Глава 17. Эвон пораженно замер в дверном проеме

Эвон пораженно замер в дверном проеме. Слова брата заставили судорожно вздохнуть. Его ответ все еще эхом звучал в сознании, постепенно стихая, а когда и последние звуки, растворившись, исчезли, что-то внутри него щелкнуло. Будто кто-то, наконец, подобрал ключ и с легкостью открыл замок. Вот только молодой человек совершенно не был к этому готов.

Под кожей зашевелился зверь. Он уверенно встал на мощные лапы и, ликуя, завыл, посылая по телу дрожь. Эвон не успел понять, была ли она приятной или же напротив, как сознание стрелой пронзила боль, распространяясь по всему телу. За ним последовал хруст. Что это? Неужели ломаются кости? На глаза опустилась желтая дымка, и молодой человек был вынужден зажмуриться, застонав.

Сквозь скручивающую тело боль, он почувствовал, что опустился на колени. Странно, но это принесло облегчение. Эвон не понимал происходящего. Да и сосредоточиться мешала не только боль, но и постоянные волчьи движения. Он словно наяву видел, как острые когти царапают его плоть, разрывая в клочья и, всеми силами стараясь вырваться на свободы. Когда Эвон стал сопротивляться, зверь заскулил, будто просил потерпеть, и молодой человек сдался. Он, тяжело дыша, повалился на пол, не обращая внимания на чьи-то крики. Эвон даже не помнил, что в данный момент в комнате находились его родственники, испуганные происходящим. Молодой человек стиснул зубы, ощущая зуд, который пришел на место внезапно оборвавшейся боли, и его внезапно накрыла волна образов, разгоняя желтую дымку тумана перед глазами.

Эвон находился в светлой просторной комнате с большим распахнутым настежь окном. Молодой человек осмотрелся и заметил самого себя. Он сидел на диване, запустив руки в волосы, и что-то непрерывно бормотал. Гневная рожь сотрясала плечи, а зубы были стиснуты так сильно, что это даже приносило дискомфорт.

- Мы еще не договорили, Эвон, – в комнату вошла его мать, раздраженно сжимая в руках ткань светло-оранжевой юбки.

- Нам не о чем говорить. Я устал находиться вдали от него. – Процедил он сквозь стиснутые зубы.

- Я понимаю твою боль, но все же прошу тебя, не делай глупостей. Твой отец и брат отказались от нас.

- Знаю.

Женщина приблизилась к нему и, присев, рядом обняла.

- Ничего мы справимся.

- Это ужасно больно.

Лаиза вздохнула и растрепала его волосы в нежной ласке.

- Не стоит навязывать свое общество тем, кто этого не желает.

- Но почему они так с нами поступили? Что мы им сделали?

Женщина вздрогнула и отстранилась.

- Кто знает, – неопределенно пожав плечами, проговорила она и, поднявшись, направилась к выходу. – Тебе нужно заниматься. Ты ведь не хочешь провалить вступительные экзамены в университет.

Эвон отрицательно покачал головой, наблюдая за тем, как за матерью закрылась дверь.

Молодой человек до сих пор помнил испытываемые им в тот день отчаяние и гнев. Если бы он так и продолжал себя истязать, наверняка эти чувства переросли бы в ненависть. Поэтому Эвон предпочел оставить все в прошлом и двигаться дальше. Жизнь постепенно вновь вошла в прежнее русло. Можно сказать, молодой человек даже был счастлив.

Ему удалось поступить и получить образование. Эвон познакомился со многими хорошими людьми, заводил любовные отношения и без особых эмоций расставался с ними. Но вот позабыть о боли и потери, что притаились в его сердце не смог.

В один из, казалось бы, обычных дней его размеренный ритм резко изменился. Будто жизнь вдруг пустилась вскачь, словно напуганная чем-то лошадь. Эвон после работы в приподнятом настроении вернулся домой, что случалось крайне редко. Мать была занята на кухне, приготовлением ужина, и он не стал ее тревожить, направившись к себе в комнату, но на пол пути замер у чуть приоткрытой двери. Сквозь щель молодой человек увидел лежащую на кровати тетрадь. Наверное не стоит говорить, что с детство Эвон был излишне любопытным. Вот и сейчас спокойно пройти мимо не смог. Он словно вор осмотрелся, проверяя, не заметила ли его приход мать, и бесшумно вошел.

Спустя несколько минут молодой человек уже читал, «проглатывая» идущие параллельно друг другу строки, написанные острым размашистым почерком, с каждой секундой ощущая, как тело сковывает напряжение, а душу охватывает ярость.

- Эвон, ты уже вернулся? – раздался голос матери, которая, по-видимому, обнаружила стоящие у двери мужские ботинки.

- Что ты здесь делаешь? – ее голос прозвучал еще ближе, и Эвон, откинув дневник матери в сторону, посмотрел на женщину. От взгляда полного ненависти Лаиза вздрогнула, уже понимая, что тайна, которую она тщательно скрывала, раскрыта.

- Ты мне лгала, - обманчиво спокойно произнес Эвон, поднимаясь.

Лаиза отступила на шаг.

- Я всего лишь хотела тебя уберечь.

- От чего?

- Пойми меня, – залепетала она и на ее глаза навернулись слезы, – ваша привязанность не правильна.

- Не правильна! – воскликнул Эвон. – Что в ней может быть не правильного! Мы части единого целого и, разлучив нас, ты причинила нам огромную боль.

Молодой человек приблизился к матери и, схватив ее за плечи, встряхнул. Это оказалось для нее полной неожиданностью. Она испугано вскрикнула, сжавшись.

- Вы братья! – прокричала Лаиза.

- У оборотней нет понятия родственных уз. Мы руководствуемся инстинктами. – Уже спокойнее проговорил Эвон и, отстранившись, покинул комнату, направляясь к выходу.

- Ты не оборотень, а человек! – женщина не отставала от него.

Эвон усмехнулся.

- Кого ты пытаешься в этом убедить? Себя или меня?

Он быстро обулся и, распахнув дверь, вышел из квартиры.

- Куда ты направляешься? – мать все также следовала за ним, что очень сильно злило. Ему хотелось побыть одному, а лучше никогда более не видеть эту лгунью.

- Я еду к брату и отцу.

- Нет! – она схватила его за руку, пытаясь остановить, но он, вырвавшись, ринулся вниз по лестнице и спустя несколько минут уже бежал по парковке, приближаясь к своей машине.

- Ты не можешь этого сделать! – кричала мать, преследуя. – Как ты не понимаешь, я сделала это только ради тебя!

- Правда? А вот мне кажется, что ты руководствовалась чем угодно, но только не материнским инстинктом и желанием защитить. Иначе бы не лгала, пытаясь настроить меня против моей семьи. Как я мог поверить тебе, ведь чувствовал же, что что-то не так.

Эвон распахнул дверь со стороны водительского сидения и сел, заводя автомобиль, но прежде чем машина тронулась, матери удалось проворно заскочить.

Молодой человек прикрыл глаза, словно это бы помогло ему не видеть то, что произойдет. А дальше был свист тормозов, предвещающих роковое столкновение, боль, заставившая сердце замедлить стук. Повреждения слишком сильны, чтобы регенерация оборотней справилась мгновенно. Ощущения были странными. Тело становилось тяжелым, а внутренности охватывал холод. Но внезапно его накрыло тепло. Оно было чужим и таким настойчивым. Кто-то пытался докричаться до него. Но Эвон никак не мог разобрать слов. Резкий толчок, и он куда-то падает, охваченный очередным приступом невыносимой боли.

- Смогла. Как я рада, – раздался рядом тихий шепот матери, сопровождаемый тяжелым дыханием и хриплым кашлем.

Эвон застонал, с трудом открыв глаза и увидев склонившуюся над ним Лаизу. По ее подбородку бежали струйки крови, но она, казалось, этого не замечала.

- Мама... – прохрипел он.

- Ты будешь жить как человек, – улыбнулась Лаиза.

Это было последнее, что Эвон слышал и видел прежде, чем потерять сознание и уже очнуться в больнице, ничего не помня. Сейчас, когда молодой человек все вспомнил, он прекрасно понимал, что сотворила его мать. Она воспользовалась случаем, чтобы запечатать его волчью сущность, прекрасно понимая, что это были ее последние мгновения жизни. Возможно, и стирание памяти было намеренным. Даже на пороге смерти она не желала, чтобы Эвон и Элан были вместе. Ну что за упрямая особа!

Ненавидел ли он ее? Странно, но нет! Печально, что она так и не смогла смириться с судьбой своего сына. В конце концов, случилось то, чего Лаиза так опасалась. Молодой человек все же вернулся именно к тому жизненному пути, для которого и был рожден.

Эвон, тяжело дыша, лежал на полу, прислушиваясь к гулкому стуку своего сердца. Когда слабость отступила, он поднялся и воззрился на брата. «Что за черт!» - мысленно выругался молодой человек и услышал, как по комнате прокатился раскатистый рык. Он замер, поднял голову и удивленно отметил, что стал ниже ростом. Эвон посмотрел вниз на когтистые лапы и вздрогнул, понимая, что же с ним произошло.

Невероятно! Радость и одновременно испуг нахлынули на него, заставляя сердце вновь пуститься вскачь. Вместе с воспоминаниями вернулся и звериный облик. Его волк, наконец-то, вырвался на свободу. По телу Эвона прошлась волна ликования. Эта дрожь будоражила, взывая к действиям. Хотелось вырваться из этого дома, где было столько сильных запахов и окунуться в лесную гущу, наслаждаясь свободой.

Он сделал неуверенный шаг, рассчитывая на то, что упадет, не управившись с четырьмя лапами, но ошибся. Тело двигалось самостоятельно, подчиняясь спящим до этого времени инстинктам. Словно он всю жизнь регулярно обращался, а не сделал это впервые за несколько лет.

Молодой человек нетерпеливо двинулся в сторону дивана, задев мощным боком брата, который от неожиданности не удержался и упал на пол. Тот тут же воспользовался данной возможностью и лизнул его в щеку, даря первую звериную ласку тому, кто был ему больше всего дорог.

Элан засмеялся и радостно посмотрел на отца. Сэт улыбался в ответ, любуясь серой шерстью своего второго отпрыска. Какой же у него красивый сын. На сердце потеплело. Наконец, все закончилось. Ну... практически все. Осталось лишь решить небольшую проблему с Фелией. Кстати о ней...

Мужчина посмотрел на женщину. Верховная Мать выглядела огорченной, но в глубине души радовалась за своего племянника. Очень тяжело, когда твоя вторая половина скована цепями. Сестра потупила жестоко, но и ее она понимала. Возможно, будь Фелия на ее, месте поступила бы также.

- И что же нам теперь делать? – вздохнув, проговорила женщина, ни к кому конкретно не обращаясь и наблюдая за тем, как нежно гладил свою пару Элан. С подобной конкуренцией ей не справиться.

- Не расстраивайся, дорогая, – пытался подбодрить ее муж.

- Предоставить Эвону решать самому, – сказал Сэт.

Фелия вздохнула.

- Долго он пробудет в волчьем облике?

Сэт посмотрел на своих сыновей. Эвон лежал на полу, положив довольную морду на колени сидящего на полу брата. Тот нежно улыбался и перебирал пальцами густую шерсть.

- Не думаю. Возможно, около полу часа. Все же он слишком давно не обращался, а, как правило, после подобных перерывов зверь слишком быстро выматывается. Конечно, лучше бы было ему прогуляться по лесу, тогда бы время сократилось, но как видите, выбирать не приходится.

Элан внезапно прекратил ласку, и Эвон недовольно рыкнул, вновь привлекая к себе внимание.

- Какой же ты требовательный, – пожурил он младшего брата, на что тот приподнялся и в отместку лизнул, вызвав смех.

Так они и сидели, наслаждаясь вниманием друг друга до тех пор, пока по телу молодого человека не прошлась дрожь обратной трансформации. Все это время Сэт, Фелия и Сайрон тихо переговаривались, изредка поглядывая на довольную жизнью пару.

Волк огласил комнату отчаянным воем. Ему так не хотелось возвращаться в человеческий облик, но его успокаивающе поглаживали и эти прикосновения убеждали, что он более не будет сидеть на цепи.

Обратное превращение оказалось менее болезненным, но таким же неприятным. Возможно, постепенно он к этому привыкнет, и уже не будет обращать внимание. Молодой человек снова слышал хруст костей и ощущал телесный зуд, когда шерсть постепенно исчезла, позволяя принять прежний вид.

Эвон, тяжело дыша, прижался к брату, который, усмехнувшись, снял с себя рубашку и накинул на плечи Эвона. Одежда была безвозвратно испорчена и клочьями разбросана по полу. Молодой человек разорвал ее в момент трансформации, посчитав ненужной помехой.

Эвон вздохнул и обернулся, смутившись. Все слишком пристально смотрели на него. Фелия ухмыльнулась и обратилась к супругу:

- Сайрон, дорогой, принеси, пожалуйста, для Эвона одежду.

Супруг хмыкнул и, поднявшись, вышел из комнату.

- Давай я помогу тебе встать, – проговорил Элан, обхватывая брата за талию, – ты наверняка сейчас слаб.

Эвон отрицательно покачал головой. Если он сейчас поднимется, то его увидят в совершенно непотребном виде, поскольку рубашка скрывала только верхнюю часть тела.

- В чем дело? Ты себя плохо чувствуешь? – заволновался Элан и вновь прижал брата к себе.

Тот снова отрицательно покачал головой.

- Тогда, что не так?

Эвон отвернулся, пытаясь скрыть смущение, что вызвало смех у Сэта и Фелии.

- Не приставай к брату, Элан, – отсмеявшись, наставительно произнес альфа.

Когда появился Сайрон, Эвон, с облегчением вздохнув, вцепился в одежду, словно утопающий за спасательный круг и быстро оделся, с благодарностью возвращая рубашку брату. После этого он, поддерживаемый Эланом, направился к дивану, на который с облегчением опустился, откидываясь на мягкую спинку.

- Как же я устал, – проворчал Эвон, расслабляясь. Мышцы неприятно ныли, но в душе он чувствовал бодрость, да и волк внутри него был доволен и тих. Идиллия!

- Ничего скоро привыкнешь, – улыбнулся Сэт и, протянув руку, растрепал сыну волосы. Тот довольно зажмурился и потянулся за лаской, чувствуя, как дрожат нити связи, отчетливо указывая на то, что рядом с ним находился вожак. Хотелось прижаться и ластиться до тех пор, пока волк сполна бы не ощутил удовлетворения и внутренний трепет принадлежности к стае. Так вот значит, что единение. Будучи человеком, он и в половину не чувствовал того, что ощущал сейчас. Казалось, каждый член стаи мысленно тянулся к нему, чтобы поздравить и подбодрить. Как же тепло. Он теперь не один.

- Эвон? – позвала его Фелия.

Молодой человек вопросительно воззрился на тетю.

- Да?

- Помнишь, о чем мы с тобой говорили до прихода твоего брата и отца?

Из глаз молодого человека исчезли довольные искорки. Они стали не привычно холодными.

- Да.

- Мое предложение все еще в силе. К сожалению, как не прискорбно, но я не могу настаивать. Выбор за тобой.

Эвон воздохнул и посмотрел сначала на брата, а затем на отца. Молодой человек понимал, что какое бы решение он не принял, они смирятся. Эвон улыбнулся. Знать об этом было чертовски приятно. А еще молодой человек был уверен, что Элан последует за ним. Слишком многое стояло между ними до этого и теперь, когда преграда устранена, тот наверняка захочет окончательно утвердить свои права. Впрочем, Эвон и сам этого желал. Именно поэтому его ответ был предопределен.

- Простите, но я не могу принять ваше предложение.

Фелия улыбнулась.

- Я знала, что ты дашь именно такой ответ. – С ее уст сорвался вздох. Она была немного разочарована, но не более. В конце концов, у нее имелись наследники. Но, черт возьми, так хотелось усилить клан. – Ваша связь – это то, с чем я не могу тягаться. До того, как ты снял печать, еще возможно было повлиять на ход событий, но не теперь Что ж я принимаю твое решение.

- Спасибо, - поблагодарил Элан и прижал брата к себе, больше всего желая оказаться с ним наедине.

- Не за что меня благодарить. Я всего лишь отступила. – Фелия посмотрела на Сэта. - Вы выиграли, господин Сорон.

- Не считаю это победой. Я лишь стоял в стороне, наблюдая за ходом событий.

- Умный ход.

- Вы мне льстите.

- Слишком скромны, чтобы принять мою похвалу.

Фелия поднялась и направилась к выходу.

- Что-то я проголодалась, – сказала она и, ухватившись за руку супруга, запечатлела на его щеке легкий поцелуй, добавив, – не желаете присоединиться. Не вежливо с моей стороны не проявлять гостеприимство.

- С удовольствием, – ответили они хором и направились за женщиной.