Глава 4. С того дня время ускорило свой ход

С того дня время ускорило свой ход. Словно его подгонял злейший враг – вечность. Эвон даже не заметил, как минуло две недели. Ее дни стали для него особенными, не похожими на те, что ему довелось провести после аварии в одиночестве. Они наполнились яркими цветными красками. Будто талантливый художник решился взяться за раскрашивание уже давно написанных картин.

Сэт и Элан все время проводили на работе, возвращаясь поздним вечером. Времени на Торина у них не оставалось. Эвону приходилось самому развлекать малыша, не давая скучать. Не то чтобы это было такой уж обременительной обязанностью, просто бьющая ключом энергия ребенка изматывала и утомляла. Но молодой человек не жаловался. Все это ему безумно нравилось. Мальчик своей улыбкой и блеском радости в глазах заставлял ощущать яркие лучики счастья. Эвона не покидало чувство, что ему непостижимым образом удалось вернуться в прошлое. Не в воспоминаниях, а в эмоциях. Его близость ощущалась столь сильно, что, казалось, протянешь руку и сможешь потрогать его, словно оно приобрело человеческую плоть. На губах молодого человека заиграла улыбка. Если бы это было реальностью, то наверняка оно бы излучало едва ощутимое тепло.

По вечерам, когда Торин уже отдыхал, видя сказочные сны, Эвон присоединялся к отцу и брату. Они до поздней ночи засиживались в кабинете за чашкой чая или напитка покрепче, ведя долгие беседы, с целью узнать друг друга. Сэт рассказывал молодому человеку о детстве Элана. Его брат оказался большим проказником. Он постоянно шутил над прислугой. Особенно достаивалось его няне. Бедная женщина едва справлялась со своими обязанностями, не в силах поспеть за чрезмерно активным ребенком. Теперь Эвон понимал, в кого Торин был таким энергичным. Несмотря на безобидные шутки, заключающиеся в основном в порче одежды, приклеивании обуви к полу и раскрашивании лица зубной пастой, Элан очень любил свою няню, и та отвечала ему взаимностью. Их расставание было очень болезненным. Когда мальчику исполнилось двенадцать лет, срок ее контракта истек, и она покинула семью Сорон. Сэт предлагал женщине остаться. Но та неизменно повторяла, что в ней нуждались и другие дети. Отец говорил, что ей было очень больно, ведь если бы она не испытывала никаких эмоций, слезы бы не искрились в ее глазах. Оставшаяся часть девства старшего брата прошла в одиночестве. Но Элан никогда не корил за это свою судьбу, надеясь, что рано или поздно его младший братик вернется. Их разлучили в раннем детстве. Но, тем не менее, Элан всегда помнил о нем и никогда не забывал.

Слушая об этом, Эвон чувствовал, как сердце сжимает необъяснимое чувство вины. Он не понимал, почему испытывал подобные эмоции. Он ведь не был виноват в потере памяти. Однако утаивание этой информации еще сильнее подогревало данное чувство. Оно разгоралось в сердце, терзая подобно голодному стервятнику. Но даже испытывая душевную боль Эвон никак не мог решиться поведать об этом своим родным. Он успокаивал себя тем, что время еще не пришло.

Совместно проведенные вечера стали для молодого человека такими дорогими, что он лелеял их в памяти. Ему доставляло удовольствие вновь и вновь вспоминать счастливую улыбку отца, наблюдающего за общением двух братьев и искрящийся радостью взгляд Элана.

Со своим новым знакомым Эвон не виделся. Да и вспоминал редко. Все его внимание было сосредоточено на Торине. Лишь иногда, уже перед самым сном, в памяти всплывало лицо улыбающегося Бэлма. Но эти воспоминания тут же смывались под натиском усталости и желания отдохнуть. В конце концов, его новый знакомый мог бы сам его навестить. Он же знал где жил Эвон.

Изредка в гости к Сэту приходил Нилон. Его странный изучающий взгляд вызывал недоумение и вместе с тем нервную дрожь. Порой это даже злило. Чем, интересно, он ему не угодил? Эвон не понимал поведения Нилона и поэтому был вынужден вести себя в его присутствии очень осторожно. Словно вор, пробравшийся в чужой дом, с целью украсть что-то ценное. Возможно, у всех служителей закона был трудный характер.

Молодой человек вздохнул. По желанию он всегда умел находить подход к людям, но что касалось Нилона, тот тут Эвон чувствовал себя абсолютно беспомощным, что рождало в сердце легкую неприязнь.

- Дядя Эвон! – детский крик заставил молодого человека вздрогнуть и обернуться.

На него смотрел до глубины души возмущенный Торин. Малыш держал в одной руке игрушечную саблю, а в другой огромную мягкую игрушку в форме лошади.

- Ты опять задумался. Так нечестно. Мы же играем.

Ребенок не был рад пренебрежительному отношению и хотел вернуть внимание дяди.

- Прости. Сегодня я не гожусь для игр, – проговорил Эвон и выпустил из рук игрушечный барабан. Тот со стуком упал на пол, заставляя поморщиться.

- Ты не выспался? – участливо поинтересовался Торин, приблизившись к нему и присев рядом.

- Нет, просто чувствую себя рассеянным, – покачал головой молодой человек и облокотился о стену.

- Может, ты не правильно сегодня встал, – предположил ребенок, заставив взрослого не понимающе нахмуриться.

- Когда у папы плохое настроение, то он говорит, что не ту ногу поставил, – пояснил Торин, словно это Эвон был маленьким ребенком.

Молодой человек несколько секунд смотрел на мальчика, а затем, не выдержав, расхохотался, чувствуя, как поднимается настроение, меланхолия проходит, а душа вновь наполняется энергией.

- Что смешного? – недовольно пробурчал малыш, отодвигаясь.

Торин откинул саблю в сторону и, обняв игрушку, прижал к себе, словно хотел закрыться от всего реального мира. Смех молодого человека тут же прервался. Он посмотрел на своего племянника и, улыбнувшись, произнес:

- Прости. Ты с таким серьезным выражением лица это произнес, что я не смог сдержаться. Правильно говорится – встал не с той ноги.

Торин внимательно посмотрел на него и с серьезным выражением лица кивнул, невольно вызвав улыбку.

- Я запомню, дядя Эвон.

Молодой человек поморщился. Почему-то ему не нравилось подобное обращение.

- Зови меня Эвоном. В конце концов, мне только двадцать шесть.

- Двадцать шесть?! Такой старый!

- Что?! – возмущенно воскликнул Эвон и, схватив племянника, принялся щекотать. – Я тебе покажу старика!!!

Торин извивался, заливисто смеялся и умолял прекратить. Но его дядя был неумолим. Его пальцы вновь и вновь пробегали по телу ребенка, которого он всеми силами старался удержать. Надо сказать, что это было нелегко. И откуда только у детей бралась такая сила?

- Развлекаете? – внезапно их прервали.

Эвон и Торин, замерев, удивленно воззрились на незваного гостя. Опомнившись, малыш вырвался из объятий молодого человека и бросился к отцу.

- Папочка ты сегодня рано! – радостно прокричал Торин, обнимая Элана. – А дедушка тоже дома?

- Конечно. Нам сегодня удалось освободиться пораньше.

- Здорово! Тогда мы сегодня играем вчетвером.

Элан рассмеялся и, подняв сына на руки, поцеловал в щеку. Мальчишка поморщился, но ничего не сказал. Он был так рад, наконец, увидеть отца, что готов был стерпеть любые нежности.

- Боюсь, дедушка не сможет с тобой поиграть. Он очень устал, – сказал мужчина.

Ребенок обижено засопел.

- А ты?

- Для тебя у меня всегда найдутся силы. Но мы поиграем чуть позже. Сейчас ты должен пойти к дедушке. У него для тебя припасен небольшой сюрприз.

Глаза мальчика предвкушающе заблестели, и он принялся извиваться, молча, требуя отпустить. Элан выполнил его желание, и ребенок покинул игровую комнату, сгорая от любопытства и нетерпения.

Наблюдавший за ними Эвон, улыбнулся. Было видно, что Элан очень любил своего сына. Жаль только, работа не позволяла им чаще проводить время вместе.

- Спасибо, что присматриваешь за моим сыном, - произнес Элан.

- Не стоит благодарности. Мне это не в тягость. Напротив, я получаю от этого истинное удовольствие. – Смущенно отозвался молодой человек. Впервые с момента их последнего разговора они остались наедине, и Эвон ощущал себя немного неуютно. Да и сердце почему-то пустилось вскачь. Что это страх, волнение или же что-то другое. С тех пор, как он сюда приехал молодой человек не понимал ни себя, ни свои чувства.

- А вот я думаю, что стоит, – сказал брат и, приблизившись, сел рядом. – Не каждый захочет тратить время на маленького ребенка.

Эвон нахмурился.

- Я же сказал, что мне это нравится.

Элан улыбнулся и посмотрел на своего брата, заставив его замереть. Что-то во взгляде мужчины было такое необычное и в то же время опасное. Эвону очень хотелось понять, что именно. Но он никак не мог подобрать слова, чтобы описать плескавшиеся в синих омутах чувства. Однако даже если бы и смог, то вряд ли бы ему удалось сделать это правильно.

- Можно тебя спросить? – проговорил Эвон после минутного молчания.

- Конечно.

- Это не мое дело... эм... Прости меня за любопытство, но...

- Да спрашивай уже не тяни, – грубо прервал его Элан.

- А где мать Торина? – наконец задал вопрос Эвон. Он уже давно его интересовал

Элан хмыкнул.

- И чего так мучился? Обычный вопрос.

- Обычный? – поразился Эвон. – Но ведь это твоя личная жизнь, а я так бесцеремонно в нее вторгаюсь.

Молодой человек отвел взор и уставился на противоположную стену, чувствуя, как сердце сжимает стыд. Не стоило ему вообще начинать этот разговор.

Элан схватил его за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.

- Тебя я позволю все, – произнес мужчина и очертил пальцем скулу молодого человека.

Эвон отстранился пораженный его словами. Он искренне не понимал поведения своего брата. Более того, он не знал, как на все это реагировать.

- Так ты ответишь на мой вопрос? – спросил молодой человек, стараясь преодолеть возникшую неловкость.

- Мы расстались, когда Торину не было еще и года, - спокойно отозвался Элан. Казалось, это его вовсе не трогает. Но как такое возможно? Неужели, он совсем не испытывал чувств к матери своего ребенка?

- Почему? – снова спросил Эвон.

- Между нами было лишь соглашение. После его выполнения нам не было нужды оставаться вместе, – вздохнул старший брат и добавил. – Предупреждая твой следующий вопрос, отвечу сразу. Мы договаривались, что как только на свет появится ребенок, наша совместная жизнь подойдет к концу.

- А как же Торин? Почему она решалась оставить его?

- У нее не было выбора. Она получила кругленькую сумму за свои труды и надеюсь, вполне довольна жизнью.

- Жестоко, – прошептал Эвон.

Молодой человек никак не мог понять поступка этой женщины. Как можно было бросить своего собственного ребенка? Признаться, Эвон ощутил к ней острую неприязнь, смешанную с отвращением. Она была недостойна называться матерью.

- Вовсе нет. Это реальность, и я вполне доволен ею. У меня есть замечательный сын. Я не жалею, что связал себя подобным соглашением с человеком, который даже не являлся моим.

Слова брата эхом отозвались в душе. Что значит, «не являлся моим»? В данное словосочетание было вложено столько чувств, что просто не могло не обратить на себя внимание.

- К тому же, у нас практически схожие ситуации не находишь?

Эвон непонимающе посмотрел на брата.

- Что прости?

- Твоя мать вышла замуж за моего отца тоже по соглашению.

Эвон ощутил себя так словно до этого он стоял у края пропасти, не в силах сделать решающий шаг. Наконец, его по доброте душевной подтолкнули, и сейчас он летел навстречу своему прошлому, к которому и вовсе не был готов.

- Мы не родные братья? – пролепетал молодой человек, чувствуя, как устойчивый фундамент настоящего, который он так тщательно возводил, дал трещину.

Элан, нахмурился.

- Ты, что ничего не знаешь?

Эвон задрожал. Вот и настал момент рассказать брату о потере памяти. Но по какой-то причине он продолжал молчать. Было так сложно сделать шаг и открыться близкому человеку. Он, конечно же, предполагал, что будет трудно, но не думал, что это окажется настолько тяжело.

- Не молчи, Эвон, отвечай! – потребовал Элан.

Мужчина придвинулся ближе и, обхватив младшего брата за плечи, встряхнул, побуждая быстрее выполнить желаемое.

Молодой человек задрожал от его прикосновений. Но не обратил на это никакого внимания. Слишком уж сильными были другие эмоции. Сейчас в его душе в большей степени присутствовали страх и волнение.

- Понимаешь я... – наконец, заговорил Эвон, удивляясь тому, как хрипло звучал его голос.

- Не стоит стараться подобрать слова, – подтолкнул его Элан, и на его лице отразилась тревога.

Эвон улыбнулся, благодаря за поддержку и, сделав глубоки вздох для храбрости, проговорил:

- Я ничего не помню о своем прошлом.

Элан пораженно замер. Он ожидал чего угодно, но только не этого. У него даже мыслей подобных не было.

- Что значит, не помнишь? – решил уточнить мужчина, надеясь, что просто неправильно понял. Но его надежде не суждено было сбыться.

- А то и значит. Я потерял память.

Элан отпустил брата и, поднявшись, заметался по комнате. Его шокировало признание брата и требовалось время, что бы все принять и осмыслить.

Внезапно старший брат остановился и, посмотрев на младшего, спросил:

- Как это случилось?

- Я... – начал было Эвон, но Элан его остановил.

- Нет, постой. Ничего не говори. – Брат сделал шаг к нему и протянул руку. – Надо сначала рассказать об этом отцу. А уж потом ты нам поведаешь о том, как это случилось.

Мгновение Эвон колебался, не испытывая желание идти к Сэту и говорить еще и ему. Но настойчивый взгляд Элана не оставлял ему выбора. Сдавшись, молодой человек кивнул и, приняв его помощь, поднялся. Спустя несколько минут комната опустела. Лишь разбросанные по полу игрушки говорили о том, что раньше здесь кто-то присутствовал.