Пацанская одежда: 1980-е годы

Громов Д.В.

Рассматривая молодежные уличные сообщества советских городов, мы обнаружили, что они, несмотря на территориальную удаленность друг от друга и отсутствие межгрупповой коммуникации, достаточно сходны между собой. Сходство обнаруживается в том, что касается формирования уличных групп, иерархии статусов, выбора мест для тусовок и драк, мотивации проведения драк, закономерностей раскручивания конфликтов, регламентации использования оружия, выработки имиджа, формирования кодекса чести, перечня ограничений на насилие, ритуалов начала драки, распределения ролей в драке, закономерностей примирения и т.д.

Это сходство обеспечено целым рядом факторов: единством культурно-исторической ситуации в которой осуществлялась деятельность групп разных регионов; единством систем ценностей (во многом детерминированных общесоветскими системами ценностей); единым (в целом) уровнем благосостояния (обусловленным особенностями социалистического распределения ресурсов, ориентированного на нивелировку доходов); сходством социального происхождения и психологических типов молодых людей, выбравших для себя данный тип сообществ и др.

Рассматривая сходство уличных групп из разных регионов Советского Союза, можно выявить, помимо прочего, и общую стилистику в одежде. Стоит оговорить, что единообразие в одежде советских уличных «пацанов» было связано, помимо прочего, со сравнительно малым ассортиментом одежды, выпускаемой легкой промышленностью и продаваемой в розничной торговле. Но, конечно, стилевое единство обусловлено не столько этой экономической причиной, сколько причинами, лежащими в области специфики деятельности и систем ценностей «пацанов», их возрастных особенностей и т.д.

Поскольку объединения были уличными, то и одежда у них была такой, чтобы удобно было носить на улице:

«Мы так одевались – по лёгкому. Спортивные штаны – зимой и летом. Летом – спортивный костюм, кроссовки. А зимой – телогрейки» [Ш.А.].

«Родом я из Донбасса, из Горловки… Мы – наша контора – состояла из трех человек: качались, изучали приемы… Есть ли у нас символика? Немного есть. Летом – черные футболки или черные рубашки с коротким рукавом, кроссовки – любые, за фирмой не гоняемся» [8].

«Пацанская» одежда должна была быть такой, чтобы не пачкаться, не стеснять движений, не быть дорогостоящей. В уличных компаниях ценились сила, ловкость, спортивность – и поэтому на каждый день часто использовалась спортивная одежда. Так, в приведенном выше высказывании упоминаются спортивные штаны, спортивный костюм, кроссовки. В сообщениях информантов часто встречается «олимпийка» – синяя трикотажная кофта для занятий физкультурой с замком-молнией на горле.

Для уличных подростков и молодежи была типична адаптация одежды к потребностям драки. Вот как, например, объяснил нам один из бывших московских хулиганов о функциональном назначении подтяжек, которые носили с тренировочными штанами:

«Спортивные штаны носили на подтяжках потому, что у тогдашних советских штанов была очень хреновая резинка, она очень быстро растягивалась. Сейчас об этом уже никто не помнит, потому, что другие резинки – широкие, более плотные. А тогда резинка была обычная и растягивалась. Ее подтягивали, завязывали узлом, она снова растягивалась и постепенно превращалась в веревку – очень неудобно. А если ее сильно затянуть – она врезалась в тело.
А в случае любого экшна это было особенно не кстати – ты убегаешь, падаешь, за тебя хватаются рукой – а ведь штаны сдергиваются моментально. У спортивных штанов нет пояса, нет ремня. Так что подтяжки – это единственный вариант, как закрепить их более плотно. То, что спортивные штаны в случае выхода или выезда закреплялись подтяжками – а сверху надевалась уже олимпиечка – это совершенно точно. Это было логично. Советские спортивные штаники – они были прикольные, но они были рассчитаны на занятия в спортзале, чтобы не драться в них, не валяться» [В.В.].

Ценными в уличных компаниях (куда, входили почти исключительно юноши) были категории, связанные с маскулинностью, мужественностью, часто имевшей брутальный оттенок. Через одежду стремились подчеркнуть более высокий возрастной статус, а знаки, обозначающие «детский» возраст, старались убрать:

«Уважающий себя семиклассник пионерский галстук носил в кармане и надевал его только в случае крайней опасности со стороны директора школы, не ниже» [5].

Скрывались не только пионерские галстуки как символы «детского» состояния, но и комсомольские значки как символы приобщенности к «официальным» организациям:

«Это было время развала любого молодежного движения, официально спущенного сверху. Во что-то верили, по большому счету, только младшие пионеры. И то не все уже. А уже старшие пионеры, так называемые, и галстук в карман прятали, не носили, и даже более того – им было разрешено не носить галстуки. Был период, где-то год 85-й, когда им вот пошли навстречу. Чуть ли, говорят, не сделали значки “Старший пионер”. Комсомольцы носили комсомольские значки с обратной стороны лацкана, я это отлично помню. “Ты комсомолец – где твой значок? ” – “А вот, типа…”
ДГ: Ближе к сердцу.
Да, понты разные были. Уже стеснялись. Носить было положено, но уже стеснялись» [В.В.].

Одним из образцов, на которые ориентировались уличные подростки и юноши, была военная эстетика. Служба в армии в те годы была делом престижным (по крайней мере, в среде уличной молодежи), «косить» от армии было не принято. Отсюда – наличие в молодежной одежде армейских элементов, например, ремней:

«Ценились солдатские ремни как оружие, офицерские – как понт. Боец накручивал ремень на руку одним щелчком и размахивал увесистой бляхой, как кистенем» [5].

Среди «военных» элементов одежды тех лет – тельняшки и кирзовые сапоги, причем ношение сапог было продиктовано не только армейской эстетикой, но и обычным удобством для уличных прогулок:

«Надевались сапоги – керзовые или резиновые. Тем более, у нас в Бескудниково по-другому ходить и нельзя было – новый район, грязи по колено» [В.В.].

Еще одним образцом мужской брутальности был криминальный мир. Соответственно, для некоторых групп было типично копирование его внешней атрибутики; впрочем, на уличной одежде это мало отразилось ввиду отсутствия в уголовных субкультурах канонизированного «дресс-кода».

Интересно проследить, как брутальная маскулинность отображается в уличной моде на широкие штаны. Эта мода существовала не везде, но отмечена нами в подмосковных Люберцах и в городах среднего Поволжья (Казани, Набережных челнах, Чебоксарах) – то есть в городах, где были сильны традиции уличных группировок. Еще в те времена нам встречалось мнение, что широкие штаны подчеркивают мужественность и «правильную» скромность – благодаря им от посторонних взглядов целомудренно скрывается «мужское достоинство», причем подразумевалось, что это «достоинство» – очень крупное. В качестве противоположного примера приводилось ношение джинсов «неформалами» (хиппи и др.), которых гопники не любили – обтягивающие джинсы оценивались как одежда, выставляющая интимные части тела напоказ («как у женщин»).

Иногда одежда уличных группировок имела самоидентификационную функцию. Иначе говоря, члены группировки одевались в особую «униформу» (или, чаще, вводили в костюм опознавательные элементы) для идентификации себя как членов группы.

Например, в Самаре была известна группа «фураги», идентификационным элементом которых были фуражки.

«У них была специфическая униформа: тяжелые черные пальто, сильно ушитые брюки-дудочки, короткая стрижка и (обязательно!) плоская фуражка на голове (примерно до 1981 года – драповая, позже – мохеровая), именуемая “бабайкой”» [Д.М.].

В Казани некоторые группировки носили спортивные шапки особых расцветок.

«Короткая прическа и вызывающая манера одеваться (широкие брюки, спортивные тапочки на ногах и т.д.) резко выделяли резко выделяли участников группировок из окружающих и, наряду с этим, нивелировали всякую индивидуальность подростков внутри группировок, т.к. участники каждой группировки должны одеваться одинаково. Для внешнего опознания друг друга участники различных группировок имели свою «униформу» (определенного цвета тапочки, особая стрижка и т.д.) [1].

Наш информант, проведший детство и юность в Астрахани, отмечает, что стиль одежды уличных группировок различался, причем он был обусловлен стилем одежды лидера. Лидер мог предпочитать «цивильную», спортивную и т.д. одежду – как одевался он, так, в целом, одевались и члены группы [Р.Р.].

Одной из причин выработки идентифицирующей одежды является практическая необходимость опознавать своих в драке. В качестве примера приведем несколько цитат из интервью, взятых в подмосковных Люберцах. Здесь необходимо уточнить, что группы люберецких систематически выезжали в Москву и в процессе этих выездов часто возникали конфликты. При такие коллективных выездах участники группы могли не знать друг друга в лицо, что влекло за собой необходимость выработки знаков отличия.

«Была ли какая-то мода в одежде? Да, – были спортивные шапки. Когда драка начиналась, то кричали: “Тёмные шапки! Люберцы, одеваемся! ” и тут же по команде – бац! Даже летом в Парк Горького мы ездили со спортивными шапками. Там собиралось очень много народу, и ты мог половину своих не знать. Потому что приезжали с Лыткарино, с Малаховки… То есть, не только с Люберец, но и со всего Люберецкого района» [А.Е.].

«В общем, старались все одинаково одеваться. Чтоб друг друга не перепутать. Потому, что, допустим, я живу в Люберцах, а кто-то живет в Малаховке, в Лыткарино, в Дзержинском, в Жуковском, в Раменском. И чтоб друг друга не перепутать, друг другу морду не колотить [смеется] – старались одинаково одеваться. Для этого спортивные шапки с собой носили, а зимой – воротник поднимаешь, шарфы завязывали как дети так, чтоб вроде похожи были друг на друга. Потому что поначалу бывали случаи, что начинали бить друг друга. А потом уже, когда друг другу морду разобьют – спрашивают: “Ты откуда? ” – “Оттуда”. – “А я оттуда”. – “Вот это да – друг друга, оказывается, били! ”» [Ш.А.].

Зимой, повязывая шарф поверх поднятого воротника («как дети»), затягивали узел сзади, закидывали концы за спину. Это также объяснялось практичностью, удобством при драке:

«Шарф одевали – это когда ездили, чтобы различать. Так же, как на футбол ездили, – тоже надевали шарфы, чтобы различать друг друга. И повязывали него – назад. Потому, что вперед – неудобно.
< ДГ: Чтобы не хватались за него? >
Он же мешает. Он же когда развязывается – он тебе мешает» [А.А.].

Иногда шапки отдавали сопровождающим девушкам:

«Кстати, мы все приехали со спортивными шапками. Так и договаривались, что все в шапках будут. Чтобы девчонкам перед дракой свои шапки отдать, а спортивные шапочки надеть на время драки, чтобы друг друга не перепутать. Девчонки убирали шапки к себе в пакеты, они собирали по 20, по 50 штук в одну сумку – сколько можно было утрамбовать, столько утрамбовывали» [А.Е.].

Отдельного рассмотрения в рамках данной темы заслуживает такая «субкультурная» одежда, как упомянутая выше телогрейка. В газете «Люберецкая правда» за февраль 1987 года содержится следующая зарисовка:

«У дверей школы № 21 стайка ребят в количестве 15 человек. Одеты почти одинаково: вязаная шапочка, телогрейка, шарф, на ногах – “луноходы”» [4].

Помимо уже знакомых нам вязаных шапочек и шарфов (правда, здесь они не для драки – подростки-то дома), упоминаются еще и телогрейки. Они в то время использовались не только как рабочая одежда, но и как одежда для повседневного уличного ношения. Конечно, в «приличные» места взрослые в них не ходили, но вполне могли надеть для похода в ближайший магазин, в гараж, на прогулку, для встречи с друзьями на улице. Так, на обложке первого номера «Огонька» за 1987 год изображен известный поэт на даче, в окружении друзей; поэт не посчитал зазорным сфотографироваться для массового журнала в телогрейке (как ходил за каждый день).

Для семейного пользования телогрейки, как правило, не покупались – они приносились с работы. На производственных предприятиях, где трудились отцы и матери уличных подростков, телогрейка выдавалась бесплатно как рабочая одежда. Выдача осуществлялась периодически, согласно существовавшему нормативу. Иногда, получив новую телогрейку, родители отдавали ее сыну, а сами предпочитали донашивать старую. При бережном использовании «телага» служила своему владельцу не одно десятилетие. В условиях всеобщего дефицита использование телогреек (к слову, очень удобных и действительно теплых, «греющих тело») для повседневного ношения было родителям на руку – экономились не только деньги, но и время на «доставание» верхней одежды.

Как спецодежду получали телогрейки и учащиеся некоторых ПТУ. Они тоже приберегались, чтобы ходить «за каждый день».

«Где-то в самом начале 1980-х среди питерских ПТУ-шников была мода на ношение телогреек. Тогда, к тому же, был дефицит, трудно было что-нибудь купить. Еще я помню, как в деревне, где мы тогда отдыхали (Тверская область), девочки ходили на танцы в телогрейках. Причем, приезжие, городские девочки, которые могли позволить себе и более приличную одежду» [Г.А.].

Телогрейка соответствовала реалиям уличной жизни – ее не боялись испачкать, она не стесняла движений; за нее трудно было ухватиться в драке. Подросток, надевший телогрейку, подчеркивал свою «уличность». В те времена группы старшеклассников и учащихся ПТУ, одетых в черные или синие телогрейки, можно было встретить в кинотеатрах, в зимних парках, на центральных улицах. Из воспоминаний москвича о юности начала 1980-х:

«Одно время мы ходили по Бескудникову в телогрейках. Потому что одежки-то особой тогда не было; тем более – хорошей, понтовой. А в телогрейках – и по стройкам мы лазались, и за гаражами курили, и стены обтирали. А поскольку у нас, как известно, не Калифорния – телогрейка – самый оптимальный вариант. В ней тепло и удобно.
В те времена вся молодежь понемногу гоповала, и, как настоящие гопники, ходили в телогрейках чуть ли не все.
Любили таскать телогрейки, подпоясанными солдатскими или флотскими ремнями. Часто это были ремни, привезенные на дембель старшими братьями.
Во время драки телогрейка работает как броник. Её и ножом нельзя проколоть нормально, и удар она гасит, даже если наносят удар ногой. Телогрейка – вещь.
Она теплая и еще – она смотрится! Подпояшешься – плечистым становишься, а для подростка это очень важно [улыбается]. Идешь, такой, переваливаешься. С виду мощный, а внутри, конечно, ничего нет… Еще ушаночку оденешь… Короче, всё как надо.
Особо продвинутые гопники, с амбициями, писали на спине масляной краской название любимой группы – часто это были KISS или " Accept". Лично у меня была коричневая телогрейка с надписью “Deep Purple”. У всех были синие или черные, а у меня – коричневая. Я в ней ушел в армию, и меня за это прозвали Дип-пёпл, я два года проходил с этой кличкой» [В.В.].

Как мы видим, в данном высказывании подчеркиваются многие моменты, рассмотренные нами выше: телогрейки удобны для уличного ношения, практичны, немарки; они хороши для драки, позволяют сформировать мужественный образ (через введение военных элементов и создание иллюзии «накачанности»).

Телогрейка стала своеобразной униформой уличных компаний; например, в начале 1990-х корреспондент, описывавшая группировки города Набережные Челны, отмечала, что «отличительные черты пацана – телогрейка и необъятной ширины брюки» [9].

Телогрейка как повседневная подростковая одежда была настолько популярной, что в разных городах Советского Союза даже появилось и стало широко употребимым слово «теляги» или «теляжники», обозначающее уличную молодежь, сплошь одетую в телогрейки. Также встречалось слово «куфаечники» (от «куфайки» – той же телогрейки). Например, «куфайки» стали отличительным признаком уличных молодежных групп Иркутска, которые в публицистике тех лет упоминаются как «куфаечники» (см. [6]).

Ношение телогрейки – одежды, в принципе не предназначенной для повседневного «цивильного» использования, – укладывается в общие молодежные традиции создания «контр-культурного» имиджа. Неформалы советских и постсоветских времен активно использовали в повседневном быту военную, туристическую, рабочую или же просто «не соответствующую» одежду. Юные гопники в отцовских телогрейках стоят в этом же ряду.

Рассуждая об уличных гопнических компаниях 1980-х годов, стоит упомянуть и субкультуру, во многом сформировавшуюся на основе этих компаний – криминальные группировки, возникшие в начале 1990-х. Строго говоря, бандитов 1990-х годов нельзя относить к молодежным сообществам – это было разновозрастное объединение, члены которого профессионально занимались криминальной деятельностью. Однако в большинстве своем это были именно молодые люди [2, c. 41], и они перенесли в криминальную сферу отношения уличных гопнических компаний. В частности, это выражалось в интересе к спортивной одежде – первые рэкетиры 1990-х – это «двадцатилетние “качки” в “самопальных” спортивных костюмах» [2, c. 20]. Зимние телогрейки сменились кожаными куртками, которые были, также как телогрейки, удобны в драке (например, нам встречалось мнение, что с кожаной куртки удобно смахнуть кровь и грязь перед тем, как прийти в людное место или проследовать мимо милиции) [Н.Л.].

Рассмотрев комплексы одежды молодежных уличных группировок 1980-х годов, можно выделить две стилевых направленности.

1. Одежда для драки традиционна для «уличных» мужских групп, в которых ценится сила, ловкость, драчливость и культивируется брутальный маскулинный идеал «настоящего пацана» (вариант: «настоящего мужика»). В советских уличных компаниях под «одеждой для драки» подразумевалась, прежде всего, спортивная одежда. Встречаются случаи введения в костюм тяжелых предметов, которые могли бы использоваться как оружие (например, ремней с тяжелыми металлическими пряжками); ценилась одежда, не сковывающая движений.

2. Военный стиль также типичен для групп, склонных к брутальной маскулинности, например, для тех же уличных компаний (интерес уличных подростков и молодежи к военной одежде можно проследить с начала ХХ века). Военный стиль позволяет конструировать пространство экстремальности, к которому склонны представители этих групп (см. [3]). Собственно, конструирование маскулинности через одежду является чертой, типичной не только для подростково-молодежных компаний, но и для «взрослых» мужских групп [7].

Одна из важнейших функций «пацанской» одежды – самоидентификационная. Причем это относится не только к тем случаям, когда элементы одежды служат опознавательным знаком для «своих». Самоидентификация происходит здесь и через конструирование маскулинности – образа сильного и активного мужчины.

Литература

1. Булатов Р.М., Шеслер А.В. Криминогенные городские территориальные подростково-молодежные группировки. Казань, 1994. С. 21.

2. Волков В.В. Силовое предпринимательство в современной России // Экономическая социология. 2002. Т. 3. № 1.

3. Громов Д.В. Молодежь: конструирование экстремальности // Мужской сборник. Вып. 3. М., 2007. С. 67-83.

4. Гузенко Т., Прокофьев А., Михайлов Г. Чем они там занимаются? // Люберецкая правда. 21.02.1987. С. 3.

5. Киршин В. Очерки частной жизни пермяков // Уральская новь. 2002. №13. Цит. по: https://magazines.russ.ru.

6. Куприянов А. Комендантский час // Юность. 1987. № 10. С. 24-25.

7. Окладникова Е.А. Аксиосфера мужского // Мужской сборник. Вып. 2. М., 2004. С. 16.

8. Полуночники // Комсомольская правда. 16.08.1987. С. 4.

9. Сальникова Л. Что делать с Арбузом? // Юность. 1991. № 1. С. 59.