Они стремились помогать другим духовно ищущим - и сами жили в атмосфере творчества.

Почему же обо всём этом предпочитали говорить метафорически, иносказательно и в ироничном духе?

Это было способом самозащиты. Попытка реализовать " любовь как образ жизни" в высшей степени трудна и авантюристична, она означала бесконечную борьбу как с обстоятельствами, так и с самим собой. " Нормальным людям" это чуждо, и системная идеология вызывала у них только чувство досады и раздражения. Поэтому она и находила выражение не в отвлечённых разговорах, а в конкретных действиях.⁴

1 Для большинства системных пиплов именно поиск был основной задачей. Предельная цель движения (воздействие на культуру своим творчеством, гуманизация искусства) реализовывалась немногими: это был уже один из всех возможных результатов осуществлённого поиска. У того, кто приходил к необходимости подобной деятельности, открывалось " второе дыхание" - и ради такого подвижничества он оставался в движении. Большинство же возвращалось в общество для углубления в избранном направлении, для реализации найденного - оставаясь своими людьми для Системы.

Движение держалось на одном порыве, на одном рывке, на интенсивном всплеске духовной активности составляющих его людей. Оно было бурным потоком, а не стабильной структурой. Удержаться в нём мог только тот, кто находился в состоянии " горения" - иначе наступало внутреннее разрушение и деградация (ситуация, в которой оказались не нашедшие свой индивидуальный путь олдовые).

В Системе были к месту только одержимые духовным поиском (он в среднем длился 3 - 4 года, после чего приводил к определённому результату) и творческие подвижники. Существовала формула: " чтоб можно было изменить мир к лучшему, сначала нужно изменить себя ".

Итак, Система была социальным движением (не политическим!) и методом воздействия на общество в ней было новаторское искусство, подкреплённое личным примером. Такое воздействие было высшей задачей движения, " программой - максимум" - она осуществлялась в полной мере не всегда. Но стремление к этому мифологическому идеалу помогало достичь ближних целей: реализации духовного поиска, и нахождения каждым пиплом своего места в жизни.

2 Поиск, осуществлявшийся в Системе, развивал широкий кругозор и умственную гибкость: человек встречался с самой разной информацией. Но этот поиск не был хаотическим: он был осознанным, целенаправленным, и акцентировался на религиозно-мистических, мировоззренческо-этических, или культурно-творческих проблемах. В двух первых случаях человек с благодарностью покидал движение, отыскав свой путь: он уходил в религиозные круги или интеллигенцию, где продолжал своё дальнейшее развитие. Религиозные вопросы не были прерогативой Системы - точно так же, как она не могла дать человеку окончательного мировоззрения, способного стать основой всей дальнейшей жизни (противоположный подход приводил пиплов к сектантству или к экстремизму). Переходом из движения в ряды богемы часто заканчивался и творчески-ориентированный поиск. Часто, но не всегда. В области искусства у Системы был свой собственный приоритет, свои определённые критерии, свои творцы: её потенциал раскрылся в русском роке.

Идеальное творчество предполагалось духовным по характеру (продиктованным любовью к людям, заинтересованностью в их судьбе) - что могло проявляться, в частности, как социальная тематика произведения. Но это не было синонимично требованию протеста: подлинным художником считался тот, кто, сопереживая людям, что-то утверждает своим творчеством. В Системе отрицание, протест всегда были вторичны, и основывались на каких-то позитивных ценностях. Отличительными чертами такого искусства были интенсивность " вложенного" в произведение чувства, честность, искренность, порыв - и некоммерческий характер творчества.

3 Знание и соблюдение этих традиций являлось такой же " программой-минимум", как духовный поиск. Системный пипл мог не достичь мифологической " любви по отношению ко всем живущим", но он был обязан соблюдать традиции взаимопомощи внутри движения.

4 Системный пипл предпочитал о ней не говорить в кругу малоизвестных, непроверенных людей: он руководствовался ею в жизни, но не рекламировал (так как Система - не универсальный, не всеобщий путь). Идеологию же знали все, имеющие отношение (реальное) к движению - и в их среде она открыто обсуждалась.

Ведь скрывать идеологию и " напускать туман" внутри самой Системы могут только лидеры, стремящиеся к власти. Движение первоначально было ориентировано только на идеологию, а не на " олдовых" - и лидерство в нём принимало ситуационный, временный характер. Для движения важнее были не организаторы, а вдохновители: авторитеты, пользующиеся широким уважением. Такие люди выступали, скорей, в роли советчиков - организационные вопросы в нём решались коллективно (стремление к власти всегда осуждалось в Системе, как не соответствующее характеру движения, его задачам). Влияние авторитетов на движение реализовывалось, прежде всего, через их реальный вклад в культуру: посредством творчества и личного примера. Люди же, всецело поглощённые искусством, могли и не нуждаться в помощи идеологии (подвижники перерастали её уровень, и, сливаясь непосредственно с энергией Системы, спонтанно реализовывали её нормы в повседневной жизни). Разговор с подвижниками о системном мифе вызывал у них улыбку: они им жили, но уже не концентрировались на подобных " мелочах".