Боевых террористических организаций

Единственной ранее существовавшей группой, по методам и целям действительно схожей с БТО Боровикова, можно считать ставший нарицательным «Легион Вервольф» Яхонтова – Пирожка – Скаурляйте. В 1994 г. эта группа была раскрыта сотрудниками правоохранительных органов.

Группировка «Легион Вервольф» стала эталоном не из-за ультрарадикальной программы действий или совершенно чудовищной по жестокости идеологии. В начале 90-х годов группы с подобными программами и идеологией уже встречались среди ультраправых политических объединений, – например, партия «Национальный фронт» Ильи Лазаренко или движение «Русский национальный союз» Константина Касимовского. Однако «Легион» привлёк внимание СМИ и общества тем, что это была, по сути, первая в тот период полностью «отечественная» группа (сформированная на территории России и из российских граждан), решившая поставить методы массового террора в основу достижения своих политических и идеологических целей. Уже в то время она привлекла значительное внимание средств массовой информации как радикальностью своей идеологии и пропаганды, так и реальной направленностью на совершение террористических акций.

Из-за необычности этой группы, а также из-за того, что это первая БТО, возникшая после исчезновения советского строя, на ней стоит остановиться подробнее.

«Лидером “Вервольфа” был уроженец Одессы Игорь Пирожок. Во время обороны Белого дома осенью 1993 года он познакомился с Валерием Старчиковым, бывшим членом РНЕ и участником вооружённых конфликтов в Карабахе, Приднестровье и Абхазии. В начале 1994 года В. Старчиков и И. Пирожок создали собственную организацию, навербовав около двадцати подростков “у Бланка” – на пятачке возле музея Ленина, где продаются оппозиционные издания…»

«Штаб-квартира легионеров размещалась в учебно-опытном хозяйстве Тимирязевской сельскохозяйственной академии в Москве. Там нацисты осуществляли охрану теплиц. На территории хозяйства члены организации устроили импровизированный концлагерь – они отлавливали бродяг, пытавшихся поживиться овощами или переночевать в теплице, незаконно содержали их под стражей, отрабатывали на них приёмы рукопашного боя и заставляли работать. Кроме того, “оборотни” организовали опорный пункт в деревне Переяславского района Ярославской области» (40).

По своей идеологии вервольфовцы были ортодоксальными гитлеристами: «… в уставе организации среди целей перечислялось “окончательное решение еврейского вопроса радикальными методами”, “освобождение от химер морали по отношению к недочеловекам”, “борьба с неортодоксальными религиозными организациями”. В качестве основ идеологии провозглашались “антикоммунизм, антисемитизм, апартеид, антилиберализм”… В мировоззрении группы важное место занимала неоязыческая риторика, причём не славянская, а германская. Крайне враждебно легионеры относились к христианству и православным организациям, в том числе и националистическим».

О приходе к власти с такой идеологией Пирожок и не мечтал. Своим соратникам и представителям прессы он прямо говорил: «Мы штурмовики, мы обречены на уничтожение, но мы должны сделать свою грязную работу» (41). Как и группа Боровикова, «легионеры» практически не готовили новых боевиков и не распространяли свою идеологию «в массы». Вместо этого участники группы изготавливали взрывные устройства и серьёзно готовились к осуществлению террористической деятельности.

От БТО Боровикова «легионеров» отличал в первую очередь состав участников: экзальтированные подростки и явно асоциальные, психопатические личности (Баранов, Старчиков, Гломызин) не шли ни в какое сравнение с внешне не выделяющимися и обладающими формально положительными характеристиками и относительно высоким социальным статусом «солдатами» группы Боровикова. Большинство участников «Легиона» были подростками 14-17 лет. В силу возраста и особенностей личности они нигде не работали. Единственной официальной работой некоторых «легионеров» была охрана теплиц экспериментального садоводческого товарищества. И вообще в группе было всего несколько относительно взрослых участников. Однако все члены группы Боровикова были совершеннолетними, при этом значительная часть училась на последних курсах престижных вузов.

Это различие можно объяснить подбором участников, из которых были сформированы группы. Группа Боровикова состояла из всесторонне проверенных, опытных и идейных правых радикалов, имеющих длительный стаж «борьбы за идею белого расового превосходства», в то время как «легионеры» были без особой тщательности навербованы в молодёжной неонацистской «тусовке» у музея Ленина. Тем не менее, говоря о группе Боровикова, необходимо учитывать, что ни социальный статус, ни уровень образования практически не оказывали воздействия на поведение и тип мышления участников группы. Особенности их поведения демонстрируют психологию типичных ультраправых «боевиков»-маргиналов: «У членов БТО настолько промыты мозги и они настолько агрессивны, что впору даже говорить о некой разновидности одержимости(!). Задержанные рассказывают, что участвовали в сотнях драк и поножовщин. Каждый день месили кого-то, а если не было подходящих объектов, то просто резали шины машин “скорой помощи”, “чтобы не успевали спасать ж..ов”. Забирались в морги и кромсали ножами трупы, чтобы потом не бояться резать живых…» (42).

И первая и вторая группы успели пройти все основные этапы экстремистской деятельности, начиная с вербовки участников и заканчивая реальным осуществлением противоправных действий. Вот краткий перечень акций группы Пирожка: «В ночь на 9 мая 1994 года легионеры напали на штаб-квартиру Национально-патриотического фронта “Память” в Марфо-Мариинской церкви, избили двух охранников и унесли, чтобы поглумиться, православно-монархическую символику. 2 июня члены “Вервольфа” пришли на вечер “Чёрной сотни” Александра Штильмарка, затеяли драку и побили стёкла в кинотеатре, в котором происходило мероприятие. Кроме того, вервольфовцы пытались сорвать Мессианский еврейский фестиваль движения “Евреи за Иисуса”, проходивший в спорткомплексе “Олимпийский”. Они даже пронесли на территорию комплекса взрывное устройство, которое только по случайности не сработало» (43).

Очевидно, что лишь арест группы (во многом вызванный длительной и вызывающей саморекламой) позволил предотвратить ряд запланированных ею мероприятий: «По данным следствия, легионеры планировали осуществить ещё целый ряд террористических актов против Богородичного центра, Демократического союза, Российской коммунистической рабочей партии и кинотеатров, в которых демонстрировался антифашистский фильм Стивена Спилберга “Список Шиндлера”» (44).

Деятельность группы Боровикова во многом напоминала деятельность «легионеров» – огромное количество насильственных преступлений и различного рода противоправных «акций». Однако отличия всё же были: «солдаты» группы Боровикова были значительно старше и подготовленнее «легионеров», опыт их противоправной радикально-экстремистской деятельности был гораздо большим. В связи с этим они успели совершить значительно больше преступлений, относящихся к категории тяжких и особо тяжких.

Группа Королёва-Тихомирова. Группу Боровикова (как ранее и «Легион Вервольф») можно было бы считать одним из частных уродливых исключений и определённым «мутантом» на фоне более «мирных», неорганизованных групп ультраправых. Однако буквально через полгода после ареста членов Питерской БТО на всю Москву буквально прогремела возможно менее серьёзная (в плане сплочённости и организации), но по результативности своих действий даже более опасная БТО – группа Королёва-Тихомирова. Только по версии следствия, ее участникам инкриминируется групповое убийство, а также не менее семи взрывов в различных районах Москвы и Московской области. Но самой кровавой и «результативной» (по меркам ультраправых фанатиков) акцией, в которой подозреваются члены группы, стал взрыв на Черкизовском рынке. В результате действия самодельного взрывного устройства было убито 14 (несколько человек умерли в больнице после взрыва), а ранено около 60 человек.

Группа имела определённые и весьма существенные отличия от БТО Боровикова. Хотя в ней были такие же молодые парни в возрасте от 18 до 25 лет, но численность московской группы, арестованной после её раскрытия, была немного меньшей (актив – 8 человек) по сравнению с питерской (актив – 11 человек). Насколько можно судить по публикациям в СМИ, идеология этой группы базировалась не на принципах белого расизма с элементами ницшеанства, а на религиозном фундаментализме со значительной примесью неонацистско-шовинистических идей (45).

Программа группы была разработана менее жёстко и значительно более слабо, чем у БТО Боровикова. Анализ действий участников группы Королёва-Тихомирова позволяет предположить, что первоначально её действия были больше направлены на устрашение «идеологических» противников – сектантов, иноверцев, сексуальных извращенцев, лиц «неславянских» национальностей, а также причинение им имущественного ущерба, чем на реальные убийства и собственно террористическую деятельность. Например, в дневнике Ильи Тихомирова, предположительно основного «взрывника-инструктора» группы, был опубликован план, в соответствии с которым «есть замыслы устроить в Москве подрыв мусульманских, чурекских машин, палаток и магазинов с кафешками. Ночью, группами по 3-4 человека, без главных и организаторов, но по сговору во времени и месте, ранее намеченном» (46). Впоследствии детали этого плана были претворены в жизнь весной и летом 2006 г.

В группу Королёва-Тихомирова входили только молодые люди в возрасте до 30 лет, при этом, за исключением нескольких участников, большинство из них не имели длительного и ярко выраженного «скиновского» прошлого. Это обстоятельство отразилось и на деятельности группы. Её участники достаточно редко осуществляли систематические акты прямого физического насилия и не использовали огнестрельное оружие. Иногда вместе с «товарищами по борьбе» они ходили на драки со своими идеологическими противниками – «антифа», участниками других радикальных объединений. Но основным профилем молодых студентов группы (в силу наличия соответствующего специалиста) стали именно теракты – взрывы и поджоги.

Кроме того, имеет значение, что группа Королёва-Тихомирова, в плане подготовки и проведения своей противоправной деятельности, была менее «профессиональной», чем БТО Боровикова. Система конспирации и общей безопасности группы была развита весьма слабо. Некоторые её участники даже вели дневники(!), где подробно писали не только о своих мыслях и переживаниях, но и о своих диверсионных действиях. Планы предстоящих «боевых акций» – взрывов и поджогов – могли обсуждаться прямо на улице, в общественном транспорте. Подготовка самих терактов осуществлялась практически по месту постоянного проживания. По сути, какой-либо долговременной и более или менее разработанной стратегии у группы вообще не было.

Члены московской БТО вели жизнь обычных студентов. В отличие от своих питерских коллег не все они были белыми расистами «по жизни». Наоборот, некоторые наиболее опасные из них (например, студент-химик Тихомиров) на время фактически «выключались» из ультраправой деятельности и внешне становились вполне добропорядочными членами социума. Ещё одно отличие состоит в том, что группа Боровикова соблюдала строжайшую конспирацию, московская же БТО весьма тесно контактировала с членами различных ультраправых и религиозных организаций, в том числе и в плане противоправной деятельности. Например, «взрывник» Тихомиров и ряд его «соратников» по группе проходили военно-спортивную подготовку в Русском общенациональном союзе (РОНС). Участники группы помогали также «коллегам» в совместных акциях, например, в противодействии фестивалю и параду гомосексуалистов и лесбиянок в мае 2006 г., выборах в органы законодательной власти. Кроме того, Тихомиров по собственной инициативе обучал некоторых «соратников по борьбе» основам взрывного дела (47). Следует отметить, что сам РОНС является достаточно умеренной организацией (не склонной к терроризму и редко прибегающей к насилию) с сильным религиозным уклоном.