежать от него, и потому остановилась, решив, если потребуется, драться до последнего. А он пошёл ей навстречу, медленно, не делая резких движений, чтобы вновь не спугнуть, и остановился, не дойдя до девушки шагов пять. Происходило это всё почти на самом берегу реки, от которой веяло свежестью, и разносился мерный шум быстро текущей воды. Теплый ветер шелестел в листве, а на небе в разрывах между тяжёлыми облаками ярко - как это обычно бывает вдали от крупных городов - светились звёзды.

Когда незнакомец вновь остановился, Ольга смогла лучше рассмотреть в свете звёзд его лицо, оказавшееся бледным, но всё же красивым, с тонкими правильными чертами и большими голубыми глазами. И на этот раз оно показалось девушке смутно знакомым, совсем как недавно услышанный ею голос. Но, поскольку теперь этот странный парень находился совсем близко от неё, да и к тому же она устала от ночной беготни, Ольга окончательно потеряла самообладание и закричала на него с откровенно истерическими нотками в голосе:

- Что тебе от меня надо?! Зачем ты меня преследуешь, маньяк?!

Когда Ольга закричала, незнакомец невольно отступил от неё на полшага, и тут же, выразительно замотав головой, воскликнул:

- Нет! Я не маньяк, не нужно меня бояться, - сказал парень горячо и с какой-то мольбой в голосе.

- Тогда какого чёрта ты за мной бегаешь и вообще залез в мой дом?! – не унималась Ольга. - Я тебя знать не знаю!

- Нет, - повторил незнакомец, - ты знаешь меня, Оля… - Тут он осёкся, словно не решаясь продолжать.

- Я тебя первый раз в жизни вижу! – опять закричала девушка. - Ты просто псих!

- Нет, нет! - снова замотал головой парень, и в этом его отрицании слышалось какое-то отчаяния, будто они с Ольгой действительно были знакомы, но он не знал, как убедить её в этом. Наконец, собравшись с духом, он произнёс. - Ты знаешь меня потому, что я – тот волк, которого ты спасла. Да, Оля, это меня ты подобрала на той поляне и повезла к ветеринару. На самом деле я не волк, а человек.

- Что за бред? – воскликнула Ольга, невольно отступив на шаг назад. Она прекрасно понимала, что слова незнакомца не могут быть правдой, но они всё равно поразили её, ведь она никому не рассказывала подробностей про своего волка…

- Это правда, - ответил парень, и добавил, словно догадавшись о сомнениях Ольги. - Я могу много рассказать такого, что известно только волку и тебе. Например, как ты перевязывала его, то есть меня, там, на залитой лунным светом поляне. Как читала мне главы из своей новой книги или говорила о своих планах на следующую книгу. Как ты защищала меня от своей кошки, которая первое время то и дело норовила выцарапать мне глаза. Как, просидев допоздна за компьютером, дописывая очередную главу, ты порой долго не могла уснуть, потому что разум твой был ещё слишком взбудоражен наполнявшими его идеями. И как я почти каждую ночь спал у изножья твоей постели… Да, Оля, это был я, в действительности я человек…

Парень замолчал и воззрился на Ольгу взглядом, в котором печаль – должно быть, извечно его сопровождавшая – сочеталась с отчаянной надеждой на то, что она ему поверит. Его диковатая внешность, прежде испугавшая девушку, теперь выглядела скорее вызывающей жалость, чем опасной. Но странные его слова по-прежнему не встречали в Ольге доверия, хотя и поразили её, когда парень стал говорить о вещах, которые на самом деле мог знать только волк. И самое главное – Ольга только теперь об этом вспомнила – волка не было в комнате, когда она проснулась. И трудно было поверить, что мимо создания с его чутьём смог бы пройти кто-нибудь посторонний…

- То, что ты говоришь…, этого просто не может быть, - неуверенно произнесла Ольга, больше пытаясь убедить себя, чем стоявшего напротив неё парня.

- Поверь, я бы очень хотел, чтобы этого действительно не было, - сказал он, опустив голову. Но в следующий миг он вдруг резко снова её поднял и посмотрел на чёрное небо, по которому неспешно проплывали лёгкие облака, и в его светлых глазах сверкнул огонёк решимости, испугавший Ольгу. - Я понимаю, ты не сможешь поверить мне, пока сама не увидишь, - вновь заговорил он звенящим от напряжения голосом, - поэтому, я покажу!

Парень сделал решительный шаг навстречу Ольге, и при этом лицо его исказила ужасная гримаса, будто он ступал не по прохладной траве, а по раскаленному железу. Девушка невольно отшатнулась, не успев даже толком понять, что происходит. В этот миг берег реки, где происходила эта необычная сцена, озарил серебряный свет появившейся из-за облаков растущей луны. Его лучи упали на лицо молодого человека, и под их воздействием оно стало вытягиваться, искажаться деформироваться и… покрываться густой серой шерстью. В следующую секунду парень согнулся как от страшной боли, а потом, упав на колени, стал скрючиваться, уменьшаться в размерах и превращаться в волка.

На это Ольга уже смотреть не могла, от ужаса у неё перехватило дыхание, и сердце, казалось, остановилось. Невольно прижав руки к груди, словно пытаясь защититься от возникшего перед ней монстра, она отступила ещё на два шага назад. Потом она беззвучно прошептала одно единственное слово: «Оборотень», и снова бросилась бежать. В этот раз Ольга бежала ещё быстрее, но уже не разбирая дороги, от потрясения она будто потеряла разум и мчалась, куда несли её ноги, спасаясь от ожившего ночного кошмара. К сожалению, несли они её совсем не туда, куда следовало, и всего через несколько секунд бега Ольга внезапно ощутила, что земля ушла у неё из-под ног. Последним, что она успела заметить прежде, чем мир вокруг погрузился в кромешную тьму беспамятства, был внезапно возникший перед ней под непривычным углом наклона берег реки.

 

 

Продолжение: https://bookscriptor.ru/books/view? id=10055

 


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.01 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал